.
Мы зависим не от абстрактных фактов, но от личных, человеческих контакотов. Это субъективный опыт, без которого мир выглядел бы голой схемой.
Знакомый мидовец, восемь лет работавший в Австралии говорил мне: «Австралия --- трудная страна прежде всего потому, что у нашей дипломатии никогда не было своей австралийской политики. Существует «там где-то» целый континент, ну и пусть себе существвует».
Сотрудник советского консульства рассказывал, как занимался возвращение староверов в СССР: «Джунгли, а в джунглях невообразимого вида «хижины», построенные из всяких ящиков и коробок, подобранных на помойке. Захожу, здороваюсь, оглядываюсь.
Нищета вокруг страшная. На "окнах" то ли пластик, то ли слюда вместо стекла. Электричества, конечно, нет. Какое может быть электричество в джунглях?
Вдруг девчонка лет десяти подходит ко мне и что-то говорит строгим голосом. Я сначала даже не понял, а она повторяет: «А в язбе ня курят!». Извинился, сигарету затушил и разговор пошел по душам».
Студентка Люси из Сиднея интересовалась больше сексом с советским аборигеном, чем политикой. Ну да, крокодилы, кенгуру, утконосы. Бывшая британская каторга, глухая провинция, которая по сути только сейчас выходит на мировую арену.
Когда мне Люси во время беседы пост-коитус небрежно бросила: «Австралийский рекорд всех времен --- это когда одного австралийского премьера сожрали акулы, а другого слопал британский генерал-губернатора…».
Ну мало ли что можно брякнуть на ложе любви, не обремененном никакими взаимными обязательствами. Люси прислала мне потом громадный буклет с карикатурами. Я просил ее прислать образчики чисто австралийского юмора. Я тогда работал над своего рода «Всемирной юмористической антологией», отрывки из которой печатал в «Крокодиле» и прочих приличных изданиях. Пока я соображал, как воткнуть карикатуры про нагловатого кролика, преодолевающего все проблемы, альбом у меня благополучно свистнули, оставив меня без единственного материального напоминания об объятиях «типичной австралийки».
В Хабаровске на Тихоокеанском научном конгрессе судьба свела с одним милейшим австралийцем. Стремительным, рыжим, эрудированным и с тонким чувством юмора.
Доктор наук. Стопроцентный вегетарианец. А еще он занимался йогой и для выполнения в гостиничных номерах своих любимых асан везде возил с собой свернутую в рулончик козью шкуру, которую ему подарили в Тибете. Под настроение Виктор (так его звали), напустив серьезный вид, иногда уверял простодушных советских собеседников, что на самом деле этот коврик --- шкура. Снятая с йетти, сиречь, снежного человека.
Йог Виктор мог питаться одной морковкой, ржаным хлебом, сыром и побегами дальневосточного папоротника, чьи вкусовые качества он оценил весьма высоко. За общим банкетом он чокался с сотрапезниками бокалом с водопроводной водой, азартно жевал петрушку с помидорами и, удивительное дело, по мере того, как участники пира размялись и возбуждались от алкоголя, он тоже краснел и оживлялся, будучи абсолютно трезвым -- просто «за компанию».
Ему было под сорок, но благодаря своим асанам и правильному питанию он выглядел энергичным молодым человеком лет двадцати пяти. Худощавый, темные живые глаза и, когда вместо лифта взбегает на свой четвертый этаж по лестнице, обязательно перепрыгивает через одну-две ступеньки.
Абсолютно беспроблемный человек, душа любого общества, контактный, бескорыстный, доброжелательный, внимательный к любому собеседнику. Я слышал, как он общался с другими австралийцами на своем стремительном австралийском диалекте, но с русскими он специально сдерживал темп и изъяснялся на стандартном английском.
Кстати, у себя дома, в Новом Южном Уэлсе, Виктор входил в правительство штата в ранге Министра Геологии.
--- Виктор, --- спросил я йога-министра в паузе между семинаром и сессией, --- скажи, это правда, что одного австралийского премьер-министра растерзали акулы, а другого уволил британский генерал-губернатор?
--- Правда, --- ответил он моментально и добавил: --- У каждой страны есть своя карма. Австралия --- очень кармическая страна!
И поскакал в буфет на фуршет с овощными салатами.
.