Ошибка 404

Надин Ривз
Надпись на кабинете – 404. Как ошибка. Ошибка 404.
Она так и подумала, как только подошла к двери. Может это знак, что ей не стоило сюда приходить? Она ждет уже полчаса.
Девушка достала сигарету и поднесла зажигалку.
- Мисс, здесь не курят! – строго сказала ей, проходящая мимо женщина.
А вот и второй знак, подумала она, убирая сигарету.
В ее сумке лежит рукопись. Это повесть о том, куда приводит отчаяние и безысходность. Нет, там как раз таки все оптимистично и вполне реально. Там нет крыш, ножей, таблеток и прочего. Это можно сказать грустно-веселая повесть с открытым финалом, в уверенном направлении к хэппи-энду.
В сумке распечатанный экземпляр. За дверью 404 читали (а может и нет) повесть в электронном виде. Ее просили зайти.
Первое чувство – радость и восторг. Второе (уже у дверей) – волнение и подозрительность.
- Кейтилин-Роуз Гетц? – из-за дверей ошибки выглянула девушка.
- Да, это я.
- Извините, но вас сегодня не примут.
- А когда примут? – спросила Кейтилин.
Девушка вышла в коридор.
- Не могу сказать. Мы вам напишем. До свидания.
- Пока! – помахала Кейтилин закрытой двери.
Точно ошибка.
Почти два часа потрачено на ошибку. И на такую глупую ошибку.

***
Лето догорало, конец августа уж был захвачен пламенем осени. Воздух пах яблоками и жухлой травой.
Кейтилин-Роуз Гетц и Чак Гетц сидели на балконе, плетеные стулья и ненужный журнальный столик хорошо вписались на балконе.
- Тебя даже на порог не пустили? – брат плеснул ей в бокал коньяк.
- Именно!
Она держала на коленях рукопись и теребила угол листа.
- На вот, выпей.
Кейтилин без интереса посмотрела на стакан.
- Это «Hennessy», - сказал он. – У тебя нет денег на такой коньяк, так что наслаждайся.
- Французский коньяк, придуманный ирландцем, - она взяла стакан.
- Это тебя сильно расстроило?
- Почему? Я не против того, что коньяк считают французским.
- Я про то, что тебя послали, - пояснил он.
- Это была ошибка 404.
- Что?
- Номер на кабинете 404. Понял?
- Ну, тогда все понятно.
- Что понятно?
- Они тебя не поняли. Сбой произошел.
- Он продолжился.
- Не депресуй.
- Время от времени мне кажется, что это все пустая трата времени и сил, что это все зря. Куча мегабайт памяти, кипы распечаток. Письма в издательства, редкие публикации в журналах. Публикации радуют и вдохновляют, они дают сил. А потом что-то происходит, и я теряюсь. Я смотрю на то, что сделано, а потом вперед – а там стена. И 404.
- И как долго такое состояние бывает? – он откинулся на спинку стула.
- Пока не приходишь ты и не начинаешь меня спаивать.
Он рассмеялся. Кейтилин-Роуз оторвала полоску от страницы и скрутила ее в трубочку, подожгла один конец, потом второй и бросила бумажку в пепельницу.
- Эй, ты так пожар устроишь! – Чак отнял у нее зажигалку. – И листы свои сюда давай.
- Нет.
Она долгим глотком выпила коньяк, и подошла к открытому окну.
- Кейтилин-Роуз Гетц. «Разбитые окна» - прочитала она и выкинула в окно первую страницу. Потом вторую, третью.
- Ты это подсмотрела в фильме «Вавилон»?
Чак встал и перехватил пятую страницу. Четвертая парила в воздухе.
- Я хочу выбросить рукопись именно так.
- Отдай мне.
- Зачем?
- Я буду твоим бета-ридером.
Она рассмеялась.
- Чак….
- Сядь за стол, пей коньяк и ешь конфеты.
Он вернулся за стол, зажав рукопись под мышкой.
- Знаешь, что должен сделать начинающий писатель? – спросила она, садясь в кресло. – Найти работу за которую будут платить. А то можно умереть с голоду под мостом.
- У тебя есть брат.
- Мило что ты меня накормишь и приютишь, но…
- Кейтилин-Роуз, я тебя не накормлю и кровом не обеспечу, а просто выдам пинка и помогу прочистить мозги.
- Все равно мило. Налей еще.
- Тебе нужно найти новый сюжет.
- А стоит ли?
- Стоит, это твоя жизнь. Это часть тебя. Если ты перестанешь писать, это уничтожит тебя. Дар, если его не принять и не использовать начинает уничтожать. Ты всего лишь пришла не к той двери.
Кейтилин-Роуз поставила стакан, резко вскочила на ноги и выбежала с балкона.
- Ты куда? – Чак пошел за ней.
Кейтилин уже выскочила из квартиры и бежала вниз по лестнице. Чак бежал за сестрой, не зная, что и думать.
На улице Кейтилин бегала под окнами своей квартиры и подбирала части  повести. Собрав страницы, она прижала их к груди и, упав на колени, заплакала.
Чак подошел к ней, осторожно положив руку ей на плечо.
- Пошли домой.
Он помог ей встать, и они пошли к дому.
- Все хорошо.
- Да, все хорошо. Завтра нужно написать новую главу.