Мне день и ночь покоя не дает
Мой черный человек.
А. С. Пушкин «Моцарт и Сальери»
Черный человек
Глядит на меня в упор.
С. Есенин «Чёрный человек»
Мой черный человек в костюме сером!..
В. Высоцкий
В один из рабочих вечеров, когда в третьем подъезде типовой пятиэтажки за каждой входной дверью неторопливо или суетливо, со вкусом или под телевизионные вопли совершался ритуал приготовления и дальнейшего поглощения ужина, в эти самые входные двери, методично обходя одну за другой, кто-то начал звонить. Ситуация сразу сделалась патовой: звонили в каждую дверь, а договориться, что делать и как быть, соседи не могли, встречали звонившего один на один, лицом к лицу. Как говорится, пришла беда – отворяй ворота. То, что пришла именно беда, никто не сомневался. А как иначе? – явился какой-то неизвестный, учинил дознание, сам на вопрос «а вы, молодой человек, откуда, чего вам надо?» ответил с заумной неопределённостью – я прислан из фонда поддержки малых народностей, населяющих города-миллионники, и тут же стал расспрашивать о составе семьи, о детях и внуках, о возрасте проживающих... Загадочным и неуловимым оказался неизвестный. Документ не предъявлял, не представлялся, а, ничуть не смущаясь, выяснил подробности практически интимной жизни жильцов и скрылся в неизвестном направлении.
Через два дня Стеша, возвращаясь с работы, столкнулась с Лидией Семёновной, соседкой с пятого этажа. Столкнулась и тут же пожалела об этом. Отступать было некуда, и Стеша выслушала все слова, которые полились на неё как из рога изобилия:
– Ну, что, хорошо быть добренькой для всех, да? Для любого проходимца, преступника и шизика? Мало того, что живёшь с дикарём, который на наши собрания ни разу не приходил, так ещё догадалась позавчера открыть дверь вору... Тебе он что – родной или близкий, дядя твой или любовник, что ты ему дверь открываешь? А почему он именно тебе позвонил по домофону? Может, вы вместе, в паре, работаете?
– Лидия Семёновна, миленькая, подождите, остановитесь, – Стеша растерялась, но, уязвлённая словами соседки, решила выяснить всё до конца, – вы о ком говорите? О мужчине в чёрном пальто, который проводил опрос? Если о нём, то я его не впускала...
– ...не в чёрном пальто, а в белом пиджаке! Как у моего Глеба пиджак, в точности! Я сама ему на свадьбу этот пиджак покупала! Уж не спутаю... только у этого хлюста сзади два разреза, а мой Глеб два разреза не носит...
– Девушки, что за шум? – увлёкшись разговором, Стеша и Лидия Семёновна не заметили, как в подъезд вошли супруги Киноваревы. Из-за спины мужа мышонком выглянула Инна Казимировна:
– Паренёк такой молоденький, вежливый, я ему все данные дала, расписалась в его бумагах, он сказал, что сохранит всё в тайне... или как-то так... Да, Коля? – она потёрлась щекой о рукав мужа, оставив на мягкой тёмной ткани крупинки не то пудры, не то снега.
Лидия Семёновна тут же перешла в наступление:
– «Все данные дала...», – передразнила соседка Инну, стараясь голосом приблизиться к мышиному писку, – а не помните, как в девяносто втором нам «вежливо» впарили медицинские приборы «Иль-магиня», а они оказались одноразовыми – мы с Глебом одну его коленку только и успели полечить?
– А вам не показалось подозрительным, что у парня такая щетина была? Недельная, не меньше... – к обсуждению присоединился Женька, спускавшийся с четвёртого этажа, чтобы выгулять своего мопса. Мопс был совсем ещё ребёнком и сидел на Женькиной вязаной груди как младенец на руках мадонны. Все знали, что парень три дня соблюдал траур по умершему от рака немецкому боксёру Лорду и, чтобы не сойти с ума от горя, купил выставочно сморщенного в лобных долях мопса.
– Наводчик! – пискнула ни с того ни с сего Инна. – Да, Коля?
– Человек, проводивший опрос, был одет в чёрную водолазку и чёрные брюки, лицо его было свежевыбрито, он позвонил в нашу квартиру в 19.15 и, получив исчерпывающую информацию, убыл, – отчеканил Андрей Властилинович, прапорщик запаса из сорок восьмой квартиры, перегнувшись через перила и зависнув, благодаря росту, прямо над головой Стеши. Она растерянно подняла на него глаза, он подмигнул и зачем-то приставил ладонь к виску.
В этот момент звонкий голос тёти Кати из пятьдесят первой собрал внимание собравшихся на себе:
– А я в полицию звонила. Говорю: странный тип в белом костюме пожаловал, сказал, что его прислали к нам из какого-то фонда с заданием переписать всех, кому восемь месяцев назад исполнилось двадцать пять лет... Ко мне полицейский лично приходил, чтобы я заявление написала... – тётя Катя явно гордилась собой и честно выполненным гражданским долгом.
– Ну, и что он сказал? – выдохнула общий вопрос Лидия Семёновна.
– Полицейский сказал, что этот парень к ним тоже приходил, но не позавчера, а в прошлом месяце. Сказал, что проведут расследование.
– Мам, ма-ма! Мам, иди скорей сюда! – срывающийся с баса на дискант голос Глеба заставил всех сначала посмотреть, а потом торопливо двинуться по ступенькам наверх.
На площадке пятого этажа стоял Глеб и показывал на потолок. Задрав головы, соседи увидели распахнутый чердачный люк и пляшущие чёрные буквы...
– Ты сука! – прочла вслух Стеша и вопросительно посмотрела на присутствующих.