1
«…жатва есть кончина века, а жнецы суть Ангелы…»
Евангелие от Матфея 13:39
« Я, буквально, стою на краю жизни. Она утекает из меня. Я выпила какие – то седативные … успокаивающие таблетки, чтобы успокоиться навеки. В моей смерти прошу винить только меня. Нет тех, кого бы можно было винить в моём собственном выборе, это я решила закончить свое бренное существование. Я просто устала … прощайте!».
Нет, это не я пишу сейчас это напыщенную, театрально – драматичную прощальную записку, наполненную эгоизмом и нарциссизмом и грамматическими ошибками, еле держа открытыми свои глаза. Моя работа читать эти письма. И снова нет, я не следователь. Моя работа заключается в том, чтобы стоять и ждать, пока умрет тело таких вот уставших от всего людей. Я знаю их судьбу, знаю, почему они умирают, чувствую, как угасает сердцебиение. Бывает, провожу в ожидании их смерти по несколько часов, пока упорное сердце борется с объятиями моего начальника. Я один из подчиненных Всадника Смерти. Я забираю самоубийц.
Спросите, как я попала на такую работу? Были времена, когда у меня была семья, любимый парень, учеба в неплохом вузе. А потом все полетело к чертям! Сложности в учебе, в финансах, в отношениях. Навалилось все и сразу, как это часто бывает. Постоянное напряжение меня просто угнетало, и в один день я сломалась. Сначала долго плакала, ругалась по телефону с парнем, сходила на занятия в университет, поговорила с подругой, пришла домой, поела и поняла, что очень устала. Да, прямо как эта девочка, что сейчас завалилась на бок передо мной и редко вздымает грудь. Только, я не стала писать записок (зачем всем знать, что я не справилась с давлением?!), просто вышла на балкон и прыгнула. Еще во время полета я почувствовала, как замирает сердце, но это был банальный адреналин. Через мгновение я уже смотрела на свое распластанное тело на снегу. Я упала очень удачно (если можно так выразиться), не сломав ничего кроме пары ребер, в области сердца, причем не от падения. Была зима и мой балкон находился на четвертом этаже, я упала в объятия пышного сугроба. Мою грудь пробил железный прут, торчащий из сугроба, он то и покоробил мою грудную клетку. Когда я поднялась от тела, увидела, что рядом со мной стоял человек. Седой, сухой старик в строгом костюме с белой рубашкой, при запонках и галстуке. Он безучастно поглядывал на мое тело и о чем – то думал.
Я не задала глупых вопросов, типа «Я умерла? Бог есть? Что меня ждет дальше?». Просто стояла и ждала, когда он что – то скажет. Но старик просто стоял и смотрел. Я видела, как вокруг моего тела собираются соседи и обычные прохожие, как приехали медики и погрузили его в скорую. Кто – то тяжело вздыхал, кто – то охал и прикрывал рот рукой. Однако, я была до странности спокойна. Старик, все так же, молча, кивнул и перевел взгляд на меня. «Нанята» – это были единственные слова моего шефа. После этого он исчез, и я его ни разу не видела на протяжении долгих двух лет работы.
А передо мной тогда появилась другая девушка, примерно моего возраста. Она была облачена в модный костюм, с узкими брюками и укороченным пиджаком (И это зимой! Позже я конечно поняла, что уже не чувствую холода, жары…). Ее волосы были собраны в тугой хвост. Она презрительно хмыкнула, глядя на меня, и, взяв за руку, забрала как можно дальше от моей старой жизни. Потом череда объяснений, указаний и небольшая стажировка. Так из самоубийцы, которого ждали сковородки Ада, я стала Ангелом Смерти, жнецом.
Мне даже дали по – присутствовать на собственных похоронах. Ангелов Смерти может видеть лишь душа, живое существо не улавливает нашего присутствия, хотя в предсмертной агонии некоторые, более чувствительные люди и видят что – то вроде призрака или дымки. Так, я смогла стоять рядом с родителями, когда опускали гроб с моим телом. Обыкновенный деревянный гроб. Обитый красным бархатом с золотыми тесемками и крестом на крышке. Но я стараюсь не вспоминать. Это было странно, я думала, что буду плакать, но нет. Казалось, что став ангелом смерти я потеряла способность сопереживать, да и вообще хоть что – то чувствовать, по крайней мере, я убедила в этом себя. Я в последний раз поцеловала своего парня и ушла. Любви к нему я больше не могла ощутить, но помнила, что прыгая вниз с балкона, я любила его, и ни в чем не винила.
Девочка уже вышла из своего тела, и ошалело смотрела на меня и свою телесную оболочку.
– Я умерла?! – пискляво пробормотала она.
– Нет, что ты! – усмехнулась я.
Эти мелочные, глупые девочки, которые пьют таблетки, режут вены, шлют смс своим парням, делают все, лишь бы вызвать к себе жалость, это выглядело просто смешно! Самой целью подобных поступков не было покончить с собой. Они просто пугали своих близких. Высшая степень эгоизма и глупости!
– Я…я думала, что скорая…что меня откачают…
– А не пробовала ее вызвать сначала?
– Родители должны прийти с минуты на минуту…
– Твой отец застрял в пробке, а мать задержалась в офисе, как всегда и, кажется, она еще в магазин собиралась… – я заглянула в свой блокнот и сверила данные, – …да, именно так. Она купит тебе идиотскую сумочку. Только вот не пригодится эта гламурная вещица тебе. Я на все вопросы ответила? Нам пора. Жаркие сковороды Ада тебя ожидают.
– Ада?!
– А ты чего ждала? Всех самоубийц отправляют в Ад, а раньше их даже на кладбище не хоронили.
Я схватила ее за полупрозрачную ручонку и потащила за собой. Мне нужно было отвести ее в перевалочный пункт. Место, где время останавливается и все вокруг так тихо, так чисто…иногда я думаю, что именно здесь во мне умерли все чувства...
2
«Нет ничего хуже, товарищи, чем малодушие и неуверенность в себе…»
М. А. Булгаков
Две девушки появились в большой белом пространстве (комнате, зале, этому месту сложно дать определение). Тут же, из неоткуда, появился стул, обыкновенный деревянный стул со спинкой, и одна из них села, и углубилась в изучение своей небольшой записной книжки, извлеченной из внутреннего кармана жакета. Другая девушка, дрожа, словно липка на ветру, осталась стоять. Не прошло и нескольких минут, как брюнетка, та, что сидела, вдруг оторвалась от своего занятия и встала (стул при этом мифическим образом исчез).
– Елена, ты снова ко мне с дарами?
– Как будто я могу прийти сюда одна? – голос брюнетки был раздраженным.
Словно в сумасшедшем бреду, из клубов черной пыли, дыма и пепла появился человек, невысокий, в черном строгом костюме и черной сорочке. В нем не было ничего примечательного…кроме глаз. Они были непроницаемо черные, белка в них не было видно, только беспросветная тьма. Глубокая и непроглядная. Казалось, что эта тьма двигалась и пульсировала, словно чернила. И, хоть у этого существа не было зрачков, каким – то образом, было понятно, на кого именно он смотрит. Его взгляд словно бы был ощутим, как прикосновение. Сейчас Елена чувствовала теплое прикосновение его глаз, он смотрел прямо в лицо, настойчиво разглядывая каждую черту.
– Почему мне всегда достаешься ты? – грустно спросила Елена.
За время, что она работает жнецом, Ангелом Смерти, чаще всего, с завидным постоянством забирать ее души приходил именно этот сумасброд.
– Это ты мне достаешься, дорогуша, ты лишь курьер! – Незнакомец громогласно засмеялся. – Тем более мое присутствие – честь для тебя. Я не последний демон в Аду. И так, кто тут у нас? Милая малютка, как зовут? – как только он произнес эти слова по щекам Елены пробежал холодок, демон перевел взгляд.
– Алиса, – рыдая, ответила девчушка, что до сих пор старалась не шевелиться (авось, не заметят, забудут, отпустят), – я не хочу в Ад!
– А меня Азазель, и я тоже не хочу в Ад, но что поделать?
– Так, ее зовут Алиса ей семнадцать. Наглоталась таблеток из – за «несчастной» любви, – последние два слова Елена произнесла каким – то особенно раздраженным тоном. – Умирать не хотела, просто решила попугать родителей и привлечь к себе внимание парня. Все рассчитала, только не подумала, что родители задержатся. – Лена перевела дыхание, – Это Азазель – демон ада, периодически забирает души. Обычно демоны его калибра этим не занимаются, но он, видимо, наступил на хвост вышестоящим инстанциям. Тебя он только отведет к месту вечных мук. Всё! Знакомство закончено!
– Отпустите меня…пажа – а – а – а – луйста, – все так же хныкая, запищала Алиса.
– Так, с моей смены еще никто не уходил! – возмутилась Елена. – Забирай ее, не тяни уже, а то я заплачу.
– А мне говорили, Ангелы Смерти чуткие и понимающие, или это ты такая особенная?
– Аза, ты знаешь, что я никогда не изображаю из себя маму Чолии сегодня никаких изменений!!! Этим пусть занимаются в Раю, а я к нему никакого отношения не имею.
Азазель еще раз задорно хохотнул и исчез в клубах дыма вместе с рыдающей Алисой. Только эхо громкого смеха напоминало о его появлении в самом чистом месте Вселенной.
Елена, провела рукой по длинным волосам и изучила свое расписание. На сегодня пока работы больше не было, и она могла быть свободна. По времени в Париже сейчас был закат. Елена любила смотреть на нежно – розовое солнце, плавно идущее вниз, с вершины Эйфелевой башни падающее за горизонт. Казалось, что к ней возвращается жизнь. Приятная иллюзия. Сделав шаг вперед, она оказалась на одной из верхних перекладин Парижской Железной Дамы. Прислонившись к металлической балке, она посмотрела на нисходящее солнце. Оно медленно ползло вниз, освещая и заливая золотистым и розовым светом все вокруг.
Аналогии смерти с закатом сейчас казались Елене абсолютно глупыми и неверными. Как столь прекрасное зрелище можно сравнивать с кончиной жизни? В нем нет ни одной мертвой краски, не единого намека на конец. Только теплые тона жизни! Жизни, которой Елена лишила себя сама…
– Все занимаешься самоедством? – раздался презрительный голос сзади.
– Алекс, ты меня напугала! – воскликнула Елена. – Что за привычка подкрадываться сзади? Я не занимаюсь ничем подобным, кстати. – Лена повернулась к прекрасной длинноволосой блондинке в узких черных брюках и белой мужской сорочке (стандартная униформа Ангелов Смерти).
– Ты любишь мучить себя, вспоминать былое, жалеть, что прыгнула …
– Закрой рот, Алексиэль! – нервно буркнула Елена. – Я вообще не уверена, можем ли мы любить что – то, жалеть о чем – то. Эти эмоции меня не трогают с тех пор, как я стала Ангелом Смерти.
– Ты придумала это сама, все мы чувствуем! – усмехнулась Алексиэль и села на перекладину, свесив ноги вниз (ее туфли при этом были в опасном положении слететь со ступней и упасть вниз). – Просто тебе проще думать, что ты холодна, словно лед, эдакая Снежная Королева! Знаешь, иногда я думаю, что это так замечательно, что умерев, мы не попали в Ад или Рай, – она покосилась на Лену, что стояла рядом, – или Ад, – с нажимом повторила Алексиэль. – Мы не стали неприкаянными душами. До конца всех времен мы будем нести свою службу, будем уверенны в смысле своего существования…
– А что потом? Ты думала об этом? Когда – то время кончится…
– Смерть вечна. Существует множество вселенных, где он властвует. Нам всегда найдется работа.
– А там сейчас по твоему никто не работает? – Елена присела рядом и посмотрела на подругу. – Ты всегда была оптимисткой.
Алексиэль была старшим товарищем и другом Лене. Они познакомились в те времена, когда Елена только поступила на службу. Алекс настойчиво перевоспитывала малоопытную подругу, изо всех сил стараясь вернуть ее в чувства.
– Я работаю уже больше столетия, дорогая и работы не убавилось.
– А почему на самоубийц ставят только девушек? – вдруг спросила Лена. Этот вопрос не то чтобы ее действительно волновал, однако, для поддержания разговора…
– Считается, что мы более чуткие и мягко будем обходиться с душами, – Алексиэль накрутила белокурый локон на тоненький пальчик. – Но это не про тебя.
– Да. Это не про меня.
– Тебя так переведут или вообще уволят.
– А что происходит с теми, кого увольняют? – нахмурилась Елена.
Алексиэль, немного помолчав, беспристрастно ответила:
– Они продолжают свой путь. Идут туда, куда должны были попасть после смерти…
– И ни какого спасения или… скажем, отработки? Если я долгие годы буду работать, забирать души, мне не полагается Рай?
– Ты говоришь, так словно Рай – это курорт, награда за хорошее выполнение обязанностей! – возмутилась Алекс. – Нет, моя хорошая, ты сама когда – то выбрала свою смерть и не жалуйся на свою судьбу. Она и без того благосклонно отнеслась к тебе – ты не попала к Люциферово царство, не летишь в пропасть раз за разом, переживая те чувства, что привели тебя к смерти…
– Это наказание для самоубийц?
– Да, они переживают свою смерть сотни лет подряд, и все те мысли, что их привели к этому решению. Они мечтают умереть и вот, когда, кажется, что конец близок, все начинается заново, – тигриные глаза Алексиэль словно остекленели.
– Ты так говоришь, словно…
– Я видела это? Смерть забрал меня с седьмого круга ада, где и должно быть таким как мы. Со дня моей смерти прошел всего год, но для тех мест это десять лет, а то и целая вечность.
– Я не знала…
– Бывает, – задорно улыбнулась Алексиэль. – Я не злюсь! Многие из подопечных Всадника смерти были в Аду или в Раю. Никто не знает по какому принципу от подбирает своих работников.
Что – то тревожно защелкало в голове Елены, и она с глубоким вздохом достала блокнот. Там появилась новая запись – витиеватая надпись, содержащая только имя души . Таков у жнецов график работы, казалось, что ее нет, но, вот, она уже появилась. Ненормированный рабочий день, так сказать.
– Работа? – понимающе спросила Алекс.
– Как всегда…
С этими словами Елена исчезла. Слова прощания не имели никакого значения, они скоро увидятся. А скоро для них понятие растяжимое… на десятки лет. Что стоят слова приветствия и прощания, если ты бессмертна, если ты и есть воплощение смерти?!
В следующий миг она появилась на железнодорожном мосту. На краю, за перилами стоял мужчина, он был одет в недорогой строгий костюм, поверх которого была накинута жилетка железнодорожного работника этого противного едкого оранжевого цвета, который режет глаз смотрящего, с серебристыми светоотражающими нашивками на карманах. Лена заглянула в блокнот и сверила данные. По ним он был менеджером среднего звена в небольшой торговой компании. Что ж, понятно, как он попал на мост – воровство. Это, а так же лицедейство – то есть выдача себя за совершенно другого человека, отягчат его пребывание в Аду.
Мужчина плакал, держась одной рукой за перила, а в другой держа телефон. Елена взглянула на экран телефона и увидела смс от некоего «Босса». Там было написано: «вы уволены». Без точки, без восклицательного знака, просто, одна единственная фраза в два слова. Елена заглянула в свой блокнот в очередной раз и прочла, подшептывая себе под нос:
– Сланцев Михаил Игоревич, уволен с работы менеджера по работе с клиентами с формулировкой «за некомпетентность». Прыгнул с железнодорожного моста, умер от удара о воду. Оставил жену и двух сыновей.
Неутешительная судьба, хотя других Лена и не читала за два года своей работы. Она могла бы написать диссертацию по психологии о причинах самоубийства и их зависимости от пола и возраста. Лена подошла к мужчине ближе и тихо пробормотала:
– Что же вы, Михаил, семью то бросаете? У вас такое имя…в честь архангела – воителя. Вы должны быть смелы и упорны…
Мужчина бросил телефон с размаху в воду, а следом бросил непристойные ругательства.
– А вот это отягчит Вам муки в Аду, – печально сказала Лена.
Следом за ругательством в воду полетел и сам Михаил Игоревич. Он с пронзительным звуком ударился о воду и испустил последний крик боли. Через мгновение после этого полупрозрачная дымка стала концентрироваться на том месте, где совсем недавно, матерясь, стоял Сланцев. Этот туман быстро образовал форму человеческого тела. Душа Михаила Сланцева беспокойно озиралась вокруг.
Внешний вид души – вещь не совсем постоянная. Чаще всего, это полупрозрачный силуэт, копия своего материального тела, не обладающего плотностью в живом мире, однако имеющая полностью идентичные телу свойства в загробном мире, начиная с Великой Пустоты. Она обладает материальностью, чувствительностью. Жнец в любом мире может взять за руку, ударить или сделать все, что человек может сделать живому человеку, то же касается ангелов и демонов. Все это немного запутано и странно, однако, не нами заведено, как говорит Алексиэль касательно всего, что ей непонятно. Душа облачена в просторное пижамного типа одеяние, которое Елене так не нравится – свободная рубашка или футболка и широкие штаны, иногда – длинное до пят платье.
– Что со мной? – наконец, спросил он.
– Вы мертвы, – ответила ангел.
– Что теперь меня ждет?
– Как и всех вам подобных, Ад. Я могу ответить еще на один ваш вопрос, касательно знакомых вам людей, что остались жить дальше, – пробурчала Елена. Она не любила исполнять это правило, но слова Алексиэль заставили ее задуматься.
– Любой? Даже про их будущее? – глаза души замерцали от нетерпения.
– Да.
– Как умрет мой начальник?
Этот вопрос заставил Елену растеряться. Обычно души задают вопросы о своих близких, любимых, о том, как могли бы прожить свою жизнь, что угодно, но ни как ни о смерти начальника! Хотя, времена такие, как упоминалось в одном небезызвестном сериале про смутные времена в России. Ангел смерти собралась с мыслями и заглянула внутрь себя, украдкой коспувшись своего блокнота. Из темноты на нее стали накатываться картинки, складывающиеся в небольшую историю. Спустя секунду Лена открыла глаза и спокойно ответила, не выдавая своего возмущения:
– В возрасте 67 лет от сердечного заболевания. Вас такой ответ устроит?
– Он что, даже мучиться не будет?! Еще скажите, что его в Рай отправят! У этого осла наверняка и там связи есть! – ответ Михаила явно не устроил.
– Прошу не осквернять своими грешными устами прибежище душ праведных, – уверенно и грозно сказала Елена, – пойдемте, нам пора. Нас уже ждут.
В этот раз белоснежная комната была не пуста. Елену уже ожидал высокая женщина в индийских одеяниях нетрадиционного черного цвета, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу. Волосы ее были заплетены в тугие косы, на концах которых закреплены кинжалы. Сари все же было расшито исключительно серебряными блестками и пайетками. Она источала пряный запах благовоний и опасность. От нее веяло смертью и ужасом. Абсолютно черные глаза рыскали по пространству вокруг нее, в ожидании появления жнеца. Лучиками от них расходились морщины, придавая ей возраста, хотя на вид женщине не было и двадцати пяти! на ее руках было множество серебряных браслетов, инкрустированных черными камнями – шлифованным гагатом, морионом, лабрадором, кидающим синие блики на пол.
– Что – то мне сегодня лишь высокопоставленные чины попадаются, – усмехнулась Елена. – Чем ты провинилась?
– Не твое ангельское дело, – рыкнула женщина. – Давай сюда эту душонку, по нему все круги ада плачут! Не знаю с чего начать!
– Раз я его забрала, значит с седьмого круга, заплатит за убийство своего тела…
– Умные какие стали все.
С этими словами индийская богиня чумы Кали мА и душа Михаила Сланцева исчезли в клубах дыма. Что ж, видимо у великой и ужасной сегодня ужасное настроение. Елена усмехнулась себе под нос и пошла вперед, не перемещаясь в реальный живой мир. Сейчас ей не хотелось идти туда. Здесь было спокойней и приятней находиться. По сути, этому месту сложно дать определение. Комната, зал, пространство…пустота. Пустота не была абсолютной, то тут, то там из неоткуда появлялись и в некуда исчезали демоны, ангелы Рая и служители Смерти, совершая свои сделки. Свет здесь шел отовсюду и в тоже время из неоткуда. Легкий туман, словно офисные перегородки отделял друг от друга ведущих свои дела ангелов, демонов и жнецов, завиваясь клубами и меняя формы, от чего и создавалось впечатление замкнутого пространства. Невдалеке шел оживленный спор за душу. Ангел и демон оспаривали права на нее. Этот спор был на редкость культурен и неэмоционален. Стороны перекидывались доводами в свою пользу. И большую часть времени даже не смотрели друг на друга.
Так забавно было слышать от демонов упреки за то, что люди называют подобных ей ангелами. Это прозвище так крепко закрепилось, что все, кроме небесных существ, так и звали служителей Смерти. Елена ни разу не была в Раю или в Аду. Таковы правила. Коли подрядилась служить Смерти, служи, а в чертоги для душ – не ногой! Она должна быть мостом между душами и иным миром. Хотя среди жнецов есть и те, кого наняли на работу из Ада или даже Рая, как упомянула Алексиэль!
Лена не имела ни малейшего понятия, что творится за вратами загробных миров. Знала лишь свою работу. Хотя имела четкое представление. Рай – облачка, цветочки, райские птицы и тишина, спокойствие, умиротворение. Ад – жаркое пекло, где душам воздается за земные грехи, крики, стоны, боль. Демоны и ангелы мало говорили с Ангелами Смерти, но в их кратких речах слышалась заносчивость, мол, вы – ни то и ни сё! Но как бы они получали свои души без услужников Смерти? Сами пачкали свои ручонки в слезах умерших, выслушивали просьбы вернуть их к жизни. Нет, каждому свое!
Елена остановилась. Вокруг никого не было. Слова Алексиэль эхом звучали в ее голове. Она может чувствовать…
Время раздумывать не было, могла появиться новая работа, а пока появилась свободная минутка, нужно заняться своими делами! Мгновение и Ангел Смерти стояла посреди своей старой комнаты. Там где она провела свою жизнь. Здесь все изменилось – обои, мебель… не было и намека на старую хозяйку. Обида кольнула ее сердце тонкой иголочкой, но чувство было мимолетным и прошло так же быстро, как и появилось. На небольшом комодике стояли фотографии девочки. Эта девчушка улыбалась и обнимала родителей Лены. Ничего не трогая, чтобы не выдать свое присутствие, Елена пошла в гостиную. В этой комнате перемен было немного. На стене все так же висела картина в темной рамке. Все те же покрывала лежали на диване и креслах, а на журнальном столике стояла фото Лены. Девушка на этой фотографии задорно смеялась, не смотря в камеру, а ее карие глаза лучились счастьем. Удовлетворение сладким сиропом наполнило ее желудок.
Раздался стук входной двери – кто – то пришел.
– Мам, я дома! – закричала пятнадцатилетняя девочка.
– Мой руки и иди обедать!!! – послышалось из кухни. Это была мама.
Елена присмотрелась к девочке. Медленно подходя ближе к ней, Ангел Смерти обратилась к судьбе, чтобы узнать, кто она, ведь сестры у Лены не было. Девочку звали Аленой. Ее родная мать умерла при родах, девочку отдали в детский дом, так как отец не признал ее. До тринадцати лет Алена провела в приюте, пока туда не пришли родители Елены, которые искали утешение. Что ж, Алена была своего рода заменой Елены. Это никак не тронуло сердце ангела. Она не запрещала своим родителям быть счастливыми после ее кончины. Она прошла на кухню, где ее мать суетилась, накрывая на стол. Полноватая, невысокая со здоровым румянцем на лице темноволосая женщина, выглядящая на свой возраст. Она не выглядела уставшей или страдающей. Все было в порядке, мать смерилась со ужасным решением дочери уйти из жизни, хоть и скучала по ней. Отец, видимо, был на работе, как впрочем и всегда.
Елена задумчиво хмыкнула, что ж, эксперимент не удался и продолжать его не было смысла, тем более, что ее вызывали на работу.