О, наконец, настал тот час,
Когда я здесь и вижу вас,
Едва надеясь на взаимность.
В слепом неведенье томлюсь,
Я беспороден - это минус,
Но благороден - это плюс.
(М.Либин “Дуэт пса и блондинки”)
Глубокой осенью второго курса, после того, как непродолжительная волна ночных заморозков чудесным образом превратила плоды терновника из безвкусно-терпких в восхитительно-сочную восточную сладость, наш курсантский взвод возвращался с полевых занятий. Преподаватель отпустил нас, и мы самостоятельно топали в учебный лагерь по просторам Саратовского полигона СКВО*, в тяжёлых, облепленных вязкой грязью, яловых сапогах, при полной амуниции, с автоматами наперевес, то и дело приостанавливаясь на перекуры. Я, как недавно решивший навсегда покончить с этой дурацкой привычкой, в минуты отдыха подходил к колючим кустам терновника, обрывал ягоды и наслаждался ими.
Вдруг слышу откуда-то снизу:
– Мяу… мяу… – тихо-тихо, да жалобно так, то-о-оненько-тоненько.
Наклонился и обнаружил в глубине колючих зарослей малюсенького, с закисшими глазками, котёночка.
Откуда он здесь? До ближайшего жилья километров пять, а то и все десять! Захотел взять на руки. Но котёнок вдруг присел, изогнулся, да как зашипит. А когда я всё же попытался пригладить его, мгновенно схлопотал когтистой лапкой. На запястье сразу же выступили кровавые полоски. Подошли ребята. Некоторые тоже стали делать попытки взять котёнка на руки, но тот оказался совершенно диким. Оцарапанный народ топтался в нерешительности и обсуждал: как он мог тут оказаться, откуда он, что ест, почему один и где его мама-кошка, а самое главное - как его до сих пор не съели шакалы, которые водились тут в великом изобилии. Было понятно, что если котёнка оставить, то он пропадёт. После неоднократных попыток взять его на руки, курсанты отступились. ЗамОк** дал команду строиться и всё пошли к дороге. А мне вдруг стало нестерпимо жалко котёнка. Я снял пилотку, медленно-медленно приблизился к нему, резким движением накрыл и мягко прижал к груди. Тот отчаянно верещал и рвался, царапая и грызя мой головной убор изнутри. Потом вдруг как-то разом затих. Слегка приоткрыв пилотку, я аккура-а-атненько погладил его одним пальчиком. И котёнок, который только что готов был порвать в лоскуты мои руки, приник ко мне. Видимо почувствовал, что так ему будет безопаснее и лучше. Я расстегнул гимнастёрку и сунул его прямо в пилотке за пазуху. Так и донёс до Учебного Центра, придерживая рукой и слегка поглаживая.
В палатке, где под потолком болталась “лампочка Ильича”, мы с интересом рассмотрели неожиданную находку. Был он такой маленький, худющий и блохастый, что невозможно понять, как вообще живой ещё. Но больше этого поразил раскрас – насыщенно-дымчатый с рыжими вертикальными полосками***, этакий тигрёнок в цветовОм негативе, на лбу которого была тёмно-оранжевая буква “М”. Стали придумывать, как назвать, предполагая как-то увязать это с метрополитеном. Предложения сыпались со всех сторон, но ничего путного никому в голову не приходило. И тут я вспомнил, что когда-то в детстве, в Салехарде, у нас был хитрющий, тощий, вечно-мартовский, кот Филька. Филимон, то есть. Пользуясь “правом собственника”, предложил дать это же прозвище. Ребята посмеялись – что за имечко? Но в целом оно понравилось, решили оставить.
Мы стали подкармливать котёночка и через несколько дней, он превратился в пушистого стремительного непоседу. Ночью найдёныш спал со мной, забившись под одеяло, отчаянно мурлыча и до боли вылизывая руки. Как-то раз я вынес его из палатки и пустил в травку, а он мгновенно поймал невесть откуда взявшегося крупного кузнечика и с аппетитом его стрескал. А-а-а! Так вот ты как выжил - подумалось тогда мне.
Филька быстро стал всеобщим любимцем. И когда полевой выезд закончился, я взял его с собой.
Вечером, сразу по возвращении в училище, я пошёл в столовую, попросил у ребят из наряда старый армейский кухонный бачок и посудомой – серо-голубоватый, ядрёный порошок, для мытья посуды, который мгновенно уничтожал жир и разъедал руки. Набрал в ёмкость горячей воды, разболтал хорошую порцию посудомоя и, взяв котёнка с боков, стал медленно опускать его туда. Я думал, он будет вырываться, и царапаться, но Филька затих и с какой-то безысходностью, доверчиво и жалостно таращился на меня своими круглыми глазищами. Когда вода дошла до мордочки, котёнок зажмурился, потому, что вся она оказалась покрыта в несколько слоёв отчаянно спасающейся блохастой тварью. А когда я резко погрузил котёнка с головой и выхватил из бачка, воды не стало видно, она была плотно закрыта мертвенно колыхающимся коричнево-хитиновым слоем.
Промыв Фильку из шланга, я вытер его, как мог, завернул в старую гимнастёрку и поместил под большой кухонный котёл, от которого обильно исходило благодатное тепло. Потом нашёл дежурную повариху и спросил разрешения оставить котёнка, хотя бы до завтрашнего вечера, когда я смогу его забрать.
Вечером следующего дня, так и не определившись – куда пристроить своего подопечного, я пришёл в варочный цех. Мне повезло – все поварихи были на месте. В надежде на то, что кто-нибудь из них пожалеет котёнка и возьмёт его себе, я признался, что мне некуда его девать, и я не знаю, что с ним делать. Старшая повариха улыбнулась:
– Да вин хорошэнькый такый и зовсим малЭнький. Гдэ, говОрыш, его нашлы? Надо же… А як назвалы? А-а-ха-ха-ха-ха-ха-ха! …Гм-м-м... Ладно, уж, поды нэ объесть. Ныхай пожывэ трошкы, подывЫмся, шо с нэго вЫйдэ.
Я возликовал и с тех пор каждый свободный вечер, после ужина, сохранив небольшой кусочек пайки сливочного масла, приходил в варочный цех и тихонечко звал:
– Филька, Филька, кс-кс-кс-кс-кс-кс…
Филька сразу же выбегал из какого-нибудь потаённого местечка и со всех ног нёсся ко мне, тёрся об ноги и громко мурлыкая вылизывал масло с моего пальца. Поварихи бросали работу и умиленно улыбались.
Прошла пара месяцев, во время которых котёнка прятали от начальства. И однажды, старшая повариха сказала мне, что Филимон начал отрабатывать своё содержание – поймал мышА. После этого о его присутствии не побоялись доложить начальнику столовой – войсковому старшине, суровому фронтовику, который терпеть не мог на своей территории никаких вольностей и особенно кошаков. Но, увидев Фильку, как раз вовремя несущего очередную мышку, он озадаченно крякнул и… сдался.
А когда мой найдёныш ещё немного подрос, он начал давить и таскать крыс, по три-четыре штуки за день, чем совсем уже растопил сердца далеких от сантиментов женщин. Притащит, положит посреди варочного цеха и трётся о ноги поварих, что бы, значит, погладили или маслица дали. Получит свою порцию нежности и опять на охоту…
Так, помаленьку, Филимон превратился в убийственно-роскошного красавца, независимого и грациозного лоснящегося денди, знающего себе цену. Его глаза из мутно-голубых стали зеленющими, а необыкновенный раскрас – ещё ярче и выразительнее. Фактически он стал королём столовки, складов и всего пространства тыловой части училища. У того, кому он первый раз попадался на глаза, челюсть надолго зависала в нижнем положении…
ДОжил мой котёнок в курсантской столовой до лета, когда мы разъехались по домам на каникулы. Вернувшись в училище, я первым делом побежал на кухню:
– Филька, Филька, кс-кс-кс-кс-кс-кс…
Филька не выбежал. Я звал ещё и ещё. Филимон не появлялся. Я уже решил было, что он отлучился, по важным государевым делам, но тут вошла дежурная повариха:
– А ты шо это тута? Своёго что лы зовЭшь?
– Ну да. Но что-то не появляется, Вы случайно не знаете, где он может быть?
– Да отчэго ж нэ знаю? Знаю, конэшно. Его старшая поварыха к сэбе домой забрАла. Она у часном сэкторе живэ, а там в ных пасюкы** раплОдылысь…
Потом оглядев меня, улыбнулась:
– Шо жалко расставатыся? Да ты нэ пэрэжывай, ему у своём дОмэ нэ хуже будэ. А тоби, у благадарность, она вжэ кылограмм пряныков купляля…
M.V.
* Саратовский полигон Северо-Кавказского военного округа – небольшой армейский полигон, расположенный в районе станицы Саратовская, Горяче-Ключевского района, Краснодарского края;
** ЗамОк – заместитель командира взвода – армейский сленг.
*** Пасюк - южно-русское название серой крысы.
**** Сколько ни искал на просторах И-нета котёнка с таким-же раскрасом, не нашёл. Тот, что на сопроводительном фото, наиболее близок к оригиналу.
Иллюстрация из Интернета.