«ЗОЛОТОЙ МОСТ» МЕЖДУ ВОСТОКОМ И ЗАПАДОМ,
МЕЖДУ АНТИЧНОСТЬЮ И СОВРЕМЕННОСТЬЮ
(К ВЫСТАВКЕ «ВИЗАНТИЯ: ВЕЛИЧИЕ И ПОВСЕДНЕВНОСТЬ»)
Ни одно государство древности не оказало на нашу современную жизнь такое сильное влияние, как Византийская империя. Так стали называть государство ромеев после его падения. А просуществовала империя свыше тысячи лет – от основания в 4-ом веке до завоевания турками-османами в 1453 г. «Византийское тысячелетие» весьма широко представлено в Выставочном павильоне Бонна, где на площади 5600 кв.м. разместилось свыше 600 артефактов из многих музеев мира. Жизнь простых людей, аристократов, церковного клироса, история Византийского государства, его искусство и культура в целом, религия, общество, экономика, армия и флот – это ещё не все темы выставки.
Современные музейные технологии – фильмы, компьютерная анимация и т.д. – позволяют сегодня путешествовать во времени и пространсте, очутиться в важнейших пунктах империи – Константинополе и Эфесе, Пергаме и Фессалониках, в монастыре св.Екатерины на горе Синай и в Херсонесе, Равенне и Никее. Самый большой акцент выставки, разумеется, делается на самых значительных эпохах: это время расцета империи во времена императора Юстиниана I до разорения Константинополя крестоносцами в 1204 году.
Западная ветвь христианской цивилизации, её корни восходят к Византии, которая всегда помнила своё прошлое – Древнюю Грецию и Древний Рим, смогла передать античное наследие варварским народам Европы. Без Византии не состоялся бы Западный Ренессанс, и сегодня следут искать основу европейской идентичности в Восточной Римской империи.
Сказочными представлялись пришельцам с Запада величие и роскошь нового Рима, так называли Константинополь – столицу Византийской империи. Основанный в 324 г. императором Константином Великим на месте небольшого поселения Византий на берегу Босфора, город благодаря выгодному геогафическому положению, великомасшабному строительству, огромному размаху просвещения и, наконец, принятию христианства как государственной религии, позволили Константинополю затмить Рим.
Баснословная роскошь царского двора с его строго разработанным церемониалом, торжественность и благолепие церковного обряда налагали свой отпечаток на весь быт правящей верхушки византийского общества. Красивые вещи, всё, что придавало блеск внешней жизни – ожерелье из драгоценных камней, золотом расшитое одеяние с многоцветными переливами, эмалью украшенный ларец, серебряный кубок ювелирно тонкой работы или сверкающая, как эмаль, книжная миниатюра, – отличало эту верхушку, среди которой было немало людей с изысканным художественным вкусом.
Известный византолог Лазарев писал: « О Константинополе мечтали среди холодных туманов Норвегии, на берегах русских рек, в крепких замках Запада, в банках жадной Венеции. Его рафинированная культура казалась чем-то сказочным средневековым людям». Погибли византийские дворцы, но о роскоши их можно судить по сохранившимся предметам прикладного искусстава.
Константинополь, впитал в себя и абстрактный орнамент Востока, и то живое, что уцелело от уже обречённого Рима, новую архитектуру храмов и многообещающие достижения мозаики на золотом и синем фоне, превращающем её в сияющее сказочное видение! Линейная выразительность сирийской художественной школы и мягкий, облагораживающий отсвет эллинизма... Переплелись многочисленные искания и влияния, и весь «хаос» Константинополь, Византия переработали в стройную художественную систему, породили новый гармонический и! незыблемый порядок.
Древние традиции нашли благодатный приют. На террасах гипподрома (или цирка), под его портиками и над самой императорской ложей, возвышались знаменитейшие античные статуи, вывезенные из Греции или Рима. В то же время христианство, беспредельное господство новой веры, прославлялось как аскетами-отшельниками, так и вельможами, облачёнными в золотую парчу, в роскошных палатах константинопольского дворца. Эту веру и церковь, и государство готовы были охранять от еретиков, от проявления чувственности, столь характерной для искусства античности, от проявления свободомыслия.
На власть, которую присвоила себе церковь, опиралась и царская власть, и византийская великодержавность, просуществовавшая свыше 1000 лет незыблемой и неизменной. И этой власти требовалось искусство, которое её оправдывало бы и утверждало в сознании миллионов поданных, внушая им смирение, обещая высшие блага в загробном мире.
Христианская вера видела своё призвание в познании Бога, в приближении к нему, что достигалось как созерцательным аскетизмом, так и церковным культом, отмеченным совершеннейшим благолепием. Ослепительное богатство ритуала, блещущего золотом, серебром, драгоценными каменьями и разноцветными мраморами...
При виде этого земного великолепия, византиец представлял себе пышность великолепий на небесах, уготованных для праведников. А проповедь, звучавшая с амвона, облеченная в отточенныё формы античной ритоки, священники, облачённые в роскошные одеяния, великолепное убранство храма с его изображениями святых, – всё церковное богослужение наполняло души верующих благодатью, неизмеримой радостью и блаженством.
И всё же идейное восприятие христианского аскетизма сочеталось у просвещённого византийца с глубоким уважением к образованию, ораторскому таланту, умственной изощрённости, мужеству, физической красоте – всем качествам, присущим древнему эллину, кровной и духовной связью с которым византиец очень гордился.
Такая вариация прекрасного, гармония, органическое единство различных искусств были достигнуты наследниками великой эллинской культуры. Для всего средневекового мира Константинополь служил до конца «золотым мостом между Востоком и Западом». И хотя Византии не стало, исчез последний очаг греко-римской и восточно-эллинской цивилизаци, не померк факел, пронесённый через века византийским искусством, которое сегодня знаменует связь между античностью и современностью.