На завалинке решили разыграть Мудрика. Просто так. От не хрен делать.
- Братцы, - сказал Кома. – А знаете, почему все уважают этого товарища?
- Говори скорей, - оживился Мудрик. – Самому интересно?
И завалинка нарочито оживилась: «Давай, не томи».
- А за то, что до сих пор не зачах после советских заборокрасителей «Вермута»,
«Солнцедара» и «Плодово-ягодного букета», ценителем коих он был.
- Гы-гы-гы… - заржала завалинка. - Почему был? Он и сейчас не прочь в
перерывах между намазами опрокинуть пару-другую стопочек зелья Буллы.
- Да уж, Бог здоровьем не обидел, - засмущался Мудрик.
- Не скромничай, Он тебя и мудростью не обделил.
- А как ты догадался? - подыграл Штоф.
- Так у него на завалинке самая высокая папаха.
- О-о, это аргумент неотразимый.
После такой похвалы Мудрик совсем растаял и теперь к нему можно было
обращаться по любому вопросу. Что Кома и сделал.
- Братцы, - сказал он. – А не задать ли нашему всезнайке пару деликатных вопросов?
- Политбюро не возражает, вперёд.
- Давай, я сегодня добрый, - гоготнул тот.
- Хорошо, скажи уважаемому кругу про Лермонтова: с кем он тут воевал?
- Ой, а то ты не знаешь?
- Клянусь бородой моллы, не знаю.
- Ну уморил, невежа, с ваххабитами, с кем же ещё?
- Ой, спасибочко, теперь хоть ясно, почему мы с такой помпой празднуем его юбилей.
А Штоф сразу подкалывает.
- Ты, брат, Мудрика спрашивай, если что, а не мучь догадками срамное место.
- Так я и спрашиваю: почему мы не чтим так же высоко живописца Захарова?
- Ты это о художнике, написавшем портрет Лермонтова?
- И не только его.
- Дык про то я и без Мудрика скажу, - осмелел Штоф.
- А ну попробуй?
- Дык он венчался с Шуркой Постниковой, дочкой известного в то время лекаря.
- Откуда знаешь?
- Дык я в своё время дюже любознательным был.
А Мудрик вдруг оскорбился: «Как это венчался?»
- Очень просто, – гоготнул Штоф. – В церкви Покрова Богородицы.
Слышал про такую?
- А чего людям лапшу на уши вешают, будто он чеченец?
- Дык твой обожаемый генералиссимус тоже чеченец и тоже,
между прочим, венчался, - добил его Кома.
- Ах вот оно что, - заёрзал Мудрик при упоминании имени любимца. - А я гадаю,
чего это ты на комплименты сегодня расщедрился?
И в эти минуты ему очень хотелось забросить под лавку «всезнайкину»
папаху и надеть неприметную тюбетейку. Но разве от Комы отвяжешься?
- И главное, могилу художника до сих пор не могут найти, – добавил Кома.
- Или не хотят, - не удержался опять Штоф. – Ведь могилка его жинки в целости
и сохранности, хотя и померла на полгода раньше.
И траванул на всякий случай контрольной дозой яда.
- Интересно, а Мудрик наш свечку ставит или тайком саг1у раздаёт?
- По чью это душу?
- Дык у его генералиссимуса тоже нет могилы, как это ни странно.
- Ничего странного, - сказал Кома. – Если у художника шафером на свадьбе
был сам генерал Ермол, то мне лично ясно, почему не могут найти могилу его выкормыша.
- Гы-гы-гы, тогда и с генералиссимусом тоже всё ясно.
- Поясни?
- Дык у него в шаферах было «лицо известной национальности».
- Гы-гы-гы…
И Кома, как ни в чём не бывало, продолжил расспросы.
- А скажи нам напоследок брат Мудрик, с кем у нас воевал Ермол?
- Отвяжись, будто сам не знаешь?
- Клянусь бородой заместителя моллы, не знаю.
- Отвяжись, говорю…
- Дай сказать мне, - встрял Штоф.
- Да ради бога.
- Если по версии Мудрика Лермонтов сражался с ваххабитами,
то и мой вариант имеет право на существование.
- Так ты скажи, а мы оценим.
- Этот душегуб Ермол, по-моему, помогал уничтожать нас пращурам Дудаева,
Басаева и иже с ними.
- А чё, вполне даже может быть, - согласились члены политбюро. Все, кроме Мудрика –
он всё ещё переваривал информацию о венчании своего любимца.
13. 10. 2014 г.