Над страшным, озверелым миром,
Даурской пылью, сопок мглой,
Темноволосый, белокрылый,
Летел мой ангел молодой.
Он рвался между гор Урала
И степью пыльной и чужой.
Но не грустит по сыну мама,
Никто не ждёт его домой.
Как снег ложится на живые,
Ещё живые лепестки, -
Так жил и он. Его кружила
Слепая карусель тоски.
Не знал, не ведал, не стремился.
Он просто жил – лишь от и до.
И тополя бросали листья,
Когда он спешно шёл домой.
Потерян смысл. А был ли разве?
Была ли дрожь в его груди?
Холодный снег лишь тронул разум,
И сложно ангела спасти.
Он демон был – мечтал об этом,
Так ранам легче заживать.
И не любить, не быть поэтом,
Не чувствовать и не мечтать.
Дорог разбитых грязь и ямы,
Сонливая, немая глушь –
Так жил он. Глухо. Без оглядок,
В безмолвии никчёмных душ.
С разбитым сердцем обгорелым,
Затворник мрачный, грубый, злой.
Но под личиной дерзкой, смелой
Дрожал ребячьей он душой.
…Даурия под снегом гаснет.
Выносит осень приговор.
И тёмной тенью он метался
Меж смертью и Уральских гор.