Юля проснулась рано. За окном едва занимался рассвет. Озябли спина и ноги. Одеяло валялось на полу, Сашки рядом не было. Юля потянулась, вытягивая мучивший много лет, позвоночник, осторожно повернулась на бок, встала.
- Тихо ушёл,- подумала она,-к ней, не иначе.
На столе лежала записка, знакомого содержания:
- Приду, не знаю, когда.
Юля привыкла к «выкрутасам» Сашки, хотя привыкнуть к тому, что вытворял он, было сложно. Скорее всего, она смирилась со всем происходящим. Чужой город, ребёнок - вот и объяснение её терпению. Муж давно изменился, стал невнимательным, грубым, эгоистичным - чужим одним словом. Обычно появлялся пьяным, правда не скандалил, не придирался, но ничем не интересовался касаемо семьи, ни с кем, ни о чём не говорил, а молча ел, и заваливался спать. Ну а если исчезал на 2, 3 дня, Юля знала - был у неё. Об этом все уши прожужжали и друзья, и знакомые, сокрушаясь, что та «старая пассия», Юленьке и в подмётки не годится.
-Представляешь,- говорили они,-страшна, как атомная война, на десять лет его старше, пьют вместе. Она курит, пять классов за плечами, станочница. Ты бы, Юля, поговорила с ней!
-Зачем?- обычно отвечала женщина,- одумается, вернётся, он любит меня! И надоест она ему, умному грамотному, с образованием.
Эта, уверенность в правоте суждений, помогала жить, стойко выносить всю горечь унижения, недостатки, тяготы.
В квартирке было холодно. Деньги, которые Юлька дала мужу на дрова он успешно «оприходовал» с друзьями. Фанерные ящики, позаимствованные у магазина ночью, совершенно не согревали даже такое крохотное помещение. Женщина нагнулась, открыла духовку и чиркнула спичкой. Синее пламя взметнулось и успокоенное, опущенной решёткой, немного притихло, отдавая своё тепло. Через четверть часа стало теплее и несколько уютнее. И жизнь казалась не совсем мрачной, и мысли, не особенно плохими.
-К свёкрам, за дочерью надо бы поехать,- подумала она.
-Что делаю? Газом пахнет. Обещали змеевик в печку, знаю запрещено. Но это лучше, чем включать духовку. Прорвёмся!
Через час Юля накинула видавшее виды серенькое драповое пальто, давным-давно подаренное мамой, с осторожностью прошла по скрипучим ступенькам вниз и тщательно закрыла за собой дверь.
-Надо бы успеть на автобус, не успею, следующего долго ждать. А ехать на другой конец города. Светланка, заждалась, наверное, - вертелось в голове.
Из- за поворота вынырнул сосед, Мишка Квакин. Растопырив ручищи, преградил дорогу. Он действительно был похож на огромную безобразную жабу: маленькие щупающие глазки, большой беззубый рот, хриплый голос - жаба, как есть, жаба!
- Что- то мужа твоего давно не видел?- проквакал Мишка.
- Дай пройти- она попыталась обойти мужика:
-Чего тебе надо?
-А ты не знаешь?- Мишка деланно хохотнул.
-Всё красивое, должно принадлежать мне, поняла?
Юля не боялась этого увальня, знала, что он трусливый, подлый и трусливый.
- В милицию пожалуюсь, ты меня достанешь Михаил!
-Ха, плевал я на твою милицию - грязно выругался он, опуская руки.
-Намекаешь, что сидел? Ну и сидел, а тебе чего? Интересно? Рассказать за что?- он прищурил и без того крошечные глаза и зло прошептал:
-Ты мужу не нужна, дура! Он завёл другую бабу, если дома не ночует. А ты его прощаешь! Отомсти, легче будет!
- С тобой что ли?
-А хотя бы и со мной. Я, мужик, погляди какой. Не чета твоему алкашу!- и Мишка громко рассмеялся, явно довольный собой.
-Да уйди ты!- она оттолкнула его и быстро пошла к остановке, размазывая по щекам не прекращающиеся слёзы. Господи, за что же? Что я такого сделала? В чём моя вина? Разве я провинилась перед тобой, Господи!- шептала женщина.
- А где Александр? Почему вы не вместе?- недобро встретила ее свекровь.
- Вы же знаете, мама, где ваш сын!
-Не нравится, расходитесь!- зло бросила пожилая женщина.
-Борись, чтоб не пил и не гулял. Сама, небось, виновата во всем!
-Да как вы смеете, мама?- вспыхнула Юля.
- Смею, твоя школа, твои тетрадки ему надоели. Надо мужику уделять больше внимания. Радости ему хочется. Понимаешь, радости?
-Поговорите с ним, мама, помогите мне,- просяще заглянула Юля в глаза свекрови.
-О чём? Это его жизнь и он вправе решать свои проблемы сам. А может быть эта женщина его единственная, которую он искал всю жизнь?
-Да, да,- вздохнула Юлька
-Такая, как и он, пьяница и гулёна.
-Ну что, Светулька, повернулась она к дочери:
-Нырнём в "кафешку"? А потом погуляем по набережной, заглянем в Исторический музей. Как? Решено?- она прижала дочь к себе, нежно поцеловала в щёчку.
- А тетрадки твои, мама?- спросила девочка.
- Ничего, родная, вечером проверю, а сейчас - гулять!
Сашка пришёл только к вечеру следующего дня, грязный, ободранный. Складывалось впечатление, будто его долго волочили по острым камням. И сразу же пространство комнат заполонил резкий запах спиртного. Александр тяжело опустился на стул, из –под лобья взглянул на Юлю и прерывающимся шёпотом заговорил. Он ей жаловался на свою неудавшуюся судьбу, неинтересную работу, на непонимающих друзей и на ту «стерву», которая его выгнала, исцарапав лицо и шею.
-Заплати за такси,- унизительно попросил он:
-Ты у меня всё понимаешь, ты добрая. Это я дурак, предал тебя с этой «шлюхой» Она мне что-то подсыпала в водку, я чувствую, со мной творится неладное. Эта гадина все деньги и мозги вынимает из меня. Ты прости меня, Юлька! Простишь?-- он пьяно захныкал.
И она заплатила , выведав у словоохотливого таксиста, где тот подобрал её мужа. Обмыв маленькие ранки на лице, переодела в чистое и заботливо уложила на диван, прикрыв тёплым пледом. Дочь, будто маленький зверёк, забившись за шкаф, наблюдала эту неприятную картину.
Утром муж долго возился в сенях, забивая дыры в деревянной, полусгнившей стене.
-Саша, что делать будем? Так дальше продолжаться не может, устала я. Или ты лечишься, или мы расстаёмся.
Он неловко обнял жену, словно маленький ткнулся носом в плечо:
-Я не хочу без тебя и без Светланки жить . Запутался, я, Юленька, помоги мне!
В наркологической поликлинике было довольно много посетителей. С большим трудом удалось получить направление в стационар.
-Я не положу его!- кричал молоденький врач в приёмном покое.
-Нет мест и направление не вашего лечащего врача. Только через главного. Чего мокроту здесь развели, гражданочка? - увидев Юлькины слёзы, взвизгнул он.
- Идите к главврачу. Я что не понятно говорю?
Кабинет главного врача поражал своими размерами и великолепием. Ореховое, полированное дерево на стенах, полу, отражало всё убранство кабинета, множество подарков в шкафах. Лепная роскошь потолков и тончайшие дорогие тюлевые занавески дополняли картину.
В огромном мягком кресле сидела внушительных размеров женщина. Перед ней на столе лежала хрустальная пепельница и пачка сигарет. Она курила, спокойно перелистывая какие-то бумаги.
-Чего вам?- грубо сказала она, едва взглянув на Юлю.
Юля робко стала объяснять недоразумение, приключившееся в приёмном покое.
-У меня нет мест. Не отрывайте меня от дел и освободите кабинет. Работать не дают, дурдом, какой то - проворчала врач:
-Вы ещё здесь? Я позову охрану!
И вот тогда, что впрочем, случалось очень редко, Юля взорвалась. Благо, что за окном ещё была Советская власть, а в Москве, знаменитый пропагандист здорового образа жизни, Белянчикова. Хозяйка кабинета и всё пространство около него, оторопев, слушали, как эта маленькая, худенькая, плохо одетая женщина, доказывает несостоятельность , несовместимость с профпригодностью заевшегося главного хапуги- врача. Она с жаром доказывала, что не сидеть фурии, так называли её люди, в этом удобном кресле, и не есть «дармовые харчи», дарованные обществом.
Сашку поместили в отделение к больным, с ярко выраженной формой слабоумия..
-Забери меня домой,- умолял он.
-Если бы ты только видела, что они вытворяют, мороз по коже. Не могу я больше, сил нет смотреть на такое!
-Ну, потерпи, Сашенька,- говорила Юля, обнимая мужа.
-Через два, либо три дня всё разрешится! Мне помогают мои друзья, потерпи милый. Ты обещал, помнишь?
Его действительно скоро перевели в корпус для алкоголиков и положили в коридор. А контингент здесь был удивительно интересный: директора заводов, начальники отделов и цехов, даже главный архитектор города. Страшно было смотреть на эти безвольные перекошенные лица, синие носы, трясущиеся руки.
Саша капризничал, не ел больничную «бурду» и Юля на свою маленькую учительскую зарплату покупала ему всё самое вкусное, любимое и желаемое им. Дочь поставили друзья на бесплатное питание, а сама – что придётся. Боялась, что сбежит муж. Очень хотела, чтобы вылечился, любимый человек.
-Подлатали мы ваше сокровище, сердце подлечили, желудок, печень,- однажды сказал, улыбаясь, лечащий врач:
-А теперь - выписываем, всё!
-Как всё? -ужаснулась она:
- А ампулу вставить?
И начались хождения по инстанциям, унижения, двусмысленные шуточки:
-Алкоголизм не лечится- услышала она в кабинете у молодого нарколога. Ну, разрежем мы ягодицу, вставим таблетки. А через два года все действия лекарства уйдут, и он опять будет преспокойно пить. Зачем он вам? Вы красивая молодая женщина. У вас вся жизнь впереди, найдёте другого, полюбите.
Юля была вне себя от ярости:
-Вы мне ответите за эти слова,- возмущалась она
-Два года без спиртного, это уже счастье. А дальше видно будет. И как вы со мной разговариваете? Кто дал право вам, так себя вести?- она выскочила из кабинета, громко хлопнув дверью.
Пожалуй, осталась последняя «зацепка», главный нарколог города. Но неожиданно, он сам вызвал её к себе. Не обращая внимания, на протестующие вопли очереди, она смело открыла обитую дерматином массивную дверь.
-Здравствуйте Геннадий Николаевич, я Юля Савицкая!
-Здравствуйте, здравствуйте, Юленька Сергеевна!-протягивая обе руки подошёл высокий , ещё довольно стройный, совершенно седой врач:
-Наслышан о ваших подвигах и о вас, удивлён и восхищён вами. Двадцать пять лет я на этом посту, а никогда не слышал, чтобы за мужа учительницы просило столько человек для того, чтобы она была спокойна.
В наш век и такое удивительное сострадание? Вчера звонила директор школы, в которой вы преподаете, и умоляла помочь вам. Каким же уважением и любовью надо обладать, чтобы под заявлением сорок подписей было, совершенно посторонних людей?
Я сам буду имплантировать вашего мужа. Директору завода, нужному человеку отказал, а простому слесарю вставляю, парадокс! И всё благодаря вам! Надо же столько людей на «уши поставили», да каких людей! Может быть, имплантация действительно поможет не на два года, а навсегда ему избавиться от алкоголя?
Юля ликовала: «Неужели конец всем злоключениям и в дом её опять придёт радость, исчезнут собутыльники и эта пьющая тварь, которая не даёт ему прохода, каждый раз выманивая деньги?»
Будто на крыльях летела она к мужу:
-Через неделю, в следующий понедельник, операция,- сообщила Юля.
-Сашенька, ты только не бойся. Надрежут ягодицу и вставят десять таблеток. Сам уйдёшь. Всё под местным наркозом- уговаривала она мужа.
Он воспринял эту новость равнодушно, толи ждал её, толи ему было всё равно, ампула, так ампула, лишь бы скорее из этого «гадюшника».
- Я приеду за тобой, Сашенька,- пообещала Юля.
Она приехала. Транспорт ходил плохо из- за сильного снегопада. Юля взяла такси, которое застряло в сугробе. И водитель, тщедушный, маленький человечек с огромными руками, отчаянно ругался, кляня и погоду, и пассажиров, и эту мало оплаченную жизнь.
- Лишь бы не опоздать!- бежала она к больнице.
«Почему не на месте операция, почему в другом районе? Да не всё ли равно где!- думала она.
- Александр уже давно ушёл на операцию,- сказал ей, собрат Саши по несчастию.
-Приходила за ним женщина, сказала что жена, врачи не проверили действительно так ли. И отпустили его с ней.
«Как же так? Он обещал, такие слова говорил. И вновь прежнее? Сколько сил было затрачено, здоровья, времени! Сколько людей принимали участие в его спасении? Значит, не пьянка, всему виной?»
Внутри будто что- то оборвалось, ноги стали ватными, не послушными:
-Возьми себя в руки, глупая!»- приказывала она себе.
-Может быть, это ещё не конец? А может это и не она вовсе? Ну откуда ей знать, где Саша?- успокаивала она себя.
Муж не опоздал, подошёл к ней, поцеловал в щёчку, удивился, кто ей мог сказать такую «ересь». Конечно, он её ждал, не дождавшись, поехал сам. Но, что то изменилось в нём? Пожалуй, эта самодовольная блуждающая улыбка, да счастливы глаза. И сердце упало, куда- то вниз, отчаянно забилось и замерло. Юля всё поняла. Она холодно посмотрела на мужа:
-Наверное, я действительно беспросветная дура, что так сильно люблю тебя,- тихо прошептала она.
Всего сорок минут и Саша, пошатываясь, спускался с лестницы, неуклюже переставляя ноги.
- Просьба, пока не садиться, а перекатываясь, ложиться на спину. Больничный выписан на недельку»- сказал врач, подойдя к Юле. Но, Юлия Сергеевна, ваш муж нахал, безобразно вёл себя, издевался над нами. Какие- то нелепые вопросы, непристойные шуточки, знаете это довольно неприятно. Ему вставили таблетки бесплатно, а они за валюту покупаются. Вам должно быть за него стыдно, а мне жаль вас!
Юлины слёзы разозлили Сашку:
-Ну чего опять ревёшь? Подхамил немного. Чего они со своими советами лезут в душу? Я, и сам знаю, как мне дальше жить. И ты тоже хороша. На кой чёрт мне эта ампула. Возьму вот и выковырю её. Не посидеть по - человечески с друзьями. Даже пива не выпить, квас и тот нельзя. Удружила мужу, нечего сказать!
- Как ты изменился, Саша, грубым стал и глупым. С кем поведёшься…, не так ли? Это она, чужая женщина, стала эталоном твоих мыслей, поведения, желаний. Жалко мне тебя, с ней пропадёшь!
Остаток дня Сашка был сам не свой. И обед был не такой, и постель не удобная, и жена плохо одета, и холодно, и скучно, и много ещё чего.
Внутри у Юли ещё теплилась крохотная надежда:
«Может быть, перебесится, пить нельзя и зазнобу постепенно забудет. Найдёт та пьянчушка другого собутыльника. Время - лучший доктор!»
Ушёл муж рано утром, когда Юля спала. На столе лежала записка, написанная на клочке газеты:
-Возможно, приду, но не знаю когда!
Нет, Юля не заплакала. Она медленно прошла по комнате, опустилась на стул перед зеркалом. И за много лет, удивившись, увидела молодое красивое, усталое не ухоженное лицо, с тёмными кругами под глазами, Улыбнувшись своему отражению, неестественно громко сказала:
-Не горюй, девочка! Переживём и это! Начнём жить сначала!