Она была красивая.
Курносая, выше меня на полторы головы, и когда смеялась, то смеялась громко, запрокидывая голову назад. Но особенно мне нравился тот момент, когда, после смеха, она замолкала, как-то по-детски поджав губы.Она смотрела прямо на меня, и у нее на щеках появлялись такие милые мне ямочки...
Они, эти две ямочки на щеках, затмевали собой весь белый свет.
- Чего смотришь? - спрашивала она меня, прищурившись.
- Ничего, кому ты нафиг нужна, - отвечал я, не сводя глаз с ее ямочек.
Мне было 13 лет, а ей - лет 16.
То, что начало твориться со мной в этот период, когда я познакомился с ней, и начал общаться на уровне "чего смотришь-нафиг нужна", можно смело назвать любовью. Это первое чувство, когда я понял, что оказывается любимой может быть не только мама, но и некто совершенно чужой человек, которого ты абсолютно не знаешь. И этот человек подобно занозе впивается в твой подростковый мозг, и начинает там жить своей второй жизнью. В реальной жизни она была красива, в моем же мозгу - прекрасна. В реальной жизни грубовата - в моей голове ангельски нежна.