Рассказы из серии: «Мои ситуации»
Этот рассказ о том, как вера в любовь и доброту, изначально заложенные в каждом человеке, помогла мне выйти из невероятных ситуаций в конце декабря 1990-го года…
Рассказ девятый.
«ДОМОЙ НА НОВЫЙ ГОД»
В том, 1990-ом году я учился в Ленинградском государственном университете на специальном факультете, созданном там до этого всего два года назад. Этот факультет в спешном порядке готовил так недостающих тогда нашей стране экологов, социологов и психологов. Мне интересна была экология и если учесть то, что я всю свою жизнь до этого прожил в уникальнейщем на планете Байкальском регионе, то я думал, что, со временем, мои знания о законах сосуществования всего живого будут там востребованы.
Напряжённая учёба длилась с октября того года по май следующего и встретить Новый Год я решил в своей семье, проживавшей в глубинке далёкой Бурятии, в её Еравнинском районе. Так сложилось, что вылетал я тогда не из Ленинграда, а из Москвы, купив предварительно билет на самолёт на 28-ое декабря. Советские студенческие скидки, тридцатипроцентная на самолёт и пятидесятипроцентная на поезд, действовали тогда последний год и распространялись на меня. Билет был до Улан Удэ с однодневной задержкой в Новосибирске. С задержкой, потому, что один мой хороший знакомый, профессор МГУ, попросил меня завезти большой тубус с чертежами и лесоустроительным картами в один новосибирский лесоустроительный институт, по договору с которым он с товарищами выполнял для него специализированную заказную работу. Но они не успевали сдать заказчику то, что сделали и получить оплату. Я, конечно, согласился помочь этому доброму, истинной интеллигентной закваски человеку, с которым судьба свела меня в том памятном году дважды. В первый раз летом этого, девяностого года, в связи с поездкой в Великобританию он помог мне с билетом до Лондона, второй - я слушал его лекции в МГУ, как студент, получивший свободный график посещения занятий у себя в Ленинградском университете и часто ездивший слушать лекции ведущих экологов в Москву...
…Итак, сделав небольшое вступление, чтобы читателю было понятно - что, где и почему - погружаюсь в те дни…
…Я вижу себя, бегущего 27-го декабря под аномальным проливным дождём вечером по Невскому проспекту на железнодорожный вокзал. Запыхавшийся, в промокших чуть не насквозь зимней шапке и меховой куртке, с обыкновенным туристским рюкзаком за плечами и портфелем в руках я вбежал в здание вокзала и успел купить с рук билет на отходящий через несколько минут скоростной поезд на Москву. Вылетать же из Москвы до Новосибирска, мне нужно было вечером 28-го. За ночь в поезде одежда подсохла и день в Москве ушёл в основном на моё любимое занятие - посещение букинистических магазинов. Вечером в московском аэропорту «Внуково» до посадки в огромный аэробус, в котором летел впервые, мне случайно (?) удалось купить несколько килограмм дефицитнейших тогда апельсин . «Вот дочки обрадуются!» -подумал я…
…Полёт до Новосибирска прошёл спокойно. Только всех пассажиров, дремавших в креслах комфортного огромного лайнера, при подлёте к Новосибирску заставило поёжиться сообщение стюардессы о том, что температура там была минус тридцать пять градусов! И это против каких-то минус пяти-шести в Москве!
Поскольку при полёте на восток получается, что летишь навстречу времени, в Новосибирске мы оказались ранним утром 29-го декабря. Следующий мой рейс на Улан-Удэ вылетал по местному в семь вечера и я решил использовать предоставленный мне день для знакомства с городом, в котором был до этого лишь проездом.
Но ничего из этого не вышло, потому что произошла задержка в лесоустроительном институте. Когда я его нашёл и передал тубус с документами руководству, то во время затянувшейся беседы за чашкой кофе у пожилого директора, проговорился о том, что прошлым летом попутешествовал по Великобритании. Проговорился, потому что та первая поездка в другой, закрытый тогда ещё для нас мир, стала для меня самым ярким впечатлением всей прожитой до этого жизни. Она перепахала меня всего и предоставила возможность посмотреть на жизнь с другой стороны. Директор живо заинтересовался этим обстоятельством, начал было расспрашивать, но остановился и попросил меня выступить перед его коллективом с подробным рассказом о той поездке и о своих впечатлениях.
Конечно, я согласился. Только попросил дать мне немного отдохнуть – поспать хотя бы с час после двух почти бессонных ночей. В первую ночь в купе поезда до Москвы оказались интереснейшие попутчики, с которыми я проговорил почти до утра, а в самолёте в соседях оказалась весёлая группа девчонок – землячек, работниц Улан-Удэнского мясокомбината, которые были с экскурсией в Москве. И за знакомством, разговорами пролетела и вторая, уже такая быстрая ночь.
Директор вызвал водителя, дал ему распоряжение и тот отвёз меня в общежитие этого института, где я и поспал пару часов в одной из комнат. Затем, тоже по распоряжению директора, меня хорошо покормили и к концу обеденного перерыва вновь подвезли к институту. В два часа дня я начал своё выступление перед довольно многочисленным коллективом в его актовом зале. Помню, какая буря эмоций поднялась в зале, когда я подробно, без прикрас, рассказал о жизни людей в Великобритании, показывая слайды и фотографии через проектор на экране! Они не могли сразу поверить в то, что население Великобритании, страны страшного «загнивающего капитализма» (!), имеет такую надёжную социальную защиту в медицине, в образовании и просто в жизни. У меня, помню, даже возникло сожаление о том, что рассказал, когда услышал в общем поднявшемся шуме возгласы: «Да когда же у нас-то такое будет?!», «Этот Горбачёв,...,уже всех сгорбатил!!».
Директор же, не обращая внимания на этот шум и поблагодарив за выступление, распорядился увезти меня в аэропорт: приближалось время регистрации на мой рейс до Улан-Удэ.
День зимнего солнцестояния прошёл совсем недавно и в рано сгустившихся сумерках мы подъехали к зданию аэропорта. Водитель, пожав мне на прощание руку, уехал, и я открыл входную дверь в аэровокзал.
И остолбенел в растерянности: всё просторное здание новосибирского аэровокзала было забито людьми! Оказалось, были отменены все рейсы! Набиравшая обороты «перестройка» пришла и в пассажирские авиаперевозки. Людской гигантский муравейник заполнил весь первый и второй этаж. Негде было даже присесть. Утром во время моего прилёта я, уже привыкший к людской сутолоке в метро наших столиц, вероятно не обратил внимания на то, что в азропорту было уже много народу. Но сейчас его было просто битком. Я кинулся к справочному бюро и, отстояв довольно долгое время в очереди, оказался перед его полукруглым окошечком. Симпатичная молодая девушка подтвердила мои самые плохие предположения: мой рейс на Улан-Удэ тоже отложен на неопределённое время.
Озадаченный, я долго бродил в толпе таких же несчастных по залам аэропорта. Наткнулся на знакомых девчат из Улан-Удэ. Оказалось, что они также задержались в этом городе, чтобы познакомиться с ним, а вечером точно также должны были улететь домой на том же рейсе, что и я. Девчонки рассказали, что некоторые пассажиры, отчаявшись улететь, сдавали свои билеты и уезжали на железнодорожный вокзал в надежде уехать поездом, а потом снова возвращались сюда. Все спешили попасть на встречу Нового Года в кругу своей семьи, своих родственников. Моё положение становилось почти безвыходным. Я бродил по переполненному аэропорту до полуночи и дальше. Еще раза два выстоял очередь в справочное бюро, но ответы той девушки о моём рейсе не менялись. И где-то во втором часу ночи, когда уже совсем пропадала надежда, а ноги от невозможности присесть были уже чуть не деревянными, у меня родилась спасительная мысль!
Я, уже в который раз, поднялся на второй этаж, с трудом нашёл кусочек свободного подоконника и достал из портфеля одну из красивых новогодних открыток, купленных в Ленинграде. Подстелив газету и развернув складывающуюся открытку с видом Петра I-го на фоне Казанского собора начал писать новогоднее поздравление той девушке из справочного бюро!
Но это было не простое поздравление! Перед этим издалека я долго-долго смотрел на эту красивую хрупкую с вьющимися белокурыми волосами девушку, казавшуюся мне сказочной феей Андерсена или принцессой из сказок Пушкина. В моём сознании она уже была наделена необыкновенной добротой и состраданием ко всем людям. Глядя на неё, на то, как она неизменно вежливо отвечала на вопросы пассажиров, я вообразил, что девушки с такой ангельской улыбкой и такой прекрасной душой нет и за сотни вёрст отсюда…
…Намедитировавшись подобным образом, я приступил к письму-поздравлению. Что удивительно, не надо было даже напрягать себя в подборе слов, составлении предложений! Фразы, слагавшиеся в ясный, точный и даже мелодичный текст, ложились на бумагу легко и непринуждённо и быстро заполнили белоснежный разворот той красивой и редкой новогодней открытки. Моё письмо-поздравление, написанное сердцем и пронизанное добротой, светом и любовью к Прекрасной Незнакомке с белокурой причёской, заканчивалось молитвенной просьбой – обращением: «Помогите встретиться с семьёй!».
И в подтверждение реальности этой отчаянной просьбы я вложил в ту открытку цветную фотографию с моими тремя девочками: женой и двумя дочерьми, сидящими возле нашей славной русской печки в моём маленьком, но уютном доме в далёком забайкальском селе. Вложив открытку с фотографией в тетрадный двойной лист, я снова встал в очередь в справочное бюро. Очередь закончилась и, не говоря ни слова, я положил приготовленное на маленький подоконничек перед окошечком в стеклянной стене справочного, продвинул вовнутрь к девушке и, замерев, стал ждать.
Прекрасная Незнакомка развернула тетрадный лист, взглянула мельком на фото и начала читать. Её одухотворённое лицо сначала ничего не выражало. Затем на нём начало проступать волнение и к концу прочтения, она еще раз посмотрев на фотографию, подняла на меня свои красивые глаза, в которых безошибочно можно было прочесть элементарное сострадание! Ничего не говоря, она быстро закрыла окно табличкой «Перерыв» и показав рукой куда мне пройти, поднялась с кресла.
Пройдя вдоль стены, я остановился у дверей, ведущих в её кажущийся сказочным и уютным мир справочного бюро. Дверь открылась и я снова увидел живейшее участие ко мне в больших глазах вышедшей белокурой девушки.
- Жди меня здесь – решительно приказала она и быстро ушла куда-то через зал. Вернувшись примерно через пять-семь минут, запыхавшимся голосом сказала мне следующее:
- В три часа ночи будет садиться самолёт из Москвы, идущий до Иркутска! У нас, в Новосибирске выйдут два пассажира. Полетишь до Иркутска?
Я кивнул головой поскольку голос от волнения куда-то пропал.
- Тогда тебе надо купить новый билет – снова произнесла она.
От этого приговора я застыл в растерянности! Денег у меня оставалось совсем немного: на автобус из Улан-Удэ до дома, да покушать раз другой. Это где-то около 15-ти тогдашних ещё советских рублей. А на новый билет надо было не меньше семидесяти!
Моя белокурая помощница, сказав, что если я буду брать билет, то подойти надо будет к такой-то кассе от её имени, ушла на своё рабочее место. А я, в полной прострации, с портфелем в руке и с рюкзаком на плече, из которого торчал купленный ещё в Москве обыкновенный веник, пошёл отрешённо по залу первого этажа. «Надо -же – думал я – появилась такая возможность добраться, пусть не до Улан-Удэ, но всё же ближе к дому и я её теряю!…»
И тут, как чудо, я увидел своих самолётных знакомых – девушек с улан-удэнского мясокомбината! Подошёл к ним. Извинился и рассказал о своей появившейся возможности улететь в Иркутск. Девчонки посмотрели на меня с определенной завистью. Но когда я сказал им о том, что не могу улететь, потому, что у меня нет денег, самая бойкая из них, вероятно неформальный лидер, какие всегда бывают в компаниях, решительно открыла свою сумочку и достала кошелёк! Остальные девчонки тоже достали свои деньги и через пару минут, сбросившись, протянули мне нужную сумму!
Я – обалдел!! Как? Вот так просто? Незнакомому парню? Свои кровные, заработанные?
- Девчонки – говорю в волнении – дайте мне свои адреса. Я верну Вам всё, только позже…
А лидерша, казавшаяся мне, как и все остальные эти милые, добрые создания в женском обличии, уже просто ангелом, говорит. - Да ладно, Геннадий. Пусть хоть ты доберёшься до дома на Новый Год! Беги в кассу…
И, как и все эти сказочные улан-удэнские феи, тоже не дала своего адреса!!! Их красивые улыбки, чуть грустноватые, вероятно говорившие о своей невозможности попасть на самый светлый праздник года к своим близким, сопровождали меня потом до самого дома, не давали покоя и не дают до сих пор, как только я ухожу в то время и вижу их всех...
…Купив билет на уже заходящий на промежуточную посадку московский рейс, в ожидании регистрации и посадки я по прежнему бродил по залу в уже полной и совершенно другой прострации от событий последнего часа… И во время регистрации и во время посадки, когда я проходил со своим рюкзаком в хвостовую часть самолёта на свободное место, задевая пассажиров торчавшим веником, на что слышал их раздражённое ворчание, я не переставал про себя улыбаться удивлённой улыбкой ребёнка… С этой счастливой улыбкой и заснул почти сразу же, как только пассажирский салон качнулся и самолёт начал рулёжку на взлётно-посадочную полосу…
…Разбудил меня мелодичный голос стюардессы:
- Уважаемые пассажиры, наш самолёт делает вынужденную посадку в городе Братске. Аэропорт города Иркутска не принимает ввиду сильного морозного тумана. Приносим свои извинения и просим вас после посадки пройти в здание аэровокзала.
Спросонья, когда тело, а частично и мозг, ещё не проснулись, до меня не сразу дошло это сообщение. Пробило через минуту-две: «Как? В Братске! Это же далеко севернее Иркутска!...».
Сели. Все пассажиры нашего «ТУ-154»-го с хмурыми лицами заложников покинули тепло салона, спустились по большому трапу и прошли в здание аэровокзала Братска. А число, между прочим, было уже 30-ое декабря!
Большую часть времени ожидания я проспал на креслах аэровокзала, положив в голову портфель. Рюкзак же остался в хвосте самолета, где рядом со мной на последних креслах сидел подтянутый с очень внимательными глазами мужик спортивного вида. «КэГэБэ-шник», не сомневаясь, подумал тогда я. Где-то к вечеру, когда уже начала надоедать эта ожидательная маета и когда Иркутск, наконец, распогодился и начал принимать самолеты, объявили посадку на наш рейс. Сотрудница аэропорта, сопровождающая пассажиров до самолёта, просто, без регистрации, проверяла у нас билеты при выходе из зала ожидания. Самолёт же наш, у которого возился аэродромный обслуживающий люд, стоял невдалеке и пассажиры проходили сразу к трапу. Я был последним и, когда подошла моя очередь, смело достал паспорт из нагрудного кармана рубашки под свитером (надёжнейшая мужская привычка носить документы и деньги при себе, да желательно пристегнуть ещё пимкой!) и…не обнаружил билета!
Где? Когда он был потерян? Может быть после регистрации в Новосибирске? В Новосибирске, где находившийся в прострации, вызванной простым человеческим участием ко мне девушки из справочного и землячек из Улан-Удэ, наверное плохо положил его в паспорт и он просто оттуда выпал?
У меня внутри всё похолодело и я продолжал яростно искать тот злополучный билет на глазах работницы аэрофлота! Вывернул все карманы, перелистал на несколько раз злополучный паспорт, записную книжку. Затем вытряхнул весь портфель. Московские дефицитные апельсины, новогодние ленинградские открытки, многочисленные бумаги веером ложились на пол аэровокзала вокруг меня, стоявшего на коленях под пристальным и немного смеющимся взглядом девушки в аэрофлотской форме.
И тут меня пробило!
- А рюкзак?! Рюкзак же мой в самолёте!! – вскричал я. Это же было лучшее доказательство, что я – пассажир этого рейса! Даже не смотря на отсутствие билета. И тут как раз подошла стюардесса из нашего самолёта. Наверное, она хотела узнать, все ли её пассажиры прошли. Меня она ночью при посадке в самолёт, наверное, не запомнила, но вспомнила мой рюкзак!! Вспомнила, как я задевал сидевших в салоне пассажиров тем торчавшим из него веником, когда проходил в хвост её самолёта. И этот факт с веником помог мне снять очередной стресс, а у работниц нашего славного аэрофлота вызвал улыбки и даже смех. Видимо я так выглядел на полу среди своего личного мусора из бумаг…
…Через каких-то часа полтора полёта, мы начали снижение, подлетая к Иркутску. Я никогда не уставал удивляться красоте этого, ставшего уже родным, города с воздуха ночью именно при посадке! Когда самолет на небольшой высоте проходит над Ангарой в сторону Байкала, он виден почти весь в сиянии многочисленных россыпей огней. Ориентируясь по изгибам Ангары, по плотине, узнаёшь все части города, его площади, улицы. Затем самолёт делает левый разворот на 180 градусов и идёт к своей посадочной полосе, приближаясь к городу уже с востока…
... В полной темноте глубокого вечера тридцатого декабря нас подвезли на специальном дежурном автобусе к зданию иркутского аэровокзала. Поскольку отдельно в багажном отсеке у меня ничего не было, я сразу было с рюкзаком на плече направился к выходу в город. Но тут меня окликнули два парня в курсантской военной форме. Они летели моим же рейсом и я давно обратил на них внимание. Парни спросили меня: не знаю ли я, как добраться до железнодорожного вокзала? Я ответил, что знаю и что Иркутск мне почти родной город. Дальше выяснилось, что они – улан-удэнцы и летят домой в краткосрочный отпуск, да вот чехарда с самолётами и привела их именно на тот наш московский рейс. А в Иркутске находятся впервые.
Я подождал пока они получили багаж и мы вместе поехали «двадцатым » автобусом на иркутский железнодорожный. Дорогой я сообразил, что до Улан_Удэ на поезд у меня ведь денег тоже нет!? Всё это вылетело из головы ещё там, в Новосибирске, когда меня выручили безвозмездно сказочные феи-землячки. Но, вместе с моими оставшимися тех днег там хватило ровно на самолётный билет. Решаюсь обратиться к своим новым знакомым.
- Мужики, понимаю, что вы курсанты и каждый рубль на учёте, но, если можете, займите мне на билет до Улан-Удэ? Верну обязательно, может быть даже в Иркутске.
«Мужики», не раздумывая (!) кивнули головами в знак согласия!
На ж.д. вокзале нам повезло: удалось купить билеты на ночной проходящий скорый поезд! И пусть те несколько свободных мест оказались купейными и стоили значительно дороже общих и плацкартных, которыми мы привыкли ездить, парни были счастливы: они уже попадали на новогодний праздник домой! А у меня ещё было 300 километров пути на северо-восток от Улан-Удэ… А день календаря был уже 30-ое декабря…
После сказочного везения с покупкой билетов я предложил курсантам не торчать в предновогодном муравейнике вокзала, а сходить к моему родственнику, дяде моей жены. Сходить, чтобы хотя бы просто отдохнуть по человечески. До отхода нашего поезда было ещё больше четырёх часов времени, да и свой долг им я надеялся вернуть там сразу. Через минут двадцать ходьбы в начинающем сгущаться морозном тумане напрямую через рощу «Звёздочку» мы пришли почти к студгородку, где проживали мои родственники - геологи. Они так обрадовались неожиданным предновогодним гостям! Такого откровенного радушия и гостеприимства, как у них, я встречал до этого мало. Валерий Иванович с женой, Людмилой Ивановной, накормили нас горячим ужином, уговорив при этом выпить по бокалу доброго вина, и уложили спать на пару свободных часов на спальники в свободной комнате их просторной квартиры. Конечно, они без слов выручили меня деньгами, компенсируя мой долг парням, и помогли на автобусный билет до дома…
…Полусонные, ёжась от свирепого предновогоднего 1991-го года мороза, во втором часу ночи мы проделали обратный путь на железнодорожный вокзал и досыпали уже в поезде…
…В Улан-Удэ, ранним утром тридцать первого, я расстался с моими добрыми и надёжными курсантами. Обнялись по мужски, пожелали всего самого доброго друг другу, и через пятнадцать минут ходьбы пешком в улан-удэнском гораздо более морозном тумане по виадуку и длинной улице Смолина, я добрался до автовокзала.
А теперь скажите мне, уважаемые читатели, особенно те, кто помнит ещё сказку той, советской жизни: какие возможны были билеты на моём любимом автовокзале в последний предновогодний день? Да, вы правы – никаких! Они все были раскуплены задолго до 31-го декабря! И все отходящие автобусы были забиты в те предновогодние дни кем? Ну, конечно, студентами! То есть уехать домой у меня не было никаких шансов!
Но я уехал! Причём первым автобусом! Уехал в мою любимую Еравну. Меня уже ничто не могло остановить…
Вера в человеческую доброту, порядочность и любовь, заложенные творцом в каждое человеческое существо на земле, помогла и сейчас.
Я не пошёл в большой гудящий кассовый зал, где шансы купить заветный билет были равны нулю, а решительно открыл дверь камеры хранения. Там оказалась именно та пожилая женщина, которая именно ко мне относилась как к не отпускающей головной или зубной боли…Поясняю: несколько раз в своих многочисленных поездках в Улан-Удэ, я попадал в ситуации, когда мне то срочно нужно было забрать свой рюкзак и я бежал за ней домой во время её обеденного перерыва (проживала рядом), то ещё что-то. Словом, каждый раз при встрече со мной у неё вспыхивали по недоброму глаза и раздавался её резкий ворчливый и занудный голос с не совсем лестными замечаниями в мой адрес.
И тут ранним утром 31-го декабря в свете настольной лампы, стоявшей на столе, за которым она сидела и пила чай в своём уютном и тихом гнёздышке под названием «камера хранения» возникает предмет её всегда возникавших раздражений!
…И вот этот предмет, не говоря даже «здравствуйте», с каким-то нехорошим блеском в глазах, подошёл к её столу, опустил рюкзак на пол и, по прежнему молча, поставив свой портфель перед собой, открыл его. Старушка подобралась вся и заворожённо глядела, как тот «вредный» парень, глядя ей в глаза, достал обеими руками оранжевые апельсины и положил их на стол перед ней. Ещё, затем ещё. Пока не достал все…Потом тихим полу обречённым, проникновенным и чуть ли не молитвенным голосом сказал:
- Это—Вам! Помогите встретиться с семьёй!!!
И, не давая ей сказать ни слова, я быстро и сбивчиво рассказал ей о своих невероятных приключениях на пути домой, к своим девочкам, к своей семье! И замолчал, так и оставаясь на корточках перед этой в моём воображении уже милой и доброй женщиной, почти моей мамой…
Пожилая, с прядями седины в причёске, женщина, глубоко вздохнув, сказала в ответ.
- Давай деньги… Через полчаса, снова почти в полной прострации от осознания того, что людская доброта и любовь живы и действуют не смотря ни на какие условия и условности жизни, я ехал первым же автобусом в Еравну…
…С того памятного приезда домой на Новый, 1991-ый, Год прошло много лет! Моя твёрдая вера в человеческую доброту и любовь не угасла. Она только усилилась и окрепла. И это помогало и помогает переживать любые невзгоды и преодолевать любые препятствия…