Рассказы из серии «Мои ситуации»
Небольшое предисловие.
Уважаемые читатели, как вы знаете, в наших школах с определенного времени введен предмет под названием ОБЖ, что означает «Основы безопасности жизнедеятельности». Сложилось так, что несколько лет назад мне предложили его вести в нашей деревенской школе. И оказалось, что этот предмет мне близок хотя бы потому, что в его программу большим разделом входит то, чем я занимался и занимаюсь уже много лет: основами выживания в природных условиях и ориентированием, то есть - туризмом. А техника туризма в полном объеме была введена в программу сборов преподавателей ОБЖ уже с 2002 года. Сам же я считаю походы и путешествия школьников в природу незаменимыми средствами воспитания в пору становления их личностей. Думаю, с этим согласятся все педагоги, кто хоть раз, пусть даже косвенно, коснулся этого яркого, неповторимого мира путешествий, походов, слетов.
В курсе ОБЖ есть вопросы выживания в природе, вопросы ориентирования, вопросы выхода из всевозможных чрезвычайных ситуаций. Работая с ребятами разных классов, готовясь к урокам по литературе, написанной как будто специально для того, чтобы детей запутать, я начал вспоминать чрезвычайные ситуации, в которых оказывался когда-то сам, оказывались мои друзья или мои знакомые. Вспоминал и рассказывал их детям. Ну а главное, на чем заострял их внимание, это то, как я сам, мои друзья или мои знакомые находили выход из этих ситуаций. Школьникам очень нравились эти рассказы с последующими их обсуждениями. И тогда я подумал: а почему бы их не опубликовать? Поделиться своим жизненным багажом в помощь тем же учителям ОБЖ. Да и другим преподавателям они тоже оказали бы пользу. Хотя бы для тех же классных часов. Потому что во многих этих жизненных примерах будут присутствовать искренние мужество и честность, внутренняя красота и порядочность героев. А этим непреходящим по ценностям качествам человека, согласитесь, надо учить и учиться всю жизнь.
Итак, начнем, уважаемые читатели, именно с тех ситуаций, через которые пришлось пройти мне самому, как через «чистилища», прочувствовав их каждым нервом.
Рассказ первый
«УЛЫБКА ЛЕЙТЕНАНТА»
Случилось это со мной во времена нашего славного советского прошлого. А точнее в 1977-ом году. В том году я, с незаконченным высшим образованием, служил в Советской Армии рядовым механиком-водителем средних танков в Амурской области. Стоял январь. Морозный, с пронизывающими казалось все на свете ветрами, сорокоградусный январь. И наступил обычный парко-хозяйственный день в моем танковом полку.
Не знаю как сейчас, но в те времена, во всех механизированных частях армии раз в неделю проводился ПХД, то есть парко-хозяйственный день, для обслуживания боевой техники. В этот день, проводившийся обычно в субботу, именно в моем танковом полку мы, механики-водители, должны были обслужить свои танки, стоявшие на боевом хранении. Что же нам надо было сделать? Проверить и дозаправить топливо в топливных баках, долить, если нужно, масло в системы, запустить котёл подогревателя и, прогрев масло до 60-70-ти градусов, завести двигатель. Затем, погоняв эти пятьсот лошадиных сил на разных оборотах, заглушить, обмести пыль с башни и корпуса и, собственно, все. На это уходило по времени обычно 2 – 3 часа. А там уже и обед скоро.
И в тот день первой субботы января все было так же, как и всегда. Стармех (старший механик) роты Селиверстов после завтрака в морозных утренних сумерках построил нас, рядовых механиков-водителей в бушлатах и кирзачах, возле казармы и повел в парк. «Раз! Раз, два, три! Левой! Левой!» - и, чтобы не замерзнуть на жутком утреннем холоде с ветерком,--«Бего-о-о-ом марш!». Пробежав до танкового парка около километра, мы действительно немного согрелись. Пройдя КПП и войдя в небольшую, размером с калитку, в одних из десятка огромных выездных ворот бокса нашего батальона, мы разбежались по своим машинам. Моя «шестьдесятдвойка» (танк марки Т-62) стояла во втором ряду. И мне в этот казалось бы ничего не предвещавший день, вернее утро, удалось первому из десяти механиков роты запустить котел подогревателя масла. А это для меня тогда что-то значило.
Дело было в том, что всего несколько недель назад меня перебросили в этот отдельный показательный полк гарнизона города Свободного из учебки (учебная часть), которую закончил в Приморье. И в этой роте я оказался единственным «молодым» механиком. Никто никогда не посмотрел бы на то, что я был старше тех ребят на 4-5 лет (ушел в армию с 4-го курса института). Армейские негласные законы все ставят на свои места: я был «молодым», а они уже с осени звались «стариками». Даже поэтому, а не только из-за самолюбия было немаловажно то, что мне первому удалось запустить котел подогревателя…
Котел загудел и его пламя, как из огромной паяльной лампы, забило в бетонный пол под днищем танка. Механики моей роты, бросив свои машины, собрались у моего танка погреться: боксы были не отапливаемые и внутри их были те же минус сорок, что и на улице. А тут – огонь! «Старики» с надвинутыми на головы капюшонами чёрных бушлатов закурили, протягивая к огню между катками, кто руку, кто ногу в сапоге, шутя между собой, что вот, мол, молодой утер всем нос… И вдруг!
Вдруг раздался тонкий отчаянный крик:
- Горит!!!
Все, стоявшие возле крикнувшего это слово Магомеда, худощавого командира танка из Азербайджана, оглянулись на него, затем перевели взгляды туда, куда он смотрел и оцепенели (!!): из башенного командирского люка хлестал большой сноп пламени! Уважаемые читатели, если вы подумаете, что мы все, как один, сразу же бросились, то вы не ошибетесь.
Мы - бросились! Но бросились прочь от танка! Изо всех своих удесятерившихся мгновенно сил, давя друг друга в выходной калитке, пулями вылетали из своего бокса. Скорей! Скорей! Как можно дальше успеть убежать! В еще сероватом январском утре я различил такую же массу черных бушлатов, несущуюся из соседнего бокса: паника мгновенно передалась и туда. И вот уже лавина этих бушлатов неслась к выходу из парка!
А почему? Почему так произошло? Почему была такая мгновенная паническая реакция? А потому, что буквально за день до этого замполит полка, проводя политинформацию в нашем батальоне, вспомнил и рассказал нам, как в Германии, где он служил до этого, от пожара и последующего взрыва одного единственного танка на воздух взлетел весь батальон! Сдетонировали все машины! И у всех нас,в те мгновения в голове возникла воображаемая картина взрывающихся танков, башни которых, веся до девяти тонн, по рассказу замполита, взлетали и пробивали металлическую крышу бокса, как бумагу! А в каждом танке на боевом хранении находится более сорока снарядов. Взрыв одного-то из них медом не покажется! Прошло много лет с того случая, но ни до, ни после мне не приходилось видеть подобной паники!
Несемся! Бежим к выходу из парка! И тут я увидел, что у ворот КПП стоит мой лейтенант, мой молодой командир взвода. Служил он в этом полку всего первый год после училища и в тот день задержался на дежурство по парку. Стоит, а мы летим прямо на него изо всех сил. Он же, поняв что произошло что-то из ряда вон, широко развел руки и крикнул сильным голосом:
-Сто-о-о-о-ой!
Толпа, сбив его, пронеслась дальше на выход! Лишь трое из всех остановились возле лейтенанта. А он, соскочив с земли, дал следующую команду тем же сильным громким голосом:
-За мной! - и, не оглядываясь, бросился к боксу нашего батальона, из всех щелей которого уже валил черный дым!
Мы трое, два «старика» и я, не чуя своих ватных ног, с ледяным холодом в спине, понеслись за ним: такой сильной и волевой была его команда… Забежали в бокс.
-Огнетушители!! – крикнул мой лейтенант, а сам, ни на секунду не останавливаясь, подбежал к моей «шестьдесятдвойке», стоявшей, повторяю, во втором ряду, и сходу на нее запрыгнул. Мгновение и он уже исчез в башенном люке заряжающего. Из командирского же люка пламя хлестало уже с метр высотой, а весь бокс был заполнен черным дымом!!
«Старики» кинулись к огнетушителям, а я, загипнотизированный действиями моего лейтенанта, тоже сходу запрыгнул на свой танк и бросился ногами вниз в свой люк механика, что под башней. Сделал рывок за рычаг сидения слева, спинка упала, я оглянулся и дикий ужас вновь охватил меня!
Горела вся стена корпуса танка с левой по ходу стороны! Горела внутренняя стена башни, горела рация и вся сложнейшая система кабелей! Языки пламени уже лизали два кумулятивных снаряда, пристегнутых к стенке корпуса ближе к механику! Эти снаряды прожигают любую броню. Из оцепенения меня вывел все тот же мой лейтенант:
-Туши! – кричит. – Туши чем можешь!!!
А сам - слышно было - глушил огонь бушлатом: раздавались его удары, хлопки за казенником пушки. Сорвав с головы шапку, я начал сбивать пламя. Сантиметр за сантиметром! Вот уже от огня освободились кумулятивные снаряды и их уже не лижут ярко-красные языки! Дальше рация, дальше, дальше…
…Не помню сколько нам понадобилось времени, чтобы забить весь огонь. Наверное, всё произошло быстро. И вот, когда с моей стороны уже не было этих зловещих красных язычков и, похоже, там, за казенником, все тоже было потушено, а в наступившей тишине были слышны только наш кашель от удушливого дыма, звуки лопающейся краски кое-где да гул возбужденных голосов снаружи, я пополз за пушку к лейтенанту. Чумазый, без шапки, с разъеденными дымом глазами, выполз за казенник и что же увидел? Я увидел, как мой командир взвода, тоже весь прокопченный, сидел на корточках, навалившись спиной на казенник пушки, и внимательно смотрел на обгоревший котел подогревателя. «Пытается разобраться - понял я - почему возник пожар». Лейтенант оглянулся, встретился с моим взглядом и спокойным шепотом произнес:
- Смотри…
Небольшое отступление, чтобы читателю было понятно дальнейшее. За казенником пушки в задней части более-менее свободного пространства в танках располагалась главная боеукладка снарядов. В специальном кассетнике валетом друг к другу находилось более тридцати длиной в мах снарядов и оголенные их капсюли диаметром почти с добрую тарелку половины из них были обращены в сторону котла подогревателя. А расстояние до котла подогревателя не больше локтя! Так вот лейтенант после того, как шепотом произнес «смотри», плюнул на щепотку своих пальцев и прикоснулся ею к одному из капсюлей.
Раздалось ш и п е н и е ! ! !
Так еще обычно проверяют нагрев утюга… А мой лейтенант после этого «пшш-ш-шик!» посмотрел на меня полу удивленно – полу испуганно и, подняв многозначительно большой палец, произнес:
- Во! – и улыбнулся.
Ту его улыбку я не забуду никогда! Вам не надо объяснять, уважаемые читатели, что означало то шипение на его пальцах! ..
…У меня жуткий холод поднялся к сердцу и, одновременно, невыразимая, переполнявшая душу радость заполнила все мое существо. Успели!!!
...Это уже потом мой лейтенант собрал всех механиков парка и по человечески обратился с просьбой ко всем с тем, чтобы об этом случае не узнало командование. Иначе на его военной карьере можно было бы поставить крест. И никто не проговорился! Это уже потом была почти суточная работа механиков моей роты по восстановлению танка и на следующее утро он был как новенький. Потом уже выяснилось, что огнетушители были, как всегда, пусты и что никакой моей вины в том загорании не было, а произошла случайность с вероятностью одна миллионная! И она выпала именно на меня. Все это уже было потом…
…А пока на лице лейтенанта сияла чуть смущенная и по мальчишески гордая улыбка. До сих пор, спустя столько лет, стоит закрыть глаза, я вижу ее.