Сначала было темно и холодно. В салоне автобуса не топилось - не тот сезон. Но ночь была холодной. Хотелось кутаться во всю имеющуюся одежду и зябко поджимать ноги.
А за окном луна, как привязанная, бежала следом, стоило лишь выглянуть за синюю занавеску - она была тут. Менялся горизонт, а она все следовала будто именно за ней. Сопровождала? И ей стало в один момент бездонно грустно, когда она обернулась и не нашла ее на небосклоне - настало утро.
Горизонт был столь низким, а рассвет столь ярким, что небо казалось бесконечным солевым озером с выступающими целебными грядами. Эти изменения за окном слепили ее, невыспавшуюся, и в то же время настолько завораживали ее, что она не могла отвести глаз от просыпающейся природы, стремительно проносящейся у нее за окном.
Когда рассвет совсем наступил, а восход уже подступал, вдоль дороги зачастили попадаться озера. Над ними дымился утренний пар, клубился неровными комками, нечетко очерчивая края воды. Сейчас эти озера с неплотной дымкой напоминали, скорее, огромные чаши таинственных зелий гигантский колдуний, чем что-либо другое.
С рассветом стало теплеть. Вокруг начали шевелиться такие же заспанные люди, распрямлять затекшие ноги и спины. Они переставали быть темными силуэтами со смутно угадываемыми, скорее, предполагаемыми формами. Они оживали, как и она, становясь дневными людьми, приводя себя в форму. Ночной автобус приближался к своему месту назначения.