Но приподнятое настроение мигом схлынуло, как только он вспомнил,
что покидает Землю и всех, кого любит.
Артур Кларк
Устройство, закрепленное на наружной обшивке орбитальной станции, захватывало атмосферные частицы.
Картрайт смотрел на приборы. Он любил научную работу, готов был на орбите посвящать ей долгие месяцы, но в этот раз на душе у него скребли кошки.
Он — командир станции. Человек, который всю свою жизнь отдает космосу, без остатка. До последних дней своих он будет думать о звездах, о Луне, вспоминать интригующую земную орбиту.
И вдруг такое…
Когда прилетел последний «Союз-ТМ», на станции прервалась традиция. Она была заложена еще на предыдущей станции.
На смену ей пришла другая? Традиции в космосе… должны быть незыблемыми, вечными, как астероиды, планеты, Солнце.
Американцы не встретили русских с хлебом и солью, когда те «вошли» в орбитальный блок. Картрайт после этого несколько дней не мог смотреть русским в глаза при разговоре.
Одного из трех русских Картрайт хорошо знал. Игорь был астронавтом-исследователем, как и остальные русские, он был надежным человеком.Последнее рукопожатие с ним было холодное, словно они были родом с чуждых миров.
Проклятая политика добралась и до космоса!
Почему люди там, внизу, не могут жить в мире?
Они не видели, как хрупка на самом деле Земля, что она походит на голубой хрустальный шарик, готовый вот-вот от малейшего возмущения рассыпаться на мириады осколков.
Картрайт задумался.
Все они тут — американцы, русские, астронавты из других стран — являются… являлись членами одного необычного клуба.
Клуб распался.
То, что происходит в мире привычной земной тяжести не должно сказываться здесь, потому что мир невесомости — это совсем другой мир.
Приборы фиксировали особенности частиц струи, что бомбардировали мишень. Верхняя атмосфера Земли состоит из очень интересных, разнообразных частиц, но сегодня… к черту их!