Пассажирский поезд Алма-Ата – Целиноград неторопливо катил по унылой степи центрального Казахстана. В купе одного из вагонов томился от вынужденного безделья Павел Алексеевич Туров. Опаздывая на поезд, он второпях забыл взять что-нибудь почитать в дорогу и теперь, проклиная свою забывчивость, мучился от того, что ему нечем было заняться. Этот ещё не старый человек, работавший заведующим отделом писем в республиканской газете, ехал по заданию редакции разбираться в скандальном происшествии, случившeмся в небольшом рабочем посёлке. Обычно редактор посылал в такие командировки молодых журналистов, но то ли никого из «молодняка» не оказалось на месте, то ли потому, что факты, сообщённые в письме, поступившем в редакцию, были уж слишком вопиющими, решено было отправить в эту поездку его, опытного «зубра» журналистики, известного своим умением не только раскручивать запутанные истории, но и мастерством подачи материала, что неизменно привлекало внимание читателей газеты.
Поезд приближался к уникальной жемчужине Казахстана озеру Балхаш - самому большому внутреннему водоёму Казахстана. Турову приходилось бывать в этих краях. Впервые он попал сюда ещё в 10-летнем возрасте. Тогда эшелон с военными стоителями, среди которых был и его отец, в далёком 1956 году прибыл на станцию Сары-Шаган, неподалёку от которой им предстояло построить полигон для испытания ракет, а заодно и военный городок, превратившийся впоследствии в нынешний город Приозёрск. Остряки из числа молодых офицеров выразили своё мнение о посёлке Сары-Шаган в коротком, но убийственном четверостишье:
Стоит над озером курган,
А близь него Сары-Шаган.
Я не видал такой дыры,
Как эти самые Сары.
Действительно, этот посёлок был жутким захолустьем. Окружавшая его пустыня на десятки километров была практически безжизненной. Под лучами палящего солнца её поверхность быстро высыхала, образуя потрескавшуюся корку с белым налётом соли. Отсюда и происхождение названия «солончак» - почва, пропитанная солями. Оставалось только гадать, как этому удивительному озеру, одна часть которого пресноводная, а другая – солёная, удавалось сохраниться и не исчезнуть под воздействием жары и суховеев.
В короткий промежуток времени – во второй половине апреля – начале мая - напоённая талой водой земля оживала. Это напоминало странный фантастический сюжет, как будто покойник, которого давно похоронили и начали забывать, вдруг неожиданно воскресал, приводя всех в ступоp своим появлением, а потом, спустя 3 – 4 недели, так же неожиданно исчезал, спустившись в свою подземную обитель. В памяти Турова навсегда врезалась потрясающая картина весенней степи, сплошь покрытой тюльпанами. Море красных цветов, среди которых встречались жёлтые, и совсем редко чёрные тюльпаны, вызывало восторг всех, кто видел эту яркую, чудесную картину преображённой земли. Это зрелище ждёт появления своего Марио Нуцци (прозванного де Фьоре –цветочником- за то, что на всех своих картинах он изображал цветы). Или казахстанского Левитана, который сумеет передать в своих пейзажах всю мощную красоту и вакханалию красок, преподнесенную природой тем, кто смог оказаться весной в этом удивительном уголке Казахстана.
Павел Алексеевич вспомнил, как однажды он со своим дружком смастерил транспорант на первомайскую демонстрацию. На нём слова «МИР», «ТРУД», «МАЙ» были выложены тюльпанами, которые они накануне успели нарвать в степи. Своей придумкой они поразили тогда и учителей, и одноклассников. Воодушевлённые похвалой, ребята гордо несли свой «цветочный» транспорант мимо трибуны, как вдруг неожиданно послышался сильный грохот. Люди подумали, что его издал пролетевший самолёт, но небо было чистым. Лишь гонимые лёгким ветерком редкие облака лениво проплывали, то скрывая солнце, то вновь позволяя ему согревать людей долгожданным весенним теплом. Потом грохот повторился снова и снова. Всех охватила лёгкая паника, однако вокруг ничего не происходило. Только позднее выяснилось, что шум доносился с озера, сбрасывавшего с себя ледовый панцирь. Так Балхаш по-своему «отметил» тот Первомай.
И вот спустя без малого три десятка лет судьба предоставила Турову мимолётную возможность очутиться в тех краях, где протекали его детские годы. Поезд остановился на той самой станции Сары-Шаган, и Павел Алексеевич вышел из вагона. Ему захотелось посмотреть, как прошедшие годы изменили этот небольшой посёлок. Он прошёлся по земляной насыпи, служившей перроном, заглянул на прилегающую к станции улочку и не увидел сколько-нибудь значительных перемен по сравнению с далёкими годами своего детства. Идти дальше, вглубь посёлка у Турова не было времени, и потому разочарованный, он вернулся в вагон. Войдя в купе, Павел Алексеевич обнаружил, что у него появился попутчик. Им оказался уже немолодой, слегка грузноватый на вид майор.
- Зеленов Виктор Степанович,- представился офицер.
Он оказался приветливым и довольно словоохотливым человеком. Выяснилось, что Зеленов так же, как и отец Турова, служил в строительных частях, командуя стройбатом. Всю свою жизнь Виктор Степанович кочевал из одного гарнизона в другой, но в этих краях задержался вот уже на одиннадцать лет. По молодости начальство не раз предлагало ему поучиться в военной академии, и он дважды пытался поступить туда, но безуспешно. Оба раза срезался на сочинении. После этого кадровики оставили его в покое, и майорская должность – это тот максимум, на который мог рассчитывать и которого уже давно достиг Зеленов, оставаясь на военной службе.
- Вы журналист, Павел Алексеевич, вот и объясните мне, неужели лингвисты не могут как-то облегчить правила русского языка, забодай его комар, сделать их проще и понятнее? Почему, к примеру, слово «боец» пишется через «е», а «заяц» - через «я»?-
Чувствовалось, что нелюбовь к грамматике русского языка с её трудно усваиваемыми правилами, сформировавшаяся ещё в те годы, когда он потерпел фиаско при поступлении в академию, прочно укоренилась в его душе.
- Все эти проблемы: «не» или «ни», слитно или раздельно, когда писать два «н», а когда одно и так далее доводят большинство людей до отчаяния. –
Турову вовсе не хотелось вступать с майором в бесплодную дискуссию по вопросам русского языка. Увидев его равнодушное выражение лица, Зеленов осёкся, но тут же продолжил:
- Впрочем, что это я марочу вам голову этими рассуждениями. У меня тут припасена бутылочка коньяка и кое-какая закуска. Давайте промочим горло, глядишь и разговор пойдёт легче. –
В сумке Павла Алексеевича тоже оказалась снедь, приготовленная в дорогу женой, так что у них получился довольно приличный по дорожным меркам обед.
- А вот вам ещё одна заковыка,- продолжил майор, после того, как они оценили вкус дагестанского коньяка и отдали должное закуске,- на кой чёрт я, поступая в академию, должен писать сочинение с рассуждениями, к примеру, о проблемах «лишних людей», типа Базарова или о фатализме Печорина? Что я не смогу без этого командовать стройбатом, забодай его комар?
- Ну это вы, Виктор Степанович, слегка загнули. Сейчас в армию приходит всё больше образованных молодых людей, и офицерам нужно соответствовать уровню образования своих подчинённых,- возразил Туров.
- О чём вы говорите, Павел Алексеевич,- рассмеялся Зеленов,- у меня стройбат примерно на три четверти заполнен выходцами с Северного Кавказа и Средней Азии. Они по-русски-то порой с трудом говорят. До фатализма ли Печорина им? Замполит сетует, что ему приходится каждый документ, приходящий из вышестоящего партийного органа, прежде, чем довести его до личного состава, переписывать простыми словами, иначе никто ничего не понимает. Так что я твёрдо убеждён, что мне необходимо знать технологию строительных работ, разбираться в стройматериалах, уметь «крутиться», чтобы выполнять план и принимать меры, чтобы в части не было «ЧП», а всё остальное – дело второстепенное. Забыл, правда, упомянуть ещё знание национальных обычаев. Без этого трудно порой бывает. Помнится произошёл такой случай. Звонит дежурный офицер и докладывает, что личный состав отказывается принимать пищу. Пошёл разбираться. Оказалось, что суп был сварен из свинины, причём, мяса в нём не было, и каждому солдату достался кусок жира. А я уже говорил, что большинство из них - выходцы из республик, в которых свинину есть запрещено местными обычаями. Что было делать? Вызвал зама по тылу, забодай его комар, приказал выдать сухой паёк из НЗ (неприкосновенный запас), ну и, конечно, «намылил ему холку». Тот оправдывался, что такие продукты прислали из гарнизонного склада, а что в банках с тушёнкой оказался один жир, он не знал, хотя и признал, что не должен был вообще допустить, чтобы свиная тушёнка попала в их стройбат. Вот такие дела. –
- А откуда у Вас появилась эта присказка «забодай его комар»? – спросил Туров.
- Так это ещё от моего бати пошло, – рассмеявшись, ответил Зеленов. Он как-то повздорил с соседом, и тот засветил ему кулаком аккурат под глаз. Дома мать давай пытать, что случилось? Бате неловко признаться, что сосед побил его. Вот он и придумал отговорку, мол, проходил мимо болота, и там его бо-ольшой комар забодал. Они накануне смотрели кинофильм «Трактористы», один из героев которого часто повторял это выражение. Бате оно понравилось, и он использовал его в подходящий момент. С тех пор это выражение не сходило у него с языка, а потом оно передалось и мне. –
Под влиянием выпитого коньяка разговор перешёл на обсуждение личных тем. Оказалось, что майор не был женат.
- Вы что же, Виктор Степанович, убеждённый холостяк?- со смешком спросил Туров.
- Да нет, просто жизнь так сложилась. Она вся протекала в военных городках, где женщины в дефиците, и они уже, в основном, замужем.
- Неужели так никого и не встретили?
- Как вам сказать,- майор замолчал, как бы раздумывая, стоит ли продолжать, но потом решившись, начал рассказывать,- встретить-то я встретил, да только не реальную женщину, а мираж, призрак.
- Это звучит как-то уж очень таинственно.
- Ничего в этом таинственного нет,- со вздохом ответил Зеленов.- Впрочем, судите сами. Случилось это давно, больше 20 лет тому назад. Мой дружок по училищу пригласил меня провести отпуск у его родителей на юге Молдавии. Мы неплохо отдохнули. Особенно запомнилась рыбалка на Дунае. Я, знаете ли, с детства обожаю это занятие. Рыбачили мы недалеко от города Рени, в Одесской области. Оказалось, что Одесса находится не так далеко от тех мест. Мне давно хотелось побывать в этом легендарном городе, и я решил заехать туда на несколько дней перед тем, как возвратиться в часть. Дело было осенью, так что мне удалось устроиться в небольшой гостинице. На следующий день я шёл по улице в дурном настроении. Не помню то ли от того, что в гостинице не было горячей воды, из-за чего я не смог побриться, то ли потому, что в кафе подали прокисшую сметану и остывший чай, то ли не очень радовала перспектива одному бродить по незнакомому городу (друг не смог поехать со мной) – словом, неважно отчего, но на душе было как-то тоскливо. Как сказано в стихах какого-то поэта (сейчас уже и не вспомню его имя):
Я шёл в гневливом настроеньи,
Вокруг всё было не по мне:
И листьев нудное круженье,
И солнца отблески в окне.
Реклам назойливое жало,
И фар огни средь бела дня -
Всё как-то злило, раздражало
И будоражило меня.
Эти строки в точности описывают моё состояние в то утро. Справа от меня раздался детский плач. Я повернул голову, чтобы посмотреть, что случилось, и мой взгляд упёрся в витрину антикварного магазина, в которой был выставлен портрет женщины.
Один лишь миг, случайный взгляд,
Небрежно брошенное слово –
И мысли птицей воспарят,
И сердце снова жить готово. –
это строки всё из того же стихотворения. То же самое произошло со мной. С этой секунды всё вокруг: и плачущий ребёнок, и его недовольная мать, и проходившие мимо люди - вообще всё на свете перестало существовать для меня.
На вид той женщине было лет 30 – 35. У неё несомненно было русское лицо, но не в духе румяных кустодиевских барышень. Напротив, у этой женщины были тонкие губы, лицо казалось немного вытянутым, но это впечатление сглаживалось слегка выдающимися скулами. Если долго вглядываться в её глаза, то в их разрезе просматривался едва заметный налёт азиатчинки, что в сочетании с уже упомянутыми скулами позволяло предположить, что кто-то из её предков был либо татарином, либо выходцем из Средней Азии.
- А вы, Виктор Степанович, ещё и хороший физиономист,- воскликнул Туров. Взволнованный рассказом, Зеленов продолжил своё повествование, оставив эту реплику без ответа.
- Видно было, что она на чём-то сидит, но для художника окружающее пространство, видимо, не имело большого значения, поэтому он сделал фон тёмным, как на полотнах Рембрадта, что ещё сильнее подчёркивало белизну её кожи. От этого портрета на меня вдруг повеяло необыкновенным теплом. Её губы слегка улыбались, а глаза... Ох уж эти глаза! Их взгляд как бы обволакивал вас и излучал такую доброжелательность, что я моментально забыл обо всех неприятностях, случившихся со мной тем утром.
Вот вы, Павел Алексеевич, работаете корреспондентом, повидали много людей. Скажите мне, когда вы встречаетесь глазами с девушками, каким взглядом они смотрят на вас?
- Ну и вопросики вы задаёте, Виктор Степанович. Честно сказать, я даже затрудняюсь ответить вам.
- Что, не обращали внимания? А между тем в зависимости от обстоятельств этот взгляд может быть заинтересованным, холодно настороженным, оценивающим, подозрительным или наоборот завлекающим. Одна девушка открывает свои глаза, скрывавшиеся за частоколом длинных ресниц (кстати, часто искуственных), и её взгляд, такой же острый, как загнутые концы этих ресниц, словно острыми вилами, прокалывает вам сердце. Другая равнодушно посмотрит на вас и пройдёт мимо, как будто вы для неё вовсе не существуете. Они могут встретить вас в каком-нибудь офисе дежурной улыбкой, за которой нет решительно ничего, так, рабочая маска, а могут послать из окна автобуса такой откровенно игривый взгляд, забодай его комар, который будешь вспоминать весь день. Но представьте себе, мне, тогда ещё недавно окончившему училище лейтенанту, как-то ни разу не пришлось встретиться с исходившим от девушки простым ПРИВЕТЛИВЫМ взглядом.
В сущности, это же такая малость – просто приветливо посмотреть на человека! Скольких бы людей это отвратило от гнетущих мыслей! Скольким бы людям мог помочь доброжелательный взгляд.
- А с какой стати она должна вот так сразу привечать вас? Может вы идёте к ней с гнусными мыслями или со словами «Кошелёк или жизнь».
- Ох, Павел Алексеевич, и вы приводите мне эту банальную версию. Но подумайте сами, если грабитель, забодай его комар, захочет отнять кошелёк у барышни, то ему будет решительно наплевать на то, как она на него смотрит. Скорее ему будет интересен её внешний вид, чтобы понять, есть ли в том кошельке чем поживиться. Но я отвлёкся.
Так вот, женщина с портрета излучала такую приветливость, такую расположенность, что я моментально попал под очарование этого взгляда. Он ошеломил меня. Нет ничего удивительного в том, что бабушка или пожилая женщина смотрит так на своих внуков. Это понятно. Но встретить аналогичное выражение на лице молодой женщины – такое случилось со мной впервые. Не помню сколько времени простоял я перед картиной. Затем, очнувшись, я сделал несколько шагов в сторону от витрины, продолжая смотреть на портрет, и, о чудо, её глаза как бы последовали за мной, проникая взглядом прямо в душу. Потом я узнал, что художник рисовавший картину, видимо, был в высшей степени профессионалом. Он использовал специальный приём художественного письма, которым пользовались ещё в давнее время Рафаэль и Леонардо да Винчи. Изображённые ими мадонны, сопровождали уходящих от картины зрителей своим взглядом. Не помню, как этот приём называется, но сейчас это неважно. Тогда мне показалось, что та женщина, не желая расставаться со мной, держит меня в капкане своей доброты, что ещё больше усилило произведенное ею впечатление.
Наконец, я сумел оторваться от портрета и вошёл в магазин. На мой вопрос, продаётся ли та картина, продавец ответил утвердительно и назвал какую-то фантастическую цену. Таких денег у меня, конечно же, не было. Я захотел узнать имя художника. Оказалось, что кроме инициалов «А. Ф.», оставленных автором на картине, больше ничего о нём не известно. Имя женщины он тоже не знал. В поисках выхода из этого тупика, я спросил, кто принёс картину на продажу, на что последовал ответ, что эта информация строго конфиденциальная.
В это время из подсобного помещения вышел мужчина, оказавшийся заведующим магазином. Я поговорил с ним, после чего он пригласил меня в кабинет и предложил компромиссный вариант: он сам позвонит владельцу картины, и если тот согласится поговорить со мной, то значит мне повезёт, а если нет, то как говорится, «на нет и суда нет». Удача оказалась на моей стороне. Владелец был дома и, судя по голосу, им оказался молодой парень, который рассказал мне, что картина принадлежала его деду, и сколько он помнит, она всегда висела в его комнате. К сожалению, недавно умер, и никаких сведений о картине, а также истории её создания не оставил. Других родственников у деда не было, так что это всё, что он может мне сообщить. Видя моё отчаяние, заведующий магазином вынул из ящика стола фотоаппарат «Поляроид», сделал фотографию той картины и подарил её мне сказав, что больше он ничем помочь мне не может. С тех пор я не расстаюсь с этой фотографией никогда. –
С этими словами, Зеленов расстегнул карман рубашки, вынул из него постаревшую, слегка потрёпанную фотокарточку и подал Турову. С фотографии на него глядела молодая женщина, которую он вряд ли назвал бы красавицей, потому что её лицо немного портил слегка удлинённый нос, но её взгляд действительно был весьма приветлив, так что попасть под его очарование было очень легко - тут он с майором был полностью согласен.
- Что же случилось дальше? – поинтересовался Павел Алексеевич, возвращая фотографию.
- Я от души поблагодарил заведующего, вышел на улицу и вновь остановился перед портретом. У меня не было ни сил, ни желания идти куда бы то ни было. Мне казалось, что незнакомка просто околдовала меня своими потрясающими глазами. Вспомнив рассказ парня, я понял, что эта женщина или уже давно состарилась, или даже умерла, так что искать её просто не имело смысла. И тогда, стоя перед картиной, я поклялся, что если мне суждено будет жениться, то моей женой будет девушка не только внешне похожая на ту, что изображена на портрете, но главное – с такими же удивительно добрыми глазами.
- Ну, и что же, вы искали её?
- О, да. Каждый свой отпуск я проводил в новых для себя местах, исколесил столько дорог! А сколько женских лиц повидал я в дни этих скитаний – не счесть. Ну что вы улыбаетесь?- досадливо поморщился майор, заметив что Туров с трудом сдерживает себя, чтобы не рассмеяться.- Я очевидно, похож на идиота, да? Этакий наивный романтик в образе командира стройбата, заглядывающий в глаза каждой встречной женщины,– сюрреализм, выглядящий абсолютно не прадоподобно в наше время. Но позвольте заметить вам, что может быть именно грубая реальность повседневной армейской жизни, забодай её комар, и толкает меня к поиску моего идеала. Иначе что же оставалось делать? Потихоньку спиваться от тоски, как это делают многие офицеры, служащие в такой глуши. Кстати сказать, они, подобно вам, откровенно посмеивались, называя меня Иванушкой из сказки, которого послали, не зная куда, принести неведомо что. Да я и сам понимаю, что пора уже завязывать со своими метаниями – не мальчик уже. Потому свой нынешний отпуск решил провести у родителей, к которым и еду сейчас.
- Неужели так никто и не встретился?- настойчиво повторил свой вопрос Туров.
- Несколько раз попадались похожие барышни, но я доставал фото и убеждался, что им далеко до моего идеала. Вот так и вышло, что я до сих пор не женат,- с грустной улыбкой ответил майор.
В это время поезд подошёл к станции, и Зеленов вышел на перрон, чтобы купить себе сигареты, а Туров начал потихоньку собирать свои вещи. Проводник сказал ему, что скоро они прибудут к конечному пункту его машрута, и так как стоянка там всего 3 минуты, он должен заранее подготовиться к выходу. Поезд уже тронулся, когда в купе влетел майор с ошалевшим от счастья лицом. Он схватил свой чемодан и с восторженным криком: «Я нашёл её!» побежал по вагону к выходу. Спустя несколько секунд поезд вдруг резко затормозил. Пассажиры с перепуганными лицами выглянули из дверей купе, пытаясь узнать, что случилось. Туров же сразу догадался, что это майор сорвал стоп-кран. Он открыл окно, выглянул наружу и увидел бегущего к станции Зеленова. Тот махнул ему на прощание фуражкой и крикнул: «Она работает в киоске на станции...». Он что-то ещё прокричал, но его слова заглушил длинный гудок тепловоза, предупреждавший о начале движения состава. Всё случившееся произошло так быстро, что они не только не смогли обменяться адресами, но даже попрощаться не успели. Павел Алексеевич с нескрываемым удивлением смотрел вслед исчезающей фигуре майора. Это какая-то фантастика. Где только этот человек не искал свой идеал женщины. И через столько лет, когда он уже отчаялся встретить ту, кто стал для него призраком, неосуществимой мечтой, и готов был махнуть на всё рукой, она вдруг встретилась ему в станционном киоске какого-то затерявшегося в степях Казахстана маленького городка. Вот уж действительно справедливо сказано: «Ищите, и обрящете!» - подумал Туров и, взяв сумку, неторопливо направился к выходу из вагона.