ИНКРИДИБЛ ИНДИЯ
(очерк)
Это - не о всей Индии, сие в принципе невозможно, а лишь о штате Гоа, - самом малом и по площади, и по населению, кусочке побережья Индийского океана на юго-западе полуострова Индостан. Гоа – ударение не на последний слог, а на первый – в отличие от всей остальной Индии – бывшая не английская, а португальская колония. Отчасти в этом ее непередаваемая словами специфика и прелесть. Туда мы в самой середине зимы решили съездить, чтобы элементарно погреться, полежать на песочке, поплескаться в теплых тропических водах. Сказано – сделано. Таких нас оказалось целый набитый под завязку чартер.
Домодедово. Как только прошли таможню и паспортный контроль, народ рванул в дьючи фри. Литр виски или джина за 15 -16 долларов, причем настоящего, а не нашего обычного паленого – это круто. И сразу – пить, в открытую, нагло. И мужики, и женщины, вот молодежь – она почему-то не пила. Чудики. Зато наше пропитое поколение – отрывалось по полной. Ментов вокруг нет! Отпуск! Кто запивает колой, кто заедает предусмотрительно припасенным из дома пирожком, а кто и вовсе – без закуси, из горла, бутылка по кругу. Глядя на этот разврат, и мы не выдержали. Поэтому потом так и не вспомнили, сколько раз нас кормили в полете, чем, и давали ли на халяву сухое вино. Две недели спустя одного из попутчиков мы встретили опять на посадке, в Даболиме. В трусах, шлепках, плечи попоной покрыты, трясется весь и совершенно не понимает, где он и даже – кто он. Классно отдохнул мужичок.
На земле встретила жара. Густая, ароматная. Сладко-пряная. Не сказать, что изматывающая или тяжелая. Сюрпризы начались незамедлительно. Оказывается, в нашем отеле – Дон Жуан называется - четко выдерживается график заселения. Строго с 12 до 13. Времени – час ночи. Отель открыт, никого. На ресепшене, на расстеленном на полу одеяле спит охранник. Предложил место рядом. Мы предпочли диван. Добрым словом вспомнили свое турагенство. Заселили все-таки пораньше, как только утром подготовили номер. Если учесть, что на две трети отель пуст – щепетильность непонятная. Инкридибл Индия! – невероятная Индия. Не я сказал. Проспект для туристов так называется.
Номер, даром, что две звезды, для жизни пригоден. Гостиная, холодильник, телевизор – навроде нашего Рубина. И показывает примерно также. Кондиционер, наверняка со времен португальцев. Однако работает. Лоджия выходит в сад. По дереву напротив полосатая белка гуляет. В спальне – постель-аэродром. Что вдоль, что поперек. В ванной – бойлер. Вода – постоянно. Номер пришлось делить с постоянным жильцом – изумрудного цвета лягушкой. Привыкли, даже здороваться по утрам стали. Сполоснулись. Двинули завтракать. Бассейн. Вокруг столики – ресторан. Сервис – инкридибл. Кофе несли 20 минут, яишницу жарили – полчаса. Заметил – официант почесал пятку и пошел резать салат. Вода в бассейне вкусная, нехлорированная, прохладная.
Похмелились остатками джина, двинули на море. Сразу – экзотика. Тротуаров нет, все ходят по проезжей части, вперемежку со скутерами – по-нашему мотороллерами. Движение – крышу сносит, и не только потому, что правила движения здесь, похоже, забывают даже европейцы. Движение в Индии левостороннее. Наоборот, то есть. Вдоль дороги, сколь хватает глаз – торговля. Шмотье невероятно дешевое, но специфическое, пляжное. Здороваются и зазывают по-русски. «Здраствуй» «привет» «как дела» «потом». И все с искренней улыбкой, даже на «потом» не обижаются.
Сразу за лавками – джунгли, сухие, пыльные. Пальмы, деревья невероятных форм, цветы. Тут и там – хижины дяди Тома. Пальмовые крыши, такие же стены, земляные полы, в основном заброшенные. Экзотика. Часто попадаются в зарослях здания исторические – португальской архитектуры чуть не с 16 века. Тоже заброшенные. Потом узнали – у каждой развалины есть хозяин, там, метрополии. Может, он и сам не знает о недвижимости своих предков. Тем не менее, занимать нельзя, закон такой. Стоимость жилья – фантастически дешевая. Но, как мы узнали позднее, иностранцам дома в Индии покупать запрещено. Хочешь виллу или избушку – отдай 51 процент собственности аборигену. А если он кинет? То-то и оно.
Гоа в 16 веке завоевал некий дон Альбукерк, огнем и мечом. Не у индийцев – у каких-то мавров, которые сами местных порабощали. А потом всех, кто не захотел принимать христианство, дон отправил на костер. Поэтому среди нынешних гоанцев – немало католиков. Вообще-то колония – понятие советское. Какая это колония, если каждый индиец, кто родился в португальские времена, до сих пор имеет действующий европейский паспорт. Хотел бы я быть таким порабощенным. Португальцы отсюда ушли лишь в 67-м. Поэтому и архитектура специфическая, и мировоззрение коренных гоанцев несколько иное, чем в других штатах.
Устали, взяли такси – «тук-тук», тот же мотороллер-скутер, но на трех колесах. И с фанерной кабинкой. До моря – 50 рублей или сто рупий. Океан. Медленные волны набегают на берег. Вода мутная. Но – чистая, никаких-таких медуз и прочей нечисти. Никто не плавает – в волнах это неудобно, захлестывает. Народ качается на волнах или подныривает под них. Вода – 33-34 градуса. Воздух - все сорок. Пляж – песочек, чистый. Довольно многолюдно – за счет индийцев-аборигенов. У них – выходной. Гоа для всей остальной Индии, как для нас Крым. А пляж с европейскими девчонкам в купальниках для них – крутая экзотика. Потому что сами они купаются в одежде, в чем по улице ходят. Щелкают фотоаппаратами, в наглую. Девчонка легла позагорать топлесс – обступили и минуту «расстреливали», пока ей не надоело, и она не прикрылась. С того момента мы местных стали звать мартышками.
Прямо над нами, на скале – старинная португальская крепость. Почти черная от времени. А на берегу – на каждом пляже – по каменному кресту. Приметы истории. Накупались, назагорались, пошли в ресторан. Их вдоль берега – достаточно. Все открытые в сторону моря, некоторые даже без скатертей. Взяли для разгона местное пиво Кингфишер. Еще в Иванове его Юра Коротков нахваливал. Бутылка 0.65 – полтора бакса. Хочешь – стронг, хочешь – лагер или драфт. Ихний стронг пьется как наш драфт – никакой тебе спиртяги, как в «Охоте» или «Балтике», никакого родного привкуса кислятины. Истинное наслаждение для гурманов.
Принесли меню. В одном их – несколько. Китайская кухня, тибетская кухня, европейская, гоанская, собственно индийская. За те две недели, что мы там были, каждый раз пробовали новое, но все продегустировать не успели. Тибетская кухня – сладковатая. Индийская – острая, китайская – фунчеза, она и в африке фунчеза. Отдельно – рыбное меню. Попросили рыбу – нам принесли на огромном подносе разную свежатину на выбор. Про хвостатую одну официант сказал, что акула. Поверили на слово. Акулу – нечто вроде нашей щучки - тут при нас пожарили, и подали на щипящей сковородке, чизлер называется. Листы салата. А на них – рыба, гарнир. Овощи, специи. Ну очень вкусно.
На запивку заказали местный ром – «Олд монк». Про него еще в интернете вычитали. Паутина не обманула. Действительно, дешевле, чем у нас в чапке водяра паленая. Действительно, аромат божественный– хочется смаковать и смаковать. Что и делали. Чем больше смаковали, тем больше во вкус входили. Оно того стоит. Ром – семилетней выдержки, по старым португальским рецептам. Как добрались до отеля – помню смутно. Кажется, решили пешком прогуляться, и спьяну заблудились. Попали в Индию настоящую. Джунгли, коровы, лачуги, тропы. Опять джунгли, кресты на каменных оградах. Не только христианские, но и самые настоящие – фашистские свастики. Это уже из индуизма.
Коровы в Индии - отдельная история. Бродят и стадами, и в одиночку, ничьи. Прямо по дорогам и пляжам. Размером – чуть больше наших овчарок. Красивые, цветов – самых разных. Почти игрушечные. Чистенькие, не то, что наши, с колхозной фермы. И никто их не ловит, на шашлык не изводит. Стал на родине про этих забавных коровок рассказывать, и знатоки сразу меня начали учить – «они же там священные». Люди ни разу дальше Сочей не были, а все знают. Вранье, никакие они не священные, по крайней мере, на территории Гоа. Просто 85 процентов индийцев – буддисты, то есть вегетарианцы. К тому же – патологические лентяи. Впрочем, это климат виноват. Любой европеец, прожив там неделю-две, сам таким лентяем становится: на мясо не тянет, риса достаточно с овощами. Жара, Гоа, транс.
Собак тоже много, бродячих. Ни на кого они не лают, и никто их не боится. Они сами боятся. Потому что по индуизму – собаки – это ниже самой низшей касты – неприкасаемых. Это бедолаги, которые в прошлых жизнях так круто нагрешили, что теперь карму в собачьей шкуре отрабатывают. Из бродячих еще овцы попадаются, тоже стадами. Пару раз дикие кабанчики лениво дорогу перебегали, серые такие, в зеленую полосочку.
Набрели на буддистский храм. Ничего особенного. Разуваться надо. Внутри брахман сидит в позе лотоса. Молодой еще. Перед ним покрывало с сушеными фруктами и орехами. К брахману типа на исповедь кто-то пришел. Сидит напротив, тоже финики сосет, беседуют себе. Как потом узнали, с кастами в Индии много непоняток. Шудра может вполне стать миллионером. Но все равно останется членом низшей касты. Брахман может быть почти нищим. Но по сравнению с шудрой – он все равно полубог. После брахманов самые главные – военные. Вообще в Индии попасть в солдаты – все равно, что у нас в академию войск тыла. Конкурс – не ниже 20 человек на место. Образовательный ценз, рост – от 180 см. Армия – это единственный друг Индии. Потому что на ее территорию постоянно кто-то притязания имеет. То Пакистан, то Китай. И случись конфликт – все так называемые друзья куда-то деваются. В том числе и индийско-советская, или российская теперь, дружба. Про нее только мы, дружбаны, знаем. Больше – никто в мире, в том числе и сами индийцы. Такая вот дружба - бхай бхай. Кстати, наши цыгане – это неприкасаемые, которым надоело ими быть, и они из Индии свалили. Давно это было.
А вообще Индия – страна самодостаточная. Все что нужно – сами производят. От ракет и грузовиков до лучших в мире лекарств. Но об этом – чуть позже. Иностранных предприятий в чистом виде нет. Даже КОКА КОЛА в индийской собственности. Закон здесь такой: хочешь бизнес на территории, где два миллиарда проживают, иметь, отдай 51 процент собственности инкридибл. Транснациональные корпорации давно смекнули, что это им все равно выгодно. А наши олигархи шарахаются. Сколько их здесь за 20 лет перебывало, сколько протоколов о намерениях подписано было – а воз и ныне там. Как можно? Взять, и на ровном месте свое, непосильным трудом заработанное, отдать чужому дяде? Это – не по нашему. Оружие мы им, правда, продаем, в теленовостях периодически дикторы хвастают. Но индийцы об этом тоже не знают. И закупают самолеты-вертолеты где угодно, только не в России.
Продовольствием Индия сама себя обеспечивает, и никто там с голоду на улицах не умирает, тем более нищие.
Военные в Индии – немногие, кто имеет право на пенсию, а по выслуге лет и на государственное жилье. Вообще пенсий, как таковых, здесь нет. Индира Ганди пробовала в свое время ввести. И даже полтора года ее платила. Всему тогдашнему миллиарду. Но – запуталась. Власти так и не смогли вывести формулу, кому платить, по каким критериям, и сколько платить. В народе волнения начались: почему ему столько, а мне - меньше. Думала–думала Индира, да пенсию и отменила. Самое удивительное, никто особо не обиделся. Одно слово - инкридибл.
Утром первым делом поздоровались с лягушкой и полезли в бассейн, освежаться. Получше стало, потом – Кингфишер стронг. Еще больше полегчало. Яишница – и на пляж. На сей раз повели себя сознательнее, с самого утра нажираться не стали. И поплатились. Хотя солнце здесь другое, чем в Коктебеле, более мягкое и не палящее, обгорели. Поэтому на ночь ромом мазались, семилетней выдержки. По цене 70 рублей за 0.75 литра. Разврат, да и только.
После пляжа двинули в супермаркет. Сильно сказано. Ни тебе мяска, ни колбаски, ни котлеток-сырников-пирожков. Банки да пачки. На главной полке среди множества бутылок сразу заметили свое, родное. Вот уж чего не ожидали! Портвейн номер семь. Только надпись по-английски. Вот он откуда, оказывается. Наша семерочка - родом из Португалии. Стоит еще дешевле рома. Удивило, что крепость – 12 градусов. Зато вкус – сказочный, вино густое, ароматное, нектар и амброзия. Явно без добавления спиртяги. Но шибает не хуже нашего 18-ти градусного. Впрочем, на жаре его много не выпьешь – вечером за ужином едва два пузыря уговорили. Под конец портвейн уже ромом проталкивали, а ром – джином. Джин – тоже копеешный. Но – не чета нашему дорогущему. Пьешь не как самогонку, а как огненную воду. Вкус непередаваемый. Вот сухие вина дорогие. До 10 баксов бутылка в ресторане. Жалею что зажался, не попробовал.
У супермаркета хиппи увидели, или нечто наподобие. Пожилая худющая тетка, затянутая в пыльные, протертые до дыр, кожаные, невероятного вырезанного рисунка штаны, и такой же топик, в фенечках, патлатая, татуированная. Едва ходит. С трудом взгромоздилась на скутер и лихо укатила. Про хиппи. Интернет поведал, что Гоа – родина движения хиппи. И что отдельные экземпляры до сих пор попадаются. Изредка – действительно, заросшие, пожилые, хромающие, полусогнутые от старости, в соответствующем прикиде. Но никаких колоний «цветов жизни» данным давно нет. Время хиппи на Гоа – с 61 по 67-й, когда португальцы еще не ушли, а индийские власти еще не пришли. Тогда действительно была свобода. Колонии, в которых общие дети и жены. В основном голышом или полуголышом. Свободно – марихуана и прочее.
Никаких обещанных интернетом ночных пляжных транс-вечеринок нет и в помине. Запрещено. Эхо той поры – транс-фестивали по вечерам в ресторанчиках на пляже. Тоже не хило. Живая музыка – редко, чаще – диджеи. Кого много – это всяческой публики в дреддах. Удивительно, как они в такую жару, и с такими патлами. Хотя марихуана и прочие прелести – вполне доступны. На транс-фестивалях запах в воздухе стоит – закачаешься – это с учетом того, что действо на открытом воздухе, и на берегу океана. В ресторанах официанты в открытую предлагают: «гашиш?» «марихуана?». Булочка с марихуаной – двенадцать баксов. Дороговато. Но кое-кто заказывает. Если даешь согласие покурить – приносят уже раскуренные трубочки. Покурил, покайфовал. Пивком запил. По рынку гуляешь – то же самое, предлагают. Приехал домой, на Родину, телик включил, новости. Наркополиция с гордостью рапортует, что задержала очередного дилера аж с 15 граммами марихуаны. Ха-ха.
Трубки для курения травки и гашика – на каждом шагу. В основном из черного дерева. Каких только нет, многие – настоящие произведения искусства: резьба-то ручная. Стоят – доллар – два. Шикарную Коллекцию можно собрать минут за двадцать, дома толкнуть – за хорошие бабки. Сами аборигены еще употребляют наркотики жевательные – травки такие ароматные. Стоят копейки. Продают на улицах из мешочков. Пожевал, кайф словил, сплюнул - дальше пошел. Гид рассказал, что на местных буддистских праздниках булочки с марихуаной по два рубля за штуку продают. Поверили на слово.
На следующий день загорать ни рискнули. Заказали экскурсию в столицу штата – город Пананджи. Повезло дважды – в этот день мы оказались единственные, кто этого пожелал, поэтому катали нас на такси. Экзотику наблюдали с комфортом. Заброшенные рисовые поля, канавы, реки, красоты неописуемой горки с виллами. Причудливые деревца, деревья и деревьища , цветы – на траве и на деревьях, и на оградах из местных колючек.
И гид попался уникальный. Романом зовут. Личность загадочная. То ли бывший шпион, то ли шпион, оставленный под прикрытием и благополучно забытый, то ли просто человек, у которого от Индии крышу снесло. И такие бывают. По крайней мере, на запястье у него, как у истинного последователя Шивы - несколько разноцветных ниточек-веревочек. Символика только для посвященных . Живет в Индии лет 20, несколько местных языков знает, историю, экономику, политику. И то, что я про Индию рассказываю, во многом с его слов.
Пананджи стал столицей сравнительно недавно. До этого столицей был старый португальский город Гоа. Теперь он называется. Старый Гоа, а Пананджи, соответственно, Новый Гоа. Хотя по возрасту он вовсе не новый. Центр – европейский. Но чуть в сторону с главной улицы – и настоящая либо Индия, либо старая Португалия. Что интереснее – сразу не определишь. Здесь – экзотика, там – уникальная архитектура.
Экзотика – это мир самих индийцев. У них - свои рынки, свои ресторанчики-закусочные. Едят в основном рис с подливками и специями. Для самых бедных и ленивых – закусочные на колесах – чаще – тележках, но и мотоциклетные попадаются, и велосипедные. Тут же что-то обжаривают в масле, и стразу поедают. Я первое время удивлялся, почему в самых последних лачугах нет кухонь, неужели такая нужда беспросветная? Все оказалось проще: даже самый бедный индиец предпочитает не готовить самому, а столоваться в таких закусочных. И с голоду там никто на улицах не умирает. Нищих действительно много, но – не намного больше, чем у нас. И видок у них по местным меркам – вполне цивилизованный.
В центре города – огромный католический собор. Действующий. Красиво. Достопримечательность собора – старинный крест. Согласно истории, португальцы, ступив на берег и переколотив мавров, перво-наперво воздвигли крест. Потом для него построили часовню. Пока строили, оказалось, крест в нее не влезает, сожгли на костре еретика–архитектора, новую часовню построили - а крест опять не помещается. Тогда смекнули – чудо сие, крест растет как дерево. И построили огромный собор, с припуском, так сказать. Там этот деревянный крест до сих пор стоит. Подходят, целуют, и мы подержались.
По улицам торговцы бродят, продают в основном почему-то барабаны, ну такие, продолговатые, типа там-тамов. Звук – вполне приличный. Едва не удержался, чуть не купил. Когда в процессе торговли цена оказалась скинута со ста до трех долларов. Повезло моим ивановским соседям. Одно из главных правил местной торговли – надо торговаться. До упора, до изнеможения, на русском, на английском, просто жестами или на невероятной смеси всего разом – такой язык здесь тоже в ходу.
Позднее у себя, в Анжуне, познакомились с девочкой Настей. Индианка, ни дня в школе не проучилась, по-русски шпарит без акцента. Живет тем, что ездит с рынка на рынок и работает для своих переводчицей. Язык сама выучила, общаясь с нашими туристами. Лет 16-ти, симпатичненькая, стройненькая, эх, где мои семнадцать…
Кстати, языков, а тем более, наречий, в Индии немногим меньше, чем самих индийцев. Только государственных официальных – двенадцать. Основной – хинди, но говорящие на нем жители севера страны и юга понимают друг друга с трудом. В Гоа – хинди с добавкой старопортугальского. И английский с подобной добавкой. Так что нашим, даже кто английским владеет, не всегда просто. В одном ресторане официант – чистый негр, слушал-слушал такого московского англичанина, тыкавшего пальцем в меню, а потом, с улыбкой глядя на нас, уже завсегдатаев, выдал: «уан, уан, чаво ему уан – не пойму»
Еще про рестораны. Первое время удивляло, что хлеб могут принести ко второму блюду, а то и вовсе к мороженому. Потом подсмотрел в дешевом ресторанчике для местных. Они хлеб – тосты или лепешки – заказывают как отдельное блюдо. Сидят себе, треплются. И лепешки с кетчупом уминают. То ли по бедности, то ли на самом деле им хватает. Стали заказывать сначала хлеб и выпивку. А потом уже – все остальное прочее. Лепешки пекут в тандырах – печах, на углях. Точно такие в Туркмении когда-то видел. В них самсу пекут. Хочешь сам покухарничать – с удовольствием покажут, как лепешку слепить, как в тандыр закидывать, как вынимать. Экзотика.
Фрукты на уличных развалах – дешевле, чем у нас, в четыре - пять раз. На полтора доллара взяли кило винограда и арбуз. Виноград аж приторный, а вот арбуз – несладкий. Потом на разных шведско-индийских столах еще не раз арбузы пробовали – то же самое. Но фруктов много почему-то не съешь. Климат, наверное, помноженный на лень: надо выйти на жару, пойти, купить, принести, помыть, положить в пакет, оттащить на пляж, съесть, наконец,… морока, лучше сразу повеситься.
В Пананджи попробовали местный прохладительный напиток – сок из сахарного тростника. Кстати, о сахаре. За своим первым завтраком в отеле я по привычке бухнул в чашку с кофе пять ложек сахара. Пить оказалось невозможно. Потом ограничивался одной - двумя ложками. Потому что сахар у них не из свеклы, из тростника. Сладкий до неприличия. Тростниковый сок продают на улицах. Тележка такая, на ней система из шестеренок. С одного конца закладывают стебли тростника, крутят большое колесо. С другого - вытекает готовый сок. В него добавляют лед, лайм, мяту. Вкуснятина невообразимая. Дешевая до безобразия.
Кстати, о ценах. На двадцать баксов в ресторане можно двоим наесться и напиться до опупения. А если вы стеснены в средствах, или уже пресытились местной кухней, и двух баксов хватит на воду и полную с горкой тарелку риса с подливкой или овощами. На местных рынках рис идет по семь рупий за кило, то есть по четыре тугрика, по-нашему. Поэтому средняя зарплата по Индии - 150 баксов – не такая уж нищенская на самом деле. Особенно если учесть, что на зимний прикид тратиться не надо. Как и на теплый дом, и на отопление.
Соки и в кафешках, и в супермаркетах – тоже дешевые, и только натуральные. В прямом смысле слова. Ни единой ешной или какой прочей привычной нам химдобавки. А вот чай на уличных развалах на удивление дорогой. Не дешевле, чем России. Поэтому с собой брать не стали. Но в ресторане как-то попробовали чай местный – масала называется, кажется, с травками и молоком. Вкусно, оригинально.
Узнали, что этой ночью в соседнем Аркоре – традиционная ярмарка. Три бакса – и через 20 минут мы на месте. На входе - охрана с металлоискателями. Теряешься, то ли на развалы смотреть, то ли на посетителей. Каких-только экземпляров нет. От ростоманов и заросших по самые брови отшельников до откровенных фашистов и фашисток. Ну очень хорошенькие попадаются. Майки продаются стильные, особенно с рекламой марихуаны. Шорты, рубахи, украшения, покрывала, шлепки, сувениры, слоны, будды, шивы, кольца, цепи, ожерелья Смешанный запах разных кухонь, В центре ярмарки – эстрада. Рок-концерт. Живой звук. Группа, видимо, немецкая. Выкладываются по полной. Неплохо. Внизу у сцены – негры кайфуют: руками машут, кричат, визжат. То ли обкуренные, то ли нажравшиеся своего рома, то ли обалдевшие от мини-юбки по самое-самое молоденькой солисточки. А та еще чуть не ежеминутно к гитаристу поворачивается и наклоняется. Даже у меня, стойкого демократа, сердчишко на мгновенье екнуло... Ничего на ярмарке не купили. Зато впечатлений – море.
Кстати, секса, как такового, в Индии нет. Они в этом плане в нас, совков, пошли. Только еще дремучее. На улицах они не целуются, даже – не обнимаются. Разве что, когда на скутерах друг дружку катают, по-пионерски. Никаких декольте, коротеньких юбочек, даже у христианок. Телевидение соответствующее, типа советских индийских фильмов, только еще скучнее. Никакого намека на обнаженку – и в рекламе. Про отсутствие культуры купальников я уже говорил. Но наши – самоотверженно борются с ломкой стереотипов. В Аркоре по ночам на главной улице юные соотечественницы в ряд стоят, на выбор. Цен, правда, не знаю.
Ночью впервые, наверное, в жизни, приснился кошмар. Причем такой – явственнее, чем наяву. Будто в мою ногу, в икру, всю ночь вгрызались две кошки. Совсем не больно, но – долго, до самого утра. Ладно бы с перепоя был, а то почти на трезвяк. Хотя – потом выяснилось, что в это самое время дома, в ивановке, с одним из близких едва не случилась беда. Совпадение? А моей спутнице всю ночь снился настоящий художественный фильм, несуществующий, разумеется. И тоже не самый спокойный. Просветление? Инкридибл, да и только.
На следующий день – вновь экскурсия. Сначала – в национальный парк, к мартышкам и 600-метровому водопаду. Ехали вглубь материка долго, больше часа. Вдоль дорог – вереницами бредут женщины в сари, на головах – огромные металлические подносы с камнями. Оказалось – это дорожные рабочие. Давно можно было бы все механизировать, но тогда – здравствуй безработица. А тут – женщины, как говорится, в поле, в общем, те же наши общественные работы, и платят примерно столько же. Но отличие есть – индийцы работают без выходных. Все они – приезжие из других штатов, здесь, в преуспевающем благодаря туризму Гоа, на заработках. Живут тут же, в хижинах у дорог. Местным, более цивилизованным, физический труд уже в лом. Нас потихоньку догоняют.
У входа в национальный парк встречают мартышки, почти ручные, бананы выпрашивают. Называются индийский макак. На мой взгляд – макак как макак. Пересели в джипы – и вперед, по завалам из камней, вброд через горные реки, вытрясывает так – мало не покажется. Парк - те же джунгли, что и вдоль дорог, только погуще и поэкзотичнее. Потом скалы начались. Джипы оставили, пошли, точнее, карабкались в горы дальше пешком. В сопровождении ненасытных мартышек.
Водопад особо не впечатляет. Действительно, очень высоко – голову с трудом задираешь. Интереснее другое – где-то посередине этих 600 метров поезда бегают. Дальнего следования. Вот из окон вагонов – точно крутая экзотика. Водопад падает в озерко. В нем принято купаться. Водичка прохладная. На бережку наши отрываются. Ром хреначат прямо из горла, бутылка по кругу. Это на сорокоградусной жаре, после изматывающей дороги и карабканья по скалам. Классный отдых. Прочие иностранцы наблюдают за сим зрелищем не для слабонервных с явным содроганием. Недаром говорят - что русскому хорошо – немцу смерть.
Следующая экскурсия – на плантацию специй. Это – поинтереснее. Сначала – торжественный прием. Местная красотка в сари каждому гостю вешает на шею венок из живых цветов и метит лоб красной точкой. Непонятно зачем, но, тем не менее, приятно. Уважают. Потом – дегустация фени. Феня – это отдельный разговор. Не блатной разговор, а самогонный. Потому что фене – по здешнему самогонка. Здесь, на плантации, ее производят в промышленных масштабах. Но – по нашим дедовским рецептам. По вкусу – никакой не самогон, что-то вроде хорошего джина. Прозрачная. Делают фене из кешью. Понятно, это орехи. Однако на деревьях кешью, кроме орехов, растут и яблоки. Из них фенечку и гонят. Топчут в огромном чане ногами, потом сок стекает в емкости – огромные бочки, там бродит и идет на перегонку. Перегоняют два раза, до крепости 40 градусов. Весь это процесс на плантации нам демонстрировали воочию.
Потом – обед все включено, в том числе и фене. Идешь вдоль стола – на нем чугунки с яствами. Рис просто, рис с овощами, рис с подливками разными, еще с чем-то рис. Курица, еще курица с чем-то, и так далее. Рыба жареная, креветки. Официант предупреждает на ломаном – это остро, это – очень остро, это – невозможно остро. Разумеется, взяли что невозможно. Оказалось, вполне возможно, особенно под первач. Саму экскурсию рассказывать не буду – очень интересно, что как растет, но – не запоминается. Запомнил лишь, что банан – это трава. А перец разных цветов на одном дереве произрастает.
С семейкой слонов пообщались. Слоны как слоны. Папа мама и дочка, на выданье – ей 17 уже. Но по поведению – чистое дитя. Как только погонщик, или кто он там ей, отворачивается – норовит ускакать подальше. Учитывая дочкины размеры, и неготовность к такому резвому поведению туристов – впечатляет. Желающих катали на слонах. У нас по 400 деревянных за это сомнительное удовольствие отдать желания не оказалось. Еще в ассортименте гостеприимства – купание со слоном. Залезаете вы в речку вместе с ним, и он вас из хобота поливает. Это – в два раза дороже. Одна тетя из нашей группы согласилась. Уже тепленькая была. Кстати, эту фене можно было прикупить собой. Но и в обычных супермаркетах она продается, в два раза дешевле. Вечером в ресторане ужинали с феней.
По дороге домой гид Юля – фрилансер – полгода работает в Индии сразу на несколько турагентств, полгода на эти деньги в Питере гуляет, рассказывала про местную жизнь. Здравоохранение здесь платное, но недорогое, и супер, по нашим меркам, качественное. В школу дети идут с шести лет, первые два года – подготовительные. Потом восемь лет школы обычной, тоже бесплатной. Но кто хочет полное среднее – учатся еще два года за деньги. Потом – колледж и университет. Это достаточно дорого. В общей сложности учатся лет 20. Зато потом зарабатывают очень хорошо, даже по нашим меркам. Есть школы и частные, католические, например. Но ели вы не хотите, чтобы ваше чадо в школу ходило – никто ни вас, ни чадо принудить к этому не может. Свобода.
Однажды вас неожиданно «ударяет». Совершенно незаметно, но с такой силой, что диву даешься. Вдруг ловишь себя на мысли, что все, тревожившее в первые дни – воспоминания о работе, другие всякие домашние и прочие проблемы, неоплаченные счета за коммуналку, непогашенные кредиты и прочее-прочее, совершенно перестает волновать. Даже об оставшихся там, на севере, самых близких почти забываешь. Грубо говоря, все до лампочки.
И ты можешь часами просто сидеть в открытом ресторанчике на берегу моря, потягивать пивко и смотреть, как постепенно в океан садится солнце. Уже в темноте, медленно брести по кромке прибоя назад, подниматься в гору, идти от селения к селению по дороге, поминутно уступая ее то скутерам, которые вдруг перестают тебя раздражать, то бредущим на покой стадам коровок. Ты мирно, отрешенно любуешься еще более очаровательными в свете луны и придорожных фонарей заброшенными виллами португальской колониальной архитектуры, наблюдаешь ночную, вполне открытую жизнь обитателей вилл незаброшенных. Обязательно зайдешь выпить что-нибудь прохладное, не обязательно пиво, а например, содовую с лимоном, в придорожный ресторанчик, а потом полночи будешь сидеть на лоджии и наблюдать, как внизу, по дороге, проносятся скутеры и байки, бредут индийцы и наши, туристы – из ресторанов, потом – долго стоять под прохладным душем, затем - спать под неспешный гул кондишина или вовсе без него - потому что, если открыть лоджию и все окна, в спальне становится достаточно прохладно и без вентиляции.
Так постепенно впадаешь в транс, и начинаешь понимать соотечественников и прочих европейцев, которые каждый год приезжают сюда на весь сухой шестимесячный сезон, снимают бунгало или просто лачугу, в зависимости от состояния кошелька, берут на прокат за копейки скутер, чтобы, когда надоест бездумно валяться на песочке или плескаться в полосе прибоя, раскатывать по побережью. В общем, живут вот этой самой никакой, по нашим меркам, или растительной жизнью.
Однажды вдруг замечаешь, что ушла куда-то дикая жадность на мясо, выпивку, прочие, скажем так, очаровательные прелести жизни. Не совсем ушла, разумеется, осталась, но, постольку поскольку. Это наступает лишь день на десятый – одиннадцатый, не раньше. Да и не у всех. Бройлерам, у которых все изначально включено, которые весь день проводят у бассейна, потому что страна, как и предупреждали, оказалась грязная, которые инкридибл видят лишь из окна экскурсионного автобуса, это не грозит.
Кстати, о знаменитой индийской грязи и якобы бытовой нечистоплотности. Она вроде и есть, и в то же время ее нет. За все время не слышал ни одной истории про расстройство у кого-либо из туристов желудка. Вдоль дорог нередко тянутся сточные и даже канализационные канавы, но неприятного запаха нет и в помине. То же и в туалетах. Даже типа сортир. Запаха – нет! Вообще! Ради эксперимента проехались в междугороднем автобусе, битком набитом потными индийцами. Никакой вони! Говорят, особенность климата.
На следующий день еще дна экскурсия – в океан, на необитаемый остров. Вновь встаем рано утром, вновь халявно катаемся по всему побережью, пока гид собирает по отелям туристов. Для начала привозят нас в самый взаправдашний пятизвездочный отель – туда, на пляж, должна прийти за нами лодка. Честно, я бы в таком жить не хотел. Начать с того, что у каждого обитателя на руке – браслет–чип. Это чтобы при входе-выходе пропуск с собой не таскать. Прислуги – в несколько раз больше, чем отдыхающих. От одних охранников - на каждом этаже и при каждой двери - начинаешь чувствовать себя некомфортно. Пляж, как ни удивительно – поганый, не чистый белый песочек, а нечто вроде черной засохшей грязи. Пять бассейнов – на бортике каждого – возрастные ограничения. Обитатели – в основном богачи-индийцы, выхоленные, важные, медлительные, те же наши бройлеры, да пожилые, очень пожилые европейцы. Присутствие неподалеку дряблых тел тоже комфорта не прибавляет. Что ж, у богатых свои причуды.
В лодку – двухмоторный средних размеров баркас – разуваемся и бредем по колени в воде. Восемь нас, четверо обслуги. Едва отчаливаем, начинается «все включено»: пиво и прохладительные напитки – без ограничений. Угощают вкусным пирожком, нечто вроде самсы, только с креветками. Идем в море. Сначала – по программе – дельфины. Ничего особенного, пугливые, близко не подплывают. В нашей Анапе дельфины куда более общительные, вспоминаем, как на пляже за Витязевым с ними купались. Потом нас везут на рыбалку. Вплываем в устье широкой, не хуже нашей Волги, реки, и бросаем якорь. Кстати, таких рек в Индии – несчитано, и никому в голову не приходит называть их великими.
Нам выдают по леске с крючком и грузилом, да по горсти морепродукта – в качестве наживки. Вспоминаю навыки детской рыбалки на Тезе, и с первого же закида вытаскиваю нарядную рыбешку чуть меньше ладони – гид поясняет, что это – Морской попугай, вскоре еще одну, побольше, но не такую красивую, в полосочку. Другим везет меньше. Поэтому по очереди фотографируемся с моей добычей, после чего ее отпускаем обратно в океан. Все это под пивко, а за первый улов – и под ром. Ой.
Рыбалка быстро надоедает, начинается купание. Обнаруживаем, что спросонья купальные принадлежности оставили в номере, поэтому с завистью наблюдаем за своими спутниками. Однако зависть продолжается недолго. Спустившись по лесенке в воду, они почти сразу, как ошпаренные, выскакивают один за другим из воды и начинают яростно чесаться. Разгадка проста – местные реки – а мы в устье – населены мелкими рыбешками, которые все объедают, в том числе и верхний эпидермис. Считается, что это в принципе полезно, но все-таки следовало бы предупредить заранее. Но наш очередной гид – типичный фрилансер, который сам на этой рыбалке впервые.
Идем в открытый океан, и вскоре причаливаем к «необитаемому острову». Вовсе это не остров, а просто изолированная со стороны суши непроходимыми скалами бухточка с чистейшим желтым песочком. Обслуга начинает заниматься приготовлением яств из якобы выловленной нами во время рыбалки рыбы – на самом деле было сказано, что рыбешка, которую я выловил, жесткая, и поэтому угощение готовят из привезенной с собой свежатины.
Поскольку купальных принадлежностей не имеем, вместе со спутницей удаляемся подальше, метров на сто вдоль по берегу, и долго наслаждаемся непосредственным общением с природой. Похоже, наши цивильные соседи посматривают на нас с завистью.
Потом гуляем по берегу и неожиданно набредаем на самую настоящую хижину отшельника. Крыша из пальмовых листьев, стены – из плетеных веток. Хозяина нет, но следы его недавнего присутствия – налицо. Это очаг, чугунок, умывальник с остатками воды, зубной щеткой и пастой. Отшельник явно христианин, но с примесью буддизма. В хижине – иконки. У входа – большой крест из двух связанных палок. На ближайшем кусте – многочисленные ленточки – это уже из буддийской символики. Разумеется, возникает жгучее желание бросить все и остаться здесь, в единении с первозданной природой. Но призывные крики с берега напоминают, что ужин «все включено» никто еще не отменял. С сожалением идем назад. Обнаруживаем, что нашу неосмотрительно оставленную вблизи прибоя одежду успело смыть. Едва успеваем вытащить ее из воды. Одеваться ну очень не хочется, однако приличия есть приличия. Не доходя до своих метров тридцати, с сожалением облачаемся в майки и шорты.
Под навесом уже накрыто. Несколько блюд из рыбы и морепродуктов, несколько гарниров на выбор, овощи, фрукты, выпивка – пиво, ром, фене… Хорошо. Все-таки в цивилизации есть неоспоримые прелести. По пути назад попадаем то ли в небольшой шторм, то ли в большую волну. Через минуту – насквозь мокрые. Благодаря обильному «все включено» страха, несмотря на то, что лодочка вот-вот готова перевернуться, нет. Зато быстро трезвеем. К слову, вся эта эйфория с восьми утра до семи вечера - всего по 55 баксов с души.
Однажды с удивлением обнаруживаем, что пора собираться домой. Постепенно набиваем сумки подарками: игрушечными слонами, изделиями из серебра, летними невероятно, по нашим меркам, дешевыми тряпками. Кстати о драгоценностях. Рассказы, что золото в Индии дешевое – не соответствуют действительности. Оно там не дешевое, оно там другое: наших бодяжных 500 каких-то проб нет и в помине. Не ниже 900-й, отсюда цена. В золото самой высокой пробы даже камни не вставляют, потому что оно – мягкое. Серебро на уличных развалах действительно дешевле, чем у нас.
Полудрагоценные камни – очень дешевые. Стоит понаблюдать, как все это продают: кладут браслет с камнями или перстень на весы, и стоимость изделия высчитывают исходя не из наличия камней, а из веса изделия. Правда, камни там несколько другие, чем те, к которым мы привыкли – мутноватые. Вначале это насторожило, но потом мы попали в настоящую антикварную лавку и убедились, что и на старинных вазах бешеной цены камни – такие же. Вообще камни продают тоже на вес. В лавках ювелиров они стоят на полу в холстяных мешочках – набирай сколько хочешь и клади на весы.
Лекарства. Отдельный разговор. Но начать его надо с аюрведы – древнеиндийской медицины, круто замешанной на буддизме. Чтобы не загружать подробностями, расскажу лишь, что в аюрведе принципиально другой, чем у нас, подход к осмыслению организма и, следовательно, лечению. Доктор не прогоняет пациента сдавать анализы, а долго беседует, выясняя, как тот провел дни, предшествующие началу болезни. Специалист по аюрведическому массажу не употребляет алкоголь, мясо, не курит – все это грубые материи, мешают работать.
Лекарствам – более трех тысяч лет, рецепты хранятся до сих пор в тайне. Линейка называется ХИМАЛАИ. Кажется, от всех существующих болезней. Из всего этого разнообразия россиянам, в основном бывшим любителям выпить, известно лишь одно – ЛИВ-52. Баночка с таблетками от цирроза стоит раз в пять дешевле, чем в наших аптеках. Примерно то же ценовое соотношение – и по всем другим лекарствам. Те, кто в теме, скажут: индийские лекарства не помогают. Индийские ли? Для сравнения мы купили такую же баночку в Иванове. Баночка действительно такая же красивая. Но таблетки внутри – совсем другие по размеру, по цвету, по консистенции. И на упаковке мелко-мелко стыдливо написано, что расфасовка – отечественная. Вряд ли бы наши туристы тащили на родину дешевые индийские лекарства чемоданами, если бы толку от них не было. Женщины налегают на средства для похудения, мужчины затариваются виагрой - стоит, как у нас аспирин.
Вторая половина багажа обычно забивается очень дешевым качественным алкоголем. Официально ограничения на его вывоз существуют. Неофициально тащи сколько хочешь, лишь бы не было перевеса, то есть не более 25 килограммов на душу. Но «сколько хочешь» все равно не получится – пластиковые бутылки от перепада высот начинают подтекать, а стеклянных много в чемодан не натолкаешь – побьются при погрузке-выгрузке.
Еще немного об Индии. Посчастливилось наблюдать местную свадьбу. Две улицы увешаны цветами. По этой дороге жених на белом коне в сопровождении многочисленных сотоварищей ехал за невестой. У ее дома в ожидании жениха наяривал духовой оркестр, судя по костюмам и качеству исполнения – из местных пожарных. Гостей на свадьбе – до полутора тысяч. Подарков не дарят, не принято. Почему много гостей? Иду я на свадьбу, встречаю знакомого. Куда идешь? На свадьбу. К кому? У булочника с соседней улицы двоюродная сестра замуж выходит. Возьми меня с собой? А пошли.
Дома встречает мартовская метель. Достаем карманный календарик и начинаем считать недели до следующего отпуска. А в глубине души – и до далекой еще пенсии. Чтобы сразу – на полгода…