Было мало в жизни вещей, способных разбудить Женю по утрам, его дряхлое тело любило отдыхать, и он всегда подчинялся, предпочитая получение удовольствия борьбе со сном. Удовольствие сомнительное, но во сне можно было забыться. Раньше, когда он был молод и способен, он использовал виноводочные изделия, чтобы забыться, а сейчас, когда ему стало сто два года, сии изделия уже не радовали его, как раньше, так как после пары рюмок он чувствовал себя больным чуть не неделю.
И всё же встать пришлось. Сегодня был необычный день. Оказалось, что по счастливой случайности ещё один старожитель с района, который вечно обгонял Женю по достигнутому возрасту, внезапно и неожиданно умер. Кажется его звали Костиком, хотя полной уверенности быть, конечно, не могло. Уж чему-чему, а памяти Женя научился доверять неполностью, оно и понятно. Никто не мог ожидать такого от Костика, парень шёл на рекорд и тут - бац - умер. Стали, конечно, проверять, не отравлен ли, не удушен ли замученными родственниками, отчаявшимися получить стариковскую сталинку, но нет - оказалось, сам двинул коней. Как раз недавно год коня стартовал, может, отбросить копыта - это была последняя шутка Костика, не знаю. Люди часто шутят непонятно...
По поводу смерти Кости написали в районную газету, где и не знали, что есть такой рекордсмен Костя, пока он не умер. Газетчики решили не теряя времени взять интервью у номера два, которым оказался Женя. Ему позвонили накануне и попросили скорейшей аудиенции с целью передачи почтеннейшей публике ценнейшего опыта Евгения Викторовича по доживанию в огромном мегаполисе до столь коленопреклонного возраста. Газетёнка была паршивой, Женя листал её как то давным-давно, но решил всё равно согласиться. Не так уж разнообразно протекала его жизнь, чтобы пренебрегать шансами на развлечение. Договорились на сегодня.
Женя встал с постели, все заволокло дымкой, придаваемой реальности нереальность проиходящего.
- Опять давление,- подумал он и пошел в ванну. Казалось, что зубы он успеет почистить до следующей ступени помутнения в глазах. Женя оглядел себя в зеркало, каждое утро начиналось с осмотра тела. Желтовато-зеленоватый цвет лица, ничего необычного. Он осмотрел также свою пижаму, и спереди, и сзади. Старость полна сюрпризов, надо быть готовым к ним.
Женя прошамкал до полутемной кухни, залез в ящик с таблетками, достал нужные пилюльки, открыл пачку и проглотил одну маленькую беленькую, запив водичкой. Потом накапал из пипетки на ложку и проглотил живительную жижу. Обычно сразу отпускало. Время шло, но ощущение нереальности всё не проходило. Взгляд был как будто сужен, он стал видеть меньше, сфокуссированно в центре, с эффектом виньетирования. В голове стучало сердце. И немного раздражал звук из квартиры снизу, где какой то молодняк опять врубил свою ненастоящую музыку. Пик-пик... Пик-пик... Пик-пик... И опять повторяется, и опять повторяется. Женя не был брюзгой и любил современную молодежь. Ему нравилось почти всё, кроме их музыки, вредных привычек, манеры одеваться и разговаривать на синтетически упрощенном языке с примесями словесного мусора.
- Молодежь у нас хорошая, - думал Женя, - Но глупая, как и во всём мире.
Женя уже переоделся в праздничный, Большевичечный костюм, сшитый лет сорок назад, когда услышал пение птичек. Его дверной звонок раздавался не часто, так что Женя не сразу опознал, что это за звук, и заслушался пением соловушки. Звонок, однако, не унимался, Женя очнулся и поковылял поскорее открывать.
- Здравствуйте, Евгений Викторович. Я Игорь, можно Гарик. Я буду брать у Вас интервью. Вы помните о нашей договоренности?
- Помню, помню, проходите, - пригласил жданного гостя Женя. Тот, не теряя времени, юркнул мимо Жени в дверь, чтобы дать Жене закрыть дверь за ним на замок, а не самому разбираться с особенностями незнакомого дверного механизма.
Игорь, интервьювер, оказался довольно живеньким, если не сказать нервозным, мужчиной лет тридцати двух, с уже зачинающейся сединой, обычно несвойственной тридцатидвухлетним, и с уже зачинающимся животиком, обычно вполне свойственным тридцатидвухлетним. Хотя он мог лицом выглядеть моложе сверстников, а волосами - как раз точно в цель, кто знает? Средний рост, средний возраст, средней жирности и, возможно, среднего умишка, раз работает в таком сомнительном издании. Бывают редкие исключения, когда трудно понять, что держит чрезвычайно умного человека на недостойном месте, но, повторюсь, это редкость. Чаще всё соответствует уровню.
Игорь тяжело дышал после осиленной лестницы и сходу попросил напиться. Женя проводил его в залу, усадил на стул, а сам пошел налить ему стакан компота. Другого в старости не пьют, давление. Так что Женя даже не стал мучать гостя выбором "вода из под крана или компот", решил угостить репортера лучшим пойлом в его доме.
Игорь напился компота и успокоился, дыхание стало ровным. Они сидели друг напротив друга, Игорь на стуле, Женя на диване, молча почти минуту. Женя ждал, когда Игорь поставит стакан из под компота, который тот всё ещё держал в руках. Жене казалось, что на текущий момент Игорь официально пьет компот и к разгововору не готов, а Игорь тем временем разглядывал окружающий его мирок, пытаясь с первой минуты уловить, чем увлекается хозяин.
Негромко тикали часы с маятником, слегка заглушаемые музыкой соседей - пик-пик, пик-пик, пик-пик, пик-пик...
Женя всё же решил начать сам и хрыкнул:
- Кхе-кхе, с возрастом все мы становимся сухофруктами, - и указал на стакан в руках Игоря. Игорь поставил стакан на стенку, поняв, что не за чем его больше держать:
- Ну про Вас, Евгений Викторович, так и не скажешь. Вы выглядите на все сто!
- Я выгляжу на все сто два, Игорь, не льстите мне. Старик должен быть стариком, ведь он же ста-а-арый, - Женя поднял указательный палец.
- Я хотел сказать, что Вы молодо выглядите, Евгений Викторович.
- Видели бы вы меня лет тридцать назад. Я был такой молодой, только начинал жить, только внуков на ноги поставил. Столько было сил, столько планов на будущее. Э-эх, где это всё... Ты молод, пока мечтаешь! Но и в старости есть своё предназначение. Пропустить старость - значит умереть молодым, а это неприятно. Да и в старости чувствуешь себя молодым, пока не поглядишься в зеркало...
Игорь достал из сумки диктофон и включил на запись. Затем он открыл желтый блокнот из дорогой, плотной бумаги, открыл последнюю исписанную страницу и зачитал:
- Евгений Викторович, расскажите нашим читателям, в чём Ваш секрет, где брать силы жить, когда Вам за семьдесят?
- А что, Вы уже начали интервьюировать и всё, что я скажу, начиная с этого момента прочитают люди?
- Для начала, это прочитает главный редактор...
Женя сделал серьезное лицо.
- Хорошо. Если говорить о моём секрете, как сохранять бодрость духа и в семьдесят, и в девяносто, то тут есть только одно правило - нужно определенным образом относиться к жизни, к людям и вещам. Думаю, старикам и так не надо ничего объяснять, они и сами поняли то, что поняли, а все остальное уже не изменить, горбатого же не поправишь, а вот молодым, чтобы понять ответ, я приведу пример. Представьте стареющую клячу, которая прожила долгую-предолгую жизнь, повидала немало, попахала немало. А может это кляч, кто знает?.. И вот хозяин то и дело стал посматривать на клячу косым глазом, а годна ли его кляча к работе в поле хозяйском, годна ли балон с газом отвезти по деревне, годна ли для катания детям, или, может, уже срок годности её подходит к концу? И, чувствуя эти взгляды, коняшка, конечно, старается, копытами стучит, голову прямо держит, в общем, молодится. И знаете зачем? Пробовать проживать эту жизнь дальше или стать колбасками, вот её варианты...
- Это понятно, но ведь она уже прожила долгую жизнь,- ответил Игорь,- Мне кажется, что многие пускают всё на самотёк, когда становятся на место клячи. Мол, будь, что будет, я уж повидал, что может нового случиться?..
- Жизнь, в целом, очень коротка, сказать, что прожил долгую жизнь никак не получается. Чуть только поумнеешь - пора копить на старость. Пока живешь, кажется, что тот отрезок, что уже прожил, ну очень быстро пролетел, а вот то, что ещё будет - этого еще так много, что времени ещё вагон, что времени бесконечно много... Но надо понимать, что в будущем ничего не поменяется. Всё, что с тобой произойдет, пролетит еще быстрее, чем то, что уже пролетело мимо. Весь секрет в том, чтобы наполнять свою жизнь значимыми событиями, а не шелухой. Шелуха - забывается сразу, а значимые события ещё можно как то сохранить. Поэтому очень полезно постоянно контроллировать, действительно ли происходящее в данный момент - это то, что можно назвать значимым событием, то, что я запомню на годы и буду на краю жизни вспоминать с улыбкой или гордостью? Каждый вечер вспоминать свой день и думать о событиях дня.
Наступила тишина и Игорь на время выключил диктофон.
- Мало кто всерьез задумывается о конце жизни, когда молод, - добавил Женя,- Кажется, что, - он указал пальцем себе в глаза, - смерть Меня нереальна, хотя умом, конечно, все всё знают... Бессмертных пока не было, хотя если кто-то окажется бессмертным, то можно рассчитать шанс жить вечно. Один на семь миллиардов, и он все уменьшается...
- Трагедия старости в том, что в душе ты остаешься молод, да? - процитировал кого то Игорь
- Какая же это трагедия? Это радость, что хотя бы в душе ты остаешься молод. Представьте, если бы и внутри ты съеживался бы и с каждым днем становился всё серее, скуднел умом и так далее. Единственная трагедия старости не в том, что человек стареет, а в том, что он умирает, что внутренняя молодость заканчивается, причём резко.
Игорь шумно выдул, как бы охлаждая голову. Он опять нажал красненькую, и диктофон опять стал сохранять звуки на носитель.
- Посоветуйте нашим читателям, как жить долго? - задал он следующий вопрос со страницы желтого блокнота с коричневой подшивкой.
Женя по-старчески пошамкал:
- Чтобы стать долгожителем надо есть баранину.
Лицо Игоря удивленно удлиннилось:
- Правда?
Женя медленно засмеялся и захрипел:
- Конечно, нет! Чтобы стать долгожителем надо долго не умирать. Э-эх, каждый хочет жить долго, но это так трудно в нашей стране.
Заиграла бодрая мелодия, Игорь снова остановил запись и вытащил плоский телефон из кармана. Извинившись, Игорь отвернулся и стал шептаться с кем то, говоря сквозь зубы, чтобы его голос сливался в монотонный звук и окружавшие люди не были в курсе сути разговора.
- Наверное, привычка, - подумал Женя.
Наконец Игорь повернулся к Жене, на лице у него играло внутреннее противоречие. Он начал лепетать что то про какие то накладки, суть которых сводилась, что кроме него больше некому ехать на церемонию провожания тела Константина Викторовича, умершего конкурента Жени, в последний путь. Ехать надо, чтобы задать родственникам Костика несколько вопросов, которые пойдут в ту же статью вместе с интервью Жени. Вопрос стоял, что выбрать, срочное дело с родственниками Кости или важное дело - закончить с Женей. Важное оно было потому, что никто не мог предсказать, доживет ли Женя, к примеру, до завтра. Да и про Игоря за такое никто не смог бы ручиться - все мы, так сказать, под Богом ходим.
Игорь был напряжен, не знал, что выбрать. Женя ждал, а затем изрек:
- Никогда не выбирай ИЛИ, Игорь, если можешь выбрать И.
Они молча вышли из подъезда минут через пятнадцать и направились к остановке транспорта. Вытянув руку Игорь словил маршрутку, помог Жене залезть внутрь. Женя получил место у окна, Игорь остался стоять. Разговор было как то неудобно начинать снова, но и продолжить было как то не в тему. В салоне маршрутки проносились звуки МилионерFM, бодрящие всех слушающих, обжигая их и растармашивая. Они ехали узкими улицами старой Москвы. Маленькие улочки всегда полупусты и полуполны одновременно. Всегда есть машинки, мешающие быстрой езде, так лЮбой всем городским обитателям. В какой то момент машрутка вырвалась на улицу пошире и по счастливому совпадению по радио начала играть бодрая электро-свинг мелодия, что так взбодрило маршруточника, что он решил поднажать на газ своего чудо-болида. Что то громко треснуло, зажужжало и маршруточник вдавил другую педаль. Дли-и-и-нно завизжал тормоз. Джигит выскочил, раскрыл капот и обалдело встал над ним. Люди после встряски приподнято так дышали. Спящие, конечно, были недовольны, но некоторые вроде Игоря и еще пары спешащих парней вышли посмотреть, что там с машиной. Один пристально осмотрел всю дымящуюся начинку болида и объявил очень уверенным голосом:
- Нет.
Маршруточник среагировал:
- Ай, памаги толкнуть в сторонку, к обочине её.
Все спешащие так умилились такой заботе о нашем городе, что не смогли отказать. Игорь встал толкать как раз напротив открытого окна, у которого сидел Женя.
- Да, - сказал Игорь,тужась и отчеканивая каждое слово в такт шагам, - наверное, Ваше поколение сильнее нас, а поколение Ваших отцов было ещё сильнее. Так долго жить у нас не получится.
- Я бы так не сказал, - ответил старик, высунув руку в окно, - Раньше действовал естественный отбор и много слабаков умирали в детстве. Сейчас же их лечат. Если бросить лечить детей - всё будет как и прежде. Вот Вы, Игорь, готовы положить на алтарь долголетия человечества собственного ребенка?
- У меня пока нет детей,- тихо ответил Игорь,- А сколько их было у Вас?
- Одна дочь. Одна. Старушка уже почти. Одна-одинешенька.
- В смысле "не замужем"?
- Даже друзей то нет. Чем старше становишься, тем более одиноким чувствуешь себя. Сначала остаются только верные друзья, затем и их жизнь вычищает. Потом остаются важными только родственники. Потом и не до родственников как то, понимаешь, что у всех своя жизнь и важней всего для тебя - реализоваться самому. Тянуть из болота весь этот груз не по силам уже. Уже понимаешь, что ты не сын Иосифа из Назарета и не мать Тереза, чтобы всем помочь, хочется любым способом воплотить Цель своей Жизни.
Игорь замялся:
- Так у Вас есть Цель Жизни... - по лицу Игоря было видно, что он погрустнел, а, может, просто стал серьезно-сосредоточенным, хотел узнать что-то давно тревожащее его. Поза была напряженной больше не от тяжести машины, а от тяжести вопроса. Женя помялся, потом промолвил, делая паузы между фразами:
- Была у меня Цель. Но в определенный момент я сделал кое-какой выбор, из-за чего всё пошло вкривь и вкось. Понимаете, Игорь, неправильно даже ради сохранения жизни бросать достижение её Цели. Так теряется смысл жизни. Цель у человека должна быть, и такая, чтобы была важнее Вашей Жизни. Цель жизни должна быть больше Вас, важнее Вас. Хотя и переусердствовать тоже не стоит. Да и умалять её тоже не стоит. Не надо искуственно устанавливать смысл своей жизни. Вот, мол, смысл моей жизни, в починке вот этого ВАЗ2110. Цель же всегда на виду. Это может быть тем, что Вам очень нравится или, наоборот, что-то, что очень Вам не нравится в мире. Что-то, что надо поменять или, наоборот, развивать, расширять, распространять... И вот, когда Цель ясна, необходимо ставить цели для достижения Цели, и достигать эти маленькие цели. Шаг за шагом, шаг за шагом. Четкие шаги с виляниями только по делу.
Игорь незаметно для себя уперся в машину и толкал руками четко и ритмично, глаза были направлены в одну точку и одновременно в никуда.
- Шаг за шагом, - продолжал Женя, - Ничто не будет отвлекать Вас, сбивать или перенастраивать. Идёте, строите, или, наоборот, рушите. Меняете, в общем.... А в процессе надо постараться быть счастливым, находить удовольствие в том, что следуешь к Цели. Наслаждаться жизнью, чтобы не происходило. Даже в проблемах и неприятностях есть какой то необъяснимый кайф, щекотка нервов чтоли... Нужно понять это, тогда каждый момент будешь получать от жизни то или иное удовольствие, удивляясь каждый раз изобретательности судьбы. Как говорят психологи, смысл жизни - в счастьи, достигаемом любым путем. Я получал его так. Вы, Игорь, можете получать счастье по-другому, своим путём. Вот и я попытался получать удовольствие и до сих пор пытаюсь. А Цели своей я не достиг, бросил на полпути.
Женя замолчал, и Игорь очнулся. Толкатели дотолкали машину к обочине, все сидящие вышли. Игорь с Женей стали ждать другой транспорт.
Игорь опять включил диктофон, и спросил:
- Так, если Цель Вы не достигли, то Ваша жизнь прошла бессмысленно? Как Ваш опыт подсказывает, для чего вообще жить, для чего появляться на свет?
- Тут все просто. Человек рождается для того, чтобы его не раздавили мышцы брюшной полости матери. Процесс неприятный и неожиданный, и никто не интересуется мнением человека, достаточно ли он готов к миру, хочет ли провести в нем несколько ближайших десятков оборотов Земли вокруг Солнца, есть ли желание видеть что то новое или, может, ему и так хорошо... Зная, как люди нехотя меняют привычки, я подозреваю, никто бы не захотел покинуть теплую утробу. И плевать, хочет ли мама видеть тебя, или не хочет, я бы и дальше сидел там, где приятно и тепло, и где пища поступает в моё тело и мне не надо ничего делать, чтобы ее добыть. А тебя просто грубо выталкивают через известный проход. И потом уже нет вариантов для выбора, как будто с лодки сбросили, а тебе жить надо почему то.
Игорь покачал головой, соглашаясь.
Женя продолжил:
- Да и что цели, тут бы понять, на что ты влиять то можешь.
Многие люди, по-моему, просто не способны и пальцем пошевелить, чтобы изменить свою жизнь, она как то сама их изменяет, и любое изменение кажется страшным и жутким, пугающим. Страшно же менять что то в жизни как то кардинально, да? В таком случае даже неприятные, но неизбежные, дела лучше делать с душой, хоть будет поддерживаться иллюзия причастности к управлению собственной жизнью или, на худой конец, возникнет самообманка, будто тебе нравится это делать, и выглядеть в собственных глазах странно загадочным... Да и не в своих. Испуганных роботов всегда видно. Поступки, слова, все из страха, все из страха. Твари дрожащие, везде твари дрожащие. Хоть умные, хоть не умные, лишь страхи управляют их поведением.
Игорь закивал опять, хотя он обычно не разграничивал людей на дрожащих и бесстрашных, не выделял специально.
- Хотя, моя дочь не такая уж бояка. Но похоже именно страхи не давали ей всю жизнь найти себе спутника жизни.
Подошла следующая маршрутка, опять набились все, и опять Жене уступили место. Игорь уже стал подумывать, что не только по старости. Уж больно отлично работает мозг.
- Женя, Вы рассказали так долго о своей дочери, а сколько раз Вы были женаты?
- Да, было дело. Мы тогда не имели возможность менять боевых подруг так часто, как современная молодежь. Как то держались за них, терпели друг друга. В браке же главное дожить до определенного возраста, когда ни вправа, ни влево, когда твои шутки или твоя ругань не может уже поменять ничего в твоем браке. Вот такое состояние можно назвать "сжились".
Старики, конечно, тоже часто пытаются полколоть друг друга, - он усмехнулся,- но как то беззубо.
- Как Вы познакомились с первой женой? - Игорь не унимался получить в ответ количество женщин этого умного старикана.
Женя засеялся в ответ:
- Помню, сказал ей - приятного аппетита, Мон Шери, простите за мой французский. Она аж обалдела, вот так вот средь бела дня советской женщине, в глаза... Невиданное было ощущение, наверное. Но брак, основанный на любви мужчины к красоте женщины, неизбежно разваливается вместе с красотой, хотя, случается, привычка сохраняет его и не дает развалиться сразу.
Женившись во второй раз, я стал понимать, что такое бездонная, черная дыра, когда отдавал жене зарплату. А Ева за это каждый раз совращала меня своими яблочками.
- Её звали Ева?
- Нет, Розой звали. Умная была. Она, кстати, - мать моей дочери.
- Давно её не стало?
- Да, кто его знает. Там так получилось странно. Её пригласили в США, стажироваться по сельхозяйству. А она там даром времени не теряла и затусила с каким то парнем из тех, что Рок этот слушают. Там все тогда этим Роком... И осталась там с ним. Дочу я сам воспитывал.
Игорь хотел ободрить старикана, но на языке вертелось только что то вроде:
- Мама-хиппи, что ж такого...
Вместо этого он спросил:
- А Вы пытались уговорить её вернуться к нам, в СССР?
- Да, конечно пробовал. Понимаешь, доказывать, спорить с людьми обычно бесполезно, она знала всю правду, все уже решила и все аргументы были, чтобы остаться. И хотя переубедить оппонента с помощью логики иногда удается, спорящий обычно хочет того же, что и все остальные люди в мире. Знаешь, проще похвалить спорщика, согласиться с присутствием у него ума, знаний, моральных качеств или других вещей, которые он просит похвалить, чем спорить и ругаться. Она осталась там, да. Сейчас она наверное Некро-сивая, хи-хи. Хотя кто знает, может тоже дожила. Никогда не знаешь точно. Без сомнения, солнце греет землю, и еще есть пара несомненных вещей, все остальное зыбко и не всегда точно, сомнения уместны почти всегда.
За окном мелькали улочки Москвы. Они подъехали к кладбищу, где проходила церемония прощания с Константином Викторовичем, почившим старцем.
Они прошли по длинной, широкой аллее, обрамленной по бокам непышными деревьями. Подошли к низкому зданию с тремя подъездами, в котором проводились сразу по три церемонии. У одного подъезда толпились провожающие своего родственника и друга. Светило солнце, было немного жарко. Погода была просто неуместно хорошая. Видно было, что многим хотелось улыбаться солнышку, но неконгруентное лицо могло обидеть родственников ушедшего, так что все сдерживали эмоции, закусывая губу. В любом случае, это было не очень трудно. Хотя солнышко порой посильнее всяких передряг.
Взглянув на часы, Игорь сообщил, что они опоздали. Было непонятно, в какую калитку проходить и Игорь направилсяв будку, где мелькал служащий. Пошел быстро, но стараясь не бежать, чтобы Женя успевал за ним. Служащий казался по виду не особо младше Жени. На вопрос "где узнать, где наша церемония", старичок указал морщенным пальцем в сторону касс на женщину, похожую на кусок подводной лодки:
- Обратитесь к администратору.
- Это вот та полная такая женщина? - уточнил Игорь.
Старик посмотрел на Игоря и после паузы изрек гениальный ответ:
- Полнейшая!
Они направились к полнотелой и, пока шли, увидели, что их опережает какая то бабуля, которая, хромая и шаркая, стремилась во чтобы то н стало опередить их. Игорь притормозил, поняв, что она, как нормальный советский человек, выиграла эту гонку, и перешел на медленный шаг. Тем временем бабушка подошла к полной администраторше, которая была увлечена заполнением какого то журнала и не заметила бабулю. Бабушка остановилась в нерешительности, обдумывая, как ей начать диалог. А может просто вспоминала, зачем пришла. Пока она думала, ее взгляд упал на жировую складку администратора, которая мило свешивалась над тесными джинсами. Бабушка на секунду зависла и, вытянув указательный палец, стала тыкать администратора в бок, как бы меряя глубину жира. Дама отвлеклась от журнала, посмотрела на бабулю. Та не реагировала, увлеченно меряя глубину складки. Администраторша резко развернулась и сквозь зубы выцидила:
- Если Вы сейчас не прекратите, я Вам по морде дам.
Бабуля открыла широко глаза и, не понимая, что происходит, пятясь, ретировалась.
Женя смотрел на огромную и находчивую женщину восхищенными глазами:
- Целовать тебя неперецеловать.
Администратор немного зарделась от комплимента. Видно, нечасто ей такое доставалось.
- Что Вам угодно? - кокетливо спросила толстомясая кладбище-вумен.
- Как найти, где проходит церемония прощания с Константином Викторовичем?
Она посмотрела в свой журнал и указала на второй подъезд низкого здания.
Когда они развернулись, чтобы пойти к указанной двери, она промолвила:
- Родственники у него хорошие, любили его, похоже... Лучший памятник ему купили. Наш продавец так неохотно его отдавал. Очень бывало любил сидеть на том памятнике, пока торговал. Но пришлось отдать, они денег не жалеют. Впрочем, сами увидите.
Пока Женя с Игорем шли обратно к зданию, Женя еще два раза обернулся на знойную пышнотелую красавицу, и проговорил вслух:
- Уж лучше быть худым и здоровым, чем толстым и больным, правда?
- Бесспорно, - ответил Игорь.
Они прошли мимо группы провожающих, которые толпились вокруг той самой бабушки, которая тыкала пальцем в администраторшу. Она громко жаловалась, рассказывая какой слой жира она щупала и как её ни за что обругали.
Они подошли к высокой двери. Игорь решил сделать паузу, чтобы они не вбежали, запыхавшись, а вошли размеренно и учтиво, как полагается. Они собрались с духом и отворили дверь. В помещении было много народу, стоял гул и гомон. В нос бил сильный запах сигаретного дыма. Видя открывающуюся дверь, к ним навстречу выскочил довольно молодой человек, лет двадцати пяти, тридцати, в полурасстегнутой рубашке и с бутылкой шампанского. Он встретил их возгласом:
- Ва-ай, заходите. К нам гости, гости! Налейте гостю, бокалы, бокалы сюда передайте!
Он был изрядно пьян и краснолиц.
Стало еще оживленнее. Женю и Игоря окружили какие то люди и стали наливать и подавать им шампанское. Было неудобно отказываться, и у Жени и у Игоря оказалось в руках по два длинных бокала с желтоватым, газированным напитком. Им подавали больше бокалов, просто рук у них было всего по две. Они так и стояли, ошеломленные, не в силах отказаться.
- Сам в сопли, завожу сопла,- вернулся к ним молодой затейник, - Я, собственно, наследник. Саня. Саша, Саша, - он подал им руку.- Мы тут деда провожаем. Хороший был дед. Любил он нас. А мы его. Так и жили. Любя. Теперь он вот, - он указал на гроб, который оптимист назовал бы полуоткрытым, а пессимист полузакрытым.
- А Вы кто, что, кто Вы, что Вы?
Игорь представился и представил Женю.
- А, знаю я Вашу газету. Недавно рыбу заворачивал в неё. Интервью, стало быть, - Саша поморщился и, отказываясь, замотал головой, - Нее, не сейчас. Сами посмотрите. Хотя... Мы тут, в общем, слова прощальные говорим. Может и наберете чего для своей газеты... Проходите, - он посмотрел на седые волосы Жени, - Будьте, как дома.
Сзади послышался резкий голос:
- Да откуда я знаю, как там в ваших Библиях. Я говорю, как есть. Как есть, понимаешь. У нас Сашка вон шпарит по Библии. Сейчас все обьяснит, что откуда взялось. Научился там, в тюрьме пока сидел. Санька, иди к нам.
Сашка засмеялся и, подняв руку, в которой все еще держал пузатую бутылку дорогого Асти, громким голосом изверг:
- Жизнь слишком коротка, чтобы производить только говно!
Послышался смех и охи.
- Мой дед, - продолжил Саша чуть тише,- оставил мне шикарный подарок. Ведь даже орел, принеся мышку в гнездо, отрывает всем птенцам по кусочку, поровну... И я делюсь с Вами моей радостью, друзья. Дед прожил длинную жизнь. Но знаете, это только нам, молодым, кажется, что она длинная. Он говорил, что жизнь пролетела мгновенно, и не заметишь. Он плохо помнил начало своей жизни, и из-за этого жизнь казалась ему еще короче,- шум немного затих, остались шелест одежд и шарканье обуви.
- Но это нормально. С незапамятных времен люди запамятывали прошлое. Знаете... Годы так быстро летят. Иногда подумаешь,
о, сколько я потратил времени на какую-нибудь ерунду, не важную, думал или делал её... Помню, раздумывал, как на табличке написать "Любимый вкус домашних блюд","Домашний вкус любимых блюд" или "Домашних блюд любимый вкус". Да какая разница, Господи, какая разница! - Он беззвучно заплакал, плечи его затряслись и бутылка Асти выскользнула из рук и с треском, в тишине, в дребезги разбилась. Он всхлипывал, - Жизнь уходит, родные уходят...
Его обняли, стали утешать, гладя по узким плечам. Женя пошел звать уборщицу, и, пока шел, подумал внести в завещание обязательный пункт о выпивке и салюте на похоронах. Не хотелось, чтобы его скучно провожали с плачем и соплями. Хотелось переплюнуть Костю и в этом, последнем, дне на Земле.
Понравился рассказ - напишите комментарий/рецензию (ссылка ниже).
Не зацепил - напишите, что добавить.
Здоровая, конструктивная критика очень помогает, пишите!
#############
#############
#############
#############
#############
#############
#############
#############
#############
#########################
######################
##################
###############
###########
#######
###
Здорово получить Ваше мнение, чтобы стать лучше.