Рисунок из интернета
Предыдущая глава: http://www.proza.ru/2016/07/01/392
И сказал Бог: да будет свет. И стал свет.
И увидел Бог свет, что он хорош, и отделил
Бог свет от тьмы…
(Быт 1:1–5).
Выписка Алексея из больницы состоялась через три дня после его выхода из комы, а уже на следующий день после возвращения к жизни он встал на ноги и попытался пройтись. Попытка удалась только наполовину. Встать удалось, но при первых же шагах голова пошла кругом, и ноги подкосились.
– Ничего, любимый, не все сразу, – подхватила его не потерявшая
бдительности Катя, – тебе надо пару дней тренировок, чтобы мышцы начали работать.
В этот же день, ближе к вечеру, в кабинете Заведующего отделением появился во всем блеске генеральской формы Владимир Федорович.
– Генерал Осокин, начальник капитана Соколова, – показывая служебное удостоверение, представился он. – Мое командование уполномочило меня передать вашему коллективу благодарность за возвращение к жизни нашего сотрудника. Соответствующее представление направлено в министерство здравоохранения.
Торжественно пожав руку Павлову, он продолжил: – а теперь попрошу Вас пригласить в палату к Соколову свободный персонал, надо вручить герою заслуженную награду.
Через десять минут, уже в обычной палате, куда был переведен Алексей, состоялась церемония награждения.
– Указ Президента Российской Федерации: За самоотверженность, мужество и отвагу, проявленные при спасении людей, а также за смелые и решительные действия, совершенные при исполнении служебного долга в условиях, сопряжённых с риском для жизни, капитан Соколов Алексей Игнатьевич награждается Орденом Мужества, – торжественно зачитал текст Осокин, и, вынув из коробочки орден, под аплодисменты присутствующих, прикрепил его на грудь Алексея.
– Прошу заметить, – продолжил генерал, – это уже третий такой орден у Алексея Игнатьевича, а это значит, что он может быть представлен к званию Героя России*.
* Указом Президента Российской Федерации от 16 декабря 2011 года № 1636 в Статут ордена внесено дополнение: “Лица, награжденные тремя орденами Мужества, при совершении еще одного подвига или иного мужественного и самоотверженного поступка могут быть представлены к званию Героя Российской Федерации”.
Уже позже, оставшись наедине с Алексеем, Владимир Федорович, присел рядом и, отбросив официальный тон, заговорил по дружески: – Тебе, Алеша, большой привет от ребят. Все тебе желают быстрейшего выздоровления и ждут твоего возвращения, – он немного помолчал. – Пришлось их досрочно вызывать из отпусков. Предстоит командировка в Египет. Но, скажу тебе по секрету, командование решило больше не посылать тебя на боевые операции. Хватит судьбу испытывать. Решено использовать тебя на преподавательской работе. Так что весь наш пионерский лагерь тебя ждет уже в новом качестве наставника молодежи, эдак через месяца два-три, когда полностью в норму придешь. А там и твое новое звание майор поспеет. Представление на тебя уже послали. А пока выздоравливай и набирайся сил.
Выздоравливал Алексей, к радости окружающих, стремительно. Но он не только восстанавливался, возвращая себе прежнее физическое и психологическое состояние. Вскоре он понял, что в его душе родилось новое отношение к жизни. Он начал замечать, казалось бы, совсем незначительные детали окружающего мира, которыми не уставал восхищаться.
Голубое сияние неба и оранжевые блики солнечных лучей в окне палаты, шум дождя и голоса врачей и медсестер, с неповторимым разнообразием говора и тембров, твердость и мягкость предметов, осязаемых кожей, все это приносило ему непередаваемое наслаждение бытия. Он мог застыть на десяток минут, разглядывая поднос с завтраком, отмечая божественное сочетание белизны яиц с желтыми оттенками сливочного масла и сыра, и кремовой чашки с бордово-кирпичным чаем. Во время еды он наслаждался каждым нюансом вкуса даже самого, казалась бы, простого продукта.
– Это все жизнь! – ликовала душа, и Алексей был счастлив.
Быстрому выздоровлению способствовали и его могучий организм, и старания врачей, но, главным образом, присутствие Кати, которая не отходила от него ни днем, ни ночью. Какая-то волшебная энергия, рождающаяся в любящих сердцах, подпитывала их обоих, позволяя, почти без сна, общаться друг с другом. Словно наверстывая упущенное за три года время, они непрерывно разговаривали, прерываясь, только для поцелуев, которые с каждым разом становились все продолжительнее и горячее.
Счастливые родители Алексея, пребывавшие после возвращения сына к жизни в состоянии близкому к эйфории, познакомившись с Катей и узнав в подробностях историю взаимоотношений сына с ней и с Мариной, без долгих раздумий согласились с доводами будущей невестки и одобрили ее решение увезти Алешу в деревню к деду.
В день отъезда, Алексей, поддерживаемый, на всякий случай, с двух сторон Катей и Иваном Николаевичем, вышел во двор больницы, и, к своему удивлению, рядом с улыбающимся отцом увидел точную копию взорванного автомобиля.
– Батя! Это что за чудеса? – изумился он.
– А это городские власти постарались, – довольный произведенным эффектом, хмыкнул Игнат Ильич. – Их представитель две недели назад приезжал к нам. Предлагал любые машины на выбор. Мне и тебе. Но я и заказал такой же, как тот, героически павший в твоей битве Туарег. А вообще, в этом деле, как я понял, поучаствовали и наш патриархат, и петербургский исламский центр, и чеченская диаспора. Они мне и деньги на твое лечение предлагали, да я отказался.
Дорога в Вычерему оказалась довольно длинной. Много времени пришлось затратить на стояние в городских пробках. В одной из таких пробок Игнат Ильич, чтобы как-то скоротать время, спросил: – Катенька, а не посвятите ли, что это за специальность – анестезиолог? Или вас надо называть реаниматолог?
Катя засмеялась: – Это вы к тому, что анестезиолог по представлению многих, скорее химик, чем врач? Кстати, на эту тему среди коллег такой анекдот ходит. Встретил анестезиолог своего бывшего одноклассника, одноклассник у него спрашивает: "Где ты работаешь?" – "Да вот, в этой больнице я работаю". – "А кем ты работаешь?" – "Анестезиологом". – "А я думал, ты врачом работаешь". Вообще-то моя специальность называется врач анестезиолог-реаниматолог. А решила я стать именно таким врачом после одной лекции, которую еще на третьем курсе института нам читал один известный хирург. Так вот, этот врач, вопреки мнению о том, что хирурги предпочитают принижать значение работы анестезиологов, сказал, что роль анестезиолога в лечении больного это 50 процентов, если не больше. А еще он сказал, что наркоз во многом не наука, а искусство. Вот после этой лекции я и решила овладеть этой наукой на грани с искусством, чтобы облегчить страдания больных. Да не так, как когда-то, с использованием "метода общего обезболивания", – Катя опять рассмеялась, – путем удара тяжелым предметом по голове, в результате чего больной впадал в бессознательное состояние и не чувствовал действий хирурга. Кстати, в операционной одной из лондонских больниц до сих пор хранится колокол, звуками которого пытались заглушить крики оперируемых…
– Ну, это мне знакомо, – тоже засмеялся Алексей. – Однажды в Чечне мне пришлось тащить моего приятеля с перебитой пулей ногой, а сразу после ранения его вдобавок контузило взрывом гранаты, и поэтому он отключился и не орал, когда я его в вертолет затаскивал.
Как и все пилоты, Игнат Ильич был хорошим водителем, и несмотря на пробки в городе, уже через четыре часа они въезжали в Вычерему.
Вечером за ужином, Игнат Ильич, выпив пару рюмок фирменной настойки Ивана Николаевича и, заговорщицки подмигнув тому, обратился к молодым: – Ну, а когда же свадьбу планируете? Нам, ведь, тоже готовиться надо! Дело-то серьезное.
– А вот завтра поедем тебя провожать через Малую Вишеру, – улыбнулся Алексей, – заедем в ЗАГС и подадим заявление, а потом и в церковь заглянем, разузнаем все про венчание. Правда, Катя?
– Так, значит, свадьбу гулять здесь будем? – удивился Игнат Ильич, – не в Питере?
– Да, Игнат Ильич, мы так решили, – поддержала будущего мужа Катя, – надо еще дождаться моего отца. Он примерно через две недели из командировки вернется. Так что через месяц – милости просим, будем ждать.
– Подождите, – тоже удивился Иван Николаевич, – почему же вы решили венчаться в Малой Вишире? Ведь Любытино ближе и там тоже есть церкви.
– Там в Вишере настоятелем церкви отец Дмитрий служит, а к нему посоветовал обратиться один мой знакомый, очень хороший человек, – бросив многозначительный взгляд на Катю, за двоих ответил Алексей.
– Ну, коли хороший человек посоветовал…, – благодушно проворчал Иван Николаевич. – Давай-ка Игнат еще по одной, за молодежь…
Продолжение: http://www.proza.ru/2017/01/26/539