Ночная тревога была не как всегда, - была по настоящему. Вбежавший дежурный прокричал слишком тревожно. Рота словно муравейник зашевелилась и зашуршала. В положенное время я ввалился в оружейную комнату и обнаружил что мой гранатомет и АКС кто то уже взял.
- Ну что стоишь, хватай чё есть, - закричал сержант. Я так и сделал,- схватил чужую снайперскую винтовку.
На плацу уже выстраивались роты, выезжали Уралы и БТРы из парка. Поступила команда «по машинам».
У всех испуганные лица. Среди нас уже неоднократно фигурирует слово "война". Страшно.
Выезд в запасной район, местечко Куржеводы. Едем молча. Тишину нарушил паренек с Алтая, - Иван, говорит как бы ни о чем:
- Год назад по тревоге полк выезжал, половина машин выкатилась за КПП и остановилась,- водилы весь бензин продали чехам.
- Это было не год назад, а зимой, после нового года, тогда прапорщика начальника парка еще в прокуратуру водили, - вступает в разговор Игорь из Винницы.
Разговор как то пошел потихоньку:
- А-а, ну тогда ведь там на заправке служил солдат - Паша "Насос". Уволился весной, говорят что вывез немерено через офицеров,- несколько двухкассетников, телевизоров, люстр. Говорят даже к начальнику штаба обратился с вопросом: можно ли автомобиль "Шкода" прикупить домой? – ответил Арбат из Алма Аты.
- Да не, не свисти, такого быть не могло. Но вот что курил он сигареты "Petra" и офицеры у него сигареты стреляли это было, – вступился "дед" Миша из Бобруйска, смачно затянувшись Гуцульской сигаретой.
Как то потихоньку стало всё оживать, жизнь приходила в наши тела и появился смех, и разговоры о доме.
Приехали в запасной район , построились и получили команду к отбою.
Проснувшись по команде снова построились и выдвинулись по-взводно по точкам. Идем нога в ногу, разговариваем между собой и тут нас настигает черная Волга. Взводный скомандовал:
- Взвод стой! На ле-во! Смирно!
Из машины вышел человек в форме, с огромными золотыми звездами, которых я не видел никогда так близко. Взводный строевым шагом подошел, четким голосом произнес:
- Товарищ маршал Советского Союза, первый взвод пятой мотострелковой роты для выполнения задания выдвигается на учебные позиции.
Маршал подошел к взводному, как то по отечески пожал ему руку. В этом рукопожатии я увидел что то простое, человеческое и в то же время ответственное. Как то по доброму спросил:
- Откуда родом, как служба, все ли устраивает?
Потом обратился к нам, тоже как то по простецки, заговорил с нами, запросто сказал:
- Тяжело конечно я понимаю, но если война? Наша задача Родину защитить. До свидания товарищи солдаты!
- До свидания товарищ маршал Советского Союза!
Мы шли еще минут пятнадцать до позиций и я все это время думал о маршале. Он показался мне искренним, честным и в то же время каким то своим, но по другому своим. Нет, конечно были офицеры свои, но свои когда надо было продать чехам какие нибудь часы или электробритвы из Союза, были даже жулики и прохиндеи,но не все конечно. К очень многим офицерам в полку я действительно относился с уважением, именно на таких как они, держалась Советская Армия.
Пришли и взводный прежде чем отдать приказ к расположению произнес:
А знаете что за маршал?.....и через паузу – Это Ахромеев!
- Ахромеев? – отдалось эхом то в одном, то в другом конце, то в середине строя. Все стало понятно: и тревога и выезд.
Прошло пять лет. В Москве путч, Ельцин на броневике, люди у дома советов. Следом снесли памятник Дзержинскому.
Место моей работы находилось недалеко от Лубянки, с другом пошли зафиксировать пустой постамент. Там, возле, плясали какие то черные и постояв минуту, с чувством глубокого омерзения мы вернулись обратно.
Вечером передали по телевизору, что маршал Ахромеев застрелился. Я и теперь его часто вспоминаю.
10.10.2014