Однажды, когда небо будет рассыпаться прахом, я выйду на улицу и пойму, что всю свою жизнь мы были неправы. Что несмотря ни на что, небо над нами всегда было чистым, а звёзды яркими. Что может быть трава вокруг не такая зелёная как в старые добрые, но по прежнему зелёная. Что воздух, пока ещё не пресыщенный чужеродностью, такой мягкий и такой настоящий. И ветер, несущий этот воздух, идёт с востока.
Однажды, когда небо будет рассыпаться прахом, мы поймём, что всю свою жизнь занимались не тем. Сидели на работе, где работать не хотелось, улыбались людям, которым не следовало улыбаться, а тем, кому следовало, врали. Что мы сами виновники того, что наши мечты расходятся с реальностью и винить в этом следовало себя, а не обстоятельства.
Однажды, когда небо будет рассыпаться прахом, мы взглянем в окошко, а может быть в зеркало, и в глубине каждого прозвучит: "Это всё?". А как хотелось бы, чтобы не всё, чтобы ещё немного, чтобы не сегодня и не сейчас. Как хотелось бы, чтобы не вот так.
Однажды, когда небо будет рассыпаться прахом, мы подойдём к своим тем самым и обнимем их так, как никогда не обнимали. Поймём, что всё пустяк, всё глупость и невесть, кроме того, что сейчас. Поймём, что ревность, глупость, грубость и сухость во всём виноваты в сущности. А как хотелось бы, чтобы было иначе.
Однажды, когда небо будет рассыпаться прахом, мы подойдём друг к другу и слабо, как будто бы фальшиво улыбнёмся. Как будто бы, но улыбка эта, тихая и, казалось бы, немного изнемождённая, эта улыбка настоящая. Потому что так и никак иначе, потому что последний термометр лопнул давным давно, а мы остались, наблюдатели за осколками былой хрупкости.
Однажды небо рассыпется прахом, но как хотелось бы, чтобы это однажды случилось никогда.