Раннее утро. Новый день только начал отсчёт своего неповторимого времени. Я сидел в плетеном кресле на террасе такой же красочной, как и терраса в Сен-Андрессе на картине Клода Моне. С террасы открывался великолепный вид на море. Солнце за горизонтом, нарисованным синими невысокими горами, окрашивало небо на востоке в жёлто-оранжевый люминесцирующий цвет. Ещё минут двадцать я ожидал его появления из-за горизонта. Краски - изумительные. Прохладный лёгкий ветерок не мог значительно разволновать море. Только лёгкая рябь отражала с поверхности синего моря свет солнца, рисуя на ней яркую солнечную дорожку. Прибой лишь шептал, шурша мелкой галькой на берегу моря. Я, подставив лицо под лучи восходящего солнца, погружался в бесконечное пространство оранжево-малинового цвета. Это своё ощущение погружения в солнце я называл медитацией. Громко и красиво пели птицы. Оказывается, так щебечут по утрам ласточки.
Мелодия ласточек многообразна и многокрасочна, о чём я не знал до настоящего утра. Ласточки летали над пляжем, и залетали на террасу, едва не задевая меня крыльями. Вот уже неделю после восхода солнца я уже традиционно ходил к бухте любви на расстояние около полутора километров. Возле бухты любви из воды у берега моря выступали валуны, поросшие разноцветными короткими водорослями. Это были водоросли, но внешне они более походили на мхи.
Море, можно сказать, лизало берег набегающей с лёгким шумом водой приливов, а не волн. Разговаривало море шёпотом. Похожие на бледный туман облака, часам к одиннадцати, задрапировали солнце, и оно уже не обжигало, а только нежило всё вокруг своим теплом. Прогулка к бухте любви бодрила и после неё легкая зарядка доставляла только удовольствие. Завтрак и чай с добавлением чабреца завершали утро и я уходил, не имея предварительного плана, куда и зачем иду. И шёл, куда глядят глаза. Иногда поднимался по крутым тропинкам, соединяющим зигзаги дороги, вверх, откуда была видна миниатюрная бухта любви, пройти в которую можно было только преодолев почти вертикальные скалы, являющиеся границами бухты вдоль берега моря. Со стороны дороги бухту тоже обрамляли крутые склоны, поросшие невысокими деревьями и кустарником. Только безрассудные влюблённые находили в этой бухте уединение, и именно они назвали её бухтой любви. Когда-то, в молодости в бухте любви побывал и я:
Лови мгновение, лови!
Оно не лжёт.
Здесь бухта сказок и любви
кого-то ждёт.
Здесь, в бухте сказочных чудес
любовь жила;
и новых принцев и принцесс
всегда ждала.
И в бухте той я тоже был
давным-давно,
и с наслажденьем тоже пил
любви вино.
Жизнь скоротечна, и года
берут своё...
Но не забуду никогда
Одну... Её...
Иногда я поднимался выше к башне маяка, бывшей когда-то для меня приютом во время командировок в Крым. Отсюда были видны Алушта и Аю-Даг – медведь гора. Медведь по-прежнему силился выпить море.
9