Павел понял, что духовные основы старого мира пришли в негодность, что революция, залившая Францию кровью и только по случаю не грянувшая в Германии – неизбежный исход этого оскудения. В этом понимании, в попытках выйти из исторического тупика заложены четыре главные идем царствования Павла: уравнения сословий, объединения Церквей, Континентального союза, Мальтийства.
Эти великие идеи Павла оболганы, превращены в «доказательства» его «сумасшествия». Особенно достаётся Мальтийству. Вопреки распространяемой лжи, Мальтийское рыцарство, задуманное Павлом, не было рудиментом Средневековья. Оно мало имело общего с историческим и мыслилось отнюдь не сборищем ряженых бездельников, вроде бесчисленных «тайных обществ» Екатерининского времени. Павел хотел создать институт гражданского духовенства, который мог бы приобщить к духовным ценностям и идеям гражданственности широкие народные массы. Мальтийцы привлекли его внимание как орден подходящий и для духовного просветительства, и для общественного служения. К тому же они были давними врагами буржуазно-торгового духа, в котором Павел пророчески увидел причину кровавых потрясений, охвативших Европу. Устав Ордена запрещал принятие людей, пусть самых знатных, чьи предки были банкирами или ростовщиками.
Если Пётр I – «революционер на троне», то без сомнения Павел – «социалист на троне». Своими идеями: Ордена – носителя общественной духовности, рационального планирования хозяйственной деятельности, антибуржуазности Павел предвосхитил многие черты однопартийных диктатур XX века. Через полтора века Сталин назовет лучшие кадры своей партии «орденом меченосцев»...
Эти идеи Павел развил, отталкиваясь от написанного князем Щербатовым сочинения «Путешествие в землю Офирскую», с которым его познакомил Никита Панин. «Путешествие» Щербатова – первая русская социальная утопия, первый в России план организации социалистического общежития.
…
Павел знал, что России, лишенной выхода к теплым морям, необходимо иметь свой порт на Средиземном море, точку опоры в военном и торговом смысле.Мальта для этого является идеальным местом, позволяющим контролировать пути из Европы в Африку. Если бы Мальта вошла в состав Российской Империи, как это хотел сделать Павел, то Россия утвердилась бы в Средиземноморье, став более влиятельной и могущественной державой. Другая главная идея государственной его деятельности, идея Объединения Церквей, органично вытекала из провидческого, апокалиптического миросозерцания Павла. Он, наверное как никто другой, видел, что исторические Церкви больше не могут служить институтом общественной духовности. Бесплодные их попытки противостоять развитию научного мировоззрения, обскурантизм и мелочный догматизм только сковывали инициативу здоровых сил общества, развязывая при этом руки врагам народов. Русский император, «столп и утверждение православной веры», становясь главой католического Ордена, как бы перебрасывал мост между главными направлениями Христианства, готовя почву для дальнейшего объединения. По этому поводу, при посредстве графа Лита и иезуита Груббера, началась переписка между Павлом и папой Пием VII. Но неверно считать Павла «униатом» или «тайным католиком». Приверженность его православию не подлежит сомнению. Но, оставаясь православным, Павел подал пример такой широты и смелости понимания Христианства, которые стоят особняком в истории и России, и Европы. Не об однобокой «унии» и не об убогом экуменизме, но о соединении и обновлении всех христианских исповеданий в их приближении к утраченному первохристианскому идеалу мечтал Павел. Причём объединение это не исчерпывалось бы союзом между православием и католичеством.
КТО И ЗА ЧТО УБИЛ ИМПЕРАТОРА ПАВЛАI, газета Трезвый Петроград №2 за 2001 год
Лицензия на...следствиеhttp://www.proza.ru/2013/12/22/1139
Чтобы вы не думали, что это лесть и пустые слова, - торжественно объявляем согласно нашей самодержавной воле: верховный епископ всех католиков, папа римский, восстановляется отныне на престоле своем в Риме со всеми прежними правами и преимуществами этого звания и кафедры, когда-либо данными от наших предшественников, начиная с императора Константина Великого. А от вас, братья-католики, я хочу за это лишь внутреннего сердечного признания меня вашим единственным заступником и покровителем. Кто здесь по совести и чувству признает меня таким, пусть идет сюда ко мне.
Повесть об Антихристе
Эти пророческие формулировки Владимира Соловьёва допустимо толковать как восшествие на религиозный и политический пост Христианского государства, в основе которого Европарламент и ЕС, истинного Папы Римского при покровительстве могущественного российского правителя.
Исторически возникшее единство западной католической церкви и единство российского самодержавного государства должны сочетаться в религиозно-политическом единстве всей христианской эйкумены, а потенциально - и всего человечества.
Церковная Уния (от позднелатинского Unio – единство) означает слияние Православной Церкви и католической церкви под руководством католической, что выражается в признании главенства папы Римского, при сохранении обрядов и богослужения на родном языке.
Подготовка унии с Ватиканом вступила уже в конечную фазу. Ведущую роль в этом играет Константинопольский патриархат, который после падения Восточной империи стремился к восстановлению своей первенствующей роли. До тех пор, пока существовали Московское царство и Российская империя, существовал легитимный путь — через освобождение Константинополя русским царем (хотя исторически такой " проект" был использован во вред и России, и Церкви, вызвав раскол XVII века). После 1917 года Фанар открыто ищет унии с Ватиканом.
В январе 1920 г. появляется Окружное послание Константинопольского патриархата "Церквам Христа, везде сущим". В ноябре 1921 г. автор послания Мелетий Метаксакис (1871-1935, согласно документам " Великой масонской ложи" Греции, член ложи ";;;;;;;" с 1909 г., а с 30-х гг. — член ложи " Александр Великий") был избран Константинопольским патриархом. 29 декабря 1921 г. Синод Элладской церкви низвергает его из сана, но в 1922 г. это решение отменяется. Мелетий созывает т.н. "Всеправославное совещание" в Константинополе (10 мая-8 июня 1923 г.), главным решением которого становится " исправление" Юлианского календаря. Предлагается начертание нововведений, для утверждения которых планируется Восьмой Вселенский собор. В 1952 г. о созыве "Всеправославного Великого и Святого собора" объявил Афинагор I (1886-1972), также состоящий в списках Великой ложи Греции. Первое предсоборное совещание прошло в 1961 г. на Родосе. Совещания происходили до 90-х гг. В 1965 г. Афинагор I и папа Павел VI объявляют о взаимном снятии анафем 1054 г.: они якобы "устранены из памяти Церкви".
В 1993 под руководством Варфоломея I (Константинопольский Синод зачем-то официально опроверг сведения о его принадлежности к масонству) была заключена т. н. "Баламандская уния", признающая католическую церковь " церковью-сестрой".
Масон Варфоломей или нет, нам не ведомо: автор этих строк с ним вместе "молотком не стучал". Но то, что известно, ничем не лучше. Здесь надо обратиться к его диссертации "Кодификация священных канонов и канонических учреждений в Православной церкви". Само существование этой диссертации замалчивается… Эта диссертация была защищена в Папском Восточном институте в Риме, и тогда молодой архимандрит особенно благодарил ректора Восточного института Иоанна Жужека, члена ордена иезуитов (Александр Дрэничеру, "Записки мирянина"). Папа Франциск — иезуит. Tout se tient.
В декабре 2002 г. в Стамбуле Бенедикт XVI и Варфоломей совместно молились в православном и католическом храмах. В 2008 г. Варфоломей молится вместе с папой в Сикстинской капелле в ходе встречи, созванной "для борьбы с фундаментализмом" (то есть против антиуниатства).
В 2005 году "столп Православия" патриарх Святого града Иеросалима и всей Палестины Ириней, решительный противник унии и друг России, стал первым Иеросалимским патриархом, который был лишен престола людьми (по уже опровергнутым израильским судом обвинениям в земельных сделках), а не по Воле Божией, как того требует канон. Ни Русская православная церковь, ни Государство Российское тогда не возвысили голоса. С тех пор патриарх Святого града находится в заточении.
В конце мая 2010 года Варфоломей, находясь с визитом в России, сообщил, что совместно с патриархом Кириллом они приняли решение « ускорить процесс созыва Святого Великого Собора Православной церкви». Весной этого года на Совещании представителей поместных Православных церквей было объявлено, что " Собор" состоится в 2016 году, "если не воспрепятствуют тому непредвиденные обстоятельства". А в этом мае, Варфоломей молился вместе с папой Римским Франциском у Гроба Господня.
Источник информации: http://zavtra.ru/content/view/bitva-za-istoriyu-90
О личном мужестве Пия IX
Несмотря на враждебное поведение папы, итальянский парламент 13 мая 1871 года принял так называемый гарантийный закон, который объявил о лишении папы светской власти. Закон признал, что главой вселенской церкви является папа, закон гарантировал неприкосновенность его личности и обеспечивал его полный суверенитет как главы церкви. Папа свободно и без ограничений мог устанавливать дипломатические отношения с отдельными государствами, свободно вступать в контакт с епископами вселенской церкви. За ним обеспечивалось право назначать итальянских епископов, причем от епископов не требовалось присягать государству на верность. В качестве резиденции папы и курии были отведены папские дворцы - Ватикан, Латеран, а также замок Гандольфо. В качестве компенсации на содержание курии Пию IX было предложено 3 225 000 лир в год; эта сумма соответствовала расходам курии на персонал.
Однако папа в своей энциклике от 15 мая 1871 года «Ubi nos» отверг гарантийный закон и не признал Итальянское государство. Он не принял также материальное возмещение, ибо тем самым он де-факто все же узаконил бы новое положение. Папа вновь объявил себя узником Ватикана. Своим примером он хотел побудить и итальянских католиков обособиться от единого итальянского национального государства. Последствием «Non expedit!» стало то, что внутри молодого Итальянского государства произошел раскол - ведь подавляющее большинство граждан Италии составляли верующие католики.
http://www.proza.ru/2014/02/19/1449
О чём и почему молчит Кургинян?
Полностью замалчивается на страницах печатного органа движения «Суть времени» влияние Хабада на Коломойского, а значит и на всю геополитическую ситуацию в Европе и Хартлэнде.
Нет информации в газете «Суть времени» о финансируемом и подконтрольном Коломойскому Европейском еврейском парламенте.
Выбор достаточно очевиден.
Или Христианское государство Еврохартлэнда или Храм Химеры СССР 2.0 и Хабада Кургиняна и Коломойского.
Красный Папа Кургинян во главе Ватикана как итог переформатирования проекта К17 и при влиянии папизма на ЕС обеспечит главенство всех инициатив Еврейского Европарламента Коломойского над Европарламентом.
Тот факт, что Коломойский не был объявлен в международный розыск Интерполом, говорит о влиянии ЕЕП (EJP) на ЕП.
Геноцид подобный одесскому может быть устроен Коломойским в любом из городов ЕС.
Безусловно, у хунты оргпреступников и необандеровцев существует секретный план этнических чисток и геноцида русскоязычных граждан Юго-Востока Украины,Новороссии, который является идеологическим наследником Генерального плана Ост уничтожения славян.
«Географическая ось истории» Х. Маккиндера
Хартленда теория — учение английского географа, историка и теоретика международных отношений Маккиндера. Фундаментальной идеей явились представления о мировой истории как конфронтации между континентальными и океанскими державами. На примере противостояния Британской и Российской империи ученый показал преимущества континентальной державы. Им выделяется понятие «Мировой остров», включающий континенты Евразию и Африку. Самую недоступную часть мирового острова он назвал хартлендом, где реки впадают во внутренние моря, либо в Северный Ледовитый океан. Хартленд - стержневое пространство (Сердцевина Земли или Евразия), недоступное для морских держав. Таврида рассматривалась как геополитический центр хартленда.
Маккиндер подчеркивал необходимость рассматривать процесс освоения Земли человеком во временной перспективе. По его убеждению география изучает настоящее в свете прошлого, а мировая история есть непрерывная борьба двух начал, двух цивилизаций - океанской и континентальной. Отсюда и сегодня берут истоки геополитические концепции «атлантистов» и «евразийцев». После окончания Первой мировой войны Маккиндер доказывал необходимость создания буферной зоны из небольших государств, разделяющих Германию и Россию. Взгляд на глобальную стратегию ученый изложил в ставшем знаменитым изречении: «Тот, кто правит Восточной Европой, господствует над хартлендом; тот, кто правит хартлендом, господствует над Мировым островом; тот, кто правит Мировым островом, господствует над миром». Если Германия и Россия вступят в союз или Германия сможет завоевать Россию, то создадутся условия для мирового господства. Союз Германии с Россией мог положить конец мировому господству Британской империи.
Удар Кургиняна по Бахтину это прежде всего удар рикошетом по теократической философии Достоевского, воплощённой в «Бесах» и в «Легенде о Великом Инквизиторе». Именно на художественное осмысление Достоевским католичества опирался Владимир Соловьёв при написании знаменитой и пророческой «Повести об Антихристе». Вряд ли стоит напоминать, что художественный Достоевский это во многом иной Достоевский, чем Достоевский «Дневника писателя». Языком художественных образов, даже возможно вопреки своим собственным человеческим намерениям, Достоевский сказал больше и проникновеннее о грядущих судьбах европейской цивилизации. Именно здесь таится тайное послание Бахтина о Достоевском, над которым пытается повесить дымовую завесу Кургинян в «Кризисе и других» и концепции К17. Теория полифонического романа католика Бахтина выводит автора романов Достоевского из зависимости от православного публициста Достоевского, освобождает романное слово персонажей от диктатуры повествователя. И здесь Бахтин шифрует именно те пророчества Достоевского, которые осмыслил Соловьёв.
Политическая и религиозная цель Трезвого Петрограда: защита амбивалентного Смеха как важного элемента основ европейской культуры от нападения Красного Папы СССР 2.0 Кургиняна, который намеревается при помощи своих штурмовиков, карательных отрядов Коломойского и ЕЕП (EJP) захватить престол Святого Петра и не дать осуществиться пророчески предсказанному Фёдором Достоевским и разработанному Владимиром Соловьёвым политико-религиозному проекту Христианского государства Папы и Царя, меняя его несущим коммунистическую религию в футляре «теологии освобождения» К17.
Эстафету миссии Магистра католического Мальтийского ордена и одновременно православного императора Павла I принял мистик и пророк Владимир Соловьёв.
Задача истинного христианства по Соловьеву - "соединить все народы одной верой, а, главное, в том, что оно должно соединить и примирить все человеческие дела в одно всемирное общее дело..." Но для того, чтобы объединить человечество, христианство само должно прежде объединиться, восстановить расколотое единство двух своих половин, восточной и западной, православия и католичества. Отсюда и теократический проект, вынашиваемый Соловьевым на протяжении десятилетия: объединить христианское человечество под властью русского царя и Римского Папы, что символизировало бы не только слияние западной и восточной церквей, но и слияние церкви и государства. Исторически возникшее единство западной католической церкви и единство российского самодержавного государства должны сочетаться в религиозно-политическом единстве всей христианской эйкумены, а потенциально - и всего человечества. "...Ни Церковь, лишенная орудия обособленной, но солидарной с ней светской власти, ни светское Государство, предоставленное своим собственным силам, не могут с успехом водворить на земле христианский мир и справедливость. ...Исторические судьбы судили России дать Вселенской Церкви политическую власть, необходимую ей для спасения и возрождения Европы и всего мира" . "...Запад, централизованный в Папе, и Восток, централизованный в Царе, друг друга дополняют великолепно".
Почему Трезвый Петроград?
Трезвенное движение инициировал Папа Римский Пий IX, который собрал I Ватиканский Собор, см.http://proza.ru/2014/10/08/827.Пий IX подарил закарпатскому Обществу Трезвости памятник с католической и православной символикой, КРЕСТ ПРОТИВ ДIАВОЛА, знаменуя тем самым всемирное значение Трезвости для объединения восточных и западных церквей. В Гатчине находится построенная Павлом I для мальтийских рыцарей резиденция: Мальтийских замок. В мировой столице Трезвости Вырице Гатчинского района было создано имеющее на настоящий момент наибольшее время жизнедеятельности Общество Трезвости Иоанна Чурикова, в российском Афоне Вырице находится Храм «Братца Иоанна в другом футляре» Серафима Вырицкого. Деятельность Чурикова поддерживал П.А.Столыпин, его постепенно признаёт РПЦ МП. Газета "Трезвый Петроград" в официальном католическом справочнике религиозных учений характеризуется как периодическое издание Религиозного общества последователей Братца Иоанна Чуриковаhttp://www.apologia.ru/mddb/371
Духовный город Трезвый Петроград, позиционирующий Петербург, включающий в себя в мистическом смысле Вырицу, как мировую антинаркотическую Столицу Трезвости, наследует и творчески развивает идеи Фёдора Достоевского, Льва Толстого, Братца Чурикова, Геннадия Шичко, митрополита Никодима (Ротова), Патриарха Алексия II, академика Ф.Г.Углова. На кладбище православного сердца России Александро-Невской Лавры рядом находятся могилы митрополита Никодима (Ротова), митрополита Иоанна (Снычёва) и Патриарха Трезвости Ф.Г.Углова.
Лидер Трезвого Петрограда инициировал и редактировал выпуск газеты ЕСМ Дугина "Натиск",
Натиск Евразийского союза молодёжиhttp://www.proza.ru/2014/04/16/2368
Трезвый Петроград раскрыл план геноцида российского народа Братским кругом и необандеровской хунтой, Коломойским.
Выдвинутый Трезвым Петроградом на Нобелевскую премию Мира 2014 года Папа Франциск лидировал в списке наиболее вероятных кандидатов на её получение.
Пишущий эти строки Глава Трезвого Петрограда является прямым потомком огненного протопопа Аввакума.
Основанная автором этих строк Трезвая Лига есть прообраз нового очищенного от оргпреступности,договорных игр и мата европейского Футбола.
Возрождение футбола начинается с любительских Лигhttp://www.proza.ru/2013/06/17/916,Майкл Гарсиа продолжает расследованиеhttp://www.proza.ru/2014/06/25/1109
Наиболее влиятельная в антинаркотическом сообществе Северо-Запада России медиагруппа Мир без наркотиков представляет среди прочих структур и Трезвый Петроград.
Информбюро Новороссии успешно работает в Трезвом Петрограде. Трезвый Петроград вместе с НОД остановил Майдан на улицах Санкт-Петербурга осенью 2014 года.
НОД и Трезвый Петроград остановили майдан в Питере
http://www.proza.ru/2014/09/15/712, Трезвенническое движение от СССР до наших днейhttp://www.proza.ru/2014/08/11/1920,Два весла одной государственной лодкиhttp://www.proza.ru/2014/08/24/77
В своём качестве судьи-следователя проводолжаю расследование договорных игр в российском футболе,покушения на голубей мира Папы Франциска,акта геноцида в Доме Профсоюзов в Одессе,торговли органами и крушения Боинга777.
Дзюба и очищение нашего футбола от еськовщиныhttp://www.proza.ru/2014/09/09/825,Распятые ястребы в Межигорье как акт этноцидаhttp://www.proza.ru/2014/02/25/1364,Бесы Кураева и птицы Януковичаhttp://www.proza.ru/2014/03/02/879,Палач Одессы Коломойский http://www.proza.ru/2014/08/13/231,Киевская хунта замешана в торговле органамиhttp://www.proza.ru/2014/05/07/33, Boeing сбили наркобароны, реализуя план наркоцидаhttp://www.proza.ru/2014/07/25/1763
Российский футбол связан напрямую с международной организованной преступностью. Трезвый Петроград в сотрудничестве с Европолом противостоит оргпреступности в российском футболе.
Полиция ЕС - Европол - провела масштабное расследование организации договорных футбольных матчей - как в Европе, так и в других частях света. Расследование выявило около 380 подозрительных матчей, включая две игры в Лиге Чемпионов, в Европе. Еще около 300 игр вызвали подозрение следователей в Африке, Азии, Южной и Центральной Америках.
Выступая в Гааге, директор Европола Роб Уэйнрайт рассказал о некоторых договорных матчах.Роб Уэйнрайт заявил, что расследование выявило 425 коррумпированных футбольных чиновников, игроков и преступников, занимавшихся организацией "договорняков" в 15 странах.Расследование Европола продолжалось полтора года. Главный преступный синдикат, занимавшийся организацией договорных матчей, находился в Азии и работал с преступными группами в Европе. По данным полиции, чистая прибыль преступников составила 8 млн евро, а на выплату организации договорных матчей ушло 2 млн евро. Самой большой разовой выплатой была сумма в 140 тысяч евро.
"Очевидно, что это крупнейшее из когда-либо проводившихся расследований договорных матчей в Европе. Оно выявило большую проблему честности в европейском футболе", - сказал глава Европола.
В минувшем месяце глава Интерпола Рональд Ноубл заявил, что глобальный оборот вокруг договорных матчей в современном футболе достигает "сотен миллиардов евро в год"."Договорные матчи - многоголовая гидра, которую мы должны уничтожить скоординированными усилиями на национальном и международном уровнях", - сказал генсек Интерпола.
По данным международного спортивного агентства Sportradar, чемпионат России по футболу входит в число самых коррумпированных европейских первенств. В рейтинге, составленном агентством за период с июня 2009 года по ноябрь 2012 года, Россия занимает 6-е место - вслед за Албанией, Италией, Молдавией, Эстонией и Грецией.См.http://www.proza.ru/2014/10/13/833,
Футбол это, как говорил Папа Франциск, дар Бога. Футбольная религия XXI века является проявлением Трезвенной религиозной идеологии, выбор Веры Европы и Хартлэнда в период Великой Схизмы это Трезвость.
Трезвая Лига это основа международной Церкви Футбола, которую основал автор этих строк.
Прообраз и Столица Христианского трезвенного государства Европы и Хартлэнда это Трезвый Петроград.
КРЕСТ ПОБЕДИЛ ПЬЯНСТВО, КРЕСТ ПОБЕДИТ ПОГАНСТВО.
По понятным причинам автор этих строк не может сообщить религиозную технологию, которой воспользуются Патриархи Восьмого Вселенского Собора, чтобы объявить о соединении западной и восточной ветвей Христианства под началом Ватикана, Папы Римского или Пап Римских и при неукоснительном соблюдении Догмата о непогрешимости.
Тем не менее, следующий далее текст предоставляет возможность каждому символического истолкования предстоящих судьбоносных событий в Константинополе в 2016 году.
Предлагаю читателям самим предположить, кто может предстать в 2016 году перед мировым сообществом Римским Папой Петром II, кто Аполлонием, а кто императором.
Важно понимать, что предложенное отцом Пансофием продолжение повести вариативно.
Крест ареста Антихристаhttp://www.proza.ru/2014/02/23/1913
Владимир Соловьев "КРАТКАЯ ПОВЕСТЬ ОБ АНТИХРИСТЕ"
(избранное)
Панмонголизм! Хоть имя дико,
Но мне ласкает слух оно,
Как бы предвестием великой
Судьбины Божией полно…
Двадцатый век по Р. X. был эпохою последних великих войн, междоусобий и переворотов. Самая большая из внешних войн имела своею отдаленною причиною возникшее еще в конце XIX века в Японии умственное движение панмонголизма. Подражательные японцы, с удивительной быстротою и успешностью перенявши вещественные формы европейской культуры, усвоили также и некоторые европейские идеи низшего порядка. Узнав из газет и из исторических учебников о существовании на Западе панэллинизма, пангерманизма, панславизма, панисламизма, они провозгласили великую идею панмонголизма, то есть собрание воедино, под своим главенством, всех народов Восточной Азии с целью решительной борьбы против чужеземцев, то есть европейцев. Воспользовавшись тем, что Европа была занята последнею решительною борьбою с мусульманским миром в начале XX века, они приступили к осуществлению великого плана - сперва занятием Кореи, а затем и Пекина, где они с помощью прогрессивной китайской партии низвергли старую маньчжурскую династию и посадили на ее место японскую. С этим скоро примирились и китайские консерваторы. Они поняли, что из двух зол лучше выбрать меньшее и что свой своему поневоле брат. Государственная самостоятельность старого Китая все равно была не в силах держаться, и неизбежно было подчиниться или европейцам, или японцам. Но ясно было, что владычество японцев, упраздняя внешние формы китайской государственности, оказавшиеся притом очевидно никуда не годными, не касалось внутренних начал национальной жизни, тогда как преобладание европейских держав, поддерживавших, ради политики, христианских миссионеров, грозило глубочайшим духовным устоям Китая.
Прежняя национальная ненависть китайцев к японцам выросла тогда, когда ни те, ни другие не знали европейцев, перед лицом которых эта вражда двух сродных наций становилась междоусобием, теряла смысл. Европейцы были вполне чужие, только враги, и их преобладание ничем не могло льстить племенному самолюбию, тогда как в руках Японии китайцы видели сладкую приманку панмонголизма, который вместе с тем оправдывал в их глазах и печальную неизбежность внешней европеизации. «Поймите, упрямые братья, - твердили японцы, - что мы берем у западных собак их оружие не из пристрастия к ним, а для того, чтобы бить их этим же оружием. Если вы соединитесь с нами и примите наше практическое руководство, то мы скоро не только изгоним белых дьяволов из нашей Азии, но завоюем и их собственные страны и оснуем настоящее срединное царство над всею вселенною. Вы правы в своей народной гордости и в своем презрении к европейцам, но вы напрасно питаете эти чувства одними мечтаниями, а не разумною деятельностью. В ней мы вас опередили и должны вам показывать пути общей пользы. А не то, смотрите сами, что вам дала ваша политика самоуверенности и недоверия к нам - вашим естественным друзьям и защитникам: Россия и Англия, Германия и Франция чуть не поделили вас между собою без остатка, и все ваши тигровые затеи показали только бессильный кончик змеиного хвоста». Рассудительные китайцы находили это основательным, и японская династия прочно утвердилась. Первою ее заботою было, разумеется, создание могучей армии и флота.
Большая часть военных сил Японии была переведена в Китай, где составила кадры новой огромной армии. Японские офицеры, говорившие по-китайски, действовали как инструкторы гораздо успешнее отстраненных европейцев, а в бесчисленном населении Китая с Манчжурией, Монголией и Тибетом нашлось достаточно пригодного боевого материала. Уже первый богдыхан из японской династии мог сделать удачную пробу оружия обновленной империи, вытеснить французов из Тонкина и Сиама, а англичан из Бирмы и включить в Срединную Империю весь Индо-Китай. Преемник его, по матери китаец, соединявший в себе китайскую хитрость и упругость с японскою энергией, подвижностью и предприимчивостью, мобилизирует в китайском Туркестане четырехмиллионную армию, и в то время как Цун-ли-ямынь конфиденциально сообщил русскому послу, что эта армия предназначена для завоевания Индии, - богдыхан вторгается в нашу Среднюю Азию и, поднявши здесь все население, быстро двигается через Урал и наводняет своими войсками всю Восточную и Центральную Россию, тогда как наскоро мобилизируемые русские войска частями спешат из Польши и Литвы, Киева и Волыни, Петербурга и Финляндии. При отсутствии предварительного плана войны и при огромном численном перевесе неприятеля боевые достоинства русских войск позволяют им только гибнуть с честью. Быстрота нашествия не оставляет времени для должной концентрации, и корпуса истребляются один за другим в ожесточенных и безнадежных боях. И монголам это достается недешево, но они легко пополняют свою убыль, завладевши всеми азиатскими железными дорогами, в то время как двухсоттысячная русская армия, давно собранная у границ Маньчжурии, делает неудачную попытку вторжения в хорошо защищенный Китай. Оставив часть своих сил в России, чтобы мешать формированию новых войск, а также для преследования размножившихся партизанских отрядов, богдыхан тремя армиями переходит границы Германии. Здесь успели подготовиться; и одна из монгольских армий разбита наголову. Но в это время во Франции берет верх партия запоздалого реванша, и скоро в тылу у немцев оказывается миллион вражьих штыков. Попав между молотом и наковальней, германская армия принуждена принять почетные условия разоружения, предложенные богдыханом. Ликующие французы, братаясь с желтолицыми, рассыпаются по Германии и скоро теряют всякое представление о военной дисциплине. Богдыхан приказывает своим войскам перерезать ненужных более союзников, что исполняется с китайскою аккуратностью. В Париже происходит восстание рабочих sans patrie (инородцев), и столица западной культуры радостно отворяет ворота владыке Востока. Удовлетворив своему любопытству, богдыхан отправляется в приморскую Булонь, где под прикрытием флота, подошедшего из Тихого океана, готовятся транспортные суда, чтобы переправить его войска в Великобританию. Но ему нужны деньги, и англичане откупаются миллиардом фунтов. Через год все европейские государства признают свою вассальную зависимость от богдыхана, и, оставив в Европе достаточное оккупационное войско, он возвращается на Восток и предпринимает морские походы в Америку и Австралию. Полвека длится новое монгольское иго над Европой.
Со стороны внутренней эта эпоха знаменуется повсюдным смешением и глубоким взаимопроникновением европейских и восточных идей, повторением en grand (в большом масштабе) древнего александрийского синкретизма; а в практических областях жизни наиболее характерными становятся три явления: широкий наплыв в Европу китайских и японских рабочих и сильное обострение вследствие этого социально-экономического вопроса; продолжающийся со стороны правящих классов ряд паллиативных опытов решения этого вопроса и усиленная международная деятельность тайных общественных организаций, образующих обширный всеевропейский заговор с целью изгнания монголов и восстановления европейской независимости. Этот колоссальный заговор, в котором принимали участие и местные национальные правительства, насколько это было возможно при контроле богдыханских наместников, мастерски подготовлен и удается блестящим образом. В назначенный срок начинается резня монгольских солдат, избиение и изгнание азиатских рабочих. По всем местам открываются тайные кадры европейских войск, и по задолго составленному подробнейшему плану происходит всеобщая мобилизация. Новый богдыхан, внук великого завоевателя, поспешает из Китая в Россию, но здесь его несметные полчища наголову разбиты всеевропейскою армией. Их рассеянные остатки возвращаются в глубь Азии, и Европа становится свободною. Если полувековое подчинение азиатским варварам произошло вследствие разъединения государств, думавших только о своих отдельных национальных интересах, то великое и славное освобождение достигнуто международною организацией соединенных сил всего европейского населения. Естественным следствием этого очевидного факта оказывается то, что старый традиционный строй отдельных наций повсюду теряет свое значение, и почти везде исчезают последние остатки старых монархических учреждений. Европа в XXI веке представляет союз более или менее демократических государств - европейские соединенные штаты. Успехи внешней культуры, несколько задержанные монгольским нашествием и освободительною борьбою, снова пошли ускоренным ходом.
А предметы внутреннего сознания - вопросы о жизни и смерти, об окончательной судьбе мира и человека, осложненные и запутанные множеством новых физиологических и психологических исследований и открытий, остаются по-прежнему без разрешения. Выясняется только один важный отрицательный результат: решительное падение теоретического материализма. Представление о вселенной как о системе пляшущих атомов и о жизни как результате механического накопления мельчайших изменений вещества, - таким представлением не удовлетворяется более ни один мыслящий ум. Человечество навсегда переросло эту ступень философского младенчества. Но ясно становится, с другой стороны, что оно также переросло и младенческую способность наивной, безотчетной веры. Таким понятиям, как Бог, сделавший мир из ничего, и т. д., перестают уже учить в начальных школах. Выработан некоторый общий повышенный уровень представлений о таких предметах, ниже которого не может опускаться никакой догматизм. И если огромное большинство мыслящих людей остается вовсе не верующими, то немногие верующие все по необходимости становятся и мыслящими, исполняя предписание апостола: будьте младенцами по сердцу, но не по уму.
Был в это время между немногими верующими спиритуалистами один замечательный человек, - многие называли его сверхчеловеком, - который был одинаково далек как от умственного, так и от сердечного младенчества. Он был еще юн, но благодаря своей высокой гениальности к тридцати трем годам широко прославился как великий мыслитель, писатель и общественный деятель. Сознавая в самом себе великую силу духа, он был всегда убежденным спиритуалистом, и ясный ум всегда указывал ему истину того, во что должно верить: добро, Бога, Мессию. В это он верил, но любил он только одного себя. Он верил в Бога, но в глубине души невольно и безотчетно предпочитал Ему себя. Он верил в Добро, но всевидящее око Вечности знало, что этот человек преклонится перед злою силою, лишь только она подкупит его - не обманом чувств и низких страстей, и даже не высокою приманкой власти, а через одно безмерное самолюбие. Впрочем, это самолюбие не было ни безотчетным инстинктом, ни безумным притязанием. Помимо исключительной гениальности, красоты и благородства высочайшие проявления воздержания, бескорыстия и деятельной благотворительности, казалось, достаточно оправдывали огромное самолюбие великого спиритуалиста, аскета и филантропа. И обвинять ли его за то, что столь обильно снабженный дарами Божиими, он увидел в них особые знаки исключительного благоволения к нему свыше и счел себя вторым по Боге, единственным в своем роде сыном Божиим. Одним словом, он признал себя тем, чем в действительности был Христос. Но это сознание своего высшего достоинства на деле определилось в нем не как его нравственная обязанность к Богу и миру, а как его право и преимущество перед другими, и прежде всего перед Христом.
У него не было первоначально вражды и к Иисусу. Он признал Его мессианское значение и достоинство, но он искренно видел в Нем лишь своего величайшего предшественника - нравственный подвиг Христа и Его абсолютная единственность были непонятны для этого омраченного самолюбием ума. Он рассуждал так: «Христос пришел раньше меня; я являюсь вторым; но ведь то, что в порядке времени является после, то по существу первее. Я прихожу последним, в конце истории, именно потому, что я совершенный, окончательный спаситель. Тот Христос - мой предтеча. Его призвание было - предварить и подготовить мое явление». И в этой мысли великий человек XXI века будет применять к себе все, что сказано в Евангелии о втором пришествии, объясняя это пришествие не как возвращение того же Христа, а как замещение предварительного Христа окончательным, то есть им самим.
…
Самолюбивое предпочтение себя Христу будет оправдываться у этого человека еще таким рассуждением: «Христос, проповедуя и в жизни Своей проявляя нравственное добро, был исправителем человечества, я же призван быть благодетелем этого отчасти исправленного, отчасти неисправимого человечества. Я дам всем людям все, что нужно. Христос как моралист разделял людей добром и злом, я соединю их благами, которые одинаково нужны и добрым и злым. Я буду настоящим представителем Того Бога, Который возводит солнце свое над добрыми и злыми, дождит на праведных и неправедных. Христос принес меч, я принесу мир. Он грозил земле страшным последним судом. Но ведь последним судьею буду я, и суд мой будет не судом правды только, а судом милости. Будет и правда в моем суде, но не правда воздаятельная, а правда распределительная. Я всех различу и каждому дам то, что ему нужно».
И вот в этом прекрасном расположении ждет он какого-нибудь ясного призыва Божия к делу нового спасения человечества, какого-нибудь явного и поразительного свидетельства, что он есть старший сын, возлюбленный первенец Божий. Ждет и питает свою самость сознанием своих сверхчеловеческих добродетелей и дарований - ведь это, как сказано, человек безупречной нравственности и необычайной гениальности.
Ждет горделивый праведник высшей санкции, чтобы начать свое спасение человечества, - и не дождется. Ему уж минуло тридцать лет, проходят еще три года. И вот мелькает в его уме и до мозга костей горячею дрожью пронизывает его мысль: «А если?.. А вдруг не я, а Тот... Галилеянин... Вдруг Он не предтеча мой, а настоящий, первый и последний? Но ведь тогда Он должен быть жив... Где же Он?.. Вдруг Он придет ко мне... сейчас, сюда... Что я скажу Ему? Ведь я должен буду склониться перед Ним, как последний глупый христианин, как русский мужик какой-нибудь бессмысленно бормотать: «Господи, Сусе Христе, помилуй мя, грешного», -или как польская баба растянуться кжижем? Я, светлый гений, сверхчеловек. Нет, никогда!» И тут на место прежнего разумного холодного уважения к Богу и Христу зарождается и растет в его сердце сначала какой-то ужас, а потом жгучая и все его существо сжимающая и стягивающая зависть и яростная, захватывающая дух ненависть. «Я, я, а не Он! Нет Его в живых, нет и не будет. Не воскрес, не воскрес, не воскрес! Сгнил, сгнил в гробнице, сгнил, как последняя...» И с пенящимся ртом, судорожными прыжками выскакивает из дому, из саду и в глухую черную ночь бежит но скалистой тропинке... Ярость утихла и сменилась сухим и тяжелым, как эти скалы, мрачным, как эта ночь, отчаянием. Он остановился у отвесного обрыва и услышал далеко внизу смутный шум бегущего по камням потока. Нестерпимая тоска давила его сердце. Вдруг в нем что-то шевельнулось. «Позвать Его, - спросить, что мне делать?» И среди темноты ему представился кроткий и грустный образ. «Он меня жалеет... Нет, никогда! Не воскрес, не воскрес!» И он бросился с обрыва. Но что-то упругое, как водяной столб, удержало его в воздухе, он почувствовал сотрясение, как от электрического удара, и какая-то сила отбросила его назад. На миг он потерял сознание и очнулся стоящим на коленях в нескольких шагах от обрыва. Перед ним обрисовывалась какая-то светящаяся фосфорическим туманным сиянием фигура, и из нее два глаза нестерпимым острым блеском пронизывали его душу...
Видит он эти два пронзительные глаза и слышит не то внутри себя, не то снаружи какой-то странный голос, глухой, точно сдавленный, и вместе с тем отчетливый, металлический и совершенно бездушный, вроде как из фонографа. И этот голос говорит ему: «Сын мой возлюбленный, в тебе все мое благоволение. Зачем ты не взыскал меня? Зачем почитал Того, дурного, и Отца Его? Я бог и отец твой. А Тот нищий, распятый - мне и тебе чужой. У меня нет другого сына, кроме тебя. Ты единственный, единородный, равный со мной. Я люблю тебя и ничего от тебя не требую. Ты и так прекрасен, велик, могуч. Делай твое дело во имя твое, не мое. У меня нет зависти к тебе. Я люблю тебя. Мне ничего не нужно от тебя. Тот, Кого ты считал Богом, требовал от Своего Сына послушания, и послушания беспредельного - до крестной смерти, и Он не помог Ему на Кресте. Я ничего от тебя не требую, и я помогу тебе. Ради тебя самого, ради твоего собственного достоинства и превосходства и ради моей чистой бескорыстной любви к тебе - я помогу тебе. Прими дух мой. Как прежде мой дух родил тебя в красоте, так теперь он рождает тебя в силе». И с этими словами неведомого уста сверхчеловека невольно разомкнулись, два пронзительные глаза совсем приблизились к лицу его, и он почувствовал, как острая ледяная струя вошла в него и наполнила все существо его. И с тем вместе он почувствовал небывалую силу, бодрость, легкость и восторг. В тот же миг светящийся облик и два глаза вдруг исчезли, что-то подняло сверхчеловека над землею и разом опустило в его саду, у дверей дома.
На другой день не только посетители великого человека, но даже его слуги были изумлены его особенным, каким-то вдохновенным видом. Но они были бы еще более поражены, если бы могли видеть, с какою сверхъестественною быстротою и легкостью писал он, запершись в своем кабинете, свое знаменитое сочинение под заглавием «Открытый путь к вселенскому миру и благоденствию».
Прежние книги и общественные действия сверхчеловека встречали строгих критиков, хотя это были большею частью люди особенно религиозные и потому лишенные всякого авторитета, - ведь я о времени пришествия антихриста говорю, -так что немногие их слушали, когда указывали они во всем, что писал и говорил «грядущий человек», признаки совершенно исключительного, напряженного самолюбия и самомнения при отсутствии истинной простоты, прямоты и сердечности.
Но своим новым сочинением он привлечет к себе даже некоторых из своих прежних критиков и противников. Эта книга, написанная после приключения на обрыве, покажет в нем небывалую прежде силу гения. Это будет что-то всеобъемлющее и примиряющее все противоречия. Здесь соединится благородная почтительность к древним преданиям и символам с широким и смелым радикализмом общественно-политических требований и указаний, неограниченная свобода мысли с глубочайшим пониманием всего мистического, безусловный индивидуализм с горячею преданностью общему благу, самый возвышенный идеализм руководящих начал с полною определенностью и жизненностью практических решений. И все это будет соединено и связано с таким гениальным художеством, что всякому одностороннему мыслителю или деятелю легко будет видеть и принять целое лишь под своим частным наличным углом зрения, ничем не жертвуя для самой истины, не возвышаясь для нее действительно над своим я, нисколько не отказываясь на деле от своей односторонности, ни в чем не исправляя ошибочности своих взглядов и стремлений, ничем не восполняя их недостаточность. Эта удивительная книга сейчас будет переведена на языки всех образованных и некоторых необразованных наций. Тысячи газет во всех частях света будут целый год наполняться издательскими рекламами и восторгами критиков. Дешевые издания с портретами автора будут расходиться в миллионах экземпляров, и весь культурный мир, - а в то время это будет почти значить то же, что весь земной шар, - наполнится славою несравненного, великого, единственного! Никто не будет возражать на эту книгу, она покажется каждому откровением всецелой правды. Всему прошедшему будет воздана в ней такая полная справедливость, все текущее оценено так беспристрастно и всесторонне, и лучшее будущее так наглядно и осязательно придвинуто к настоящему, что всякий скажет: «Вот оно, то самое, что нам нужно; вот идеал, который не есть утопия, вот замысел, который не есть химера». И чудный писатель не только увлечет всех, но он будет всякому приятен, так что исполнится слово Христово: «Я пришел во имя Отца... и не принимаете Меня; а если иной придет во имя свое, его примете». Ведь для того, чтобы быть принятым, надо быть приятным.
Правда, некоторые благочестивые люди, горячо восхваляя эту книгу, станут задавать только вопрос, почему в ней ни разу не упомянуто о Христе, но другие христиане возразят:
«И слава Богу! - довольно уже в прошлые века все священное было затаскано всякими непризванными ревнителями, и теперь глубоко религиозный писатель должен быть очень осторожен. И раз содержание книги проникнуто истинно христианским духом деятельной любви и всеобъемлющего благоволения, то что же вам еще?» И с этим все согласятся. Вскоре после появления «Открытого пути», который сделал своего автора самым популярным изо всех людей, когда-либо появлявшихся на свете, должно было происходить в Берлине международное учредительное собрание союза европейских государств. Союз этот, установленный после ряда внешних и внутренних войн, связанных с освобождением от монгольского ига и значительно изменивших карту Европы, подвергался опасности от столкновении теперь уже не между нациями, а между политическими и социальными партиями. Заправилы общей европейской политики, принадлежавшие к могущественному братству франкмасонов, чувствовали недостаток общей исполнительной власти. Достигнутое с таким трудом европейское единство каждую, минуту готово было опять распасться. В союзном совете или всемирной управе (Comite Permanent Universel) не было единодушия, так как не все места удалось занять настоящими, посвященными в дело масонами. Независимые члены управы вступали между собою в сепаратные соглашения, и дело грозило новою войною. Тогда «посвященные» решили учредить единоличную исполнительную власть с достаточными полномочиями. Главным кандидатом был негласный член ордена - «грядущий человек». Он был единственным лицом с великою всемирною знаменитостью. Будучи по профессии ученым артиллеристом, а по состоянию крупным капиталистом, он повсюду имел дружеские связи с финансовыми и военными кругами. Против него в другое, менее просвещенное время говорило бы то обстоятельство, что происхождение то было покрыто глубоким мраком неизвестности. Мать его, особа снисходительного поведения, была отлично известна обоим земным полушариям, по слишком много разных лиц имели одинаковый повод считаться его отцами. Эти обстоятельства, конечно, не могли иметь никакого значения для века столь передового, что ему пришлось даже быть последним. Грядущий человек был выбран почти единогласно в пожизненные президенты европейских соединенных штатов, когда же он явился на трибуне во всем блеске своей сверхчеловеческой юной красоты и силы и с вдохновенным красноречием изложил свою универсальную программу, увлеченное и очарованное собрание в порыве энтузиазма без голосования решило воздать ему высшую почесть избранием в римские императоры. Конгресс закрылся среди всеобщего ликования, и великий избранник издал манифест, начинавшийся так: «Народы земли! Мир мой даю вам!», и кончавшийся такими словами:
«Народы земли! Свершились обетования! Вечный вселенский мир обеспечен. Всякая попытка его нарушить сейчас же встретит неодолимое противодействие. Ибо отныне есть на земле одна срединная власть, которая сильнее всех прочих властей, и порознь, и вместе взятых. Эта ничем неодолимая, все превозмогающая власть принадлежит мне, полномочному избраннику Европы, императору всех ее сил. Международное право имеет наконец недостававшую ему доселе санкцию. И отныне никакая держава не осмелится сказать: война, когда я говорю: мир. Народы земли - мир вам!» Этот манифест произвел желанное действие. Повсюду вне Европы, особенно в Америке, образовались сильные империалистские партии, которые заставили свои государства на разных условиях присоединиться к европейским соединенным штатам под верховною властью римского императора. Оставались еще независимые племена и державцы кое-где в Азии и Африке. Император с небольшою, но отборною армией из русских, немецких, польских, венгерских и турецких полков совершает военную прогулку от Восточной Азии до Марокко и без большого кровопролития подчиняет всех непокорных. Во всех странах двух частей света он ставит своих наместников из европейски образованных и преданных ему туземных вельмож. Во всех языческих странах пораженное и очарованное население провозглашает его верховным богом. В один год основывается всемирная монархия, в собственном и точном смысле. Ростки войны вырваны с корнем. Всеобщая лига мира сошлась в последний раз и, провозгласив восторженный панегирик великому миротворцу, закрыла себя за ненадобностью. В новый год своего властвования римский и всемирный император издает новый манифест: «Народы земли! Я обещал вам мир, и я дал вам его. Но мир красен только благоденствием. Кому при мире грозят бедствия нищеты, тому и мир не радость. Придите же ко мне теперь все голодные и холодные, чтобы я насытил и согрел вас». И затем он объявляет простую и всеобъемлющую социальную реформу, уже намеченную в его сочинении и там уже пленявшую все благородные и трезвые умы. Теперь, благодаря сосредоточению в его руках всемирных финансов и колоссальных поземельных имуществ, он мог осуществить эту реформу по желанию бедных и без ощутительной обиды для богатых. Всякий стал получать по своим способностям, и всякая способность -по своим трудам и заслугам.
Новый владыка земли был прежде всего сердобольным филантропом, - и не только филантропом, но и филозоем. Сам он был вегетарианцем, он запретил вивисекцию и учредил строгий надзор за бойнями; общества покровительства животных всячески поощрялись им. Важнее этих подробностей было прочное установление во всем человечестве самого основного равенства - равенства всеобщей сытости. Это свершилось во второй год его царствования. Социально-экономический вопрос был окончательно решен. Но если сытость есть первый интерес для голодных, то сытым хочется чего-нибудь другого.
Даже сытые животные хотят обыкновенно не только спать, но и играть. Тем более человечество, которое всегда роst panem требовало circenses .
Император-сверхчеловек поймет, что нужно его толпе. В это время с Дальнего Востока прибудет к нему в Рим великий чудодей, окутанный в густое облако странных былей и диких сказок. По слухам, распространенным среди необуддистов, он будет происхождения божественного: от солнечного бога Сурьи и какой-то речной нимфы.
Этот чудодей, по имени Аполлоний, человек несомненно гениальный, полуазиат и полуевропеец, католический епископ in partibus infidelium (в стране неверных), удивительным образом соединит в себе обладание последними выводами и техническими приложениями западной науки со знанием и умением пользоваться всем тем, что есть действительно солидного и значительного в традиционной мистике Востока. Результаты такого сочетания будут поразительны. Аполлоний дойдет, между прочим, до полунаучного, полумагического искусства притягивать и направлять по своей воле атмосферическое электричество, и в народе будут говорить, что он сводит огонь с небес. Впрочем, поражая воображение толпы разными неслыханными диковинками, он не будет до времени злоупотреблять своим могуществом для каких-нибудь особенных целей. Так вот этот человек придет к великому императору, поклонится ему, как истинному сыну Божию, объявит, что в тайных книгах Востока он нашел прямые предсказания о нем, императоре, как о последнем спасителе и судии вселенной, и предложит ему на службу себя и все свое искусство. Очарованный им император примет его как дар свыше и, украсив его пышными титулами, не будет уж более с ним разлучаться. И вот народы земли, облагодетельствованные своим владыкой, кроме всеобщего мира, кроме всеобщей сытости получат еще возможность постоянного наслаждения самыми разнообразными и неожиданными чудесами и знамениями. Кончался третий год царствования сверхчеловека.
После благополучного решения политического и социального вопроса поднялся вопрос религиозный. Его возбудил сам император, и прежде всего по отношению к христианству. В это время христианство находилось в таком положении. При очень значительном численном уменьшении своего состава на всем земном шаре оставалось не более сорока пяти миллионов христиан - оно нравственно подобралось и подтянулось и выигрывало в качестве, что теряло в количестве. Людей, не соединенных с христианством никаким духовным интересом, более уже не числилось между христианами. Различные вероисповедания довольно равномерно уменьшились в своем составе, так что между ними сохранялось приблизительно прежнее числовое отношение, что же касается до взаимных чувств, то хотя вражда не заменилась полным примирением, но значительно смягчилась, и противоположения потеряли свою прежнюю остроту. Папство уже давно было изгнано из Рима и после многих скитаний нашло приют в Петербурге под условием воздерживаться от пропаганды здесь и внутри страны. В России оно значительно опростилось. Не изменяя существенно необходимого состава своих коллегий и оффиций, оно должно было одухотворить характер их деятельности, а также сократить до минимальных размеров свой пышный ритуал и церемониал. Многие странные и соблазнительные обычаи, хотя формально и не отмененные, сами собою вышли из употребления. Во всех прочих странах, особенно в Северной Америке, католическая иерархия еще имела много представителей с твердою волей, неутомимою энергией и независимым положением, еще сильнее прежнего стянувших единство католической церкви и сохранявших за нею ее международное, космополитическое значение. Что касается до протестантства, во главе которого продолжала стоять Германия, особенно после воссоединения значительной части англиканской церкви с католическою, то оно очистилось от своих крайних отрицательных тенденций, сторонники которых открыто перешли к религиозному индифферентизму и неверию. В евангелической церкви остались лишь искренно верующие, во главе которых стояли люди, соединявшие обширную ученость с глубокою религиозностью и с все более усиливавшимся стремлением возродить в себе живой образ древнего подлинного христианства. Русское Православие после того, как политические события изменили официальное положение Церкви, хотя потеряло многие миллионы своих мнимых и номинальных членов, зато испытало радость соединения с лучшею частью староверов и даже многих сектантов положительно-религиозного направления. Эта обновленная Церковь, не возрастая числом, стала расти в силе духа, которую она особенно показала в своей внутренней борьбе с размножившимися в народе и обществе крайними сектами, не чуждыми демонического и сатанического элемента.
В первые два года нового, царствования все христиане, напуганные и утомленные рядом предшествовавших революций и войн, относились к новому повелителю и его мирным реформам частью с благосклонным выжиданием, частью с решительным сочувствием и даже горячим восторгом. Но на третий год, с появлением великого мага, у многих православных, католиков и евангеликов стали возникать серьезные опасения и антипатии. Евангельские и апостольские тексты, говорившие о князе века сего и об антихристе, стали читаться внимательнее и оживленно комментироваться. По некоторым признакам император догадался о собирающейся грозе и решил скорее выяснить дело. В начале четвертого года царствования он издает манифест ко всем своим верным христианам без различия исповедания, приглашая их избрать или назначить полномочных представителей на вселенский собор под его председательством. Резиденция в это время была перенесена из Рима в Иерусалим. Палестина тогда была автономною областью, населенною и управляемою преимущественно евреями. Иерусалим был вольным, а тут сделался имперским городом.
...
В этом полухраме-полудворце 14 сентября должен был открыться вселенский собор. Так как евангелическое исповедание не имеет в собственном смысле священства, то католические и православные иерархи, согласно желанию императора, чтобы придать некоторую однородность представительству всех частей христианства, решили допустить к участию на соборе некоторое число своих мирян, известных благочестием и преданностью церковным интересам; а раз были допущены миряне, то нельзя было исключить низшего духовенства, черного и белого. Таким образом, общее число членов собора превышало три тысячи, а около полумиллиона христианских паломников наводнили Иерусалим и всю Палестину. Между членами собора особенно выдавались трое. Во-первых, папа Петр II, по праву стоявший во главе католической части собора. Его предшественник умер по пути на собор, и в Дамаске составился конклав, единогласно избравший кардинала Симоне Барионини, принявшего имя Петра. Происхождения он был простонародного, из Неаполитанской области, и стал известен как проповедник кармелитского ордена, оказавший большие заслуги в борьбе с одною усилившеюся в Петербурге и его окрестностях сатаническою сектой, совращавшею не только православных, но и католиков. Сделанный архиепископом могилевским, а потом и кардиналом, он заранее был намечен для тиары. Это был человек лет пятидесяти, среднего роста и плотного сложения, с красным лицом, горбатым носом и густыми бровями. Он был человек горячий и стремительный, говорил с жаром и с размашистыми жестами и более увлекал, чем убеждал слушателей. К всемирному повелителю новый папа высказывал недоверие и нерасположение, особенно после того, как покойный папа, отправляясь на собор, уступил настояниям императора и назначил кардиналом имперского канцлера и великого всемирного мага, экзотического епископа Аполлония, которого Петр считал сомнительным католиком и несомненным обманщиком. Действительным, хотя неофициальным, вождем православных был старец Иоанн, весьма известный среди русского народа. Хотя он официально числился епископом «на покое», но не жил ни в каком монастыре, а постоянно странствовал во всех направлениях. Про него ходили разные легенды. Некоторые уверяли, что это воскрес Федор Кузьмин, то есть император Александр Первый, родившийся около трех веков до того. Другие шли дальше и уверяли, что это настоящий старец Иоанн, т. е. апостол Иоанн Богослов, никогда не умиравший и открыто явившийся в последние времена. Сам он ничего не говорил о своем происхождении и о своей молодости. Теперь это был очень древний, но бодрый старик, с желтеющею и даже зеленеющею белизною кудрей и бороды, высокого роста и худой в теле, но с полными и слегка розоватыми щеками, живыми блестящими глазами и умилительно добрым выражением лица и речи; одет он был всегда в белую рясу и мантию. Во главе евангелических членов собора стал ученейший немецкий теолог, профессор Эрнст Паули. Это был невысокого роста сухой старичок, с огромным лбом, острым носом и гладко выбритым подбородком. Глаза его отличались каким-то особым свирепо-добродушным взглядом. Он ежеминутно потирал руки, качал головой, страшно сдвигал брови и оттопыривал губы; при этом, сверкая глазами, он угрюмо произносил отрывистые звуки: «So! Nun! Ja! so also!».Он был одет торжественно - в белом галстуке и длинном пасторском сюртуке с какими-то орденскими знаками,
Открытие собора было внушительно. Две трети огромного храма, посвященного «единству всех культов», были уставлены скамьями и другими сиденьями для членов собора, одна треть была занята высокою эстрадой, где кроме императорского трона и другого, пониже, для великого мага - он же кардинал, имперский канцлер - были ряды кресел сзади для министров, придворных и статс-секретарей, а сбоку более длинные ряды кресел, назначение которых было неизвестно. На хорах были оркестры музыки, а на соседней площади выстроились два гвардейские полка и батарея для торжественных залпов. Члены собора уже отслужили свои богослужения в разных церквах, и открытие собора должно было быть вполне светским. Когда вошел император с великим магом и свитою, и оркестр заиграл «марш единого человечества», служивший имперским международным гимном, все члены собора встали и, махая шляпами, трижды громко прокричали: «Vivat! Ура! Носh!» Император, ставши около трона и с величественною благосклонностью протянувши руку, произнес звучным и приятным голосом: «Христиане всех толков! Возлюбленные мои подданные и братья! От начала моего царствования, которое Вышний благословил такими чудными и славными делами, я ни разу не имел повода быть вами недовольным; вы всегда исполняли свой долг по вере и совести. Но мне этого мало. Моя искренняя любовь к вам, братья возлюбленные, жаждет взаимности. Я хочу, чтобы не по чувству долга, а по чувству сердечной любви вы признали меня вашим истинным вождем во всяком деле, предпринимаемом для блага человечества. И вот кроме того, что я делаю для всех, я хотел бы оказать вам особые милости. Христиане, чем мог бы я вас осчастливить? Что дать вам не как моим подданным, а как единоверцам, братьям моим? Христиане! скажите мне, что для вас всего дороже в христианстве, чтоб я мог в эту сторону направить свои усилия?». Он остановился и ждал. По храму носился глухой гул. Члены собора перешептывались между собою. Папа Петр, горячо жестикулируя, толковал что-то своим окружающим. Профессор Паули качал головой и ожесточенно чмокал губами. Старец Иоанн, наклонившись над восточным епископом и капуцином, что-то тихо внушал им. Прождавши несколько минут, император обратился к собору тем же ласковым тоном, но в котором звучала едва уловимая нотка иронии. «Любезные христиане, - сказал он. - Я понимаю, как труден для вас один прямой ответ. Я хочу помочь вам и в этом. Вы, к несчастью, с таких незапамятных времен распались на разные толки и партии, что, может быть, у вас и нет одного общего предмета влечения. Но если вы не можете согласиться между собою, то я надеюсь согласить все ваши партии тем, что окажу им всем одинаковую любовь и одинаковую готовность удовлетворить истинному стремлению каждой. Любезные христиане! я знаю, что для многих и не последних из вас всего дороже в христианстве тот духовный авторитет, который оно дает своим законным представителям, - не для их собственной выгоды, конечно, а для общего блага, так как на этом авторитете зиждется правильный духовный порядок и нравственная дисциплина, необходимая для всех. Любезные братья-католики! о как я понимаю ваш взгляд, и как бы я хотел опереть свою державу на авторитет вашего духовного главы!
Чтобы вы не думали, что это лесть и пустые слова, - торжественно объявляем согласно нашей самодержавной воле: верховный епископ всех католиков, папа римский, восстановляется отныне на престоле своем в Риме со всеми прежними правами и преимуществами этого звания и кафедры, когда-либо данными от наших предшественников, начиная с императора Константина Великого. А от вас, братья-католики, я хочу за это лишь внутреннего сердечного признания меня вашим единственным заступником и покровителем. Кто здесь по совести и чувству признает меня таким, пусть идет сюда ко мне». И он указал пустые места на эстраде. И с радостными восклицаниями: «Gratias agimus! Domine! Salvum fac magnun imperatorem!» («Благодарим Тебя, Господи, спаси великого императора») - почти все князья католической церкви, кардиналы и епископы, большая часть верующих мирян и более половины монахов взошли на эстраду и, после низких поклонов по направлению к императору, заняли свои кресла. Но внизу, посредине собора, прямой и неподвижный, как мраморная статуя, сидел на своем месте папа Петр II. Все, что его окружало, было на эстраде. Но оставшаяся внизу поредевшая толпа монахов и мирян сдвинулась к нему и сомкнулась тесным кольцом, и оттуда слышался сдержанный шепот: «Non praevalebunt portae inferni!»(«И врата адовы не одолеют»)
Взглянув с удивлением на неподвижного папу, император снова возвысил голос: «Любезные братья! Знаю я, что между вами есть и такие, для которых всего дороже в христианстве его священное предание, старые символы, старые песни и молитвы, иконы и чин богослужения. И в самом деле, что может быть дороже этого для религиозной души? Знайте же, возлюбленные, что сегодня подписан мною устав и назначены богатые средства всемирному музею христианской археологии, в славном нашем имперском городе Константинополе, с целью собирания, изучения и хранения всяких памятников церковной древности, преимущественно восточной, а вас я прошу завтра же избрать из среды своей комиссию для обсуждения со мной тех мер, которые должны быть приняты с целью возможного приближения современного быта, нравов и обычаев к преданию и установлениям Святой Православной Церкви! Братья православные! кому по сердцу эта моя воля, кто по сердечному чувству может назвать меня своим истинным вождем и владыкою, пусть взойдет сюда». - И большая часть иерархов востока и севера, половина бывших староверов и более половины православных священников, монахов и мирян - с радостными кликами взошли на эстраду, косясь на горделиво восседавших там католиков. - Но старец Иоанн не двигался и громко вздыхал. И когда толпа вокруг него сильно поредела, он оставил свою скамью и пересел ближе к папе Петру и его кружку. За ним последовали и прочие православные, не пошедшие на эстраду. - Опять заговорил император: «Известны мне, любезные христиане, и такие между вами, что всего более дорожат в христианстве личною уверенностью в истине и свободным исследованием Писания. Как я смотрю на это - нет надобности распространяться. Вы знаете, может быть, что еще в ранней юности я написал большое сочинение по библейской критике, произведшее в то время некоторый шум и положившее начало моей известности. И вот, вероятно, в память этого здесь на этих днях присылает мне просьбу тюбингенский университет принять от него почтенный диплом доктора теологии. Я велел отвечать, что с удовольствием и благодарностью принимаю. А сегодня вместе с тем музеем христианской археологии подписал я учреждение всемирного института для свободного исследования Священного Писания со всевозможных сторон и во всевозможных направлениях и для изучения всех вспомогательных наук, с 1 1.2 миллиона марок годового бюджета. Кому из вас по сердцу такое мое душевное расположение, и кто может по чистому чувству признать меня своим державным вождем, прошу сюда, к новому доктору теологии». И прекрасные уста великого человека слегка передернуло какой-то странной усмешкой. Больше половины ученых теологов двинулось к эстраде, хотя с некоторым замедлением и колебанием. Все озирались на профессора Паули, который будто прирос к своему сиденью. Он низко опустил голову, согнулся и съежился. Взошедшие на эстраду ученые теологи конфузились, а один вдруг махнул рукой и, соскочив прямо вниз мимо лестницы, прихрамывая, побежал к профессору Паули и оставшемуся при нем меньшинству. Тот поднял голову и, вставши с каким-то неопределенным движением, пошел мимо опустевших скамей, сопровождаемый устоявшими единоверцами, и подсел с ними к старцу Иоанну и папе Петру с их кружками.
Значительное большинство собора, и в том числе почти вся иерархия Востока и Запада, находилось на эстраде. Внизу оставались только три сблизившиеся между собой кучи людей, жавшихся около старца Иоанна, папы Петра и профессора Паули.
Грустным тоном обратился к ним император: «Что еще могу я сделать для вас? Странные люди! Чего вы от меня хотите? Я не знаю. Скажите же мне сами, вы, христиане, покинутые большинством своих братьев и вождей, осужденные народным чувством: что всего дороже для вас в христианстве?» Тут, как белая свеча, поднялся старец Иоанн и кротко отвечал: «Великий государь! Всего дороже для нас в христианстве Сам Христос, - Он Сам, а от Него все, ибо мы знаем, что в Нем обитает вся полнота Божества телесно. Но и от тебя, государь, мы готовы принять всякое благо, если только в щедрой руке твоей опознаем святую руку Христову. И на вопрос твой: что можешь сделать для нас, - вот наш прямой ответ: исповедуй здесь теперь перед нами Иисуса Христа Сына Божия, во плоти пришедшего, воскресшего и паки грядущего, - исповедуй Его, и мы с любовью примем тебя как истинного предтечу Его второго славного пришествия». Он замолчал и уставился взором в лицо императора. С тем делалось что-то недоброе. Внутри его поднялась такая же адская буря, как та, что он испытал в ту роковую ночь. Он совершенно потерял внутреннее равновесие, и все его мысли сосредоточились на том, чтобы не лишиться и наружного самообладания и не выдать себя прежде времени. Он делал нечеловеческие усилия, чтобы не броситься с диким воплем на говорившего и не начать грызть его зубами. Вдруг он услышал знакомый нездешний голос: «Молчи и ничего не бойся». Он молчал. Только помертвевшее и потемневшее лицо его все перекосилось, и из глаз вылетали искры. Между тем во время речи старца Иоанна великий маг, который сидел весь закутанный в свою необъятную трехцветную мантию, скрывавшую кардинальский пурпур, как будто производил под нею какие-то манипуляции, глаза его сосредоточенно сверкали, и губы шевелились. В открытые окна храма было видно, что нашла огромная черная туча, и скоро все потемнело. Старец Иоанн не сводил изумленных и испуганных глаз с лица безмолвного императора, и вдруг он в ужасе отпрянул и, обернувшись назад, сдавленным голосом крикнул: «Детушки, антихрист!» В это время вместе с оглушительным ударом грома в храме вспыхнула огромная круглая молния и покрыла собою старца. Все замерло на мгновение, и когда оглушенные христиане пришли в себя, старец Иоанн лежал мертвый.
Император бледный, но спокойный, обратился к собранию: «Вы видели суд Божий. Я не хотел ничьей смерти, но мой Отец Небесный мстит за своего возлюбленного сына. Дело решено. Кто будет спорить с Всевышним? Секретари! запишите: вселенский собор всех христиан, после того как огонь с небес поразил безумного противника божественного величества, единогласно признал державного императора Рима и всей вселенной своим верховным вождем и владыкой». Вдруг одно громкое и отчетливое слово пронеслось по храму: «Сontradicitur!»(Возражаю!). Папа Петр II встал и с побагровевшим лицом, весь трясясь от гнева, поднял свой посох по направлению к императору. «Наш единый Владыка - Иисус Христос, Сын Бога Живого. А ты кто - ты слышал. Вон от нас, Каин-братоубийца! Вон, сосуд диавольский! Властию Христовой я, служитель служителей Божиих, навек извергаю тебя, гнусного пса, из ограды Божией и предаю отцу твоему, сатане! Анафема, анафема, анафема!» Пока он говорил, великий маг беспокойно двигался под своею мантией, и громче последней анафемы загремел гром, и последний папа пал бездыханным. «Так от руки отца моего погибнут все враги мои», - сказал император.