А знаете, что в Эрмитаже, в Зимнем Дворце в 1828 году, при Императоре Николае I Александровиче, архитектором Андреем Ивановичем Штакеншнейдером была построена лестница, которую ещё в те времена назвали «Советская»?
Советская? Да. Всё просто - по ней в зал заседаний поднимались деятели, назначенные Его Величеством в Совет Министров и в Государственный Совет.
В неё можно пройти из любимого нами Павильона, где тикают знаменитые часы Павлин. Опознавательный знак - ориентир - огромная малахитовая ваза на верхней площадке. Заберёмся наверх - посмотрим вниз. Тоже здорово смотрится! Ай да Штакеншнейдер! А ведь и Павильон Павлина это тоже его работа! Светло, просторно и радостно!
Полюбовались, пойдём дальше в зал Антониса Ван Дейка. Одно время он работал в мастерской Рубенса, у которого многое взял, хотя и не подражал ему. Он работал более мягко, так можно сказать. Очевидно, сознательно или неосознанно избегал резких характеристик моделей: не зря был одно время придворным живописцем в Великобритании.
Хотя, вот в этом замечательном «Семейном портрете» многое от Рубенса. Понятны и внимательный взгляд мужчины, и лёгкая ирония и кокетство женщины. Но Ван Дейк, в отличие от Рубенса и Рембрандта, гораздо тоньше прорабатывает, моделирует и лица, и одежду...
Кроме того, им применён уже ставший обычным в портретной живописи приём Рембрандта - выделение и прорисовка объекта светом на более тёмном фоне. Но сам рисунок - тут мягче и, даже можно сказать, лиричней.
В основе этого способа - проработка изображения тонкими, почти прозрачными, слоями красок. Именно Ван Дейк окончательно разработал этот приём для живописи маслом, позднее его назвали «лессировка», от немецкого слова Lasierung (глазурь).
Получается переливчатый, почти перламутровый, слой краски, отлично моделирующий лицо и руки. Так прописан и нездоровый румянец ребёнка и тревожные глаза матери, судорожно, до белых косточек сжимающей подлокотник кресла. Это - «Портрет молодой женщины с ребёнком». Ребёнок болеет - ничто не радует маму…
Лессировка сразу подхвачена «товарищами по цеху». На картине работы ученика Рембрандта, Николаса Мас «Портрет молодой женщины», такое просвечивающее нанесение краски использовано «со знанием и умением». Не только лицо и руки, но и газовый шарфик декольте, и шёлк платья, и тяжёлая ткань фона выписаны именно лессировкой.
Ван Дейк мало прожил, всего 42 года, но успел многое, и в портрете и в пейзаже. Можно, также сказать, что с его лёгкой руки всерьёз началась эра масляной живописи. Тут на стене повыше: «Отдых на пути в Египет» или как ещё называют: «Мадонна с куропатками». В этой работе ему помогал художник Паувель де Вос.
Напомню о чём речь: Мария вместе с маленьким Христом и Св. Иосифом вынуждены бежать в Египет. Но это подано, скорее как сценка пикника, чем тревожные будни беженцев. Младенца развлекают малыши-ангелочки. Во что ж это там они играют? Присмотримся: в моем детстве эта игра называлась «Золотые ворота». Так? Надо, под присказку ведущих, успеть проскочить в «ворота» прежде чем поймают…
Над Мадонной - подсолнух, символ Солнца, Семьи и Благодати и дерево усыпанное плодами. Прочь улетают куропатки - они символ плотских удовольствий. На заднем фоне дремлет, поблескивая лысиной, усталый Иосиф. А уж о качестве работы и композиции - смотрите сами.
А ещё в этом зале - великолепная мебель! И креслица и диваны. Красивые и уютные.
Ван Дейк написал много портретов знати, как во Фландрии, так, и в Италии, и в Англии, где прожил некоторое количество лет. Будучи, как уже знаете, живописцем британского короля, и даже «возведённый за это в дворянское достоинство», написал ряд блестящих парадных портретов.
Вот «Портрет Генри Денверса, графа Денби в костюме ордена Подвязки». Знаем, этот человек был храбрым солдатом. Черный пластырь на его виске закрывает шрам. Ван Дейк точен в передаче даже мелких деталей. Рядом - на фоне пейзажа сэр Томас Уортен. Благодаря ему мы видим эти картины, так как многие из них были выкуплены из его собрания.
Тут, среди портретов в полный рост, есть король Карл I в сверкающих латах. Кто-то сказал, что Ван Дейку удалось прочесть в его лице «обречённость, даже будущую казнь».
Возможно, но по мне этого из портрета не следует, хотя портрет очень хорош, и по рисунку, и по краскам.
Единственный женский портрет в этом ряду - королева Генриетта-Мария. Посмотрим: как и было в те времена в модных женских парадных портретах, это, в первую очередь, портрет платья. Вот тут лессировки мастера применяются на все 100% как шёлк, так и проработка лица и рук.
Есть легенда, что для «идеала», художник всегда возил с собой восковые модели кистей рук красивой формы, с которых и писал руки своих «клиентов».
Надо сказать, что в отличие от учителей - Рубенса и Рембрандта, Ван Дейк обычно не стремился к глубокому анализу модели. Кроме того, похоже, что позировавшие ему аристократы не очень стремились «открыть душу».
Зато ему отлично удавались детские портреты, причём именно миловидностью и живостью образа. Итак: «Портрет Филадельфии и Елизаветы Уортон». Платья, прически, позы - как у взрослых леди… Старшая честно играет такую «леди», а вот у младшей явно не хватает терпения стоять неподвижно, но её движение при этом просто и естественно. Лишь собачка, удивлённая их долгой неподвижностью, тихонько трогает одну из них лапкой, чем нарушает строгость и официальность.
Изумительный портрет! В его свете «Портрет придворных дам…» расположенный на торцевой стене, выглядит пародией, нелепым слепком с этого детского портрета.
Вот тут застывшие позы и напряженные лица выглядят скорее комично, чем парадно и торжественно, как этого требует момент. В тоже время, это не карикатура - это полноценный «Портрет придворных дам Анны Киллигрю, миссис Керк, Шарлотты леди Стрейдж, графини Дерби». Вот такое очень длинное, но зато правильное название…
П ричём здесь все условности парадного портрета соблюдены. Придраться к чему-либо невозможно: бархат и щёлк нарядов написан с высоким мастерством. Лица, руки, прически, украшения - как всегда безупречно написаны.
Нашёл, выходит, маэстро Антонис Ван Дейк «правильное отношение» к спесивой английской знати - заказы так и сыпались!
А вот портрет близкого приятеля художника: немецкого банкира из Кёльна Эрхардта Ябаха. Из его рассказа, известно, что, художник, в некоторые времена работал над несколькими портретами сразу. Причём, сам мастер писал только лицо, оставив работу над одеждой, руками, аксессуарами, и фоном (чаще всего это был романтический пейзаж) своим помощникам.
Такой «поточно-конвейерный способ производства» почти не отражался на качестве, поскольку выучка помощников была «на уровне»
Ещё портрет - итальянец, врач Вирджинио Чезерини. То же самое высокое мастерство портрета - облик и тональность, как всегда, выше похвал. Но, уже намечается «застой»: позы портретов очень похожи по замыслу: локоть руки опирается на что-то там твёрдое, а кисть другой руки свободна. Ван Дейк даже не особо озадачивался композицией портрета, следовательно, и позой портретируемого.
Почти все мужские портреты в этот, наиболее продуктивный, даже высший период его мастерства, именно таковы. Даже «Автопортрет» написан по такой же схеме, и, судя по манере письма, кажется, тем же, «тесно спаянным коллективом».
Как и все подобные портреты этот тоже несколько приукрашен…
При всем этом, надо отдать должное - и эти, якобы случайные, но эффектные позы, и живые взгляды, устремленные прямо на зрителя, все это новое: раньше портреты так не писали.
Да и своей славой, Антонис Ван Дейк, более всего, именно портрету, т.е. жанру, который в иерархии жанров европейской живописи занимал тогда положение не самое важное: высшим считался исторический жанр - картины из жизни античных богов и героев, или батальный - король на фоне поля боя…
Посмотрим ещё один портрет, вот он тут, не на виду… Я считаю его самым лучшим у мастера. В этом изображении, как ни в одном подобном выражен живой характер
человека, его эмоциональный порыв.
На портрете изысканно одетый, как и положено очень богатому английскому аристократу, немолодой, некрасивый, да к тому же, как видно, по одутловатому лицу и набрякшим «поглазникам», это давно и много пьющий, человек. Таков «Портрет сэра Томаса Чалонера».
Но, каков порыв и жест, указывающий на эфес шпаги! Среди многих портретов работы художника, этот не холодное выражение успеха и явного пренебрежения к менее удачливым окружающим людям, а настоящая, кипящая жизнь характера и поступка. Посмотрите - не так просто убедить этого человека и заставить признать иную точку зрения. Это не пустое бахвальство - это воля.
А теперь посмотрим вверх: в этом зале очень узорный потолок в неоклассическом стиле с Гербом России в центре!
Встали дружно! Не засиживаемся! Пойдём в следующий зал - к Франсу Снейдерсу: вот где торжество истинной Фландрии - её жизнелюбия и вкуса к жизни. Вначале как все, он писал небольшие картины, но поработав с Рубенсом, начал делать свои, пронизанные духом и темпераментом художника, огромные картины.
Фруктовая лавка. Лавка дичи. Рыбная лавка. Овощная лавка.Названия картин и есть их смысл. Автор буквально любуется плодами земли и моря, щедростью цвета и формы. Каждая картина просит рассмотреть её не спеша - «опознать» каждый предмет, каждого героя полотна.
Специально размещаю крупные репродукции этих картин, чтобы потом, дома, вы могли посмотреть и вспомнить наши совместные прогулки по Музею.
И в каждой картине обязательно будет человек или собачка, или кошка, а иногда и все вместе! Вон там, в углу, напротив нас - целая семья. Там девочка, по заданию мамы, пока взрослые рассматривают на красных стенах зала, работы Снейдерса и других фламандцев, ищет на какой картине есть кошки или собаки. Все при деле. Всем не скучно. Молодец мама. И девочка - тоже молодец.
У Снейдерса было много последователей - авторов натюрмортов. Появилась даже мода украшать стены дворцов грандиозными изображениями «плодов и цветов Земли». Один из последователей Снейдерса: Бартоломеус ван дер Хелст - «Новый рынок в Амстердаме». Но это, тоже огромное полотно, можно сказать «не дотягивает» до мастерства Снейдерса - ни по композиции, ни по мастерству формы.
Хотя написано очень натуралистично и, даже, как я бы сказал, старательно.
Но ему не хватает того самого чуть-чуть, что и отличает простого художника от мастера. Ведь Снейдерс, кроме точной передачи натуры добавляет фантазии в формы, в линии, в цвет изображаемого.
Думаю, у вас хватит терпения, посмотреть еще одного художника, тоже из этих мест. Картина Якоба Йорданса: «Король пьёт». Есть во Фландрии обычай: с вечера праздника, на день Богоявления (Крещения Христа), в тесто замешивается боб, и из этого теста выпекается пирог.
Кому достанется кусок, с запечённым бобом, объявляется «королём». Тут уже веселятся и стар и млад! Этот обычай дошёл и до наших лет. Вот такой народный праздник на картине и видим.
Это компания, судя по всему, уже ооочень «хорошо приняла». Да и сам король уже хорош, и корона на затылок сползает… Но! Король пьёт!!! И все ему вторят: не отставать же от короля его подданным... Приглядевшись повнимательнее за компанией, убеждаемся, что «приличия и условности» тут уже давно не соблюдаются…
Сам же зал фламанской живописи, с его сочностью и непоказным жизнелюбием - один из моих любимых.
Ещё один фламандец - Франс Хальс. Тоже портретист. Такое было время - каждый человек, как и весь народ Фландрии (как и Голландии) осознал, что он тоже личность и, естественно, тут же захотел увековечить себя - чем я хуже испанского гранда? К сожалению, многие работы Хальса, уже попавшие в Эрмитаж, были впоследствии потеряны. Из оставшихся - «Портрет молодого человека с перчаткой в руке» и «Мужской портрет».
Если говорить о технике: плотный мазок, очень редко лессировка, это, возможно, влияние Рембрандта, да и тона, пожалуй, кое-где более тёплые, чем у Ван Дейка или Рубенса.
Так, други мои, у вас уже тоска в глазах… Замучил я вас всё-таки… Пойдём домой!
06.06.2014. Александру Сергеевичу Пушкину исполнилось 215 лет!
Иллюстрации к этому рассказу посмотрите на моей страничке в Одноклассниках.