Лаборатория
"работа, работа...нет двух одинаковых дней. Различия принесут мне радость - если я захочу".
1 Начало
В учреждении, где мне надо отмечаться раз в месяц (к слову, те, у кого возраст до сорока четырёх лет, отмечаются раз в неделю), как безработному, и в котором занимаются ещё вопросами занятости населения, служащая предложила работу. В непривычном для меня месте. Я ведь фрезеровщик и до сих пор работал на заводах, только несколько раз случалось трудиться не по специальности. В этот раз заказ на рабочего, специалиста станочника, пришёл из Университета. Лаборатория химического факультета.
Непонятно. Зачем в таком месте специалист механообработки? Однако, как оказалось, да, требуется.
Университет в Хайфе – это город в городе. Чтобы найти там нужное место, позвонил знакомому, который в тех краях проработал много лет.
Эжен в своё время имел звание полковника, работал в исследовательских институтах. Одним словом, учёный. В Израиле продолжал заниматься тем, чем умел и что знал. Энциклопедические знания, живое мышление. Человек порядочный, добрый. С весьма сложным и сильным характером. И имя его в научных кругах известное.
Мы встретились. Он подвёз меня к зданию факультета, зашёл со мной на интервью (предварительное собеседование с работодателями). Мне мастерская лаборатории понравилась – два помещения, в большом станки, знакомые мне, в малом тоже станки, но их скорее назвать можно станочки, в целом всё аккуратно, работали в тот момент там три человека, но это приходящие, а постоянно в мастерской один универсал специалист. Уже в возрасте, собрался на пенсию уходить.
После собеседования (мне обещали позвонить – а это, не всегда, но чаще всего, форма отказа), перед тем, как сесть в машину, отошли покурить. Огороженное место на краю крутого склона горы. В синеватом мареве с горизонтом сливается море, ближе – залив и порт. А у самых ног вершины деревьев, устилающие волшебным зелёным ковром спуск в долину. Видны дороги, они разделяют долину на участки, там поднимают свои головы-крыши дома, различной архитектуры и каждый неповторим - это факультеты Университета.
В разговоре товарищ предложил посмотреть его лабораторию. Сам он на должности главного учёного. Одним словом – руководитель. Находится она в одной из промышленных зон в пригороде Хайфы.
По пути ещё и предложил у него поработать, пришло время, когда финансовый директор фирмы, к которой и относится лаборатория, и за которым, как говориться, последнее слово в принятии подобных решений, согласился с тем, что им нужен рабочий – универсал. До этого новые приборы и приспособления, по мере надобности для исследований, они мастерили сами или заказывали на предприятиях.
Я подумал минуту и ответил «да» - лучше же, чем дома сидеть в ожидании или заниматься поисками работы. И честно предупредил – я по специальности фрезеровщик. Конечно, за более чем тридцать лет работы на заводах, имеется опыт работы со многими материалами и разнообразные навыки, но не отношу себя к тем, кого называют «умельцами». Решили так, по ходу будет видно, подхожу им или нет. Эжен сказал, что лучше бы я настроился на долгую работу, он верит в меня (звучит, конечно, несколько пафосно, но есть так, как есть). К тому же, в меня будут вкладываться некоторые усилия, по объяснению целей дальних и задач близких, дабы знал, что делают остальные и чем самому заниматься.
Я его слушал, но сам думал, что это не надолго, от силы три, четыре месяца.
Ошибался. На момент этих строк, прошло два года, как я их «осчастливил». Или они меня?
Работаю в коридоре. Тут стоят два стола, на одном два игрушечных станочка: фрезерный и сверлильный, возле другой стены большой сверлильный и стол с самодельным маленьким программным станком.
Внешне я серьёзен, а внутри смеюсь – дожился!!! Я, фрезеровщик универсальный, с тридцатилетним стажем и даже более, сколько же, ну да, почти сорок лет, как время то незаметно, ужас! Работаю на «игрушках». Хотя, конечно, по сути, это такой особый инструмент. И с его помощью можно сотворить немало. Нужна голова и руки. Сам же не раз говорил чью-то присказку - мастер познаётся в ограничении.
Только что приходиться тогда прилагать больше усилий. Да и посмотрел я тут, народ делал до меня всякое разное и довольно таки неплохо. Хм, зачем тогда меня Эжен позвал сюда?
Работаю. Делаю приспособления, пытаюсь воплотить идею основного проекта лаборатории в реальности.
С народом пока отношения спокойные. Пока что.
Всему, как говорится, своё время. Пришло оно и для волнений.
Вот это стул. На нём сидят. А это Юнис. Его не едят. Вредно для желудка.
Он родом из Прибалтики. Выглядит относительно нормально, профессионален в своей электрической области деятельности, изобретателен и нестандартен в мышлении, слово и хитро мудр, а по сути – крокодил. Да мало ли таких людей?! Они способны и на хорошее и на плохое. Что сквозит явно, у него всё для себя в первую очередь. Это нормально, большинство людей так, но когда такое наряду с неуважением к почти любому человеку по существу, то уже и неприятно такое.
Почти – потому, что к женщинам – матерям у него иначе.
Такой вот коктейль.
Почему то вспомнился один знакомый, он говорил так: все любят деньги, но я их люблю больше, чем все.
Также можно сказать и о других чертах характера у некоторых.
Не бывает в жизни одноцветных людей. Всё зависит от того, на чьей ты сам стороне, отсюда и эмоциональный окрас восприятия.
Шёл второй месяц работы в лаборатории. Я вставил в небольшую, с пол пальца длины и четыре спички диаметр, трубочку четыре тонких пластины, залил внутрь клей и аккуратно поместил всё на столе. Стол не жёсткий, отзывается на любую вибрацию, любой толчок. Рядом с трубочкой положил бумажку с надписью «не трогать».
На другом столе лежали отвёртки, свёрла, ножовка.
В этот момент Юнис подошёл к большому сверлильному станку, включил его и начал сверлить чёрную коробочку. Я попросил его:
-- Пожалуйста, сейчас не надо. Хочешь, я позже сам тебе просверлю коробочку.
Сверлильный станок, во время работы, весьма ощутимо вибрировал, трясся и рычал. Это через пол передавалось к столу, где стояла склеиваемая с лепестками трубочка. Она могла упасть и, пока клей свежий, лепестки сместились бы.
Конечно, все работающие тут привыкли сами делать необходимое, но теперь же я тут! В большинстве случаев вполне успеваю всё сделать.
И не хуже, а лучше. Потому, что работа, хотя и непривычная для меня, но более знакомая. За годы на заводах всякое разное доводилось творить. Эта привычка у лабораторного люда, у этих самоделкиных, так и осталась на то время, сколько там работал. Я пытался сам себе её объяснить, мол, это и развлечение им от других занятий. И исполнение СВОИХ желаний, и плевать на то, что кому то мешает и кто-то хочет обратного по уважительной причине. И просит об этом. Хорошо, пусть так. Но принять такое я так и не смог.
А тогда…. Юнис посмотрел на меня и продолжил сверлить. Меня это зацепило. Я подошёл к сверлильному, выключил его и остался рядом. Юнис немного отпрянул, потом с криком:
-- да что такое!!!
Схватил ножовку со стола, поднял её и с силой швырнул обратно, только уже на стол, где находилась трубочка.
Чувства оскорбления, гнева пали на сердце. Мысли мои исчезли. Остались только глаза и тяжёлые пальцы руки, которые сжались в кулак. Затем, не знаю, как это получилось и почему и даже анализировать не стану. Я резко повернулся и прошёл в другую комнату, к столам Юниса, их у него два. Посмотрел на стол с компьютером, жалко стало, компьютер. Повернулся к другому. На нём лежали отвёртки, плоскогубцы, паяльник, множество электродеталей, винтики, гаечки, лампы, платы, полусобранные узлы и приборы. Я взялся за край стола, поднял его и с силой грохнул о пол.
Затем вернулся на своё рабочее место.
Ко мне выскочил Сержо, с опешившим видом и потемневшими глазами. Сквозь клочки уходящего тумана в сознании, до меня донеслось:
- ты что делаешь? С ума сошёл?
- Что, лучше было бы ему по зубам врезать? Все претензии не ко мне.
Сержо исчез. Появился Мигель:
- Там же наши узлы, что делаем, вся работа. Нельзя так.
- все вопросы не ко мне.
- так нельзя!
Я ничего не ответил. Отвернулся и достал сигарету.
Эжен тогда так ничего и не узнал. А может быть, знал. Но у него было умение руководителя, организатора, вернее, понимание, когда надо вмешаться, а когда нет. При этом не раз повторял, что быть администратором ему претит.
Я продолжал работать, с полмесяца не разговаривали с Юнисом, затем всё выровнялось и жизнь и работа продолжались в обычном стиле.
2 мои дела - моё богатство...
Вчера, день выходной, но вот захотел и поехал на работу вечером. Никак не получалось то, что хотел. Программка для детали. И ведь что забавно, надо всего лишь относительно просто и аккуратно нарисовать, даже не чертёж детали, не эскиз, рисунок. правила геометрии несложные и (!!!) арифметики. Последовательно считать считать считать и не ошибаться и не путаться и представлять перед глазами движения инструмента. Я то такое могу, много лет станочником, при относительно нормальной голове, своё дают, но не в большом же количестве на бумаге. Не раз бывало, что приходилось работать, держа в голове десять - пятнадцать размеров, и не просто держать, а мысленно корректируя их, работая с ними и тут же использовать. А вот на бумаге не привык, хотя осталось в мозгах что-то от черчения, плюс, необходима система последовательного мышления. Это свойственно, как думаю, тем, кто занимается подобными делами часто и много. Но я не они.
Замучился. Был в отчаянии. Даже минутами паниковал. Ведь помощи, так получается, ждать не от кого. Да, никто не требует и не давит, наоборот, элементарно можно всё сделать проще, хотя и больше времени займёт. Можно изменить форму детали. Можно сделать привычным путём, используя приспособления. Да можно и отказаться делать. Тоже не смертельно.
Но как чувствовать буду себя при этом? Плохо чувствовать буду.
И вот мучаюсь, пересчитываю, перепроверяю. По-разному, до того дошло, что чуть ли не методом втыка стал подгонять без всякого счёта.
В программе (движения фрезы) всё завязано - координаты начала движения и завершения, радиус траектории и радиус вращения, различные центры вращения и начало координат. И ничего такого особенного, для человека более - менее грамотного, имеющего среднее образование. Это не физика - химия, не высшая математика. Всё, можно сказать, почти примитивное. И что? То кусочек "творения" проходит, то тормозит, то стоп машина - "радиус начала вращения не совпадает с радиусом окончания" или координаты одного вращения оказываются несопряжёнными с другими. А должны!!! И вся цифирь с двумя, тремя и более знаками после запятой. Чесслово, убил бы всех их.
Нашёл в интернете онлайн-решение треугольника, а там треугольники дикие. Свои надо поворачивать под ихние. Да и уверенности нет в ихних решениях, хотя и понятно, что там люди умные, что они не я, а я не они.
А за окном тёмный пустой город, никккккого, только фонари, рекламы и машины мимо изредка вжжжжих...
И вдруг - получились две правильных строчки. Я так радовался! Радость неожиданная....и грустно. За два дня напряжёнки две коротеньких строчки.
Тьфу на них, тьфу на меня.
А потом и третья строчка машине понравилась. Затем.... затем я создал четвёртую, опять исписав перед этим три листа с цифирью.
Машина (комп) один раз передала движение в графике и кирдык, стала утверждать, что я, Я - ВЕЛИКИЙ СОВЕТСКО - ИЗРАИЛЬСКИЙ ФРЕЗЕРОВЩИК, не прав.
Стал хитрить. Брать цифры не считая, а оттуда, где они могли двигаться, тем самым утверждая свою жизнеспособность. Но на хитрую попу... есть...все знают , что и даже, помнят, возможно, как....
Потом я всё перепутал, затем пытался распутать, и в результате всё удалил по злобе и во злобЕ.
ВСЁ ПО НОВОЙ? Всё бросить и уйти ДОМОЙ? А станки и компы ПОДЖЕЧЬ РАЗРУШИТЬ?
И чито, я новый пузатый терминатор - разрушитель?
Не лучше ли написать о таком рассказик. Нет, роман... нет, многотомную фантастику... это уже бред начался?
Перекусил мягкого свежего хлебушка с сыром (посолил и слеза наружу! прямо как из сердца) под кофеёк. Посмотрел на цепочки фонарей на дороге и на склонах горы. Перечитал письма друга, они в электронной почте. Посмотрел на фото второго оставшегося в этом ночном мире Человека (первый – я), это мой кот Бениамин Романович. Он там до стрижки, такой серьёзный, ВЕСЬ лохмааааатый. Зато после стрижки по дому двигается мохнатоголовое, большеглазое, хвостоголое Нечто. Этакое симпатичнейшее Чудовище.
Выровнял дыхание и, преодолевая скрип души, начал продолжение всего этого не гадства, нет, конечно, но не праздника же.
А в полдвенадцатого ночи всё получилось. Я не поверил, но мои глаза меня переубедили. На развалинах своей души я отыскал поблескивающие осколки силы и опробовал написанное на фрезе в реале.
Результат не то, чтобы понравился, восхитил меня - ай да я, ай да молодец!!!
Знать, могу ещё что то!!!!
Затем печально смотрел на получившееся и не понимал, хоть убей меня из пушки, как это всё случилось, во сне иль наяву... как ТАКОЕ простое (относительно простое) могло не получаться? И как это всё же получилось?
Доволен был... ух...аж час. Или полтора. Уже дома понял, что никакого "подвига" не совершал, что никому это не надо. Только что осознание, что да, я сделал, а в прошлые годы нет, не смог бы.
Другой вопрос, смогу ли такое ещё раз повторить.
В лаборатории у меня маленькие настольные станочки, фрезерный и токарный. Их заказали в Америке, а когда получили, я собрал, настроил. С таким «игрушечным» оборудованием мне пришлось впервые иметь дело. Так же, как и придумывать приспособления для не своей работы. Однако, как говориться, глаза боятся, а руки делают.
К тому же, всегда полагал, что сама работа на любом однотипном станке, маленьком, большом, в принципе использует одни и те же приёмы, способы обработки, только что в соответствии с размерами деталей существуют дополнительные.
Довелось работать на судостроительном заводе, тогда станок у меня был с рабочим столом пять на пять метров, а детали размером с небольшую комнату.
В другом случае, работал на станке с меня ростом, а изготавливал детали толщиной с два человеческих волоса.
В первом случае надо было дополнительно учитывать момент инерции большой массы и время прохода инструмента на необходимое расстояние.
Во втором – работать чуть ли не в слепую, только используя порой увеличительное стекло и чувствительность пальцев, перемещая рабочий стол.
Так что, настольные станочки вызвали у меня два чувства – и смешно и настороженность.
Начал работать и оказалось, что умение изготавливать приспособления для фрезерных работ, всякая иная работа с разнообразными материалами, опыт, накопившийся за годы на заводах, никуда не пропали, это всё тут, в голове, в руках. И мышление не закостеневшее. Хотя и были проблемки. Порой машинально, привычки работы на нормальных станках давали себя знать. Приходилось контролировать свои движения более внимательно, с некоторым напряжением.
Да и сам стиль работы непривычен. Ставится задача не конкретно, а в общих словах. Я думаю и делаю. Ан нет. Оказывается, хотели другое. Или по другому. Или потратишь время, усилия, эмоции. А созданное не понравилось или уже не нужно или для работы с ним надо чуток быть внимательным, немного привыкнуть к использованию. Да народ лабораторный даже для купленного оборудования не желает читать инструкции к пользованию, мол, сами разберёмся. Нет, мне понятно, когда творческая мысль не стоит на месте, что то придумывается лучшее, новое. Так приди и скажи мне, а не тогда сообщай, когда я сделаю, а уже оно и не требуется и никак не переделать. Всё начинать с начала приходится.
Конечно, люди – они такие, какие есть. И они не такие, как ты себе их представляешь. Со временем происходит притирка в отношениях, в стиле работы. А сколько усилий и нервов до того уходит?
Я уж не говорю о человеческих характерах. Один – высокомерный сноб, для маскировки использующий панибратство, другой равнодушный, третий коварный и моральный (если так допустимо сказать) вампир. И каждый полагает свои мысли самыми умными, одни корыстны, другие властолюбивы, третьи паталогические или по ходу действий обманщики и каждый считает правым только себя.
Как говорится в таких случаях, существует много мнений, но только одно верное – своё.
И у всех уважение только к своим желаниям.
Понятное дело, человек есть человек. Но всё-таки, всё-таки…
3 вот и всё, что было, ты, как это хочешь, назови…
Эжен тяжело болел. Перенёс три операции, во время четвёртой его не стало.
Похороны.
Собрали денег, чтобы помочь его жене и сыну. Фирма тоже помогла им финансово.
Солнце светит, а на сердце темно.
Жизнь продолжается. Работаем.
За три месяц до ….
Нужен был песок для опытов. Килограмм пятьдесят. План был – накопать где-нибудь рядом. И притащить. Или купить и притащить из одной фирмочки неподалёку.
А я, как услышал, предупредил – не участвую. Песок можно купить с доставкой на место.
На самом деле…я думал, что Юнис сачканёт – спина болит, Мигель не будет участвовать - занят, Сержо будет, но из уважения к его возрасту большую нагрузку – это нехорошо.
Значит, весь груз, вся тяжесть, лягут на мою спину. И мог бы, но…достоинство, все умные, а я грузчик?
По поводу денег, ерунда. Для них это мизер, деньги то от фирмы. Хотя, порой и звучит слово «экономия», но практически, это всё имитация. Вот повозиться с компом и телефоном, делая заказ, это да, это лень, когда тут «грузчик»…да и развлечение-отвлечение им всё это.
Они сделали по-своему. Участвовали все – и Юнис и Мигель и Сержо.
Я знал, что прав на сто, а чувствовал себя весьма неуютно.
Думаю, всё так получилось и в дальнейшем происходило не очень хорошо по причине того, что мой труд не ценился, так же, как и сам человек.
За месяц до…
Привёл Сержо знакомого. Они сидели у стола Юниса и разговаривали, обсуждали что-то по технике приборов. Я прошёл к автомату и налил себе кофе. Затем со стаканом встал у стены возле невысокой перемычки между проходом и столами. Гость говорил и одновременно несколько раз посмотрел в мою сторону. Это что, ему неудобно говорить при незнакомце или секреты? Ко мне повернулся Сержо:
-- тебе что то нужно?
-- нет. Что, мешаю?
-- да, мешаешь.
Я повернулся и ушёл.
Позже Сержо выразил мне своё недовольство моими действиями. Я ответил, что коль секреты, можно предупредить. Как и было уже пару раз. Это не нормально, секреты, но понятно и потому в ответ уважение к чужим пожеланиям. Но сейчас…никто и ничего. Место сие общее и не раз случалось ранее таким образом присутствовать при беседах.
Сержо мне:
– это невоспитанно так!
Я в ответ: – не воспитано, когда двое говорят, а третий вмешиваться. Я не вмешивался.
Осадок от всего остался неприятный.
За три дня до..
Юнис и Сержо притащили в комнату, где я работал, ящик пластмассовый. Юнис стал его сверлить на свободном столе. Закончив, ящик забрали и ушли. На столе осталась чёрная стружка. Не очень много, но и не мало. Я подошёл к Юнису и попросил его вернуться и убрать. В ответ услышал, что это он для Сержо делал, вот пусть он и убирает. Я настаивал, но уже агрессивно – сверлил ты. У тебя час. Не уберёшь, соберу стружку и к тебе на стол высыплю. Всё.
За десять минут до окончания данного срока, подошёл ещё раз – ты уберёшь или на твой стол? А рядом был Сержо. У него характер, защищать «своих», а уж Юниса так особливо. Плюс, сейчас он за главного. Тут уж характер, амбиции, опасение за место работы – ему до пенсии два года. Он и взорвался на меня.
- Если сделаешь, уволю!
Я тоже бубух:
– увольняй. Письмо в руки и всего хорошего. Я говорил уже, мои требования малы, но безвариантные – свобода действий, отсутствие давления, инструмент и порядок на моём рабочем месте. Не устраивает – знаешь что делать.
А он:
– я тебя без письма уволю!
Я:
– без письма не получится!
Он:
– иди на х.. !!!
Я:
– иди ТЫ на х.. !!!
Юнис, себе под нос, но в полный голос:
– послать на х.. старшего, ай-яй-яй!!!
Я развернулся, в своей комнате собрал быстренько стружку в руку и, вернувшись, высыпал её на стол Юниса.
Никто ничего не сказал. Я ушёл опять к себе. Покурил, полазил в интернете. Как говориться, задним числом, понимал, убрал бы всё сам, ничего страшного, зато избежал бы конфликта. Но это как прогнуться, даже не перед ними, перед собой. И не прогнуться, а нагнуться. Да, в прежние времена, аж дореволюционные, да и позднее, существовали присказки: надо иногда и нагнуть голову или – в мясную лавку не ходят с высоко поднятой головой. Но это же тогда, а сейчас это тут и здесь.
4 эпилог
Следующий день прошёл спокойно. Даже разговаривали.
Потом пятница. Вечером поехал и поработал. Пообщался по телефону с Фели по поводу деталей, потом с Сержо так же и то же.
Затем суббота – выходной. Вечером Сержо позвонил:
– завтра приди пораньше, пожалуйста, финдиректор по поводу деталей говорить хочет.
-- хорошо.
Назавтра пришёл и меня, в связи с отсутствием работы, уволили. С письмом о моей работе для биржи труда (весьма важный документ).
Месяц – отпуск. Затем получил все положенные деньги. Неожиданно много.
Это меня умиротворило. Наверное, потому, что настроился на сложности, на затягивание времени, на обман. А получилось всё как раз наоборот.
Попрощался со всеми сдержанно, спокойно и без вызова.
За спиной – два года работы в лаборатории.
Вот только «за спиной» ли?
Один день сменяет другой….
Вот уже и месяц прошёл, следующий…
Так проходит жизнь.
Нельзя дважды войти в одну реку, сказал мудрец?
Да, так. И всё-таки всё-таки, что однозначно?
Как знакомы эти слова – «Фрезеровщик конвенциональный ищет работу».
Август 2014.