Маринка была младше нас на год, в школе это была разница. Но так как она жила с одной только бабушкой Сергеевной, мама ее мотала срок, а про папу вообще ничего было не известно, Маринка легко попала в нашу «взрослую» компанию. Таскалась вечерами с нами по детским садикам и лестничным клеткам, рано начала курить и выпивать. Короче разницу между ровесницами и ей мы не замечали. Домучив восьмилетку она было пошла в ПТУ, уж не помню на какую специальность. На какое-то время пропала из нашего поля зрения. Примерно года через пол поползли слухи, что Маринка стала проституткой. Причем совсем не какой-то там шалашовкой от пивного ларька, а валютной. И зовут ее теперь не Маринка, а Мари. Недели через две мы с Тёмкой стояли раскуривая одну на двоих сырую овальную сигаретку "Стрела"у парадной и размышляли чем бы заняться. И вдруг из под арки выходит шикарная чувиха. Разодетая вся, на прическе, лицо в боевом раскрасе да еще на каблуках сантиметров по пятнадцать каждый. В одной руке она держала сумочку, а в другой между накрашенных ноготков была зажата длинная иностранная сигаретка. Когда он уже почти поравнялась с нами, я чуть не выронил окурок из рук, это была Маринка. Простите, Мари.
- Здорова! Ни фига себе ты даешь! Круто выглядишь!
- Привет пацаны. А вы всё по параднякам ошиваетесь, да мелочь у мелюзги сшибаете? Пора бы повзрослеть мальчики. Время сейчас располагает.
- И что, вместе с собой возьмёшь что ли?
- Знаете, я не виновата что девочкой уродилась, а вообще пацанам-то попроще будет. Собрались, сообразили что-нибудь, развели кого-то например, или кинули. И не надо как я пахать ночами.
- Да ладно не злись. Ты, конечно, молодец, клёво устроилась. Слушай, а не угостишь вкусной сигареткой?
Вступил молчавший до этого Тимка. Видимо он наконец-то признал нашу Маринку в этой Мари.
- Да держите, не жалко. Мне сегодня «суомолайнен» два блока пожаловал.
- Пурукуми ё?
- Господи, вы как дети прямо! Приходите ко мне если есть желание часа через два, я вам тем разных накидаю. Может срастется что-нибудь. А вы мне за это после процент зашлете.
- Бухло брать?
- Нет уж мальчики. Вашим портвейном давитесь сами. Я вас чем-нибудь повкуснее угощу. Аривидерчи, жду.
И она попорхала дальше. Мы стояли как завороженные, первым смог говорить Тёма.
- Видал, крутая какая стала! А кто её только не пёр!
- Кто её пёр, ты что ли?
- Да нет, вон Серый рассказывал, да этот, как его, ну с бородавкой?
- Жабон?
- Ну. И он тоже. Да кто только не рассказывал!
- Ага, давай тоже расскажем. Трещат почём зря, а я верить должен. Хотя…
- Да наплевать в общем-то, сейчас-то никто из них и близко не подойдет. А она нас в гости позвала, пойдём?
- Нет. Мамка-то против будет. Пойдем конечно.
Ровно через два часа мы переминались перед дверью её квартиры. Позвонили в звонок, но ответа не последовало. И только минуты через три послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась, через образовавшуюся щель просунулась голова Сергеевны. Бабку Сергеевну знал весь дом, впрочем как и всех завсегдатаев скамеек. Она была ворчливой и крикливой, всегда делала замечания и запросто могла пожаловаться родителям. Короче мы ее не любили, если бы не Маринка, то даже бы и не здоровались с ней.
- Чего приперлись? Спит она.
- Здравствуйте, да она нас пригласила, мы и пришли…
- Давайте. Валите отсюдова. Посмотрели и хватит. Чего вам надоть то, медом здеся не намазано. Сказано спит, значит спит. Отдыхает она. Шляются тут всякие.
Вдруг откуда-то послышался Маринкин голос.
- Баб, кто там?
- Ханурики какие-то.
В этот момент показалась голова Маринки из-за спины Сергеевны.
- А это вы. Заходите.
-Нечего им тут делать, пусть проваливают. Ни секунды покоя с тобой!
Но эту фразу она договаривала уже повернувшись спиной и шелестя тапками в направлении своей комнаты. Маринке везло, мало что она жила с одной бабушкой, так еще в двухкомнатной квартире и получалось что у нее была своя комната. Для нас это была несбыточная мечта.
- Слышь, старая не ворчи а! Вот раскудахталась как наседка! Я уже взрослая и сама решаю как мне жить!
- Сопля! Ишь взрослая она! Тебе еще и восемнадцати-то нет! А уже взрослая она!
- Заткнись, а! Ты за чей счет живешь? Тебе пенсии твоей хрен бы на всё хватило, давай дуй в свои хоромы. Вот ведь карга старая, - это она уже говорила, обращаясь к нам, - достала меня! Как вкусненькое жрать, так тут как тут. Заходите уже, дует с лестницы-то.
Маринка была одета в какой-то длинный красивый шелковый халат, и по нагло торчащим соскам было похоже на правду что ей холодно. Мы зашли и закрыли за собой дверь. Пока стягивали обувь и снимали куртки, она ушла в комнату и вернулась, натянув поверх халата свитер.
- Ну чего, особого приглашения ждем? Живее давайте, пока старая не нарисовалась снова.
В комнате всё изменилось. Последний раз мы там были давно, и из старой мебели остался только шкаф. Вместо продавленного дивана, накрытого протертым ковром чтобы не пораниться торчащими пружинами располагалась большая двуспальная кровать, два удобных кресла и журнальный столик между ними. На окне висели красивые тяжелые шторы, которые если задвинуть то в самый яркий солнечный день в лучшем случае в комнате наступал полумрак. В углу, за одним из кресел, стоял торшер с красивым абажуром. А на столике, притягивая всё наше внимание и восхищение, водружался крутой до невозможности двухкассетник SONY. Мы чувствовали себя как в музее. Похожее с нами было как-то раз, когда попали в квартиру к капитану корабля, который ходил в загранку. Нас он тогда поймал за то, что мы с его сына отобрали деньги. И в воспитательных целях привёл к себе домой, напоил неведомым растворимым заграничным кофе. Когда нас выпроваживали, а мы естественно отдали отобранные копейки и попросили прощения, он нас угостил на прощание жевачкой «тутифрути», мы стоя на пороге клятвенно обещали что больше никогда не будем хулиганить, тем более отбирать деньги у ребят. А пойдем обязательно учиться в мореходку и уйдем минимум в кругосветку. Об обещании забылось примерно на следующий день. И всё пошло по старому.
А здесь всё было по другому, мы сидели у нашей подруги, которая перевернула свой мир в другую плоскость. Проще говоря, она нам казалась в тот момент человеком-небожителем, человеком-инопланетянином, человеком достигшим таких высот, о которых мечтают всю жизнь и не факт что подбираются на этом крутом склоне дальше подножия. А капитан? А капитану было много лет, у него тесть был работником главка пароходства и вообще он был из другой жизни. А тут Маринка, меньше чем за полгода и такой рывок. Ну реально из грязи в князи! А она, видя наши восторженные физиономии, подошла к шкафу и открыла дверцу. Оттуда на нас полыхнуло яркими этикетками; таинственные бутылки, блоки сигарет, жевачки и каких-то других коробок с невиданным наполнением.
- Чего будем?
- Ну ты это, ты сама выбирай, мы же ну…
- Окей, давайте джину выпьем.
- А он крепкий?
- Эээ, его так не пьют! Сейчас швэпс принесу.
Она ушла на кухню, а мы с Тёмой сидели, переглядываясь, строя восторженные рожи и подмигивая. Что означало, вот нам сегодня повезло. А еще мы ждали разговора. Маринка же обещала рассказать как можно денег заработать по легкому. Вернувшись она приготовила нам троим коктейли и мы стали потягивать их, закусывая печеньями и конфетами, которых раньше даже на картинках не видели. Курить Маринка в комнате как раньше не разрешила и мы пошли на лестничную площадку. Естественно угостились ее сигареты. Тёма не выдержал и сказал.
- Да, неплохо фирмачи жируют. Это вам не сушняк ркацителли из горла сырком дружба закусывать. Да еще если повезет, болгарскую сигарету стрельнуть. Одно слово, суки.
Возражать было нечего. Жить хотелось так же. Хотя бы так же как Маринка, имея всё это. И тут она вступила.
- Я тут тачку присмотрела.
- Какую?
- Восьмерку. Новую хочу взять.
- Да ладно!
- А чего посоветуете, а?
- Восьмерка… Маринка, ты конечно молодец…
Когда вернулись в комнату, она предложила еще по стаканчику. Отказываться не было ни каких сил. Мы сидели и всё ждали, когда же она расскажет о волшебных неведомых возможностях зарабатывания денег. Печенье таяло во рту, конфеты оказались с ликером, а необычный вкус джина с тоником плавно заставлял входить в алкогольную эйфорию. Маринка включила музыку, которую мы раньше не слышали. Она объяснила что кассету у «дойча» стянула, и что это там сейчас самая модный музон. Ощущая себя причастными к этой райской жизни, мы стали забывать об основной цели нашего визита. Так не хотелось чтобы оно, это состояние заканчивалась, что я даже захотел пописать.
- Маринка, я в сортир сбегаю. Бабка надеюсь меня шваброй там не прибьет?
- Я ее предупрежу, а то дверь там не закрывается.
- В смысле? Это я чего с открытой дверью там буду?
- Ну не хочешь, терпи.
- А чего она не закрывается-то?
- Да я тут достала фирменный горшок. Прикиньте, на себе пёрла! В тачке до дома, а потом водила ждал пока я домой все по кускам перетащу. Вызываю на следующий день нашего сантехника…
- Валерку что ли?
- А вы другого знаете? Покупаю ему поллитра, он целый день трахается с этим горшком. Потом объявляет, что будет вот так. Там какая-то часть не подходит. Сказал, что попробует достать, кучу денег запросил, пол стоимости горшка. Ну и всё. Ни Валерки, ни запчасти. А в туалет теперь только с открытой дверью. Ты-то еще стоя можешь его между ног поместить, а если сидя, то всё. Коленки в коридоре прямо напротив входной двери. Хэллоу гости! С бабкой-то мы нормально, а вот когда мужики приходят, я ее предупреждаю, чтоб не шарилась.
Было неудобно, стеснялся я жутко, но справился. Маринка так и не сказала ни слова о том, чего мы больше всего ждали. После этого мы стали прощаться, ей уже надо было собираться на «работу». Маринка сказала, что в следующий раз встретимся уже чисто по деловым вопросам, она как раз должна что-то с кем-то там утрясти. На прощание она нам выдала по пачке сигарет «Мальборо» и мы сокрушенные пошли на улицу.
Больше я не видел её. Где-то через месяц Маринка купила-таки новую восьмерку вишневого цвета. А через неделю она на ней уехала и больше не вернулась. Говорили что нашли ее тело на Мурманском шоссе, за тридцать километров от города, что перед смертью ее сильно били и потом пытались сжечь. Сведущие добавляли, что она решила заняться каким-то делом, связанным с редкими металлами, это ее и погубило. Наверное и мы должны были ей как-то в этом помочь, но не успели и видимо поэтому остались живы. Хотя Тёмка позже сел на иглу и после очередного передозняка тоже помер. А Сергеевна так и осталась жить одна. По ней никогда было не понять, плакала ли она, потеряв внучку или наоборот вздохнула с облегчением. Ходила себе в магазин и обратно. На скамейке сидеть стала редко, видно не нравилось ей когда бабки про семью расспрашивали. А мне так и не дает покоя сортир с незакрывающейся дверью. Как-то я встретил слесаря Валерку и спросил его, он мне сказал что «хер он достанет такую мандюлину, которая туда нужна и пусть другое очко покупает». Вот я и думаю всё время сидит ли Сергеевна с коленками в коридоре или научилась пристраиваться сбоку. Хотя какая разница.