«В эфире радиостанция «Тихий океан», ведущая свои передачи на районы Тихого и Индийского океанов и восточный сектор Арктики. Прослушайте позицию судов Дальневосточного морского пароходства...» Это радио, оно не мешает работе.
Клубы тумана сначала заволокли дальние сопки, наплывая, накрыли соседний молебный дом, постучались ватными лапами в окна и, танцуя, без спроса, влезли в открытую форточку. Воздух в комнате превратился во влажный и острый.
«В нашем городе снова туман, город в дымке усталости тонет, он безмерно устал, этот синий туман, и ложится тебе на ладони». Это стихи Ирины, моей однокурсницы, которая никогда не была в Приморье.
В рабочем кабинете «Дальгипрозема» оживленно. В изыскательский отдел, где трудились несколько девчонок- геоботаников, начальник отдела принес план летних работ и, как говорится, «огласил весь список». Нам всем, приехавшим во Владивосток по распределению с Урала, Украины, эта предстоящая работа на весь полевой сезон казалась настоящим романтическим приключением.
Все мы, без исключения, были, что называется, «девушками на выданье», и работа в новых, неведомых нам районах сказочного Приморья обещала и новые встречи, и знакомства, и, может быть, изменения судьбы. А выбирать было из чего: бухта Ольга, Пограничный район, территории возле озер Хасан и Ханка, таежные глубинки, отдаленный Дальнереченский район с его обилием болот, сенокосы и пастбища возле Находки...
Мнения многих совпали, почти все захотели отправиться в бухту «Ольга» или под Находку, т. к. они расположены на берегу моря. Меня, впрочем, привлек Хасанский район. Возле озера - узкий клинышек земли (по карте), последней, русской на востоке. Снизу уже Корея, слева - очень близко - Китай, а справа - океан. Там оленьи пастбища и уникальная природа.
После споров, сумбурности, эмоций и прочей «женской логики» было решено снять проблему посредством жребия. Все очень просто. Шапка, скрученные бумажки с названием мест, загадка судьбы...
Не обошлось без слез (в женском-то коллективе). Сочувствовали девушке, «вытянувшей» болота. Там никаких военных, и вообще полное, скучное однообразие - равнина и мокрые кочки сенокосов, унылые деревушки и тоска беспросветная...
Мне фортуна с улыбкой преподнесла взлелеянную мечту. На развернутой бумажке четким почерком было выведено: «Хасан»!
Сборы в длительную командировку: планшет с картами, штормовка, сапоги, боевой настрой. В свой хасанский «рай» я отправилась поездом. Сделала в Барановске пересадку и уже точно взяла курс на юг Приморья. В плацкартном вагоне облюбовала последнее купе, т. к. было оно сладостно пустым. Остальные купе были на удивление заполнены людьми в состоянии алкогольного опьянения. Мало чем от пассажиров отличался и проводник. Какое-то время мне пришлось отбиваться от визитеров, жаждущих общения, но на станции Приморская в вагон вошли 4 пограничника. Оказалось, что я заняла их купе, о чем мне «любезно» сообщил лейтенант с насмешливо-ироничным выражением глаз. И ... завертелось.
Оставшийся отрезок пути (около 3-х часов) я провела в ядовито-перечных пререканиях с этим сероглазым себялюбцем. Как он меня мучил! Смеялся, предпринимал атаки остроумия, а мне так трудно было достойно отбиваться. Проверил мой паспорт и заявил: «Ирина Геннадьевна, вы можете остаться в нашем купе, но, ради бога, не просите адреса у моих парней...». Или: «А почему вы так густо краснеете, ах да, ведь вы не замужем...». Много разных глупостей он мне наговорил с легкой улыбкой победителя. Я пару раз уколола его чуток, а когда он спросил: « Ирина Геннадьевна, а почему у вас носки красные»?- я ответила: «А у вас уши торчат!». Солдаты не смогли сдержать смешков, а он замолк. И это его молчание тоже было весьма красноречиво: от повышенного внимания до игнора. Внутри меня все «кипело», эмоции переполняли «берега моего терпения». Ночью я сошла на своей станции, ребята помогли мне вытащить вещи, лейтенант не шелохнулся. Поезд увез их в Краскино, где стояла их часть, где 2 клуба и «забойные» танцы, где обитает этот «гад», высокий и сероглазый, который непонятно за что и вопреки всему «запал» мне в душу самым дурацким образом, и я долго еще не могла войти в колею...
И началась моя работа, мой полевой сезон. Росистыми тропами Хасана я обследовала оленьи парки, описывала растительность, собирала укосы травы на химический анализ, перелазила через заграждения-сетки, наматывая за день много километров пути по пересеченной местности. Работа изыскателей-геоботаников была одиночной. Никакого сопровождения. Зачастую и транспорта. Мы приезжали летом-осенью в момент вегетации трав, а в это же время в колхозах-совхозах тоже была горячая пора. И председатели или агрономы нам почти не помогали. И не видели особого смысла в нашей работе. Обследуя и описывая сенокосы и пастбища того или иного района – мы после давали рекомендации по улучшению этих земель. Но, хотя мы и знали названия растений, и даже по латыни, им, хозяевам своей земли, было виднее, как, где и что делать.
Жила я сначала в ветхой лачуге, по соседству с сержантом, который не знал, кто такой Есенин. Зато он был хозяйственным и кормил меня сухим пайком, подарил сумку от противогаза (она легче планшета) и называл на «вы». Я, тоскуя о лейтенанте, оглашала комнату потоком стихов, ничего не ела и смотрела в окно в те дни, когда работе мешал проливной дождь. Пышная зелень широколиственных лесов, влажность, туманы, смятение. Когда я переезжала, сержант заплакал и произнес бессвязные, малограмотные, но такие искренние и добрые слова.
На время я переехала в единственный каменный дом села - в номер гостиницы, который назывался «люкс», и, возвращаясь из маршрута, я просто не знала, куда поставить грязные сапоги и повесить мокрую штормовку. Так промелькнуло лето...
Работа осенью продолжилась. Я переехала в Славянку. Это дивный городок тоже в Хасанском районе: компактный, уютный, на берегу моря. Огромные валуны у берега омывали волны, разбиваясь о них бурлящей пеной. Чистая соленая вода не скрывала сокровища дна: морских звезд красноватых оттенков, колючих морских ежей, причудливость водорослей.
Жила я в гостинице, под которую была приспособлена обычная 3-х комнатная квартира. Моими соседями были очень интересные москвичи. Он – сын некогда известного книгоиздателя Альтмана – Юлиан Альтман, она – бывшая балерина, утонченная и хрупкая – Татьяна. Они приехали в Приморье по делам культуры и просто посмотреть на знаменитую приморскую осень.
Мы вместе пережидали трехдневный тайфун, я слушала их рассказы о московской жизни, на общей кухоньке готовили простую еду, варили варенье из того, что я приносила из тайги. Особенно ароматным получилось из дикого амурского, синего винограда.
Каждый день я на машине с работниками зверосовхоза по разведению и содержанию пятнистых оленей ездила за много километров в дубовое редколесье, служившее приютом этим красивым животным. Я обходила угодья, описывая растительность, стряхивая с себя без всякой боязни клещей, собирала алые гроздья лимонника, орехи лещины, видела бесчисленные группы грациозных, чутких животных с яркими пятнами и пантами.
Автомобильная дорога из Хасанского района во Владивосток в те времена, далеких теперь уже восьмидесятых годов, была разбитой и занимала несколько часов пути. Но рядом было море, и курсировали какие-то маленькие пароходики и катера. Я решила возвращаться домой морем. Подошел катер. Народу набилось прилично. Капитан радостно кричал: «Эх, полным полна моя коробушка»! Я стояла на узкой палубе маленького ржавого катера, пробивающегося сквозь волны, на меня летели снопы брызг, кричали чайки, пахло морем, свежестью и свободой.
Шикарной, многоцветной порой - золотой приморской осенью, кто раньше, кто позже, мы вернулись в изыскательский отдел своего учреждения. Началась камеральная обработка собранного материала, рутинная работа, далекая от романтики. Мы загорели, обветрились, окрепли, разучились ходить на каблуках и носить дамские сумочки. В рюкзаках многих были дары тайги: мед с диких пасек и лимонник, калина, боярышник и дикий виноград, голубика и шиповник, грибы, кедровые шишки и травы. У каждой девчонки были свои рассказы, тайны, встречи, события и курьезы.
А замуж, в этот полевой сезон, вышла одна - единственная - та, что попала на болота.
г. Владивосток.
(Публикация в журнале "Зарубежные задворки").
Фото из интернета.