Славный рыцарь Гутенберг вернулся из очередного похода. Вид доблестного воина говорил сам за себя.
-Бедненький, -стыдливо отводя взгляд от лопуха, прикрывающего промежность Гутенберга, шептались крестьянки, -до исподнего раздели. -Даже подштанники, варвары, стянули.
-Славный у него был конь, -куря в рукав, сокрушались крестьяне, -на нем не только острова новые осваивать, пахать-не перепахать.-Похоже, наделали из верного друга нашего рыцаря шашлыков знатных.
-Да что там конь, -словно старые меха вздыхал деревенский кузнец, -доспехов на обоих дюжина пудов.-И все из чистого золота.Видно, оглушили болезного.
Внезапно разговоры все стихли. Из дворца, словно из хрустального ларца, показался Царь-Батюшка со великой свитой.
-Опять, -обнимая рыцаря, закачал он плешивой головой, чуть прикрытой короной, -бедненький мой Гутенберг.-У, агрессоры, у, супостаты.
При последних словах повелитель повернулся посолонь и потряс кулачком. Видя поддержку великую, славный рыцарь прослезился. Из расслабленных ног к земле скользнул измятый лопух.
Вечером закатили пир великий. Поднимая братину общую, Царь-Батюшка заметил:
-Надо что-то друзья делать.
-Да, да, -загомонил народ думский, -надо что-то делать.
Сидящие же в конце стола, да и вся многочисленная челядь, захлопали ладно. Через десять минут, дуя на ладони разгоряченные, внимали мудрейшим.
-Нельзя, -откашливаясь, зачинал главный из них, -нельзя...
-Что нельзя, -насупил брови грозно Царь-Батюшка.
-...нельзя, -продолжил Главный Мудрец, -оставлять нашего славного рыцаря в таком положении.
-Нельзя, нельзя, -эхом отозвалось подавляющее большинство, присутствующее на пиршестве.
Нельзя, нельзя, звякнули хрусталем люстры бемские над головами. Казалось, даже поросята молочные на блюдах золотых хрюкнули одобряюще: нельзя, нельзя.
-Давайте, -чуть выступил Первый Министр, -как обычно.
-Это как, -делая вид, что не понимает, вновь насупил свои редкие брови Царь-Батюшка.
-Изыщем внутренние резервы, -чуть краснея, продолжил Первый Министр.
-Точно, -горячо поддержал другую ветвь царской власти Главный Мудрец,-давайте увеличим выгонку дегтя и драние пеньки.
-А что, -сделав многозначительную паузу, произнес Царь-Батюшка, -дельное предложение.-Но учитываете ли вы, мудрейшие, внешние рынки сбыта? Не наложат ли нам, в наши корзины, дополнительных санкций вместо товара комплектующего к доспехам нашего славного рыцаря?
-Ну и нас рать, -поперечил осторожно Главный Казначей, -есть же и восточные рынки. -Им только дай, все поглотят: и лыко, и деготь первой очистки, и даже чухонь прошлогоднюю.
-Решено, -торжественно поднял Царь-Батюшка кубок, -за великую компенсацию нашему славному рыцарю, нашему Гутенберчику неунывающему.
-Кстати, -угнездясь вновь на своем троне, тихо спросил Царь-Батюшка, -а свою Первую Даму ты по ходу тоже потерял там?
-Как Вы проницательны, Ваше Величество, -склонил чуть тронутую сединой голову рыцарь Гутенберг, -замуровали её демоны в замке нашем, на чужбине далекой.
-Не кручинься, добрый молодец, -хлопнул друга по плечу Царь-Батюшка, -отмуруем и все компенсируем. -А может, того? Сменить фаворитку? Ту со стены крепостной, а тебе новенькую. Есть у меня одна. Могу поделиться.
-Спасибо, Царь-Батюшка, -ответил славный рыцарь, -за щедрость великую. -Но я того...
-Чего, того, -невольно подражая Алибабаевичу, поднял подбородок Царь-Батюшка.
-Я это, хочу заняться печатанием, -произнес Гутенберг, -намедни, пока был в их зиндане, надумал станок особый. Словом, не могу принять я царскую милость.
-Никаких возражений, -уже чуть захмелев, отрезал Царь-Батюшка, -рыцарь ты, Иоган Вайс, или тряпка? А потом учти: мы своих не сдаем. А твой станок мы потом приспособим. Во! Будем на нем деньги печатать.
-Книги, -несмело возразил рыцарь, -книги я хотел. -А деньги на моем станке, я как-то и не соображу. Они же на монетном дворе. Не бывает денег из бумаги.
-Ну, тупой, -с задорновской интонацией протянул Царь-Батюшка, -наш восточный сосед уже давно золото заменил. Правда и шелк не дешев, зато удобнее. Короче, полная компенсация и новый поход. А назовем мы инициативы наших мудрецов твоим именем.
Следующее утро отражалось неярким солнышком в спинных накладках доспехов золотых нашего славного рыцаря.
-Красавчик, -возвращаясь с дойки горных коз, восхищались крестьянки.
-И коня вровень подобрали, -замечали крестьяне, -не то, что наши клячи.
-Пора и нам в борозду, -вздыхал, словно старые меха, деревенский кузнец. -Нам-то никто не компенсирует.
Сказка ложь, но в конце концов Гутенберг, вернувшись в очередной раз голяком из похода, забил на царскую милость и занялся реальным делом. Иоган смастерил станок и стал печатать на нем, нет, не деньги, -книги. Много с той поры минуло лет. Все уж давно забыли о законе Гутенберга. А книги, вот, остались. Они жили до той поры, пока им не придумал новую историю славный рыцарь Раймонд из славного рода Брэдбери.
Да, чуть не забыл. Среди первых образцов новой продукции Гутенберга чудом сохранилось селфи. Дальнейшая история забыла изображенных на ней людей. А мы поместим просто так. Красиво же.