«Воля – это то, что заставляет
тебя побеждать, когда твой
рассудок говорит тебе,
что ты повержен»
(Карлос Кастанеда)
— «Самодостаточная, приятная во всех отношениях женщина, познакомится за ужином на двоих с интересным мужчиной не старше 45 лет. Ужин за счёт приглашающей стороны».
Прочитав объявление в газете, Михаил сглотнул слюну. Он представил богато накрытый стол, зажжённые свечи, щедрую сексуальную соседку, сидящую напротив и, не думая ни минуты, набрал указанный в объявлении телефонный номер. Голос на другом конце был приятным и бархатным. Михаил испугался и отключил звонок.
— Дурак я, дурак… Куда я со своим рылом в калачный ряд? Куда я пойду, в чём? Ни рубашки приличной, ни костюма. Даже если представить, что на самом деле ужин будет за счёт дамы, мой вид в самом начале отобьёт у неё охоту на знакомство.
Нерадостные мысли Михаила прервал мобильный звонок. Он посмотрел на светящееся в полумраке окошко телефона, вздохнул и ответил:
— Я вас слушаю, мадам…
— Добрый вечер. Кафе «Бутафория» в 20.00. И не задерживайтесь, пожалуйста.
Михаил буркнул что-то вроде «слушаюсь» и подумал:
— Давно это было, когда я задерживался. Сейчас я могу только опоздать. Непонятно только — куда.
Мужчина подошёл к шкафу, открыл его и провёл рукой по тремпелю, болтавшемуся без дела в гордом одиночестве.
— Совсем я обносился, — подумал Михаил, — хуже бомжа. Те хоть какие-то одёжки имеют, а я…
Хозяин вспомнил, как однажды приютил «несчастного» мужчину, которого якобы «за измену» выгнала из дома жена. «Спасённый» прожил у Михаила две недели, вошёл в доверие, а затем в один распрекрасный день подогнал машину и вывез всё самое ценное, не погнушавшись также одеждой хозяина. Михаил, который недавно потерял всё — работу, семью, друзей остался практически у разбитого корыта. Он вспомнил, как впервые в жизни тогда расплакался. Не оттого, что его обобрали, как липку, а из-за обиды на человека, которому поверил, называл братом и с коим хлебал щи из одной миски.
Михаил вздрогнул, услышав бой часов, чудом уцелевших после «разбоя». Стрелки неумолимо приближались к 20.00. Он лёг на кровать в чём был, и натянул на голову лёгкое почти не согревающее его в холодные ночи одеяло. Наверное, он задремал, так как не понимал куда звонят — в дверь или по телефону. Схватив по привычке мобильный телефон, он спросонья ответил:
— Я слушаю.
На другом конце возмущённо ответил уже знакомый женский голос.
— Я думала вас послушать. Почему не пришли? Вы же обещали…
— Я? Вы в своём уме, мадам, когда я вам что обещал? Это был не я…
— Я же узнала вас по голосу. Я помню, как вы сказали: «Слушаюсь». Я и поверила, что вы хозяин своего слова. Вы могли мне перезвонить и сказать, что не придёте. Я понесла финансовые потери, потратила своё время.
Михаилу хотелось, как раньше, сказать, что он всё оплатит, отвезёт даму домой, купит ей подарки, но вовремя сообразил, тот, платёжеспособный Михаил остался в прошлой жизни, а сейчас у него нет денег даже на то, чтобы встретиться с достойной дамой в приличном кафе. Почему же в жизни происходит как надо тогда, когда тебе уже ничего не надо?
Не зная, что ещё сказать мужчина отключил телефон. Ему хотелось убрать ещё и бой в часах, но, во-первых, без него часы замирали, не хотели работать, а во-вторых, бой давал Михаилу понять, что он не один в этой пустой, холодной квартире, и жизнь, в принципе хоть и никудышная, но продолжается.
Весь следующий день Михаил провёл дома, так как был понедельник, магазин не работал, и грузчики были не нужны. Ближе к вечеру, он вывернул карманы брюк и, не найдя там ничего, кроме мятого, застиранного старого чека из супермаркета, пошёл на кухню ставить чайник. Не дойдя до плиты, он услышал звонок телефона. Посчитав восемь курантов, он понял, что это звонила она – «самодостаточная, и приятная во всех отношениях». Мужчина вздохнул, налил в чайник воду, поставил его на огонь и стал ждать, когда тот закипит. Телефон не умолкал. Михаил стал злиться.
— Что ей от меня нужно? Прицепилась как банный лист. Может, она страшная и старая, никому не нужная бабёнка? Покупает, кого хочет и когда хочет? Я ей что, последний из могикан?
Не выдержав, он схватил телефон. Не успев наорать на неё, услышал ласковое:
— Добрый вечер, незнакомый рыцарь. Вы думаете, я на вас обиделась? Я отходчивая. Не хотите увидеться, давайте просто поговорим. Говорить-то вы умеете? Это вас ни к чему не обязывает...
Михаил впопыхах схватил засвистевший чайник, обжёг пальцы, поймал себя за ухо.
— Поговорить? О чём мы будем с вами говорить? Я вас не знаю, вы меня не знаете. На мне что, свет клином сошёлся? Я сдуру позвонил, не подумав о последствиях, а вы атакуете, подумали, небось, что на лоха напали?
— Ни о чём я таком не подумала. Хоть и говорят, что вся наша жизнь — это работа мозга, надоело думать. Чем больше думаешь, тем хуже получается. Вы что, совсем не настроены на разговор? У меня такой грустный вечер, сегодня годовщина смерти моего мужа…
— Тем более вы должны «с ним» быть в этот вечер. Зачем вам кто-то чужой? Хотя бы в память о нём проведите вечер одна. Толпа вам сегодня не нужна.
— Да вы с ума сошли! Он умер десять лет назад! Я уже полностью искупила перед ним вину… одиночеством. Хватит. Решила вот познакомиться с мужчиной. Устала одна. Сил нет.
— Я вам не подойду. У меня полно комплексов, я беден, как церковная мышь. Прощайте, мадам…
Михаил отключил телефон, налил в чашку уже почти остывшую воду, засыпал заварку. Стал рыться в шкафчике в поисках сахара, но вскоре отказался от этой затеи. Весь понедельник он работал грузчиком в соседнем, небольшом супермаркете — таскал мешки с сахаром, мукой, крупами. Затем сложил в подсобке всю разбросанную тару, и к вечеру подошёл к заведующей за деньгами. Та отсчитала ему пятьсот рублей и улыбнулась рядом золотых зубов:
— Это тебе премиальные. У меня сегодня праздник — внучка родилась, Елизавета. Выпей за её здоровье…
Михаил поблагодарил хозяйку и, взяв тележку, пошёл вдоль рядов с продуктами. Пройдя мимо полок с колбасами, он пошёл к крупам. Взял пять пачек самых дешёвых, затем купил килограмм сахара, две упаковки мятных пряников, пачку маргарина, две буханки. Осталось совсем немного денег и Михаил, вздохнув, потратил их на недорогую бутылку водки.
Уже у двери Михаил услышал бой часов. В это же самое время раздался звонок телефона. Было восемь вечера. Прижав плечом телефон к уху, Михаил ответил:
— Это вы? Пунктуальны, как Ленин. Вы мне теперь каждый вечер будете звонить в одно и то же время? Позвольте, я открою дверь и войду в квартиру. Я вам сам перезвоню…
Незнакомка крикнула:
— Не бросайте трубку! Снова обманете. Вы не перезвоните, а отключите телефон. Мне сегодня очень плохо! Поговорите со мной!
— Ладно, только я поставлю продукты в холодильник. Можно?
Михаил посмотрел на продукты, положил пачку маргарина в холодильник и закрыл дверцу. Затем открыл её, положил маргарин на тарелку, отключил холодильник и поставил чайник на плиту. Приложив снова телефон к уху, обречённо произнёс:
— Слушаю вас…
— Меня зовут Марина. А вас?
— Михаил. Почему вам грустно? Годовщина, кажется, была вчера? А что сегодня у вас случилось? Или это тайна?
— Сломалась моя машина, заболела моя собачка Клякса, только и надежда на наш вечерний разговор.
— Вы, даже не заметили, как поставили болезнь вашей собаки на второе место. Для вас машина важнее живого существа. В этом вы вся.
— Зачем вы, Михаил, цепляетесь к словам. Ну, сказала и сказала. Моя Клякса ни в чём не нуждается, у неё всё самое лучшее — и еда, и одежда, и лекарство…
— Понятно. Людей лечить нечем…
Видно было, как борется со своей гордыней собеседница. Но одиночество пересилило, и она ответила:
— Давайте не будем ссориться, Михаил, а лучше дружить. Мы ведь оба одиноки, не так ли?
— У вас есть Клякса…
— А что вам мешает купить себе собаку?
— Её надо кормить, выгуливать…
— И в чём же дело? Что или кто вам мешает покормить вашу собаку и тем более выгулять её?
Михаил вздохнул и отрывисто произнёс:
— Вы меня никогда не поймёте. Извините, я хочу выполнить одну просьбу.
— Какую?
— Мне нужно выпить за здоровье одной прекрасной дамы. Её зовут Елизавета. Можно?
— Обманщик. Говорили, что у вас никого нет. А, оказывается, у вас есть какая-то Елизавета. Ладно, пейте за её здоровье. Спокойной ночи!
Михаил обрадовался наступившей вокруг него тишине. Он откупорил бутылку, налил водку в кофейную чашечку, разорвал пакет с пряниками. Ему показалось, что вкуснее этих пряников он никогда и ничего не ел. Вскоре мужчина совсем захмелел и, пошатываясь, пошёл в спальню. Впервые за последние полгода он заснул как младенец и чуть не проспал на работу.
Вечером, получив деньги, он купил две пачки пельменей, пачку чая и, поёживаясь от холода, пошёл домой. Когда до носа хозяина донёсся запах сваренных пельменей, у него закружилась голова. Боясь упасть, Михаил схватился за дверь и горько усмехнулся:
— Нельзя мужику без мяса. Как эти вегетарианцы выживают? Помнится, я питался в лучших ресторанах, выбирал самые изысканные блюда. Если бы мне тогда сказали, что я буду есть магазинные пельмени…
Огромная миска дымящихся пельменей, приправленных маргарином, была слопана молниеносно, и Михаил посмотрел на часы. Было без одной минуты восемь.
— Не позвонит, обиделась, — еле успел подумать он, и тут зазвонил телефон.
Михаил схватил его и, волнуясь, произнёс.
— Вы, извините за вчерашнее. Я, правда, выпивал за здоровье Елизаветы, но это маленькая девочка, ей всего три дня…
— А-а, протянула Марина. Могли бы и сказать.
— Я не успел, вы бросили трубку.
— Могли бы и перезвонить.
— Это вы заказываете музыку, а я так, погулять вышел. Как я могу вам звонить? Вы сегодня уже в более благодушном настроении? Как ваша Клякса?
— Моей Кляксе сейчас лучше, чем мне. Душевные раны лечатся дольше.
— И какая душевная рана у вас? Одиночество? Да вы знаете, сколько у нас одиноких людей на Планете? Миллионы! Нет, миллиарды! Подумайте о них…
— Всю Вселенную не обогреешь. С одним человеком может совпасть только один человек. Мне уже 38 лет. Одного бы найти и обогреть. Того, кто и обо мне подумает. Жизнь гонится за нами со скоростью света. Страшно вступать в пятый десяток лет в гордом одиночестве. Я не орлица.
— Что же вы, Марина, хотите в этой жизни? Мужчину вам найти, я так понимаю, раз плюнуть, не найдёте, так купите. Сейчас всё продаётся, всё покупается. Что-то вы совсем расклеились, я вижу.
— Вам легко говорить, вы мужчина…
— Да, легко. Если бы вам так судьба дала под дых, как мне, вы по-другому сейчас говорили.
Марина заметно оживилась:
— Расскажите, вам легче станет.
— Как, как легче, Марина? Я смогу вернуть свою жену? Нет, не смогу, она уже давно замужем за другим. Я смогу вернуть своего сына? Нет, не смогу, мне ему нечего дать. Я смогу вернуть друзей, которые меня предали? Нет, не смогу и не захочу. Я смогу вернуть свой бизнес? Нет, не смогу, так как у меня нет ни денег на это, ни сил. Никаких. Ни физических, ни моральных. Как, как мне станет легче, Марина? Вы даже не представляете, что может сделать с человеком судьба, если захочет. Любого можно сломить, даже самого сильного. Представьте себе, вы однажды проснулись и вместо высокого, добротного, красивого забора увидели старый дырявый плетень…
— Знаете, Михаил, для того, чтобы выстоять в самую сильную бурю необязательно быть Геркулесом. Дуб можно сломать, но невозможно сломать гибкий, тоненький, скользкий прутик. Он будет гнуться, извиваться, но устоит перед стихией. Вы были, наверное, слишком прямолинейны, справедливы, вот и получили. В бизнесе нужно уметь лавировать, быть изощрённым и даже если хотите, циничным. Таковы правила.
— Это не правила. Это бесправие. Зачем тогда всё…
— Тогда начинайте вязать носки. Навяжете тысячу штук, раздадите бабушкам на рынке, пусть продают. Или оптом сдадите. Или иностранцам продадите. Они ценят ручные вещи. Будете сидеть в тепле, уюте, перед телевизором, никто вас не найдёт в вашей берлоге, никто не постучит в закрытую дверь. Тогда точно с вами ничего не случится. Вы такой жизни хотите?
— Не утрируйте, Марина, не надо. Я знаю, что нужно для того, чтобы всё изменить вокруг себя. Нужно измениться самому. Курсы выживания я уже проходил. Просто у меня творческий застой, длительный. А если честно, я бы уже и вышел из него, но не знаю как.
— Знаете, Михаил, американцы когда-то провели эксперимент. Они раздали ста бомжам по десять тысяч долларов, чтобы те начали свой маленький бизнес. И, знаете, чем закончился эксперимент? Через некоторое время они все снова стали нищими. Все, кроме одного, который когда-то был богатым. Главное в бизнесе — это умение правильно мыслить. У нищих убогие мысли, у богатых — изобильные. Займитесь перезагрузкой мозга. Уверена, вы при определённых обстоятельствах сможете всё вернуть, даже с лихвой. Вам ведь надоели магазинные пельмени?
Михаил даже вздрогнул от проницательности собеседницы. Ему сразу стало не по себе, он вздохнул, извинился и отключил телефон. В эту ночь он не смог уснуть. На работу пришёл разбитый и раздражительный. Молча, доработав до конца смены, подошёл к заведующей и спросил:
— Мила Львовна, как ваша внучка, здорова? — Не дожидаясь ответа, предложил:— Давайте, хозяйка, я вам починю всю проводку, её уже давно мыши погрызли. Ещё один-два дня и случится замыкание. Магазин придётся закрыть, и вы понесёте огромные убытки. Кроме того, выключатся все холодильники, куда вы денете кулинарию? Вылетите в трубу, поверьте, я знаю.
Мила Львовна подошла к проводке, наклонилась, внимательно посмотрела и всплеснула руками:
— Ой, боженьки, твоя, правда, Михаил! Спасибо тебе. Ни до чего не доходят руки. С этими тварями «грызущими» совсем сладу нет. Санстанция только деньги за работу берёт, а как бегали мыши по всему магазину, так и бегают, особенно ночью. Не кота же здесь заводить! Если починишь всё, приведёшь в порядок, хорошо заплачу, Миша, не обижу. Вижу, хороший ты человек, непьющий. Трезвость — главное положительное качество сейчас в русском мужике. Так что, завтра принимаешься за работу?
— Завтра с утра люди в магазин повалят, надо к десяти всё успеть сделать. Я буду всю ночь работать. Только мне надо купить кое-что, в строительном гипермаркете. Может, вместе проедем, Мила Львовна?
— Нет, Мишенька, не могу я. Внучка на мне. Дочь приболела, с температурой лежит. Бери моего водителя и давай сам решай, что и как. А я такси возьму.
Михаил так заработался, что не слышал звонка мобильного телефона. Его увлекла новая, настоящая работа, за которую ему обещали хорошо заплатить. Он сделал всё по высшему разряду, а вдобавок навёл идеальный порядок в подсобке. Утром, когда приехала Мила Львовна, он выставил обе руки вперёд.
— Принимайте работу, хозяйка. Теперь даже крысам не удастся прогрызть эти провода. Лет пять не заглядывайте. Я вам и выключатели переставил, они уже на честном слове держались. Как вас только техника безопасности не прикрыла?
— А деньги, Миша, зачем придумали? Всем нужны дензнаки… Вечером придёшь? Я своих охламонов уволила. Отработают несколько дней и уйдут. А то пьют как сапожники, воруют... Выспись, как следует, а вечером приходи. Подежуришь эту ночь, пока я охранников новых не найду. Если честно, мне их и искать некогда. Совсем я замоталась. У дочери температура под сорок, грудь затвердела, наверное, мастит. Куда я внучку дену? Помоги мне, Миша. Я слышала, ты свой бизнес держал. Если закрою магазин, кто моих девчонок кормить будет? Зять слинял в заокеанские дали, трудностей испугался. Что за жизнь пошла, Миша?
Мила Львовна отсчитала две тысячи рублей и вложила их в ладонь Михаила:
— Бери, ты честно их заработал. Если бы случилось замыкание, всё, капец моему магазину. А, если бы не дай бог, сгорели заживо мои алкоголики, всей жизни капец. Всё, Миша, приходи вечером, я тебе ключи отдам от магазина.
Так, Михаил стал помогать Миле Львовне в её бизнесе. Целый месяц хозяйка ухаживала за больной дочерью и возилась с маленькой Елизаветой. За это время Михаил наладил так работу, что продажи увеличились почти вдвое. Он не только изменил график работы магазина, который был удобен, прежде всего, посетителям, но и ударился в рекламу. А она, как известно, двигатель торговли.
Михаил с утра до утра проводил в магазине, да что там, он им и жил.
Когда бы ни приехала Мила Львовна, она заставала Михаила за работой. Однажды, приехав поздно вечером, позвала помощника и сказала:
— Миша. Тут такое дело. Мне нужно уехать на месяц—два. Оставляю магазин на тебя. Как обращаться с банковскими документами, печатью ты знаешь. Подпись твоя в банке есть. Если нужен помощник, принимай сам на работу. Справишься, как думаешь?
— Мила Львовна, у меня таких магазинов, как ваш, несколько имелось. И всё было отлично, пока… пока…
Женщина вздохнула и похлопала мужчину по спине.
— Всякие ситуации в жизни бывают, Миша. Вот я думала, что мне нужно будет бросить всё и уехать? Зять украл мою внучку, и я должна её, во что бы то ни стало вернуть. Но я тебе сказала это по секрету, пока помалкивай. Я буду часто звонить. Спасибо за то, что ты согласился, Миша. Бог послал мне тебя, мой дорогой. Проводи меня...
С тех пор жизнь Михаила круто изменилась. После звонка незнакомки прошло уже почти полгода. Он так закрутился на работе, что стал забывать о странных телефонных разговорах, как в один из дождливых осенних дней ровно в восемь вечера звонок мобильного вновь дал о себе знать.
— Добрый вечер, Михаил. Вы поговорите со мной? Или вы меня уже совсем забыли?
— Марина, я вас не забыл, просто было много работы всё это время…
— Помогли вам американцы с их экспериментом?
— Вы об этом? Да, помогли. Я вспомнил, что был бизнесменом, и воскресил все свои навыки. Они пригодились, как нельзя кстати. Я стал менеджером, затем директором магазина. Хозяйка за границей, всё на мне, чему я безмерно рад. Но мне и этого мало, сейчас разрабатываю новую стратегию в бизнесе, а также хочу построить сеть дочерних магазинов по всей стране и за её пределами — это Эльдорадо, Клондайк!
Михаил взахлёб, увлечённо рассказывал о будущем проекте. Марина внимательно слушала и не перебивала его. Наконец, он спросил:
— А вы не хотите встретиться со мной в кафе «Бутафория» в 20.00? Или вы за это время уже успели выйти замуж?
Марина рассмеялась:
— Если я за десять лет не вышла… Значит, вам жизнь предоставила места в партер? И вы согласны, наконец-то, познакомиться со мной за ужином на двоих? Долго же я ждала, почти полгода…
— Да, Марина. На этот раз я хочу пригласить вас. Только у меня одно условие: ужин будет за счёт приглашающей стороны…
Автор: Надежда Бойер