Испанский ковчег

    
Архитекторы называют крыши «пятым фасадом».
Плоские крыши исламских городов, красные черепичные средневековых европейских, изогнутые китайских. Их рисовали Серебрякова и Фриез, Сарьян и Писсарро.
      
Удивительны крыши Мадрида, где никакой связи между их внешним видом и назначением здания не существует. Здесь крыши созданы вне логики и нередко до изумления асимметричны. Чего на них только нет: боги, ротонды, квадриги, химеры, часы и даже нарядные мавры с домиками на головах. В этом городе крыши  таинственны и тревожны.
   
Но есть здание, назначение которого и украшение крыши сосуществуют в гармонии. Это Банк Испании, над которым парит золотой шар.
      
Десятилетиями Банк выпускал банкноты и хранил золото. Итак, по порядку.
 
 
                БАНКНОТЫ
 
       
В любой стране они создаются лучшими дизайнерами. В России над деньгами  трудились Билибин и Шадр, в Чехословакии - Муха и Швабинский, в США, по слухам, сам Рерих. Всем им поручают дело государственной важности: изобразить на деньгах монархов, президентов, военачальников и прочих великих (в России и СССР это, как правило, самодержцы или Ленин; ни один из отечественных  литераторов, композиторов, ученых или художников такой чести не удостоился).
      
Не намного лучше было и в других странах. Только в начале 1920-х годов на немецких денежных суррогатах впервые появились Гете, Шиллер, Гердер и Виланд, - и то,  в виде силуэтов. Потом здесь же стали тиражировать  Гольбейна, Кранаха, Дюрера и   изобретателя бульонных кубиков химика Либиха. После окончания Второй мировой войны в Дании увековечили Ремера и Андерсена, Торвальдсена и Эрстеда, а во Франции – Декарта, Шатобриана, Гюго и прочих  героев.
 
      
В Испании все было по-другому. Банк сразу же приступил к настоящей историко-культурной интервенции, поместив уже на ранних выпусках банкнот портреты и известные работы Хуана Эрреры и Франсиско Гойи. И это еще в те годы, когда на деньгах других европейских стран ничего нельзя было увидеть, кроме упитанных женщин, воплощавших  свободу, справедливость, изобилие и прочие приятные вещи, трудящихся в национальных костюмах и символы торговли.
         
Изумительная иконография старых испанских денег – на это стоит посмотреть!  Главные герои – Лопе де Вега, Кеведо, Гойя, Рамон-и-Кахаль, Сервантес, Веласкес, Кальдерон и прочие интеллектуалы. Драматурги и поэты, художники и ученые. А вот короли довольно редки. Запоминаются Изабелла и Фердинанд Католики, Карлос I и Филипп II, -  личности ярчайшие, но нрава, увы, небезупречного.
      
Изабелла I – ханжа, но бесконечно преданная вере и потому прозванная Католичкой.  Мизантроп, ненавидевшая иноверцев, и одновременно нежная мать пятерых своих детей. Покровительница наук и искусств и нечистоплотная воительница, публично отказавшаяся от гигиены до взятия Гранады. Ее неверный и одновременно горячо любимый муж – Фердинанд V, тоже Католик, - основоположник жесточайшей инквизиции. Ее духовник – страшный Торквемада.
      
Карлос I – внук Католиков. Его мать - Хуана Безумная, божье наказание для матери,  Изабеллы I, за костры инквизиции, убийства и изгнание тысяч людей. При этом Карлос считается одним из самых эффективных императоров Первого Рейха, то есть Священной Римской империи германской нации. История показала, что наследовавшие ему Второй и особенно замечательный Третий Рейх возглавляли куда менее эффективные менеджеры.
      
Должность Карлоса называлась причудливо: «Избранный император христианского мира и Римский, присно Август, а также католический король Германии, Испаний и всех королевств..., а также Балеарских островов, Канарских островов и Индий, …суши в Море-Океане, Проливов Антарктического Полюса и многих других островов,  как крайнего Востока, так и Запада…». Длиной титула Карлос во многом обязан своему любимцу и бессменному главнокомандующему герцогу Альба. Жестокостью этот господин ничуть не уступал Торквемаде и был проклят на веки веков во всех протестантских странах.
       
Филипп II – сын Карлоса и правнук Католиков. Такой же, как и они, вероломный и фанатичный правитель, огнем и мечом уничтожавший морисков и протестантов (с упорствовавшими иноверцами разобрались его католические предки). Те, кто читал об императоре Карлосе и молодом инфанте Филиппе в «Легенде о Тиле Уленшпигеле»,  помнят жуткую сцену сожжения живой обезьянки: «Это ты сжег обезьянку? - спросил император. Инфант потупился. Император выхватил у инфанта лимон, и, зашвырнув, бросился  на  сына  с кулаками, сын от страха обмочился, но архиепископ остановил  императора  и сказал ему на ухо: - Его высочество в один  прекрасный  день  станет  великим  сожигателем еретиков. Император усмехнулся, и они вышли,  оставив  инфанта  один  на  один  с обезьянкой. Но далеко не одни обезьяны умирали тогда на кострах».

   
А вот, к примеру, и Великий Инквизитор Хименес де Сиснерос.  Это по его приказу в Гранаде были сожжены ценнейшие арабские рукописи, а в трагическом 1492 году именно он был духовником Изабеллы I. В «Критической истории испанской инквизиции со времени ее учреждения Фердинандом V до царствования Фердинанда VII» Хуан Антонио Льоренте подсчитал: «В течение 11 лет своего управления Хименес допустил осуждение  52855  человек,  из  которых  3564 были сожжены живьем, 1232 и 48059 человек подверглись разным  епитимьям».      

Сиснеросу не уступал и заядлый путешественник Эрнан Кортес. Огнем и мечом этот любитель ванили, шоколада и наложниц нес веру американским индейцам. Да и доблестный Колумб, который, чтобы повысить доходность открытых им островов, предложил Католическим Величествам вывозить оттуда рабов: «И пусть даже умирают рабы в пути, всё же не всем им грозит такая участь».
         
Такое было время.
 
                ЗОЛОТО
 
    
История испанского золота захватывающе авантюрна. Страна рождалась трудно и  долго, в непрерывной череде войн, то с маврами и берберами, то с турками. А когда просвещенные (не только Руссо, но и гильотинами) французы захотели принести в отсталую Испанию демократию на штыках, вместо этого притащили воровство, террор и непрерывные гражданские войны, вплоть до конца 1930-х годов. А для такого образа жизни нужно золото, постоянно и помногу.
 
      
До изгнания мавров на полуострове процветала алхимия. Более того, все значительные достижения европейских алхимиков состоялись благодаря их предшественникам из иберийских халифатов. Были и свои выдающиеся неарабские искатели золота - Арнольд из Виллановы и Раймонд Луллий. И все, больше ничего значительного здесь не происходило. Понять, почему, несложно: реконкиста плавно перешла в завоевание Америки, и в Испанию хлынуло золото, и нужды в его ну хотя бы алхимическом поиске не стало.
      
С тех пор, как  Кортес уничтожил империю ацтеков, а Писарро – империю инков, началась форменная золотая лихорадка. Ее истоки, на самом деле, еще в походах Колумба, который абсолютно искренно писал: «Я делаю всё возможное, чтобы попасть туда, где мне удастся найти золото и пряности...Золото - это совершенство. Золото создаёт сокровища, и тот, кто владеет им, может совершать всё, что пожелает, и способен даже вводить человеческие души в рай». На самом деле золото пахло кровью и потом индейцев и испанцев, его прятали в тайных пещерах и  отправляли тоннами на галеонах в порты Испании. «На север, только на север продолжали двигаться инки, клонясь под тяжестью своего груза. Золотые чаши и блюда, покрытые хитроумной резьбой, украшенные драгоценными камнями кубки, тусклые слитки золота из храмов - вот что несли на себе эти десять тысяч полуголых людей», - писали когда-то Жан Бо и Луи Ферре.
          
В приснопамятном 1492 году всем иудеям было настоятельно рекомендовано принять католичество, если они и далее желают проживать в Испании. Если же они воспротивятся, тогда обязаны будут покинуть страну в кратчайшие сроки. При этом запрещалось брать с собой серебро, золото и другие ценности, можно было брать только пищу. Их золото, очень много золота необходимо было для вояжей Колумба и других важных авантюр. Чего не сделаешь во имя знания!
       
Во вступительной части комментария к «Книге Царей» богослов и очевидец дон Абарбанель писал: «Если они дадут нам жить, мы будем жить. Если они убьют нас, умрем, но не оскверним нашего завета, не дадим нашим сердцам отступить. Мы уйдем во имя нашего Господа. И они ушли - 300 000 человек, пешком, молодые и старые, дети и женщины, все в один день, из всех провинций короля, шли, куда их нес ветер».
    
А несколькими десятилетиями позже появились Прагматические эдикты, окончательно уничтожившие еще и мусульманское присутствие на полуострове. Морискам разрешали увозить только движимое имущество. Недвижимость забирали феодалы, и вдобавок с изгнанников цинично взимали плату за проезд на увозивших их кораблях.
 
      
Золото, золото, золото… Именно так его и добывали - в трудах и заботах одержимых королей, беспринципных авантюристов и жестоковыйных инквизиторов. И если бы все золото индейцев и мавров, евреев и протестантов переплавили в слитки, то слитков получилось бы несметное количество.
      
В начале 1990-х годов Питер Гринуэй написал историю 92-х золотых слитков, выплавленных из ценностей жертв Третьего рейха: из обручальных колец, зубных коронок, монет и фамильных украшений. 92 совершенно одинаковых обезличенных бруска в одном чемодане, который вначале чудом нашелся, а потом  так же неожиданно исчез.
       
В свое время у некоторых металлических сплавов учеными был обнаружен эффект памяти формы – это когда при определенном воздействии, как в сказке, к ним  возвращается  первоначальный вид. Какое счастье, что у золота нет такого свойства! Страшноватая получилась бы история, если бы из гор слитков всех этих Рейхов начали появляться призраки. Наверное, к 1930-м годам золото Испании уже окончательно утратило память о прошлом, а, может, и в самом деле попало в Банк иным, праведным путем. Как бы то ни было, гринуэевская история повторилась, но уже в других декорациях.
    
      
2013 год, блошиный рынок большого южного города, старые фотографии начала прошлого века. Вообще-то, согласитесь, неприятное это зрелище – семейные снимки, вынесенные на продажу с пыльных столов и из случайных рук. Ставшие не нужными судьбы, утрата памяти и совести. Редко когда на этих фото есть пояснения об изображенных людях, исключение – это снимки, выполненные старинными фото-профессионалами, с подробным указанием медалей, выставок и званий. Здесь же был совсем другой случай. Фотографии подписаны, и то, что можно прочитать на двух из них, возвращает к таинственному золотому шару, парящему над крышей Банка.
       
На одной фотографии мужчина в белой рубашке и пенсне, на другой симпатичный ребенок. На одной, 1917 года - Емельян Ярославский, на другой – его дочь Марианна, на фотографии ей один год.
         
Первым мужем Марианны Ярославской, балерины и художницы, был журналист Роман Кармен, прославившийся кино- и фоторепортажами о гражданской войне в Испании. Его сын Александр вспоминал: «После исчезновения (вернувшегося из Испании) Михаила Кольцова отец понял, что снаряды стали ложиться слишком близко, и тогда он попросту «сбежал»… снимать войну китайцев с японскими оккупантами, а желающих было, мягко говоря, немного: после Испании люди уже стали побаиваться заграницы. Вот он и предложил свои услуги, улетев подальше от этой мясорубки».
       
         
А еще Марианна Ярославская была гражданской женой дипломата Марселя Розенберга. Формальный брак, как с Карменом, они не заключали. Информация Википедии о Розенберге: «Коммунист с 1918 года…С 1931 года - временный поверенный в делах СССР во Франции. С 27 августа 1936 по февраль 1937 года - полномочный представитель СССР в Испании…Репрессирован сталинским режимом. Расстрелян
5  марта 1938 года. Реабилитирован».
 
         
Марсель Розенберг, разведчик и дипломат, отвечал за операцию по вывозу золотого запаса Испании (по размерам четвертого в мире, почти 8000 ящиков) в Москву, в оплату помощи СССР республиканцам, - вооружением и комсомольцами-добровольцами. И покатился золотой шар с крыши Банка, как Колобок, по сложному пути: Банк – Картахена – Одесса – Москва. Операция прошла успешно, а все, кто ей руководил, вскоре были отозваны в Москву и расстреляны. В живых остался только невозвращенец Орлов. Об этой истории написаны книги и сняты фильмы. Повторяться не стоит.
 
      
Отец Марианны – Емельян  Ярославский, сталинский идеолог, главный авторитет партии по церковным вопросам. А также историк, а также директор краеведческого музея в свое время. Как и испанские инквизиторы, Ярославский составлял списки запрещённых книг, среди которых были Платон, Кант, Толстой и другие. Как и испанские инквизиторы, десятилетиями пламенно проклинал иноверцев - на этот раз церковь и священнослужителей - и писал пасквили на Библию. В наши дни такие вещи просто так с рук не сходят.
 
       
Десятилетиями Марианна Ярославская хранила в глубокой тайне документы Марселя и все, что знала о его работе в Испании. Знал ли что-нибудь ее отец – неизвестно, но у него была жена и, кроме дочери Марианны, еще два сына. Главное – выжить. И кто знает, может быть, по ночам этот старик, фанатичный гонитель веры, пусть даже не шепотом, а только в мыслях обращался к Всевышнему? И так же, как его предки, душными ночами в Толедо и Севилье, Гранаде и Барселоне, беззвучно просил: «И пусть мы удостоимся увидеть детей наших детей, чтобы не было бездетного или бездетной среди нас и среди нашего потомства. И смилуйся над ними и пошли им долгую и продолжительную жизнь».
         
Кто знает?..
 
 
 
                *   *   *
      
В Мадриде каждое воскресенье не протолкнуться на блошином рынке Эль Растро. Здесь нумизматы предлагают старые испанские банкноты, - те, что ходили во времена бомбежек Мадрида, пожаров на его таинственных крышах и операции «Испанское золото». С потрепанных купюр внимательно смотрят на мир Лопе де Вега, Кеведо, Гойя, Рамон-и-Кахаль, Сервантес и прочие интеллектуалы. Драматурги и поэты, художники и ученые, мореплаватели и политики. А еще Их Католические Величества, Великий Инквизитор Сиснерос и Габсбурги. Они писали историю несметного испанского золота и точно знали, где и как его можно достать.