Жук-щелкун с лукошком полевой клубники попал в вагон электрички. Он сразу почуял, что среда изменилась. Появился однообразный утомительный грохот, непрерывные колебания воздуха и удушливый запах, который перебивал аромат клубники. Обеспокоенный щелкун выбрался из-под верхнего слоя ягод и пошевелил усами – болезненные ощущения усилились, воздух стал ещё тяжелее. Жук сообразил, что попал в плен: вместо солнца, цветов и трав кругом была чужая и раздражающая обстановка.
«Во что бы то ни стало вырваться на волю, иначе пропаду», – решил щелкун. Он увидел спасительный свет прямо перед собой, расправил узкие красные крылья и полетел в светлый проём, но больно ударился головой и без чувств упал на подоконник. Сколько он лежал на спинке, брюшком кверху, неизвестно, но когда очнулся, то снова уловил толчки и вздрагивания опоры, а манящий светлый простор был совсем рядом. С помощью крыльев букашка перевернулась на лапки, взобралась на высокий край подоконника, взлетела – и ещё раз наткнулась на что-то твёрдое и невидимое.
Лёжа на спине и отдыхая, щелкун задумался: что бы это могло быть? Ничего подобного раньше с ним не случалось. Он свободно летал куда хотел, выбирал посадочные места, лакомился любимой пищей и никогда не терял распирающего его ощущения полноты, нестеснённости жизни. И вдруг это странное несчастье – вмиг лишиться всего, чем обладал. Нет, надо прилагать усилия снова и снова, не может быть, чтобы он не вырвался из проклятой ловушки. Вот они, небо и солнце, на расстоянии одного рывка, он видит их, он помнит их головокружительную красоту и власть над собой.
Щелкун повторил свой манёвр, и опять непонятная преграда остановила его полёт. Воля была рядом – и недоступна. Жук отлежался и стал карабкаться вверх. На шероховатой поверхности лапки служили верно, но как только открылся желанный свет, лапки соскользнули, и насекомое упало вниз, на твёрдое ложе. Крылья и конечности были неспособны преодолеть невидимый барьер. И уже скорее из упрямства пленник продолжал штурмовать неподдающееся препятствие. Он не знал, что вылет совсем в другой стороне, и надеялся только на удачу. Вместо удачи, порыв ветра смахнул жука на пол, и крылышки хрустнули под навалившейся тяжестью.