«Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети…»
- Сволочь, - сквозь зубы процедила Любовь.
- Любка! Итить твою мать! - раздался громовой бас мужа. - Это ты, называется, погладила рубашку, да? – Николай ворвался в комнату и кинулся к жене, тыча рубашкой чуть ли не в лицо. – Вот, посмотри! Это ты, называется…
- Тише, - Любовь приложила палец к губам, - Мишка еле заснул!
- Твою мать! – прорычал Николай и выбежал из комнаты. Из соседней комнаты донёсся звук открывающегося шкафа, затем какой-то грохот. Любовь кинулась туда. – Посмотри! Посмотри, как ты следишь за домом! Я хожу как бомж! – Николай доставал из шкафа вешалки с одеждой и расшвыривал по комнате.
- Ну что ты делаешь? – воскликнула Любовь. – И как же я… на тебя подберу? Размер-то у тебя... нестандартный. Нужна одежда - давай вместе ходить по магазинам, когда Ангелинка дома. В выходные, например…
Николай, кажется, не слушал её. Он был в бешенстве.
- Баба должна следить за одеждой! И вообще... Я работаю как папа Карло, я тебя содержу, а что имею в ответ? Засратый дом?
- Я тоже работаю, - возразила Любовь.
- Ты? – Николай резко повернулся к ней. – За пятнадцать тысяч, что ли? Пашет она… Сидела бы дома вон, внука воспитывала и не выпендривалась.
- Мне нравится моя работа, - резко и твёрдо сказала Любовь, наклоняясь за очередной рубашкой.
Николай матюкнулся и рванул на кухню.
- Даже посуду за весь вечер помыть не удосужилась!
- Я внука укладывала!
- Упахалась, ясное дело, - Николай стоял у плиты и прямо со сковороды ел жареную картошку. С ложки на пол капнуло масло. Любовь взяла тряпку, вытерла и произнесла чётко и твёрдо:
- Да, упахалась.
Она подошла к раковине и открыла воду. И тут её будто прорвало:
- Послушай, вот ты стоишь тут, жрёшь, пачкаешь, а я за весь вечер даже не присела! Даже глотка воды не выпила.
- И я в этом виноват? – спокойно произнёс Николай.
Он подошёл к холодильнику, достал бутылку пива и сел за стол.
- А эта где ходит?
Любовь проглотила комок в горле.
- Работает.
- Угу, - Николай отхлебнул пива. – В девять часов вечера она работает? Знаю я её работы…
- Послушай, - сказала Любовь, звякнув тарелкой, - тебе сегодня всё не нравится, да? Всё бесит, да? Да, она работает! Я - с работы, она – на работу… И что плохого в её работе? Девочка учит детей музыке…
- Угу, - хмыкнул Николай. – Скоро навеет этой музыкой… второго внука нам.
- Как ты можешь, она же твоя дочь!
- И что? Выросла на нашу голову! Хамка, себялюбка, кукушка, да ещё и.... – пауза. - А что, я разве не правду сказал?
Любовь выключила воду, поставила в шкаф последнюю тарелку, беззвучно закрыла дверцу и по-прежнему твёрдо произнесла:
- Выросла умным талантливым человеком. И родила ребёнка. Что в этом плохого?
- Да ничего. Сама же её костеришь. Света белого не видишь из-за её хотелок.
Любовь не нашлась, что ответить. Это действительно было так. Она не видела в своей жизни никакого просвета. И если бы не внук, может, многое было бы по-другому.
...Очнувшись, она посмотрела на часы: почти одиннадцать вечера. Миша сопел в кроватке. Из соседней комнаты доносился храп Николая. Никаких других звуков слышно не было. Постель дочери пустовала. Чертыхнувшись, Любовь потянулась к телефону.
«Аппарат абонента выключен…»
Любовь знала, что после работы дочь ушла на день рождения к подруге. Это можно понять, но меру надо знать, чёрт подери. Вот проснётся Мишка – чем его кормить? Даже сцедиться не озаботилась. Да, у неё припасено достаточно сухой смеси, но досадно, что этим вопросом не озадачилась сама Ангелина. Безответственная до мозга костей.
- Избаловала я её, что ли?..
…Порывистая, резкая, стремительная, острая на язык, угловатая. Хмурая, непонятная, тёмная какая-то. Женщина? Мать?
А ведь когда-то вполне оправдывала своё имя. Улыбчивый, солнечный младенец. Добрая, ласковая девочка, мамино солнышко. Что с ней случилось потом? И когда?
Любовь стояла у окна. За окном от ветра трепетали листья, рассеивая фонарные блики. Аппарат абонента выключен. Наверное, Ангелина где-то там смеётся, поёт, танцует и пьёт вино. Совсем не похожая на ту, к которой мы с отцом привыкли. Весёлая, красивая, живая, чуть-чуть более раскованная, чем надо.
Мишка завозился и заплакал в своей кроватке. Любовь метнулась к нему, схватила, прижала к груди и закружилась по комнате:
- Тшшш, Мишутка, баба здесь, баба рядом… Всё хорошо, всё хорошо…
Ребёнок заплакал громче. Он хотел пить или есть. Не выпуская его из рук, Любовь помчалась на кухню – готовить смесь.
Ребёнок плакал, смесь рассыпалась по полу, не находилась соска.
- Только бы муж не проснулся, этого ещё не хватало… Ну где нашу мамашу черти носят, кто бы мне сказал? Она же издевается, откровенно издевается над ребёнком. И зачем только рожала.
Когда ребёнок получил бутылочку и перестал плакать, Любовь снова набрала номер дочери. «Аппарат абонента выключен…» Она подхватила внука на руки и, тихо укачивая его, начала ходить по комнате. Четыре шага – дверь, четыре – окно. В такт своим движениям она еле слышно бормотала:
- Возвращайся домой, Гелька. Возвращайся, сука. Возвращайся, паскуда. Только вернись - я тебе устрою... Вернись. Пожалуйста, вернись. Ну пожалуйста.