ГЛАВА 16
Екатеринбург, 26 июля 1992 года
-Ну, ну, спи, Машенька, спи, маленькая! Не хочешь спать? А что хочешь? Ну, смотри
тогда, вон собачка бежит, ух, какая собачка! Хорошая собачка! Ой, за кошечкой побежала, кошечку хочет поймать! Оп-ля! Кошечка на дерево залезла! Не догнала ее собачка! Какая
умная кисонька! А собачка-то лает! Гав! Гав! – собачка говорит! Гав! Гав!
-Вав! Вав! – повторяет полуторагодовалая Машенька, сидя в своей коляске. Она показывает своей крохотной ручонкой на собачку и заливается счастливым смехом.
Наталья Ивановна с умилением наблюдала за своей Машенькой. Какая у нее все-таки чудесная внучка! Рядом с ней чувствуешь себя такой молодой, будто вся ее энергия передается тебе. И слушая ее звонкий смех, забываешь на время о всех жизненных проблемах и вспоминаешь свое детство. Даже сейчас, когда Наталье Ивановне было 56
лет, и она находилась на заслуженном отдыхе, в ее памяти нет-нет, да и всплывали те довоенные годы, когда еще маленькая Наташа сама ехала в коляске вместе с везущей ее мамой и жадно смотрела по сторонам, изучая этот большой и незнакомый мир.
И чем старше становилась Наталья Ивановна, тем чаще воспоминания молодости посещали ее.
«Да, так уж устроена жизнь, - вздыхала она. – Им, молодым, цвести, нам – вянуть!»
И все же ей было приятно ходить среди людей и слышать возгласы прохожих: «Какая бабушка-то молодая!» Особенно ей льстило, когда ее принимали за маму. Действительно, она неплохо сохранилась, и на вид ей нельзя было дать больше 40 лет.
Родители Машеньки отдали ее Наталье Ивановне на целую неделю! Пусть порадуется бабуля! С внучкой понянчится, сказки ей будет читать, гулять с ней на свежем воздухе.
Вообще-то родители, пока их дочурка была совсем маленькой, никому ее не отдавали.
Лишь изредка – на денек-другой, когда появлялись неотложные дела или поездки. А теперь Машенька немного подросла, можно и для себя немного пожить!
И папа Машеньки достал путевку на двоих на туристическую базу. Целую неделю – вдали от плача, визгов,постоянных ночных вскакиваний, стирки обмоченных пеленок! И бабушка тоже была довольна. Воспитать внучку – вот в чем она видела теперь смысл своей жизни, вот чему можно посвятить все свое время!
Между тем, укаченная движением коляски и легким теплым ветерком, Машенька уже сопела своим курносым носиком. Покатав коляску еще минут пять и убедившись, что внучка крепко заснула, Наталья Ивановна решила заглянуть в гастроном.
«Куплю ей яблочное пюре и сливовый сок. Пусть сноха не думает, что только она одна о Машеньке заботится. Девочкпа должна расти на витаминах, а то одни кожа и кости!»
Поставив коляску у магазина, укрыв как следует внучку, бабушка достала кошелек и сумку из кармана коляски и поспешила к продуктовым полкам. В магазине ее внимание было привлечено длиннющей очередью. Устремив на прилавок хищный взгляд старой охотницы, Наталья Ивановна пыталась сквозь плотный поток покупателей рассмотреть завезенный товар. Но безуспешно.
-Скажите, а что дают, а? – не сдержав любопытства, спросила она полную старуху, стоящую впереди нее.
-Сосиски по 120 грублей килограмм, - словоохотливо сообщила бабуся. – Я говорю, все повышают и повышают цены! Скоро уже и хлеба нельзя будет купить! Надо же, а!
-Вот и приходится жить от пенсии до пенсии, вмешалась в разговор еще одна пожилая женщина, опирающаяся на клюку и с шерстяным платком на голове, не смотря на летнюю жару. – А много ли на нее теперь купишь! Коли ценные такие сумасшедшие сделали, тада
уж и пенсии подымите!
-Поднимут ее, как же! – язвительно бросил реплику кто-то из толпы.
-А то вить я вчера, - продолжала старушка с клюкой, - хотела кило капусты, да кило свеклы купить – у меня сестра мужа в гости приехала, думала, винегрет сделаю, дак прямо…
-Превратили страну черт знает во что! – подключился к обмену мнениями высокий старик с грязной хозяйственной сумкой, в дрожащей руке которого были зажаты мятые рубли, а на старом потертом пиджаке висела медаль ветерана Великой Отечественной войны. – Я помню, в 50-тые годы – все можно было купить! Водка стоила 2рубля 20 копеек. Это еще до реформы 61 года. А после 61 года водку покупал за 3 рубля 10 копеек. Все было и при
Хрущеве, и при Брежневе. А сейчас, елки-моталки, бардак один в стране! Все разворовывают по частям! Появились эти молодые, в кожаных куртках! На машинах разъезжают! Деловые! Бизь-несь-мены! Тьфу! Воруют, спекулируют, никто ничего не производит, только перепродают! Раньше спекуляция называлась, а теперь – бизьнес!
Ведь всю страну развалили! Сталина на них нету! Он бы их сразу к стенке поставил!
Старик грозно потряс в воздухе своей палкой.
-Ох, уж нынче моложешь пошла! Тунеядцв одни, ничего святого за душой! – возмутился в толпе еще кто-то. – Нас не учили так жить…
-А чего вы на нас-то набросились!? – принялся защищать все молодое поколение в своем лице одиннадцатиклассник, стоящий в очереди. – Вы лучше на себя посмотрите! Сами молчали, когда творились беззакония, говорили одно, а делали другое! Вот из-за вас мы сейчас так и живем! Словесная перепалка разгоралась, но Наталья Ивановна не стала слушать дальше, заняла очередь за молодой девушкой в очках и пошла в продуктовый отдел, где продавались соки.
В ЭТО ВРЕМЯ ЧЬИ-ТО ПОКРЫТЫЕ ЗЕМЕЛЬНОЙ ГНИЛЬЮ РУКИ, СХВАТИЛИ КОЛЯСКУ, ГДЕ СПАЛА МАШЕНЬКА, И ПОКАТИЛИ ЕЕ ПРОЧЬ!
А Наталья Ивановна, уложив в сумку несколько баночек яблочного пюре и две бутылочки сливового сока, вернулась в мясной отдел за сосисками. Она поискала глазами девушку в очках, но нигде не смогла ее найти.
«Не могла же моя очередь так быстро пройти!» - удивилась Наталья Ивановна.
Она посмотрела на женщину лет тридцати пяти, держащую в руках три пакета с различными продуктами.
«Кажется, она стояла за мной. А та очкастая, наверно, ушла…
Не говоря ни слова, как само собой разумеющийся факт, бабушка вклинилась в середину очереди, нашла щель чуть впереди и чуть сбокуот женщины с пакетами и замерла.
Та с недоумением покосилась на Наталью Ивановну, подошла чуть ближе, обогнала свою невесть откуда взявшуюся соперницу на полкорпуса.
«Пристраиваются тут всякие»… - с возмущением подумала она.
Очередь вздохнула и продвинулась еще на пару шагов к заветному прилавку. И снова бабушка оказалась впереди. Более того, она уже была не сбоку, а прочно заняла место в основной колонне очереди.
-Нет, какая наглость!» - разъярившись подумала женщина с пакетами. И специально громко и презрительно хмыкнула, всем своим видом показывая, что она думает по поводу такого беспардонного вторжения без очереди. Бабушка Наташа обернулась и окинула надменным взглядом свою молодую соперницу.
-Чем вы, женщина, недовольны? Я занимала очередь перед вами, впереди меня еще девушка в очках стояла, наверное, ушла, а вы пришли после меня.
-Не занимали вы никакой очереди!
-Здрасьте, не занимала!
-Да не занимали вы! И никакой девушки вы очках передо мной не было!
-Да как это не занимала! Скажите вы ей! – стала аппелировать Наталья Ивановна к толпе.- Я заняла очередь за девушкой в очках, а потом пошла в соседний отдел, купила яблочное пюре, сок и вернулась сюда. Вот еще новости!
-Ну, значит, вы ошиблись, спутали меня с кем-то. Наверно, где-то позади меня занимали. Я вас не помню.
-Ну, ладно, женщина, - обозлилась Наталья Ивановна, - не надо скандалить из-за пустяков.
У меня и ребенок на улице остался…
-У меня тоже ребенок, -вскипела более молодая. – Придет тут всякая корова, встанет без очереди, а потом перед самым носом товар заканчивается! Если каждый так…
-Это кто корова? – испепеляя соперницу взглядом, полным одновременно дикой злобы, презрения и превосходства, воскликнула бабушка. – Да ты,шлюха, вырасти сначала столько детей и внуков, сколько я! А то только и умеете, что задницей из стороны в сторону вилять…
-А ты мне не тыкай! – перешла на визг дама с пакетами.
-Женщины, женщины, как вам не стыдно… в публичном месте, перед детьми… - примирительным голосом вмешалась в брань еще одна пожилая женщина с добрыми глазами, судя по виду – учительница. Другие тоже зашушукались. Более молодые – снисходительно усмехались.
Обменявшись еще парочкой резких реплик,скандалистки, затаив друг на друга ненависть, в конце концов примолкли. При этом Наталья Ивановна все-таки осталась впереди.
«Из-за таких вертихвосток настроение сразу же на целый день портится!» - с горечью и злобой подумала она.
Наконец подошла ее очередь.
-Мне 4 килограмма сосисок.
Продавщица начала выполнять ее заказ. Посмотрев на весы бабушка Наташа устроила новый скандал.
-Что вы тут мне взвесили! – заорала она на молоденькую продавщицу. – Я сказала: 4 килограмма, а вы мне взвесили всего 3.890! Привыкли покупателей дурить! И так кругом дерут, так еще и здесь обмануть пытаются! Совести нисколько у людей не осталось!
-Никто вас не обманывает! – в свою очередь огрызнулась продавщица. – Что я вам, каждую сосиску буду перебирать, чтобы ровно 4 килограмма получилось! Это вам не мука и не сахар! Так и до вечера с одним покупателем не управишься!
-А что же вы взвесили 3.890, а я плачу деньги как за 4 килограмма…
-Ну, не нравится – сама встань и торгуй, - предложила продавщица.
-Давайте скорее… - яростно зашипела сзади девушка с пакетами. – Вы не одни тут…
-Я уже свое поторговала! – заметила Наталья Ивановна. – Слава Богу, 30 лет в магазине проработала. И нас не приучали обсчитывать покупателей.
Продавщице пришлось добавить недостающие 110 грамм, и Наталья Ивановна, довольная тем, что последжнее слово осталось за ней, двинулась к выходу.
Да, день сегодня положительно испорчен. Но ничего! У нее есть Машенька! Сейчас она немножко поспит, а потом они вместе придут домой и будут обедать. И Машенька увидит, как бабушка Наташа любит ее и как о ней заботится. И никакой мамы ей совсем не…
И тут Наталью Ивановну словно молния ударила в грудь.
КОЛЯСКИ НА МЕСТЕ НЕ БЫЛО!!!
Она не поверила своим глазам. Тело ее задрожало. Убедившись, что это ей действительно не пригрезилось, бабушка кинулась вперед и запричитала на всю улицу:
-Машенька! Внученька моя! Где ты?? Ой, люди добрые, вы коляску красную здесь не видели? Машенька!
Сердце у нее застыло. Сумка выпала из безвольных рук. Стеклянные бутылочки с соком грохнулись об асфальт и разбились. Сквозь сумку на землю просочилась вязская жидкость.
Все люди с любопытством смотрели на убитую горем женщину. Та, обежав магазин вокруг, стала расспрашивать каждого встречного о красной коляске. Но никто ничего не видел. Тогда Наталья Ивановна упала на колени и громко завыла…
ГНИЛЫЕ РУКИ ВЕЛИ КОЛЯСКУ УЖЕ ДАЛЕКО ОТ МАГАЗИНА ПО НАПРАВЛЕНИЮ К ГЛУХОМУ ЛЕСУ.