Поликарп Петрович Семёнов бывший начальник штаба ГУВД, а ныне отставной полковник, наконец, снова выбрался за границу после запретов руководства.
- Вот вам мой рапорт на пенсию и адью! - усмехнулся он с высоты своего двухметрового роста, протягивая листок шефу.
Прихватив супругу Марию Ивановну невысокую кубышечку с круглым личиком и толстой золотой цепью на короткой шее, рванул в Штутгарт. В принципе, мог поехать и в любое другое место, но было в названии города что-то военное, звучное как «Устав гарнизонной и караульной службы». Короткий перелёт, заселение в гостиницу и вот они уже гуляют по свободной Европе!
Пошатавшись по переулкам и не найдя для себя ничего интересного кроме старой пивнушки, решили там задержаться. Опорожнив по кружке пива, вышли на тенистую аллею с деревянными лавочками. Напротив которых вертикально стояли два металлических саркофага с надписью латиницей «туалет».
Мария Ивановна улыбнулась. Её уж давно поджимало, но заявить об этом не решалась. Она ласково посмотрела на мужа, задрав голову:
- Сёмушка, дай мне пожалуйста два евро.
- Это тебе зачем? - пробасил муж и недовольно уставился вниз на супругу.
Жена прижалась к большому животу мужа, застенчиво улыбнулась. Кивнула на саркофаг.
Поликарп Петрович повел взглядом в сторону. Увидев биотуалет, заинтересованно подошел ближе. Инструкции не было. Да и что толку - иностранного языка он не знал. В центре корпуса имелось отверстие для монеты, а над ним коричневый пластиковый квадратик, где нарисованы два евро. Понимающе кивнул. Достал из кармана кошелёк и потыкав пальцем, нашёл нужную монету. Подержал на ладони, раздумывая. Посмотрел по сторонам. Затем, зажав её в кулаке, снова стал тыкать. Вытаскивал другие — сравнивал по размеру. Наконец удовлетворенно улыбнулся:
- Нечего эту Мэркель подкармливать. Кто против нас санкции вводил? - протянул щепоть жене. - И за два рубля сходишь!
- Сёмушка..., - извиняющимся тоном произнесла жена. Скуксилась, - здесь же электроника...
- Знаю я эту электронику, - пробасил Поликарп. - Всю китайцы клепают! Иди!
Ещё раз посмотрев по сторонам и никого не увидев, засунул два рубля в щель. Кабина не реагировала. Тогда он слегка пристукнул по ней кулаком. Удар получился солидный. Внутри что-то зазвенело. Туалет вздрогнул и дверь отъехала.
- Вот видишь, - сказал отставной полковник, - а ты говоришь электроника. Дура она! У нас в ГУВД какая-то фирма умудрилась аппараты поставить с чипсами и шоколадками. Что ты думаешь — хоть один милиционер в них монету бросил? За месяц всё съели.
- И что? - недоуменно спросила жена заходя в кабинку.
- Да ничего! Пустые аппараты убрали. Сотрудники на улицу стали бегать в ларьки.
С негромким жужжанием дверь закрылась и Поликарп сел на лавочку рядом.
«Хорошее дело — цивилизация, - думал он умиленно, - все для удобства человека...»
Прошло продолжительное время прежде чем Поликарп услышал голос своей жены:
- Сёмушка..., что-то туалет не открывается.
- Как это не открывается? - вскочил Поликарп. - Дёрни за ручку и открой.
- Нет здесь ручки, Сёмушка! Всё гладкое, как в скорлупе...
- Ну, кнопка какая-то есть! Смотри внимательней!
- Нет, Сёмушка, и кнопки нет. Унитаз есть и раковина, чтобы умыться. А кнопка только на сливном бочке.
- Ну жми на неё — дверь должна открыться. Раз всё закончилось — зачем держать человека?
- Я уже нажимала.
- И что?
- Вот. Не открывается.
- Дура, а руки-то помыла? - осенило Поликарпа.
- А чего их мыть-то Сёмушка? Я ж по маленькому!
- Вот то-то и оно! Все интеллигентные люди руки моют в туалете! А ты — деревня! Давай быстрее. Пусти воду - сделай вид, что ты руки моешь! Когда кран выключишь — кабина откроется!
Через несколько секунд снова раздался жалобный голос жены:
- Сёмушка..., не открывается!
Поликарп задумался. В своем управлении он считался лучшим аналитиком по организации учебных операций. И теперь решил применить свой опыт на практике.
- Так..., - громко заявил он тоном постановки задач районному подразделению, - делаем всё как положено! Встань к двери, словно ты только что вошла. Сделала?
- Да.., - жалобно пропел голос жены внутри.
- Когда вошла крышка унитаза была открыта?
- Нет, закрыта.
- А сейчас?
- Открыта.
- Там верно датчик какой стоит. Закрой и снова встань к двери. Надо привести всё в порядок как было до тебя. Поняла?
- Да.
- Ну что — готова?
- Готова, - подтвердил голосок.
- Входи!
- Куда входить? - Мария Ивановна недоумевала.
- Ну, как бы входи. Словно в самом начале. Поняла?
- Да.
- Подходи к унитазу.
- Подошла.
- Поднимай крышку, садись и сиди.
- Долго сидеть?
- Ну сиди как обычно. А то он подумает, что его обманывают.
- Кто подумает?
- Ну кто, кто? Электроника эта проклятая.
- Села... Слушай, Сёмушка, может она обиделась, что ты её так назвал? А сейчас ещё раз... Сунь ты этой Меркель два евро. Пусть подавится. Ой зря я ругаюсь! Может выпустит.
- Дура ты! Она же электрическая! Откуда у неё мозги? - сказал Поликарп. Но тут же засомневался. Достал кошелёк. Нашёл монетку в два евро. Попытался сунуть в щель, но та была закрыта. Приблизил лицо к пластиковому квадратику с рисунком. На всякий случай тихо произнес: - Да ладно тебе обижаться! С кем не бывает. Мы все-таки в первый раз...
- Да я не обиделась, Сёмушка, - отозвалась изнутри жена, - только оставаться здесь не хочется. Тошно больно!
- Ты там выполняй что я говорю! - скомандовал Поликарп раздраженно, - рассиделась! Вставай! Смывай. Крышку захлопывай! Пускай воду в умывальнике. Кран закрывай и по стойке смирно лицом к двери — словно готова!
- Стою, Сёмушка, - через минуту плаксиво раздалось за дверью.
- Стой ровно, чтобы было понятно! - после паузы добавил: - Встань на цыпочки. Может ему тебя не видать — росточком-то бог обидел!
- Не получается, Сёмушка, я уж стараюсь. Не шелохнусь. Смотрю прямо перед собой. Может кого позвать на помощь? Или в полицию?
- Ты что, хочешь чтобы меня в тюрьму отправили. А если у них магнитофон пишет? За Мэркель — точно под суд пойдём. Там туалетная бумага есть?
- Да Сёмушка! Рулончик один.
- А что же ты его не крутила совсем?
- Крутила, но только один листочек оторвала. Мне больше и не надо.
- Ну так покрути как следует. Знаешь же как бывает! И... вот, что еще.... Туда же разные типы ходят. Попробуй стульчак протереть, - Поликарп сосредоточился как на учениях. - Повтори все сначала. Как входишь, поднимаешь крышку, садишься, встаешь, крутишь бумагу, протираешь ею стульчак, закрываешь крышку, воду в умывальнике открываешь, закрываешь и встаёшь к двери — мол готова! Все! Открывай!!!
Через некоторое время из кабины раздался жалобный голос жены:
- Сёмушка, давай полицию вызовем, я скажу, что сама два рубля засунула сослепу. Зрение -то у меня плохое, а очки дома...
Поликарпа осенило:
- Знаю! - радостно прервал он басом. - Туалетную бумагу намотай и протри там пол. А заодно и стены внизу. Мужики знаешь какой народ! Везде одинаковые! Не снайперы же!
Сам прижался ухом к саркофагу — правильно ли жена выполняет указание? Не филонит ли? Все варианты были исчерпаны. В кабине слышались причитания Марии Ивановны, кряхтение, шорох пластика и позвякивание золотой цепи. Затем звук струи умывальника...
Кто-то положил руку на плечо Поликарпу. Он испуганно вздрогнул и обернулся. Перед ним стоял стройный высокий полицейский и покачивал головой. Грозил указательным пальцем, словно нашкодившему школьнику.
« Ну вот и посланники от Мэркель пожаловали» - подумал Поликарп:
- Жена, понимаете, слепая! Два рубля засунула и выйти не может дуреха...
Полицейский что-то сказал на непонятном языке. Затем задал несколько вопросов и замолчал в ожидании. Достал блокнот.
В этот момент прозвучал зуммер и дверь туалета плавно отъехала в сторону. Из саркофага выпала Мария Ивановна и бросилась на шею мужу. Прижалась к толстому родному животу.
Увидев такую трогательную сцену, полицейский отдал честь и пошел восвояси.
- Ну и чистюли у этой Мэркель! - Поликарп радовался и негодовал одновременно. - Меня чуть полиция не забрала пока ты порядок наводила!
- Сёмушка, милый! - слезы радости брызнули из глаз Марии Ивановны. - Умница моя! Я всё сделала как ты просил! Все протёрла. А потом руки помыла с мылом. Стала сушить под феном. А когда тот выключился, двери-то и открылись...!
С высоты своего роста отставной полковник поедал взглядом жену, словно провинившегося на учениях офицера, неправильно доложившего обстановку.