34. СЕВЕРНОЕ И НОРВЕЖСКОЕ МОРЯ.
В Северном и Норвежском морях штормило сильно. Застегнув наглухо шинели и натянув на уши новенькие ушанки со сверкающим кожаным верхом, на зависть не только других курсантов, но даже офицеров, мы все прекрасно переносили холод. Поэтому не уставали мысленно благодарить нашего адмирала!
Помогало то, что волна шла прямо с Севера, и мы качались с носа на корму. Это переносилось хорошо, и было не страшно. И всё бы ничего, плыли бы себе и плыли, но нам надо было не на Север, а завернуть направо в Баренцево море. И вот тогда то и началась бортовая качка.
Качка была такой силы, что коки сдались и подняли руки. Они проявляли чудеса эквилибристики, но борщ из кастрюль на камбузе всё равно выливался. Если бы только борщ. Бегать за котлетами из конца в конец камбуза, было и неудобно и неприлично.
Старший кок лично поднялся на мостик и, доложил командиру о поджаренных на раскаленных камбузных плитах тощих задницах своих помощников. В результате получил приказ кормить экипаж сухим пайком.
Милый мой читатель! Ты уже понял, что шторм не шторм,
качает, не качает, а «харч» матросу «вынь да полож». Моряка надо накормить, а курсанта будущего офицера тем более. Все свои права мы знали уже тогда!
Поэтому, на кораблях возле камбуза, жизнь никогда не замирает. Бачковые, балансируя невообразимо, стараются спасти, от выплёскивания за борт еду своей голодной шестёрки из бачка.
Самым опасным при этом, оказывается огромный чайник с кипятком. А на морозе, ой как чайку хочется попить!
Поэтому, бочковой по просьбе замёрзших товарищей, преодолевая лень, бегает несколько раз к камбузу, удерживая этот чайник двумя руками. Чайник в кубрике на весу держат по очереди.
Приходится балансировать телом, как акробат, пока на столе идет делёж, принесенного «харча. Ждёшь когда все будет съедено, и к нему протянут кружки – НАЛЕЙ ЧАЙКУ!
Каждый подходит со своей кружкой к держащему чайник и он наливает кипяток. Теперь возникает проблема у человека с кружкой.
Чай при качке можно пить только стоя. При этом надо приноровиться к амплитуде качки не только корабля, но и поверхности чая. При питье, как известно, в кружку опускается нос. При качке, надо рассчитывать её амплитуду так, чтобы в нос не хлестнуло кипятком.
Удавалось это не всегда. Потому, многие ходили с обваренными носами. Над ними никто не шутил, хотя вид у человека с обваренным носом, весьма потешный.
На редкий отдых собирались с подветренного борта, где курили и обменивались свежими новостями. К этому времени табак кончился почти у всех. За неимением табака в трубки сыпали махорку. Но быстро от этого отказались.
Наши предки давным, давно прошли этот путь. Уверен, что и они пробовали сыпать махорку в трубки, но им не понравилось. Махорку испокон веку на Руси курят, завернув её в газетный обрывок.
Хорошая самокрутка дает не только дым, но и тепло, что помогает курильщику согреваться на резком морозном дыхании Северного Полюса.
Лучше всего качку переносили курсанты политучилища. Их подвесные койки, как в люльке оставляли тела будущих политработников в спокойном состоянии, пока вокруг них качался кубрик вместе с «пароходом».
Это они наш славный боевой корабль «Нева» так безобразно называли. Ух, и невзлюбили же мы их все дружно за этот самый «пароход».
35. СЕВЕРОМОРСК. КОНЕЦ ПОХОДА
В Североморск мы прибыли без приключений. Это был конечный пункт нашего похода.
Мы с ужасом оглядывали военные корабли, стоящие у стенок, как-то непривычно опустившись ниже уровня поверхности причальных стенок.
Боцман, объяснил нам «салагам», что сейчас отлив и вахтенные должны, во время «травить» причальные канаты, когда начнётся прилив. Так мы познакомились с приливно-отливной жизнью Мирового океана.
В ужас нас приводили огромные ледяные сосульки на вантах, бортах военных кораблей. Периодически на кораблях объявлялся аврал – СОСУЛЬКИ СБИВАТЬ!
Команда матросиков дружно стучала деревянными колотушками по ледяным наростам. Глядя на это, мы южане воочию убедились - СЛУЖИТЬ НА СЕВЕРНОМ ФЛОТЕ НЕ САХАР!
За сорок дней пути мы обжились и сроднились на этой прекрасной плавучей базе отдыха экипажей подлодок.
Потолкавшись ещё сутки на «Неве», собрав пожитки и тепло распрощавшись с командиром, боцманом, коком и командой матросов, мы отбыли на пассажирском судне в Мурманск.
Когда мы загрузились в пассажирский вагон Мурманск-Ленинград-Москва, выяснилось, что мы отвыкли от гражданских людей. Даже на девушек смотрели равнодушно, хотя и ловили на себе их заинтересованные взгляды.
Ожили мы для представительниц женского пола только на Московском вокзале. Скучающим пассажиркам были рассказаны массы страшных историй о девятом океанском вале, скале в Гибралтаре, Бискайском заливе, Норвежском маяке Ставангер и про другие морские страсти-мордасти.
Как у бывалых мариманов, брови у нас при этом хмурились, взгляд становился суровым и загадочным, Слушательницы были благодарными. В результате наша адаптация к женскому полу на железнодорожном вокзале в Москве произошла быстро.
А вот становление из нас мужчин, как показали дальнейшие события, продолжалось!
«Неву» через год раздавило во льдах, где то в Море Лаптевых. Кому-то из военных командиров пришла идея протащить колонну боевых кораблей Северным морским путем.
Один ледокол с этой задачей справлялся плохо. В результате, небольшие корабли льдами были раздавлены и ушли на дно. Их экипажи с льдин эвакуированы.
«Нева» не утонула, но когда она пришли во Владивосток, все её шпангоуты, обжатые льдами, торчали из корпуса, как ребра худого осла.
Дальнейшая её судьба мне не известна. Жаль! Хороший был корабль!
Пос.Развилка
19 Сентября 2000 г.
Ю.Д.Дрёмов