... человек сидел на втором этаже в небольшом по-фински аскетичном номере, небольшой по-фински аскетичной гостиницы. Перед ним на кровати лежала смятая книжка в мягком переплете.
На завтра в Хельсинки были назначены переговоры и он специально поехал на день раньше, чтобы хотеть немного выспаться и привести мозги в порядок. Внезапно его щеку что-то обожгло, он провел рукой. «Бог ты мой – я плачу» - удивился он. Он опять посмотрел на книжку. Он читал ее второй месяц. Читал, на удивление вдумчиво и медленно. Эта было нашумевшее «Одиночество в сети». Он долго не хотел ее читать, ему претило повальное повизгивание восхищенных людей, в основной степени женщин. Потом он посмотрел фильм, который был приятен, но оставил его если не равнодушным, то по-крайней мере не взволновал его. Книгу он взялся прочитать, скорее, чтобы поставить точку над «и». Так же в подростковом возрасте он прочитал «Алису…». Льюис Кэрролл оставит его совершенно равнодушным, и он дочитывал похождения этой знаменитой на весь мир девочки, просто, чтобы можно было потом сказать «читал». Так и «Одиночество», он взялся прочитать, чтобы закольцевать все разговоры и обсуждения.
По восторженным женским воплям и цитатам в инете, он предполагал о чем и как написана книга; и чем именно зацепил автор изголодавшуюся по красивым словам и речевым оборотам, женскую половину.
Он читал книгу второй месяц. Смакуя каждую страницу как старое вино, или хорошую сигару. Неожиданно для себя он стал ощущать притяжение к этим страницам. Погружаясь, в редкие свободные минуты, в строки соединяющие разных незнакомых людей; проникаясь и пропитываясь их переживаниями и запятыми их судеб; он ощущал трепет их мыслей и поступков…
«Два месяца» - вдруг усмехнулся он. «Два». Он еще раз провел по щеке. Он так давно не плакал, он даже не понял сразу, что это слезы. Два месяца… за эти два месяца ему пришлось пережить на хороший многосерийный сериал. Начиная от потери работы, заканчивая уходом жены, которая неожиданно узнала про его измены.
И вот сегодня он сидел в маленькой, семейной финской гостинице и после по-настоящему домашнего ужина, от которого он успел отвыкнуть; он дочитывал эту книгу. Книга действительно ему понравилась и даже потрясла, каким-то простыми честными и поэтому глубоко проникновенными вещами. Но за несколько страниц до конца, он впился глазами в абзац, и уже который раз перечитывая его, понимал, что именно эти строки ключевые в этой книге. А точнее в этой жизни.
Он откинулся на кровати и чувствовал как слезы стекают по его щекам, по-смешному затекая ему в уши. Вновь сев на кровати он по-детски кулаками вытер глаза и стал перечитывать этот абзац.
«…И вдруг его осенило: нет никакой уверенности в том, что ей известно, что его НЕ БЫЛО в том самолете. Он должен точно увериться… он тотчас вернулся на свое место и набрал номер телефона гостиницы. Занято. Он послал подряд три трагических мейла, настоятельно прося немедленно оповестить ее об изменении времени его прилета и терминала. Потом включил программу, проверяющую интернетовскую связь с сервером гостиницы. Все работало, его письма не возвращались… Он отдал бы все за то, чтобы этот чертов парижский номер наконец освободился. Он принялся искать какую-нибудь гостиницу неподалеку, решив позвонить туда и попросить передать его сообщение в ее гостиницу. До одной он даже дозвонился, однако договориться не смог, тамошняя дама-портье говорила только по-французски…. вдруг раздались длинные гудки. Он стиснул телефонную трубку и, как только услышал «алло», стал кричать по-английски, чтобы его сейчас же соединили с ее номером. Но в номере ее уже не было. Он опоздал. Он собрал все силы и спокойно спросил, получены ли его мейлы и переданы ли они адресату. Потом рассказал о катастрофе TWA800 и о том, что должен был лететь тем рейсом, и о том, что она, возможно, еще не знает об этом. Женщина, ответившая ему, уже узнала о катастрофе из газет, но, услышав его, утратила дар речи. Придя же в себя, сообщила, что только что приняла дежурство, и ответить на его вопросы не может, так как ее сменщик, который обычно принимает электронную почту, исчез до ее прихода и сейчас все его разыскивают…он сидел с телефонной трубкой в руке и смотрел на экран монитора, на котором была представлена карта с их трассой, позицией самолета в данный момент и временем. До Парижа оставалось совсем немного, и каждый сантиметр продвижения по этой карте все больше лишал его уверенности в том, что ее оповестили. Полчаса прошло, и он снова набрал номера гостиницы. Портье сразу же начала оправдываться, что им пока не удалось найти ее предшественника. Тот пропал в буквальном смысле слова. И вдруг она произнесла нечто совершенно невероятное: (он опять машинально прикоснулся к щекам, они были мокрые) – Мы отправили в аэропорт Руасси нашу гостиничную машину с водителем. Если он не застрянет в пробке, то вполне успеет до… ну, вы понимаете… до того TWA. Ваша знакомая не взяла свой паспорт после регистрации, так что у водителя есть даже ее фотография, и он постарается ее отыскать.…» (С).
Он смотрел в зеркало на свои красные глаза, небритое и усталое с дороги лицо. «Кто-то там, совершенно посторонний бьется за чужую любовь»…