Конкурс чтецов завершился. Его участницы, пережившие волнение выступления, с ещё большим волнением ожидали решения жюри. Теперь, когда они все вместе стояли перед жюри, эти две такие разные девочки невольно притягивали моё внимание, словно полюса одного магнита. Во время конкурса у меня не было времени более пристально присмотреться к ним. Но сейчас я всё более задавался вопросом, почему эти девочки, с виду такие разные, обе читали рассказы далеко не из детского, на мой взгляд, репертуара. После объявления председателем первых двух победительниц отборочного тура я заметил, что губы одной из девочек слегка задрожали. Она ещё только догадывалась, а я уже знал, что в этот раз её мечтам, к сожалению, не суждено сбыться. Не по годам рослая, с развитой фигурой, одетая в платье эпохи героини своего рассказа, она выделялась среди конкурсанток. Представленный образ взрослой дамы сыграл с ней злую шутку, заставив всех поверить, что она значительно старше одноклассниц.
Судейство для меня было делом абсолютно новым, и волновался я не меньше, а может, даже больше конкурсантов. Что ни говори, а принимать решения, которые в той или иной мере могут повлиять на незнакомого ребёнка, – дело весьма ответственное и деликатное. Все участницы уже прошли предварительный отбор в своих школах, и их выступления если и могли отличаться, то лишь какими-то нюансами.
– Уважаемые члены жюри! – час назад пояснила нашу задачу организатор конкурса.– Перед вами оценочные листки, в которых предстоит выставить отметки по десятибалльной шкале в пяти категориях каждому конкурсанту. В конце мы подведём итог и трое претендентов, набравшие наибольшее количество баллов, пройдут в следующий этап конкурса чтецов.
Небольшого росточка девочка – как мне показалось, лет девяти – открыла конкурс. Она читала довольно сложное произведение – на мой взгляд, абсолютно не соответствующее её внешнему виду. Ей бы читать что-нибудь из произведений Виктора Драгунского или Николая Носова, однако она рискнула озвучить рассказ о судьбе человека, потерявшего ноги, но сумевшего собрать силы и волю, чтобы вернуться к активной жизни. Возможно, стойкость героя и повлияла на выбор ею именно этого произведения, но скорее она увидела в нём родственную душу, чего я, к сожалению, сразу не разглядел. Её вдохновенное чтение так увлекло, что я едва успевал делать отметки в графах оценочного листа, ставя плюсы и восклицательные знаки там, где, на мой взгляд, рассказчица успешно справилась с заданием, или минусы, где чувствовал её недостаточную убедительность. По моим подсчётам, из возможных пятидесяти баллов она набрала вполне приличный результат, и остальных конкурсанток я уже оценивал по отношению ней. Выступали они достаточно ровно, не превосходя, однако, первого результата, и я уже затруднялся определить, кому отдать предпочтение, пока не вышла она, с виду почти взрослая девушка. Не будем описывать персонажа её рассказа, скажу только, что представляемая ею женщина выглядела совершенно убедительно. Наверное, сам Станиславский сказал бы: «Верю». Мне даже показалось, что театральности в данном случае было больше, чем чтения как такового, но всё равно она уверенно вышла на первое место в моём квалификационном списке. Так бы всё мирно и закончилось, но были ещё две участницы. Если говорить о Божьем даре, то им они, несомненно, обладали. Смех зрителей и сдержанные улыбки членов жюри определили явных фаворитов. Конкурс закончился. Участницы и зрители покинули аудиторию, а нам предстояла нелёгкая задача выбрать претендентов на выход в финал.
Едва я закончил переводить свои условные знаки в конечные баллы, как председатель обратилась к членам жюри с просьбой, ввиду недостатка времени, перейти к оглашению своих результатов.
Не знаю, кто и как судил – кто сердцем, кто умом, – но, к моему удивлению и в общем-то обоснованному волнению, результаты в баллах, выставленные членами жюри, расходились незначительно, и в некоторых случаях оценки даже совпадали. С одной стороны, это радовало, с другой, – затрудняло задачу. Две участницы, оказавшиеся в фаворитах всего состава жюри, безусловно, вышли в финал, но за третьего финалиста развернулась нешуточная борьба. По иронии судьбы на это место претендовали две, с виду самая маленькая и самая большая, участницы. Их набранные баллы оказались равными, и количество членов жюри, отдавших свои предпочтения участницам, тоже разделилось поровну (сказалось нарушенное в самом начале правило нечётности судей). Обсуждение затянулось, перерастая в настоящую баталию членов жюри за своего кандидата.
– К сожалению, ситуация сложилась парадоксальная, – взял я слово.– Голоса членов жюри и набранные претендентками баллы оказались равными. Пропустить в финал дополнительного участника невозможно, и хоть обе претендентки достойны, всё же выбрать необходимо одного. Девочки очень старались, прекрасно подготовились, и проигрыш в конкурсе будет для них большим разочарованием. Мне кажется, более взрослая девочка способна легче пережить горечь поражения. Если позволит председатель, я устранюсь от голосования.
– Хорошо, тогда большинством членов жюри в финал проходит участница под номером один, – объявила председатель.
– Но ведь все девочки одного возраста, – возмущённо возразила одна из классных руководителей. Однако хоть поспешное и малообоснованное, но решение было принято.
Перед оглашением третьей кандидатуры председатель долго объясняла, как трудно далось жюри это решение, как много аргументов было приведено за и против…
–Итак, третьим финалистом становится участница под номером один.
Более «взрослая» девочка уже не сдерживала слёз, и они крупными каплями катились по её припухшим щекам. Эта почти девушка оказалась самым большим, самым ранимым ребёнком. Беда в том, что окружающие воспринимали её как уже взрослую и относились к ней соответственно, а она, по сути дитя, наверное, не впервой страдала от этого. Чувствуя свою вину, я, как мог, старался утешить девочку.
– В этом конкурсе ты не проиграла, но уступила своё место другой участнице. Выиграть конкурс – это почётно, но выиграть и уступить место в финале – это мужественно. Хоть, к сожалению, это решение приняли за тебя другие, но они очень надеялись, что и ты сама поступила бы точно так же. Это осознанный поступок уже взрослого человека, какой тебя все и посчитали.
Девочка почти успокоилась и даже пыталась улыбнуться.
– Скажите, а кому она уступила своё место? – твёрдым и даже требовательным голосом спросила меня та, самая маленькая участница, прошедшая в финал конкурса. Она определённо не нуждалась ни в каком снисхождении. Это претило её характеру.
– Ну, вообще-то это судейская тайна, но откровенно могу сказать, что одной из вас.
Эта маленькая девочка, старающаяся казаться старше, чем все её воспринимали, давно уже жаждала совершить взрослый поступок. Такой, чтобы его заметили не только одноклассники, но и все окружающие, до сих пор относящиеся к ней как к маленькому ребёнку. Оценивая произошедшее, я утешал себя тем, что такая осмысленная возможность ей сейчас как раз представилась.
Прошло с полгода, как я уехал на работу, и не знаю, кто в конце концов выступил в следующем этапе. Но вспоминая этот конкурс, хочу надеяться, что он не стал большой жизненной трагедией для его участниц.
Ведь правильно говорят: то, что не убивает, делает нас сильнее.
© Олег Опрышко 2014год.