У Алены выдался свободный вечер. Она долго плескалась в душе, смывая всю суету и накопившуюся усталость, а потом, завернувшись в огромный пушистый плед, решила, что сегодня - никуда… никаких походов… никаких вечеринок… Будет читать купленный на днях исторический роман, отдыхать и блаженствовать… Запланированное блаженство длилось совсем недолго. Позвонила приятельница, с которой они не виделись лет семь, но иногда перезванивались, и сказала, что им непременно прямо сейчас нужно увидеться. Она уже едет и будет минут через десять. Нужно вылезать из-под уютного пледа и ставить традиционный чайник. В холодильнике было три огромных куска творожного торта с взбитыми сливками и клубничным желе – как раз хватит. Осталось красиво накрыть стол, убрать плед и ждать.
Светлана, шумная, восторженная и, как всегда, будто только из парикмахерской, появилась с огромной коробкой из кондитерской:
- Это нам побаловаться: устроим праздник живота. А это – тебе на досуге подушечку для колец сочинить.
Алена любила всякое рукоделие. Если не шила платье, то вязала теплый свитер мужу. Если не вязала, то училась вышивать лентами. Если не вышивала, то шила подушечки для свадебных колец, что ее особенно увлекало. Сначала она совершала только ей понятный ритуал: наговаривала что-то на воду в чашке, потом сбрызгивала ею ткань и проглаживала несколько раз, чтобы не было ни морщинки. Подушечку часто отдавала со словами: «Жить будут хорошо, долго, счастливо» - и глаза ее светились радостью. Иногда, правда, отдавая подушечку, украшенную кружевами и лентами, говорила: «Ты уж помоги молодым, трудно им будет сначала. Может, все наладится...». Обращалась она не к родственникам молодых, а к самой подушечке, и часто пожелание сбывалось. Все знали, что подушечка от Алены помогает наладить отношения, и относились к таким словам с особым доверием.
Светлана грациозно опустилась в кресло и вынула из сумочки крохотный сверток.
Алена его развернула: кусочек ткани переливался под светом хрустальной люстры. Были в свертке и кружева, ленточки, стразы и вышитые бабочки.
- Ладно, сочиню подушечку. Будет красивая.
Зефир в шоколаде выглядел так притягательно! Пришел Алеша, муж Алены, кивнул Светлане и деликатно удалился на кухню – варить кофе. Дал «девчонкам» возможность обсудить детали предстоящего торжества. Алена подержала ткань в руках и нахмурилась. Она не могла понять, что ее беспокоило.
- Ткань невеста в руках держала или жених?
- Жених, он все и выбирал. Невеста в командировку на два дня уехала…
Алена явно чувствовала идущий от материи холод.
- Он ничем сейчас не болеет? Не простывал?
- Да нет, вроде. Он крепкий такой, высокий…
Алеша внес турку с кофе. Светлана просто млела от его аромата и галантных ухаживаний Алексея. Он разложил пришедшийся кстати торт, подливал кофе, рассказывал анекдоты. Наконец Светлана сказала свое традиционное «Уходя – уходи», распрощалась с Алексеем, чмокнула в щечку Алену и шепнула: «Ты уж постарайся!».
Пока Алексей убирал со стола, Алена пыталась представить новую подушечку.
Не складывалось. Кружева и цветы не ложились на переливающуюся ткань. Ленты топорщились. Бабочки казались нелепыми. Алексей принес блюдце и свечи и ушел к себе. Он никогда не участвовал в этих обрядах, но не смеялся и не вышучивал, и это было хорошо.
Свечу Алена зажгла со второй попытки, пламя было неровным. Наливала воду в блюдце – пролила, пришлось идти за тряпкой и начинать все с начала. Привычные пожелания долгой и счастливой семейной жизни не приходили на ум, и Алена больше успокаивала себя и подушечку, которая будет охранять молодых. Наконец свеча стала гореть ровнее, Алена зашептала ровно и спокойно, часто упоминая здоровье, и вода впитывала каждое слово. Теперь надо было сбрызнуть наговоренной водой подушечку и прогладить
ее, чтобы жизнь молодых была гладкой и ровной. Алена включила свет, погасила свечу и достала утюг. Алеша принес из спальни гладильную доску, но, когда он утюг подключил, из розетки полыхнуло и квартира погрузилась во мрак.
- Давно у нас такого не было, - грустно сказала Алена.
Алексей недавно поменял в квартире всю проводку, и, по его разумению, такого не должно было случиться.
Он вышел на площадку, пощелкал автоматами, и свет загорелся. Новенькая золотистая розетка, установленная неделю назад, была безобразно обуглена. Алексей включил утюг в другую розетку и подождал, пока лампочка на нем не погасла. Алена осторожно прикоснулась к тонкой ткани. Она прогладилась на удивление быстро. Заломов не было, и Алена успокоилась, стала вдевать нитку в иголку. Но та упорно не хотела пролезать в ушко, как ни уговаривала ее Алена. Наконец после ряда обрезаний кончика нитку удалось продеть. Узелок завязывался с петлями, приходилось обрезать и завязывать снова. При шитье нитка петляла и запутывалась так, словно Алена взяла в руки иглу впервые в жизни. Отложив шитье, она подошла к иконе, перекрестилась и зашептала «Отче наш». Слова лились спокойно и свободно, и после молитвы Алене стало легко. Она снова взялась за шитье, и на этот раз все шло по-другому. Ленточки превращались в замысловатые цветы и бантики, в углах подушечки на фантастически красивых цветах появились бабочки. Они держали ленточки для обручальных колец. Подушечка была готова, осталось наклеить стразы. Алексей стал приклеивать блестящие камешки клеевым пистолетом.
Утром Алена позвонила Светлане.
- Мне надо приглашение на свадьбу. Пойдем с Алешей, чтобы там все хорошо было. Стоять будем рядом с женихом. Ни о чем меня не спрашивай, договорись.
Светлана помолчала, неуверенно сказала: «Хорошо» - и Алена положила трубку. Она взяла в руки нарядную подушечку и почувствовала холод, идущий откуда-то изнутри. Ладони ее вдруг запылали огнем, и она поставила руку навстречу ледяной струе. Холод стал исчезать, и появилась тоненькая теплая струйка, слабая и неуверенная. У Алены отлегло на сердце. Она положила подушечку и закрыла глаза. Откуда-то издалека, от бабки-знахарки пришли слова: «Все будет хорошо». Алена встрепенулась. Усталость мгновенно прошла. Она заметалась по комнате. Свитер… брюки… кроссовки… рюкзачок… Поставила телефон на зарядку и отправила Алексею СМС: «Уехала к бабе Юле. Буду завтра». На вокзал она примчалась за две минуты до отхода электрички, купила билет в автомате и села на жесткую деревянную скамейку с прямой спинкой. Народу было мало, она закрыла глаза и сосредоточилась. Мысли долго путались, но наконец у нее сложилась нужная фраза. Она послала ее в пространство, точно зная, что баба Юля сейчас слышит ее. Наконец пришел ответ: «Жду... помогу...»
На станции она помахала вслед электричке и пошла знакомой тропкой в деревню. Идти было недалеко, и после городского шума здесь была удивительная тишина. Баба Юля в свои восемьдесят была подвижная и сухонькая. Односельчане часто видели ее идущей с корзиной в лес. Она знала все травки и собирала их то на заре, то на закате. Не было у нее ни коровы, ни козы, но парное молоко не переводилось: приносили соседки за избавление от зубной боли и прочих хворей. Дверь старого дома скрипнула - словно поздоровалась с гостьей.
Баба Юля возилась у печи. Подбрасывая дрова, повернулась к Алене и ласково сказала:
- Здравствуй, унука! Ждала я тебя сегодня. Что, помочь надо?
Алена протянула ей сначала пакетик с пирожными, купленными по дороге в кондитерской:
- Попьем чайку для души, потом скажу.
Баба Юля заулыбалась:
- Мягонькие, как я люблю. Чайник уже поспел, сейчас заварю.
Она взяла крохотный, на разок, заварочный чайничек, насыпала заварку, потом достала несколько мешочков с травками.
- Эта для спокойствия, эта для бодрости, эта для радости, эта для сладости…
По комнате поплыл непривычный аромат.
- Баба Юля, вкуснее твоего чая ничего не пила.
- Вот и пей, унука, пока я жива. Теперь скажи, что у тебя стряслось.
Алена достала из рюкзачка свадебную подушечку и рассказала, как она ее шила. Баба Юля долго держала подушечку в руках, потом подошла к огромному сундуку. Алена с детства любила, когда бабушка открывала этот сундук: в нем лежали такие сокровища! Отрезы ткани, вышитые наволочки и пододеяльники, мотки кружев и клубки самопряденой шерсти… Надо Алене кружевной воротничок к новому платью – пожалуйста… Надо новые толстые носки, чтоб ходить на каток – и они уже ждали маленькую хозяйку. Надо юбку – у бабы Юли припасен отрез темно-синего габардина. Запасы в сундуке были неисчерпаемыми. Вот и теперь баба Юля вынула клубочек суровых ниток. На стене, под небольшим зеркалом, висела вышитая гладью подушечка с несколькими толстыми иголками. Баба Юля выбрала одну с большим ушком, села у окна и ловко вдела нитку. Она долго выбирала место на нарядной подушечке, потом зашептала и стала класть стежок за стежком. Губы ее шевелились, но слов не было слышно. Алена чувствовала, как по воздуху пошла теплая, приятная волна спокойствия. Переживания уходили, словно их смывала эта невидимая волна. Стало тепло и уютно. Наконец баба Юля подушечку вернула. Внизу было вышито два ряда крестиков. Ровные, они не выступали на парадную сторону и вносили какую-то надежность и уверенность. Держать подушечку в руках стало еще приятнее. От нее теперь исходило тепло, непонятное, спокойное и расслабляющее.
Алена поцеловала бабу Юлю и стала собираться домой.
- На ночь не останешься?
- Нет, к Светлане поеду, отдам подушечку, чтоб силу не растеряла.
- Пусть ее подержат и жених, и невеста. На свадьбу не ходи, и без тебя все у них сладится, если первый месяц будут класть эту подушечку под свою подушку.
Баба Юля неспешно хлопотала возле стола. Она никогда не суетилась, ее движения были плавные, спокойные. Чашки и тарелки будто сами собой появлялись на чисто вымытой клеенке.
- Сейчас поешь моей груздянки и поедешь. Алексею передай привет. Вот этих травок в заварку добавишь, как вечером сядете чай пить.
Баба Юля протянула небольшой холщовый мешочек. Алена сунула его в рюкзачок, сверху положила бережно завернутую подушечку и клубочек суровых ниток.
- Нитками рушник молодым обошьешь таким же крестиком: будет защитой от дурного глаза и слова. А себе этими нитками простыню новую подошьешь, которую еще ни разу не стелила. Правнука хочу дождаться. Ну ступай, унука, а то на электричку опоздаешь.
Баба Юля перекрестила внучку, вышла за ворота и долго что-то шептала вслед.
. . .
Светлана появилась через неделю после свадьбы, с огромной картонной коробкой, доверху наполненной любимыми пирожными Алены:
- Свадьба прошла – просто блеск! Знаешь, ничего красивее я еще не видела! Жених не выпускал твою подушечку из рук до самой свадьбы. Говорит, теплая она и какая-то особенная. Спрашивал, сколько они тебе должны.
Алена улыбнулась:
- Шили ее с добром, а добро отдается даром.