Новая авантюрная идея. Поездка на острова Сент-Винсент и Гренадины. Начало бизнес-эмиграции в Прагу. Надя и горные лыжи. Поездка в Америку и встреча с Сэмом.
Меня давно терзала мысль, что бы еще такое предпринять, чтобы как-то оживить и разнообразить наш бизнес. Мои канадские партнеры представлялись мне людьми творческими и в той же степени авантюрными, что и я сам. Поэтому я должен вернуться в те благословенные дни, которые мы вместе провели в Торонто.
У нас сложилась прекрасная компания, мы работали и отдыхали вместе. Нужно отдать должное Грегори, он был прекрасным рассказчиком, поэтому по вечерам мы часто собирались то в его роскошном особняке в Ричмонд Хилле, то в каком-нибудь ресторанчике, чтобы обсудить наши дела и послушать его веселые истории.
Однажды он рассказал нам такую историю. Его жена Марта владела косметическим салоном в бизнес-центре Торонто и была преуспевающим предпринимателем.
Как-то раз Грегори заехал к ней в салон, но случайно ошибся этажом и заглянул в чужой офис. Этот офис оказался официальным представительством в Канаде маленького островного государства Сент-Винсент и Гренадины (СВиГ), затерянного в Атлантике, в Карибском море.
В офисе сидели два негра с толстыми губами, глазами навыкате и, изнывая от жары, скучали. Грегори очень красочно, артистически описывал эту сцену, даже слегка выкатывая белки глаз.
Обрадовавшись нечаянному посетителю и узнав, что он адвокат, негры затащили его в комнату для переговоров и начали соблазнять достоинствами своего государства, предлагая различные варианты инвестиций в островную экономику. Они рассказывали о дивной природе островов, о чудесном климате, где совсем не бывает дождей, о дешевизне товаров и услуг и о дружелюбии местного населения.
В заключение они дали ему массу цветных проспектов и предлагали захаживать по соседству. Позже выяснилось, что один из них давно ухаживал за Мартой.
Полученные материалы Грегори передал мне со словами:
– Александр, ты занимаешься оффшорным бизнесом, подумай, может быть, что-то интересное есть в их предложениях…
Вернувшись в Петербург и изучив эти материалы, я понял, что острова СВиГ нуждаются в инвестициях в туристическую отрасль, так как ничего другого, кроме райского блаженства под пальмами на берегу океана, они предложить не могут.
Мы с Павлом давно освоили законодательство стран Карибского бассейна – таких как Багамские острова, Британские Вирджинские острова, которые превратились в преуспевающие оффшорные и финансовые центры. Но угнаться за этими странами нашим сонным неграм было, вероятнее всего, не под силу, поэтому у меня в голове созрел следующий план.
Как говорится, «а что если…» с нашей подачи правительство СВиГ откроет в своей стране программу «экономической иммиграции», то есть предоставит право получения паспорта и гражданства своей страны иностранцам, которые сделают взнос в ее экономику. Такие программы уже давно существовали в других странах этого региона, например, в Белизе и Доминике.
Эти паспорта интересны тем, что они дают право на свободный въезд и на работу в странах Британского содружества наций (включая Англию, Канаду, Австралию, Новую Зеландию, Индию и другие), а также на въезд во многие страны мира, с которыми у них имеются безвизовые отношения, в частности, в США и некоторые страны Европы.
Такого удовольствия наши российские граждане, к сожалению, до сих пор лишены. Однако размер инвестиций, то есть стоимость такого паспорта в Белизе и Доминике, был достаточно велик для россиянина – от $ 60 000 на персону.
Поэтому мой план предусматривал два очень важных пункта. Во-первых, существенно сократить размер инвестиции до $10 000 с тем, чтобы увеличить число российских инвесторов, желающих стать «экономическим иммигрантом». Во-вторых, сделать этот процесс управляемым. С этой целью мы должны учредить международное акционерное общество из российских и канадских граждан.
Каждый инвестор покупает акции этого общества по указанной цене в $10 000 за одну акцию, а собранный капитал передается правительству для строительства гостиниц на островах. Взамен этих вложений российские акционеры получают паспорта СВиГ, а канадские акционеры выгодно вкладывают деньги в новую недвижимость и получают долю дохода от эксплуатации гостиниц. Правительство же получает приток туристов на остров и все экономические выгоды, связанные с развитием туристической отрасли в стране, – торговля, услуги и прочее.
На первый взгляд, план выглядел достаточно авантюрным и утопическим. Как ни странно, меня это не очень смущало, так как, прежде всего, увлекала сама идея – неординарная и рискованная. Кроме того, меня, безусловно, манила к себе экзотика этих островов. Главной же трудностью было получить согласие правительства СВиГ.
Я подготовил письмо, в котором изложил не только суть идеи, но и начальное экономическое обоснование бизнес-проекта, согласовав его с Грегори. Он передал письмо знакомым неграм в их офис, красочно обрисовал, как мы творчески поработали над их предложением, и попросил пролоббировать наш проект в правительстве. Смешно, не правда ли?
Но еще смешнее оказался тот факт, что через пару месяцев мы получили официальный ответ из правительственной канцелярии, в котором не было прямого согласия на реализацию проекта, но нам предлагалось встретиться для его обсуждения в столице СВиГ. Чиновничье чутье островитян сработало безошибочно: если кто-то предлагает деньги, не нужно упускать такого случая. Я считал, что это уже успех, так как вообще не надеялся получить какой-либо ответ.
Через полгода мы с Грегори отправились на острова СВиГ по приглашению канцелярии премьер-министра. Сразу скажу, что этой затее не суждено было осуществиться по ряду причин, но время на острове мы провели прекрасно.
В ноябре 1999 года я прилетел в Торонто и через неделю рейсом «AirCanada» мы вылетели через Майами в Гавану (Куба), оттуда на небольшом самолете до Санто-Доминго (Доминиканская Республика) и дальше, на совсем крошечном, десятиместном самолете, в столицу Сент-Винсент и Гренадины город Кингстаун.
Перелет стоил нам немалого здоровья, так как самолетик летел над океаном на высоте 500 - 600 метров и его страшно болтало. Это было первым неприятным сюрпризом для нас, поскольку на острове не было большого аэропорта. Позже, обсуждая с Министром туризма и информации эту проблему, мы уяснили, что именно она и явится надгробным камнем нашей идеи.
Откровенно говоря, мы оба прекрасно отдавали себе отчет в утопичности этого проекта и отправились туда больше за приключениями, чем за будущими мифическими деньгами. Наоборот, мы готовы были тратить деньги на собственные удовольствия, понимая, что не в деньгах счастье.
Наша жизненная философия, стиль поведения, мужское начало и даже мелкие бытовые привычки оказались настолько схожими, что мы стали близкими друзьями в этой поездке и, пожалуй, радость нашего общения превзошла все остальные удовольствия.
Карликовое государство СВиГ расположено на относительно большом острове Сент-Винсент и целой гряде маленьких и крошечных островов, под общим названием Гренадины.
Столица, город Кингстаун, оказался большой деревней, в центре которой было около пятидесяти каменных домов типа барской усадьбы, два собора (католический и англиканский), административные здания, несколько гостиниц, морской порт и пожарная вышка. Все остальные строения были хижинами из бамбука, каких-то вьющихся, очень прочных растений и просто из трав.
Первое впечатление было таким, что жизнь остановилась здесь на уровне начала прошлого века, хотя вскоре мы поняли, что цивилизация незримо присутствует, так как дороги на острове были в неплохом состоянии, водоснабжение, а также средства связи, включая телефон и TV, работали исправно, отделения американских банков тоже имелись, магазинчики, ресторанчики, теннисные корты и все виды морских развлечений присутствовали в полном объеме.
Самым экзотическим было, конечно, население этого государства. Оно было очень немногочисленным и абсолютно шоколадным по цвету кожи. Впервые я осознал необычность контакта с иной расой, будучи в Китае, когда вокруг, как муравьи, сновали сотни тысяч китайцев.
Здесь же местные жители, наоборот, вели себя неторопливо, очень степенно, с достоинством и даже несколько лениво. Во всяком случае, нас удивил тот факт, что встретиться с чиновником, к которому мы прибыли для переговоров, мы смогли только на третий день, причем, без объяснения причин.
Нам предоставили гостиничный номер в каменном доме, который располагался не на береговой линии океана, а несколько дальше. Непосредственно у воды, с видом на океан, находились многочисленные гостиницы-бунгало, весьма неплохо оснащенные внутри, с экзотическими предметами туземной утвари, что создавало иллюзию причастности к этой первобытной жизни.
На стенах висели маски воинов, на полу лежали бамбуковые циновки, а раковина в ванной была отделана натуральной змеиной кожей. Позже нам показали большой заповедник, своеобразное сафари, где центральное место занимал змеиный питомник, и, разглядывая громадных удавов, я не раз вспоминал Надю...
Когда-то я подарил ей красивую брошку, в виде маленькой, изящной змейки с "бриллиантом". Она вскрикнула от восторга и в шутку сказала: "Теперь ты будешь называть меня питоном". С тех пор так и повелось..
В нашем номере обнаружились хорошо оформленные буклеты, из которых мы узнали много интересного из истории островов. Оказывается, они были открыты Колумбом около 1500 года, а туземцы населяли острова еще задолго до нашей эры. Как и всю Южную Америку острова захватили испанцы, и только спустя около 300 лет они перешли под владение Британской короны.
Позже, вместе с массовым заселением Американского континента выходцами из Африки, негры появились на этих островах и стали доминирующей частью его населения.
На второй день нашего пребывания, с самого утра, Грегори начал возмущаться неучтивостью хозяев, которые не спешили назначить нам рандеву. Ему даже показалось, что нас просто одурачили, заманив сюда в качестве рядовых туристов, и он с пафосом грозил, обращаясь ко мне, что учинит скандал в правительстве.
Он делал страшные глаза, театрально жестикулировал, говоря с невидимым оппонентом, и низвергал на него водопад убедительных доводов в пользу нашего «выдающегося» проекта. Я блаженно улыбался, сидя в глубоком кресле под кондиционером и слушая эту театрализованную речь.
Конечно, в отличие от меня, Грегори был бывалым человеком в западном полушарии: он не раз отдыхал на Кубе, на Багамах, да и вообще, будучи адвокатом, уверенно чувствовал себя в любых, в особенности конфликтных, ситуациях.
Весь этот день мы посвятили знакомству с природой острова. С помощью гида из местного турагентства мы совершили длительную поездку на автомобиле по прекрасному шоссе, обрамленному вековыми кокосовыми пальмами, вдоль красивых бухт и пляжей к знаменитому вулкану Суфриер.
Добраться к его подножию можно было только по этой дороге, проходящей по наветренному побережью, через старый центр сахарной промышленности Джорджтаун и затем – через банановую плантацию, откуда начиналась тропа к кратеру вулкана.
Наш проводник, как выяснилось из его рассказа, был потомком древнего индейского племени. Его своеобразная внешность с толстой косой волос на затылке, грубыми, почти каменными чертами лица медного цвета, пестрая одежда, а также гортанная речь, мало похожая на английский язык, служили богатым дополнением к окружающей природе.
Приблизительно в 50 км от Кингстауна началась природная тропа, по которой сквозь пышный тропический лес мы двинулись уже пешком. Мы увидели множество экзотических птиц, густые заросли кустарников и отроги вулканических горных хребтов, а в отдалении, вне нашей досягаемости, были видны прозрачные водопады.
Наш проводник часто останавливался, показывая нам колибри в кустах, а кое-где – знаменитых попугаев Сент-Винсент. Он делал это с таким знанием и любовью, будто сам он был неотъемлемой частью этого сказочного леса.
В конце пути мы, по лавовым полям, добрались до кратера. С вершины вулкана, когда-то создавшего остров Сент-Винсент, открылась захватывающая панорама океана и всей гряды островов Гренадины. Никогда – ни до, ни после этой прогулки – я не видел подобной девственной красоты во всем ее величии…
Однако цель нашего приезда все еще не была достигнута. На третий день, в 11 часов утра нас, наконец, пригласили в приемную Министра туризма и информации. При входе в Дом правительства охранник долго и с удивлением изучал мой паспорт и только после вмешательства Грегори разрешил нам войти.
Министр оказался тучным негром сонного вида, который говорил очень медленно и, по-моему, также медленно соображал. С нашей стороны основным переговорщиком был Грегори, так как он был «native englishspeeking man» и прекрасно владел дипломатическими приемами в разговорах.
Я был «экономическим специалистом» в нашей паре, поэтому на правах младшего партнера участвовал в попытках Грегори разбудить интерес этого министра к нашей идее. Мне показалось, что мысль об «экономическом гражданстве» так и не проникла в его сознание, хотя такая программа успешно приносила доход на соседней Доминике уже в течение ряда лет.
Проговорив около трех часов, в ходе которых министр рассказывал о своих проблемах, мы почувствовали его интерес другого рода, который он сначала не подчеркивал, а затем начал говорить о нем весьма недвусмысленно. Речь шла о том, какую сумму получит от нас лично министр, чтобы он мог лоббировать наше предложение у премьера, то есть он говорил о взятке, без которой продвижение туристического проекта было невозможным.
Природа чиновников, к сожалению, одинакова во всем мире. В принципе, если бы игра стоила свеч, можно было бы обсуждать и взятку, но на другом этапе, когда прорисовались бы контуры реализации идеи и выгодность предприятия стала бы для нас очевидной. Но министр предпочитал «поставить телегу впереди лошади» и склонял нас проявить сговорчивость при первом же контакте. Любопытно то, что этот негр имел о России весьма смутное представление, но в точности повторял замашки чиновников именно в российском исполнении.
Кое-как закруглив первую беседу, мы перешли в отдел, где сидели пять его сотрудников, а возглавляла отдел женщина-мулатка по имени Лейла, с довольно миловидным лицом, гораздо более толковая и энергичная, чем ее начальник, и разговоры с ней оказались намного приятнее.
Мы узнали о пятилетнем плане развития страны, о необходимых вложениях в индустрию туризма и поняли, что предполагаемые финансовые возможности нашего акционерного общества никак не спасут эту восхитительную страну, так как для поднятия инфраструктуры в нее нужно «закачать» столько сотен миллионов долларов, сколько нам и не снилось.
Теперь наша задача состояла в том, чтобы плавно и с достоинством съехать со своих предложений, не обидев хозяев и не замарав своего предпринимательского престижа. В этом нам неожиданно помогла Лейла, которая рассказала, сколько американских бизнесменов уже побывали на острове и уехали ни с чем, поняв, что лучше поискать другое место приложения своих капиталов.
После этого стало как-то легче на душе, поскольку был снят груз ответственности за дальнейшую судьбу нашего амбициозного бизнес-плана, и оставшееся время мы могли использовать для беззаботного отдыха на острове.
В конце беседы Лейла любезно позвонила в турагенство, в результате чего нам выделили двух молодых женщин в качестве сопровождающих в путешествии по островам. Одна из них, Габриэль, была юной негритянкой с лучезарной улыбкой и хорошим английским, вторая, ее старшая сестра Софи, владела еще и испанским. В такой дивной компании мы с Грегори приступили к изучению островов.
Основное время мы посвятили столице Кингстауну. Он не богат достопримечательностями, но в нем можно приятно расслабиться, гуляя по тенистым булыжным мостовым в неповторимой колоритной атмосфере многолюдных рыбных и фруктовых базаров, шумных причалов, «ромовых» магазинчиков, завлекательных казино, салонов и фитнес-клубов, необычных по изобретательности сувениров, драгоценностей и даже книжных лавочек.
Мы с удовольствием растворялись в пестрой, движущейся толпе приветливых и простодушных островитян, которые дарили нам этот натуральный коктейль из экзотики современной жизни на фоне руин колониальной эпохи. Жители Кингстауна весело и непринужденно общались с нами, причем их радость ничем не напоминала ожидание денег, как это обычно бывает на многих курортах мира. Наши спутницы оказались неоценимыми переводчицами в этих приятных контактах с жителями города.
Здесь же, в столице, мы посетили Ботанические сады, основанные как питомник растений, завезенных со всех краев света знаменитым капитаном, имя которого я забыл, и содержащих около 500 видов тропических растений.
Как-то утром мы отправились осмотреть развалины форта, лежащего на возвышенном скалистом берегу к северу от Кингстауна. С его бастионов открывался великолепный вид на гряду островов Гренадины. Каково же было мое удивление, когда я узнал, что его название «Форт-Шарлотт» имеет то же происхождение, что и название моей российской фирмы «Шарлотта Лтд». Оба эти названия были даны в честь английской королевы Шарлотты.
Это, по сути, смешное и пустяковое обстоятельство, как-то еще больше согрело мою душу, протянув невидимую ниточку между моей российской жизнью и этим «таинственным островом». Грегори, с улыбкой, усмотрел в этом перст судьбы.
Перст судьбы… Не знаю, сколько правды было в его шутке, но ночью, лежа в уютном номере гостиницы, я с грустью спрашивал себя: почему мы приехали сюда, в этот райский уголок, с какой-то странной, труднообъяснимой целью? Нами двигал коммерческий интерес, но ведь все, с кем мы здесь говорили, от министра до наших очаровательных спутниц, так до конца и не поняли, почему нашим соотечественникам нужны «чужие» паспорта…
Наши граждане в те годы готовы были покинуть страну любым способом, даже самым экзотическим, настолько своя жизнь им представлялась неблагоприятной и неприемлемой. Почему же обитатели этих островов живут в ладу с собой и в полной гармонии с природой? Они живут здесь много веков, цивилизация лишь слегка коснулась их, но не нарушила их связей со своей средой обитания… Вечный, неразрешимый вопрос…
Мы провели в СВиГ еще неделю, посетив несколько островов группы Гренадины, до которых добирались на пароме или на яхте. Каждый остров, несмотря на общее происхождение, был не похож на «соседа». Один из них, например, называется на местном наречии «Остров черепах», где сохранились исчезающие виды этих животных, а другой – «Остров Облаков», который в прежние времена являлся центром охоты на китов. Нам говорили, что и сейчас китовые стада нередко появляются вблизи этих берегов.
На некоторых скалистых островах есть подводные рифы и пещеры – рай для любителей подводного плавания. Морское дно выложено белоснежным песком с примесью кораллов, а пляжи чисты и избавлены от толп отдыхающих.
Время от времени на берег набегают высокие волны, а скалистые мысы буквально просятся на полотна о жертвах кораблекрушений. Но мы прибыли на острова в идеально тихую погоду и потому смогли любоваться пеликанами, кормящимися на некотором расстоянии от берега и совершенно не боящимися присутствия человека.
На одном из малюсеньких островов, где нет ни телефонов, ни телевидения, ни транспорта, проживают не более 50 человек, а сам остров принадлежит супружеской паре англичан, а также, как здесь считают, их четырем лабрадорам. Это царство гамаков, тишины, девственной природы и уединенного плавания под парусом, а если судьба забросит сюда туриста, то когда он находится внутри маленькой гостиницы, хозяева вывешивают над дверью красный флаг, а когда он покидает ее - желтый.
Хозяева острова, сэр Ричардсон и его супруга, проявили к нам живой интерес, поскольку мы были, вероятно, первыми туристами, принесшими сюда сведения о далекой России. Они пригласили нас погостить на их острове, и два дня, вместе со спутницами, мы провели в их уютной гостинице под красным флагом. Нас угощали невероятно вкусным и крепким ромом, черепаховым супом и всевозможными блюдами из рыбы.
Если попытаться сказать одним словом о моих впечатлениях, то это… ОЧАРОВАНИЕ природой и непосредственностью обитателей островов. Мне посчастливилось прожить там несколько дней без прессинга собственных предрассудков, вопреки вечной привычке «играть определенную роль»… В нашей повседневной жизни от этого никуда не деться, мы автоматически следуем этим условностям. Это результат цивилизации. А жителей островов цивилизация лишь слегка коснулась, они в большей мере принадлежат Природе, чем мы…
Молодая негритянка Габриэль… Глядя на нее, мне казалось, что я иду сквозь тропический лес, любуюсь его первозданной красотой, пением диковинных птиц, игрой буйных красок… И вдруг навстречу мне склоняется ветвь дерева с необычайными плодами. Я никогда не видел ничего подобного.
А один плод протягивает ко мне руки и говорит… «Возьми меня, попробуй мою сладость… Ты узнаешь и почувствуешь то, чего в твоей жизни еще не было. Это не страшно. Это так же просто, как плеск волны, набегающей на берег. Посмотри на меня, я не имею ничего общего с тем, что ты пробовал до сих пор. В ваших краях много других плодов, но чтобы их вкусить, нужно выполнить много условий, которые вы сами придумали. А на наших островах плоды… это просто часть природы. Ну же… попробуй меня…»
На самом деле такого разговора не было в маленьком доме сэра Ричардсона, где Габриэль подарила мне этот плод. Но она сделала это с такой очаровательной непосредственностью, как будто я повстречал ее в тропическом лесу…
Когда краешек багряного диска солнца утонул в океане, тьма окутала остров, на небе вспыхнули звезды и взошла полная луна, Габриэль приготовила коктейль из очень крепкого, вкусного рома и сока каких-то плодов. Я выпил бокал, и вскоре мое сознание затуманилось, мне стало необычайно легко.
Ловкими движениями она раздела меня и уложила на циновку. Я только краешком сознания слышал ее слова и чувствовал ее присутствие. «Ты не будешь делать ничего такого, к чему ты привык, я все сделаю сама, а ты просто доверься мне, смотри на меня внимательно в лунном свете, проникающем в комнату, и не думай ни о чем. Я владею всеми таинствами, которые помогут тебе сбросить бремя предрассудков… Только не мешай мне».
Лежа на циновке, сквозь прикрытые веки я почти не различал ее темного тела, только белки глаз мелькали во тьме и в узком лунном свете возникали округлости ее грациозного тела. Этот гипнотический сеанс длился долго, почти до утра. Я то проваливался в пропасть, то возносился к небу, и ни одна мысль не мешала мне прожить эту ночь.
А утром я проснулся… как бы заново родившимся. Она вошла в мою жизнь так же легко, как и вышла из нее… Когда через пару дней мы прощались, она радостно, приветливо улыбалась, и в ее глазах не было даже тени грусти. Она осталась в своем тропическом лесу, а я только на миг прикоснулся к его таинству…
Через несколько дней мы были уже в Канаде. Перед расставанием, в аэропорту Торонто, мы с Грегори обнялись на прощание, и он шепнул мне… «Александр, мы с тобой заслужили эту поездку».
Так окончился очередной бизнес-проект. Помните, как у М. Жванецкого: «Вы бывали на Багамах..? Как???!!! Вы не бывали на Багамах?!!!» Теперь я могу отвечать, что я бывал на Карибах по делам своей фирмы и что душа моя до сих пор хранит волнующие воспоминания об этой поездке.
Возвращение домой после каждой интересной поездки таит в себе переход от новых впечатлений к обыденной жизни. Снова ежедневные дела, заботы, огорчения и ожидание новых событий.
Какое счастье, что рядом со мной всегда была Надя! Мы находились вместе круглые сутки, и нам никогда не было скучно вдвоем. Как это важно быть рядом с женщиной, готовой не только внимательно выслушать и понять, но и вместе ввязаться в бой – будь то рискованный виток бизнеса или даже новый для нее вид спорта.
Так случилось во время нашей совместной поездки в Прагу, где я нашел новых партнеров по бизнес-иммиграции в эту страну. После двух дней успешных переговоров об условиях сотрудничества у нас осталось несколько свободных дней, и я предложил Наде поехать в горы.
– Наденька, я так давно не катался на лыжах! Поехали! Я поставлю тебя на горные лыжи…
– Ты с ума сошел! Я смертельно боюсь высоты!
– Не бойся. Прежде всего, я научу тебя грамотно падать. И страх пройдет…
Хотя в ее глазах отражался ужас, но чутье подсказывало рискованные приключения. И уже через полчаса мы оказались в чешской турфирме, которая направила нас в Моравские горы, в гостиницу «У Галлери», в которую мы добрались за два часа езды на автобусе по красивой горной дороге.
Крошечная гостиница имела всего шесть номеров. Мы уютно расположились в одном из них, а остальные номера были пусты. Вечером ресторан открывался только для нас. Пылающий камин, приятная музыка и вкусная еда, – все это создавало романтическое настроение, а когда мы заканчивали нашу трапезу, хозяин закрывал ресторан.
Утром мы пешком добрались до железнодорожной станции, откуда маленький разноцветный поезд из трех вагонов потащил нас вверх вдоль ущелья, петляя между горными вершинами. Надя восторгалась этой почти «детской» железной дорогой, игрушечным поездом со строгим кондуктором и мягким, живописным пейзажем.
На самом верху мы обнаружили небольшой лыжный курорт, с тремя учебными склонами и одним подъемником. Взяв напрокат лыжное оборудование, я начал учить Надю технике катания. Она пищала, падала на ровном месте, но не сдавалась. Уже к концу второго дня она начала понимать, в чем смысл и прелесть этого занятия. А затем…
Когда мы вернулись в Петербург, Надя предложила купить современные лыжи, ботинки, костюмы и потащила меня за путевками в настоящие горы. И тут нам повезло. Продавец в спортивном магазине оказался сыном Вячеслава Мельникова, чемпиона Советского Союза по скоростному спуску. Он предложил нам две горящие путевки в Андорру. Так мы впервые попали в это маленькое княжество в Пиренеях, на границе Испании с Францией.
С этой поездки началась наша настоящая горнолыжная жизнь, полная восхищения природой и спортивных страстей. Надя оказалась лыжным фанатом еще больше, чем я. В Андорру мы ездили каждую зиму, девять лет подряд, изучив все пять регионов катания, как свою квартиру. Затем были австрийские Альпы, Инсбрук, Штубай, Майерхофен, а в промежутках – финские и шведские курорты. Надю не останавливал ни мороз, ни снегопад.
Помню, как в Штубае, при морозе 23 градуса на леднике, я каждые полчаса растирал Наде замерзшие ноги в кафе, а затем, выпив стакан горячего грога, она снова неслась в объятия этой горной красоты, освещенной ярким солнцем и белоснежным снегом.
Слава Мельников стал нашим другом и наставником.
– Саша, становись за мной, и повторяй в точности мои движения при скоростном спуске. Главное, не отставай! – говорил он мне каждое утро, когда мы начинали наши замысловатые, фантастические маршруты с вершины очередного ледника, где-нибудь на 3000 метров высоты.
Как-то раз, когда после шестнадцати километров непрерывного спуска, на громадной скорости, с крутыми поворотами, когда я почти задыхался от выплеска адреналина, Слава спросил:
– Ну как, нравится скоростной спуск?
– Знаешь, это удовольствие сравнимо только с оргазмом…
– Точно! – воскликнул он. – Именно поэтому я избрал лыжи в качестве профессии…
Несколько лет назад произошло еще одно важное событие. Однажды вечером в нашей квартире раздался телефонный звонок и мужской голос, который показался мне знакомым, попросил:
– Я бы хотел услышать Сашу Степанова…
– Я слушаю…
Некоторое молчание в трубке. Затем, с тяжелым вздохом голос произнес:
– Ну и что ты мне хочешь сказать… спустя тридцать лет?
Меня словно током ударило:
– Сэм?!!!!!... Ты?!!!!...
– Таки да, братишка Бэрри, это я…
Затем последовал непереводимый на обычный язык диалог, в котором эмоции перехлестывали всякий здравый смысл. Все, что хранилось в душе, все воспоминания молодости, умноженные на длительность расставания, хлынули радостным потоком.
В конце концов, Сэм воскликнул:
– Саша, я тебя перестану уважать, если ты не приедешь ко мне в Америку.
– Как, насовсем?
– Лучше насовсем, но сначала в гости.
Этот разговор произошел ранней весной 2007 года, а уже в сентябре мы с Надей вылетели из Хельсинки в Нью-Йорк, а затем местным рейсом прибыли в Кливленд. Сема с Милой встретили нас в аэропорту и привезли на свое ранчо – роскошный дом с большим участком земли, засаженным яблонями.
Конечно, в программу нашего пребывания вошли все достопримечательности города. Мы послушали в консерватории концерт знаменитого кливлендского симфонического оркестра; побывали во всемирно известной клинике, своеобразном медицинском «городе внутри города»; посетили индейскую деревню, приобщившись к празднику краснокожих индейцев племени «вау-вау».
Сэм даже отвез нас в дремучий лес, с гигантскими секвойями, уходящими высоко в небо своими могучими кронами. Мне показалось, что призраки героев Фенимора Купера бродят среди этих деревьев.
Две недели, проведенные с нашими друзьями в их доме, были почти целиком посвящены воспоминаниям и обсуждению того, как сложилась наша жизнь.
Уехав в Америку, Сема сделал прекрасную научную карьеру. Сначала он работал в известной фирме «Дженерал Электрик», а потом стал профессором в Кливлендском университете. Мила долгое время работала программисткой, а затем занялась воспитанием внуков.
В кратком изложении это звучит просто, но какой гигантский труд и отвага потребовались им обоим, чтобы в чужой стране построить свою жизнь с нуля и занять в ней достойное место.
Сидя долгими вечерами напротив Сэма и слушая его рассказы, я понял, что со мной говорит самый главный в моей жизни эмигрант – человек, прошедший все те бесчисленные испытания, о которых я пытался рассказывать своим клиентам на консультациях, прежде чем благословить их на отъезд в Канаду.
– Семка, ты помнишь, как мы с тобой вечерами сидели то у тебя на Лиговке, то у меня на Таврической и, проклиная советскую власть, бесконечно обсуждали, что же делать?
– Конечно, помню. Даже помню, как ты сказал «уж если кому-нибудь уезжать, то, прежде всего, тебе»…
– И я оказался прав!
Он криво улыбнулся.
– Ты всегда оказываешься прав, черт бы тебя побрал…
– К сожалению, не всегда, – возразил я. – По отношению к самому себе я часто бываю не прав. Ладно, скажи, Сэм, что тебя поразило больше всего в этой стране?
– Меня поражало все. Это другой мир, другая планета, другие люди. Дело не в языке, хотя язык тоже совершенно другой. Атмосфера всеобщей благожелательности…
Но для меня самое главное… я вдруг узнал, что быть евреем в этой стране не позорно. Наоборот, это даже почетно. В Союзе я вечно был человеком второго сорта. Ты должен помнить, я рассказывал, как надо мной издевались еще в школе. Я был гадким утенком. В институте я даже пытался скрывать свою национальность, насколько это было возможно. Все эти оскорбительные кампании против евреев…
Да что я тебе рассказываю, ты знаешь это не хуже меня. А здесь я начал дышать. Просто свободно дышать, полной грудью. Я понял, наконец, что означает слово «свобода». И это умножило мои силы во много раз. Да, я стал профессором, одним из немногих специалистов в мире по проблемам химии силикатов. Но поверь, я ничего особенного не совершил. Достичь этого могут многие, в том числе и в России, если им предоставить полную свободу. Ты думаешь, я такой умный, потому что я еврей? Нет! Сто раз нет! Просто я могу говорить и писать все, что я хочу. Мое человеческое достоинство никто не задевает. Никто! Саша, даже тебе трудно понять, как это важно. Через это нужно пройти…
Я ехидно улыбнулся.
– А как же насчет негров в Америке?
– Ах, да, я забыл, что «в Америке негров вешают»… старый советский штамп, – расплылся он в улыбке. – Поезжай в Вашингтон, там негров больше, чем белых. На государственных постах. Кондолиза Райс, выдающаяся женщина. А сколько в науке и в образовании, моих коллег, потрясающих ученых!
Он немного помолчал и задумчиво добавил:
– Знаешь, я уверен, что доживу до того дня, мы с тобой вместе доживем, когда президентом Америки станет чернокожий…
Мы расстались, пообещав друг другу, что будем регулярно встречаться. Причем, не только дома, но и на лыжных склонах.