Сегодня Руся не пошла в школу. Такого с ней никогда не случалось, поэтому не оставалось сомнений - произошла катастрофа мирового масштаба.
Нет, Руся, как и всегда зимой, надела плотный свитер до колена. Застегнула тугую молнию на высоких - почти как у мамы! - сапогах. Влезла в пузатый, словно воздушный шарик, пуховик. И пошла.
Дорога вилась юркой змейкой. Выпавший вечером снег за ночь превратился в воду, а поутру и вовсе замерз, поэтому подошва скользила. В любой другой день Руся обязательно бы покаталась на льду, представляя себя настоящим конькобежцем, но не сегодня.
Сегодня она была, как говорили взрослые, "не в настроении". А если и в нем, то в скверном. Руся, понуро опустив голову, почти добрела до высоких ворот и даже нащупала в кармане маленький магнитный ключик, чтобы приложить его к двери - так делали абсолютно все ученики, и, наверное, именно поэтому школа называлась не школой, а гимназией. Она почти пошла в школу. Но что-то ее остановило.
Возможно, небольшая кондитерская, которая находилась чуть левее школы. Дети любили ее уже потому, что с раннего утра ветер доносил в приоткрытые форточки учебных классов аромат выпечки. Волшебный запах не давал заскучать. Оживлял, что ли. Вот сидишь за скучной математикой, а вот уже представляешь, какая булочка может пахнуть корицей.
Руся перевела взгляд с таблички "Гимназия N25" на вывеску "Мир эклеров" и облизнулась.
Именно сегодня Руся впервые прогуляла школу, свернув с вычищенной дорожки и по замерзшей грязи добравшись до кондитерской. Она прикрыла за собой стеклянную дверь, слушая, как прозвенел колокольчик, и робко оглядела зал. Тот ничем не отличался от множества других залов кафетериев: квадратные столики, окруженные уютными диванчиками; длинная витрина с томящимися за ней сладостями; изображения разноцветных чашечек и пирожных, развешанные по стенам.
- Доброе утро, - молодая светловолосая официантка в смешном рыжем фартуке приветливо улыбнулась и продолжила протирать витринное стекло. - Чем могу помочь?
- Здравствуйте, - напугано ответила Руся.
Она помялась на месте. До этого Руся ходила в кафе только с родителями и не знала, как следует вести себя в таком месте. Наверное, стоит показать свою состоятельность. Руся залезла в боковой кармашек рюкзака и достала оттуда пятьдесят рублей. Она сжала купюру в кулачке, протянув ее вперед.
Официантка сощурила глаза и покивала.
"Значит, оценила эту... как ее... платежеспособность", - успокоившись, подумала Руся и присела на краешек мягкого диванчика.
- А у вас есть буше?
- Самые свежие! - жизнерадостно воскликнула официантка, будто свежесть пирожных была чем-то невероятным. - Принести?
Руся, трижды кивнув, немного расслабилась. Ее никто не выгонял. И даже не кричал: "Прогульщица!" Все равно, даже без обличающих выкриков, было стыдно. Руся знала, что не ходить в школу можно только по особым обстоятельствам. А в обстоятельствах ее прогула не нашлось даже малейшей особенности.
Хотя причина была.
Руся достала из рюкзака спутанный клубок синих шерстяных ниток и две спицы. Она, опершись на кулак, долго рассматривала круглые набалдашники, на которых было выведено "22mm". Предназначение загадочных знаков Руся не знала и сейчас пыталась выдумать, что может означать это "mm" и как оно сочетается с 22. Ответ почему-то не приходил.
Две недели назад учительница труда задала девочкам связать - или хотя бы начать - шарфик. Она спросила, кто не умеет вязать, и оказалось, что умеют абсолютно все. Особенно хорошо получалось у Маши Кашиной: та вечно хвасталась куклами, наряженными в собственноручно связанные платьишки. Вязать умели все, кроме Руси. Но та постыдилась признаться в безрукости, и поэтому получила задание наравне с остальными.
Срок прошел, а шарфик у Руси застрял на стадии "Почти начат". Хоть она и пыталась сделать всё точно по книжкам, но так и не смогла разобраться в путаных картинках.
"Проведите нитку за большим и указательным пальцем, - уверенно писали авторы "Рукоделия для начинающих". - Затем подденьте спицами нитку, дважды обмотайте их вокруг нити и сделайте первую петлю".
Руся замотала пряжей всю ладонь, но долгожданная петелька отказывалась получаться всю неделю.
- Ты вяжешь? - полюбопытствовала официантка, ставя перед Русей блюдце с круглым буше. То напоминало приплющенный гриб с шоколадной шляпкой.
- Не-а, - помотала головой Руся и горько вздохнула.
Улыбчивая официантка присела напротив Руси.
- А почему ты не в школе? Меня, кстати, Ирой звать, а тебя?
- Руслана. А в школу не пошла как раз потому, что не умею вязать, - буркнула Руся.
- Всего-то?
Не всего-то! Машка наверняка принесла длиннющий трехцветный шарфик и всю перемену хвастается им перед девочками.
- Мне задали связать шарф, а я не смогла, - объяснила Руся и аккуратненько разделила буше на две части, а после слизала крем с верхней.
- И это плохо? - никак не могла понять Ира. Она даже покрутила в руках спицы и потрогала пушистую ниточку пальцами.
- Очень! Все сделали, и я обещала, что смогу, а не смогла, - причитала Руся.
Ира почесала затылок. Руся в это время закончила облизывать булочки и откусила небольшой кусочек от нижней, лишенной шоколада части.
- А нельзя прийти и честно во всем признаться? - подумав, продолжила Ира и тряхнула длинной челкой.
- Но я же сказала, что умею, - с печалью повторила Руся. - Машка вон умеет. И Аня умеет. Да даже Игорь умеет, а он вообще мальчик!
От такой жизненной несправедливости Руся едва не расплакалась. Даже громко шмыгнула носом, но тут же нахмурилась и откусила второй кусочек. Папа говорил, что взрослые никогда не плачут. Даже при разбитой коленке.
- Ну, попросила бы маму помочь, - пожала плечами Ира.
- Она тоже не умеет.
Руся отвернулась к окну. На улице кружил снег. Он стелился по дорожкам белоснежным кружевом, словно связанная мастерицей шаль. Вязать умели все, даже природа. Только Руся не умела.
Ира, отложив гадкие спицы в сторону, постучала пальцами по столу. Руся не знала, о чем задумалась симпатичная официантка, но наверняка не о ее, русиной, горькой судьбе.
- Я могу тебе помочь, - неожиданно произнесла Ира, сделав заговорщицкие глаза.
- Вы свяжете мне шарфик?! - Руся в нетерпении заерзала на месте.
Перед глазами сразу предстал будущий шедевр. Синий! Красивый-красивый! Как в модных журналах, которые приносила учительница. Обязательно с вязкой-елочкой и кисточками на боках.
- Нет, - как-то смущенно отказалась Ира. - Я не умею.
Вот. Она тоже не умела, но почему-то не страдала. Наверное, Ире просто никогда не задавали вязания на уроках труда. Счастливая.
- А как же тогда? - вновь сникла Руся. От огорчения она даже забыла, что растягивала удовольствие, и сжевала булочку до конца.
- Я дам тебе свой.
Ира торопливо ушла куда-то за витрину с безразличными ко всему булочками, в неприметную бежевую дверь. Руся разочарованно рассматривала, как последние, самые нерасторопные ученики подбегали к школе. Один мальчишка умудрился поскользнуться и распластаться на льду прямо перед входом. Он отряхнулся от снега и, посмотрев по сторонам, юркнул в ворота. Думал, что его оплошность никто не заметил? В другое бы время Руся тихонько хихикнула, но сейчас осталась совершенно серьезной. Прямо как папа.
Ей был совершенно не нужен чей-то чужой шарф. Только свой. С вязкой-елочкой и кисточками на боках. Синий-синий, как море по вечерам.
В горле застрял острый, словно маленький ежик, комок.
Хлопнула дверь подсобки, и Ира вернулась обратно к столику, протянув Русе широкий - в три ладошки - бежевый шарф.
Руся неохотно взяла его, осмотрела и неожиданно поняла, что он красивый. Нет, очень-очень красивый. Похожий на снежную шаль, только не белый, а похожий на разбавленное молоком кофе. Руся приложила его к щеке, и мягкая шерсть защекотала кожу. Пах шарф цветами и чем-то сладким, наверное, булочками.
- Навсегда? - с дрожью в голосе спросила Руся.
- Конечно, - легко согласилась Ира. - Он все равно к сапогам не подходит.
На лице Руси расплылась счастливая улыбка. Шарфик ничем не отличался от журнальных. У него даже были пушистые кисточки, заплетенные в косички.
- Спасибо вам! Большое-большое! А что я вам за это должна?
- Пойти в школу. - Ира забрала пустое блюдце.
- А сколько стоило пирожное?
Вместо ответа Ира почему-то махнула рукой. Но Руся все равно положила на стол смятые пятьдесят рублей и вскочила с диванчика.
- До свидания! - крикнула она, уже выбегая из кондитерской.
Руся неслась по скользкой дорожке к воротам школы. Она приложила кругляшок-ключик к замку, и дверь щелкнула, разрешая пройти внутрь.
Задребезжал звонок. Особенно противный, потому что предвещающий долгий день. Когда Руся вбежала в раздевалку, все ученики разошлись по кабинетам, и на этажах воцарилась небывалая тишина.
Руся пыхтела, стягивая высокие сапожки.
"Интересно, а подойдет ли к ним шарф?" - думала она, переобуваясь в туфли. На секунду даже захотелось стать официанткой в кафетерии, только бы быть такой же красивой и модной как Ира.
Запихнув сапоги в пакетик, Руся понеслась на второй этаж, в класс труда.
В маленьком помещении уже было тесно, и одноклассницы таращились на запыхавшуюся Русю во все глаза. В школе было принято приходить вовремя, особенно - среди девочек.
-Проститеяопоздала, - на едином дыхании выпалила Руся.
Учительница непонимающе приподняла с носа круглые очки.
- Что-что, Смирнова?
- Простите, я опоздала, - четче повторила Руся, чувствуя, как от стыда начинают дрожать коленки.
- Я запишу тебе замечание, - беззлобно ответила учительница, но не стала открывать дисциплинарный дневник. - Присаживайся.
Руся плюхнулась на свободную третью парту и попробовала отдышаться. Сердце скакало по груди. Стало немножечко страшно. Что будет, если обман раскусят?
Руся по-шпионски оглядела соседние столы. Девочки постарались: у кого-то лежали настоящие произведения искусства, у кого-то скособоченные полоски, отдаленно напоминающие шарфы. Все рассматривали свои творения с любовью.
Учительница подошла к первой парте и откашлялась. Получилось не особо сурово, но Руся затряслась.
Обязательно раскусят!
- Мы договаривались принести сегодня шарфы. Чем нас порадует Маша?
Машка Кашина вынула из шуршащего целлофанового пакетика солнечно-желтую тоненькую полоску шарфа.
- Какой хороший! - восхитилась учительница, проводя ладонью по пушистому ворсу.
Но после задумалась и провела еще раз.
- Да, хороший, - повторила она, грозно сдвинув брови. - Особенно хороша этикетка.
И пальцами выудила из шва маленькую белую бирочку.
Машка разом покрылась пунцовым румянцем и залепетала что-то про "ничего не понимаю". Девочки, приложив ладошки ко рту, захихикали, а Руся смеяться не стала. Только сочувственно вздохнула и под столом прощупала собственный шарфик на наличие бирок.
Сегодня она едва не прогуляла школу. Но все-таки осталась и получила совершенно незаслуженную четверку, соврав, что ей помогала мама.
Впрочем, как выяснилось позднее, почти все девочки не смогли связать шарфы самостоятельно. Им помогали или мамы, или бабушки, или, как у Машки, завод с магазином. Машка вообще призналась, что так и не научилась делать первую петлю. Руся понимающе поддакнула.
А когда учительница, принюхавшись, спросила, почему шарф пахнет духами, Руся спокойно ответила:
- Ничего не духами. Цветами.
И немножко пирожными, кафетерием, зимой и доброй Ирой.