Руки
Грубые руки на моей шее, сжимающие ее так, что гортань хрустит.
Моя голова запрокидывается. Мне уже нечем дышать. Да и незачем.
Я смотрю в небо, ставшее цвета асфальта. Или это асфальт?
Нет. Небо. Птицы летают и, кажется, все до одной смотрят на меня сочувственно.
Быть может, и не было никаких ангелов, были только птицы.
Или ангелы и есть птицы, а образ прекрасных, белокрылых юношей – донельзя олитературен?
Голос. Я слышу голос моего убийцы. Что он говорит? Не разберу.
Я падаю. Он опускает меня на землю, но рук с шеи не убирает. Склоняется надо мной, шепчет что-то на ухо, но я не понимаю.
Лишь чувствую теплое дыхание на ухе. Щекотно, тварь.
Пальцы на шее кажутся нежными, словно перья. Такое чувство, что меня касается всего лишь одна из птиц, не выдержавшая моей муки и решившая подарить мне немного тепла.
Руки.
Почему я столько думаю об этих руках? Они мне с самого начала понравились. Пальцы средней длины, немного узловатые, но всё равно прекрасные. И вены. Самый прекрасный узор, когда-либо видимый мной.
Горизонт темнеет. Темнота начинается с края. И вот уже угол моего обзора сужается до маленькой точки, в которой, всё так же сочувственно смотря на меня, кружатся птицы.
Темнота.
И всё те же руки на моей шее.