- И как долго вы собираетесь его держать? - прямо спросил Густав, глядя, как Сатана с Люцифером реанимируют кабинет. К счастью, пожар удалось потушить до того, как он перешел на остальные этажи.
- Очень долго, - ухмыльнулся Сатана, устанавливая новый письменный стол. - Ты же видишь, что Алексей безумен.
- Думаю, годика хватит, чтобы он пришел в себя, - задумался Густав.
- Этого будет слишком мало, - отрезал Люцифер. - Пусть сначала докажет, что он не животное. А потом пусть еще помучается угрызениями совести. На это уйдет много времени. Ваалзефон говорит, что Алексей по-прежнему невменяем. Что ж, у Ваалзефона и не такие придурки трезвели и становились шелковыми!
- Мне он всегда не нравился, - буркнул Сатана. - Вечно сует свой нос, куда его не просят. Еще и посвящение не смог пройти. Позорище! Он не черный колдун, а говно на палочке. Правильно, его надо подольше подержать в черном теле под полнейшем и безоговорочном контроле.
- Никуда он от нас не денется, - заключил Люцифер. - Пусть даже не думает, что мы его отпустим.
- Но как у него получилось навести здесь такой апокалипсис? – хмыкнул Густав, многозначительно окидывая взглядом то, что осталось от кабинета.
- Он задействовал огромный объем магической Силы, - скривился босс всех демонов. – Мы от него такого не ожидали.
- Что ж, и так бывает, - кивнул Сатана. – Даже такое чмо иногда способно на проведение серьезной магической операции. Впрочем, есть и один позитивный аспект – Алексей растратил практически всю свою колдовскую Силу, и теперь еще очень долго не сможет ничего сделать.
- Ладно, работайте тут, а я пошел, - протянул Густав и вышел из кабинета. Спустившись на первый этаж, он прошел по коридору мимо кабинетов аристократов и остановился перед большим овальным зеркалом. Тюрьма Ваалзефона располагалась на значительном отдалении от замка, а хотелось добраться побыстрее. Покрутив пальцем по часовой стрелке, Густав быстро прочел коротенькое заклинание и ступил в образовавшийся на поверхности зеркала густо-фиолетовый бурлящий омут.
Выйдя из зеркала, висевшего на обшарпанной грязной стене тюрьмы, Густав огляделся по сторонам, ища глазами Ваалзефона. В демонских тюрьмах молодой демон плохо ориентировался и никак не мог понять, в какой части вообще оказался. И где именно заточен Алексей? Подумав, что в своем имидже английского денди смотрится здесь нелепо, Густав прошел по коридору, вдоль которого выстроились тяжелые металлические двери с окошками посередине. Отовсюду неслись крики, вопли и матерные ругательства. Дурно пахло потом, мочой и рвотой. По-видимому, здесь содержалось много живых людей, для которых в тюрьме Ада не предполагалось никаких удобств.
- Леша, ты где-то здесь? Отзовись! - крикнул Густав.
- Он на несколько этажей выше, - услышал он скрежещущий голос Ваалзефона.
- Ты меня проведешь? - попросил Густав, обернувшись к демону-тюремщику.
- Вообще-то, по расписанию у него сейчас пытки, но так и быть, пущу тебя с ним поболтать минут пятнадцать. Но только через окошко будете болтать!
- Его пытают? - испуганно поежился Густав, когда они поднимались по витиеватой кованой лестнице.
- А как же! - расхохотался Ваалзефон. - Тут с него всю спесь снимут.
- Но он же все-таки человек, - растерялся Густав. - Может, не будете его так сильно мучить? - Он подмигнул Ваалзефону и протянул ему специально припасенную на всякий случай бутылку водки.
- Ладно, на сегодня только сделаю вид, что пытаю его, - быстро согласился Ваалзефон, пряча бутылку себе за пазуху.
Подойдя к одной из дверей посередине коридора, Ваалзефон достал ключи и открыл окошко.
- Ну, парень, радуйся. К тебе дружбан пришел. Только недолго болтайте. Я скоро вернусь! - Достав пачку сигарет из кармана и зажигалку, Ваалзефон отправился в курилку, располагающуюся между этажами.
Алексей глянул в окошко и вымученно улыбнулся, увидев физиономию Густава. Руки у узника были завязаны, а на ногах болтались неподъемные кандалы. Он даже не мог встать, чтобы подойти к окошку. Лицо кровоточило после побоев, руки невыносимо болели после того, как о них тушили окурки сигарет, а на ногах живого места не было из-за синяков и ран.
- Что же ты наделал, Леша? - устало спросил Густав, с жалостью, граничащей с отвращением, глядя на узника.
- Я сделал то, что должен был! - буркнул Леша. - И я нисколько не жалею о содеянном.
- Ты не можешь тягаться с Люцифером, его власть слишком велика, - вздохнул Густав. - Ты вел себя, как безумец. Ты должен раскаяться, чтобы тебя выпустили поскорее.
- Я горжусь тем, что теперь все в Аду знают правду! - с горячностью крикнул Алексей. - Мефисто и другие принцы слышали, что Дебора - это Делепитора. А информация в Аду распространяется очень быстро.
- Да, уже поговаривают об этом, - неуверенно протянул Густав. - Но ты будешь очень разочарован. Это никому не интересно. У всех свой бизнес, никому нет дела до других. Делепитора так боялась разоблачения, а это не вызвало никакого шума. Правда, забавно?
- Не очень, - поджал губы Алексей. - Лучше скажи, что ты вообще слышал обо мне? Долго меня собираются тут держать?
- Скорее всего, долго, - осторожно начал Густав. - Понимаешь, Леша, ты сейчас опасен. Выпусти Ваалзефон тебя прямо сейчас, так ты весь замок спалишь.
- Вот было бы круто, - присвистнул Алексей. - И какой бред еще распускает обо мне Люцифер?
- Поговаривают, что твой дух одержим, и ты не понимаешь, что творишь, - вздохнул Густав. - Хотя, на мой взгляд, пытки - это уже чересчур. Но демоны вынуждены держать тебя в тюрьме. Так лучше для всех... И для тебя.
- Ты вообще в своем уме? - заорал Алексей. - Ты меня вообще видишь своими глазами? Ты видишь, что со мной сделали?
- Я выразил свое мнение касательно пыток, - уклончиво ответил Густав. - Кстати, я подкупил Ваалзефона, чтобы тот сегодня не пытал тебя.
- Пусть меня тут хоть убивают, но я все равно никогда не пожалею о том, что сделал, - в запале крикнул Леша.
- Только кабинет Люцифера и покои принцев демоны восстановят за один-два дня. А тебе тут сидеть теперь и сидеть, - покачал головой Густав.
- Я всегда буду бороться за правду! Понимаешь? - умоляюще воскликнул Леша. - Ведь иной путь - это путь торгаша и подлеца.
- Демоны живут припеваючи, мерилом всего считая собственную выгоду, - задумался Густав. - Так намного лучше, чем бороться с ветряными мельницами и кому-то что-то доказывать, особенно, если это идет себе во вред. А справедливости все равно не существует. И не пытайся тешить себя напрасными иллюзиями. Мир несправедлив, поэтому, почему бы не думать в первую очередь о своем собственном удобстве и комфорте?
- И как, по-твоему, я должен был поступить? - скептически нахмурился Леша.
- Не портить имущества Люцифера! - назидательно произнес Густав. - От этого никакого толка. Тебя никто за это уважать не будет. – Он нарочито виновато взглянул на Лешу, словно говоря: «Прости, дружище, но я был вынужден сказать, что ты лох, так как это сущая правда». – На мой взгляд, лучше бы ты стал шантажировать Делепитору компроматом на нее. Было бы гораздо разумнее, чтобы она от тебя дорого откупилась. В итоге все были бы в выгоде, и никаких тюрем. Леша, ты имеешь дело с демонами, а значит, должен играть по нашим правилам.
- Моя совесть не позволила бы мне играть в такие игры, - буркнул Алексей.
- А что такое совесть? Выдумка Дьявола! - отмахнулся Густав. - Знаешь, сколько темных делишек демоны мутят, играя на вопросах совести? Чистая совесть или нечистая - все это может быть поводом для грязных манипуляций и создания неврозов. Так что, не будь занудой, Леша.
- Я вот совсем не понимаю, как ты можешь так спокойно относиться к тому, что Делепитора тебя надула! - возмутился Алексей.
- А что я теперь могу поделать? - развел руками Густав. - Парня, которого ты знал, уже не оживишь. А от Делепиторы я окончательно свалил. Теперь мой босс - Зепар, и я им очень доволен. Все равно Делепиторе обиднее всего, что она не смогла получить меня в свое пользование. Я больше не ее демон. А чего еще париться?
Тут Алексей услышал чьи-то гулкие шаги.
- Все, мужики, время ваше истекло, - зычно произнес Ваалзефон, намеренно подчеркивая согласные для более грозного эффекта.
- Держись тут! - крикнул на прощание Густав и поспешил удалиться.
Ваалзефон открыл дверь ключом и бросил холодный взгляд на Алексея.
- Пошли, парень, нам снова пора на пытки, - бросил он и поволок Лешу из камеры.
Зал пыток находился в подвале тюрьмы. Несмотря на взятку Густава, Ваалезфон нисколько не собирался смягчить наказание, ведь упоение чужими мучениями так вдохновляет!
В ход снова пошли розги, палки с острыми наконечниками, каленое железо. Несколько раз Алексей терял сознание от боли, и тогда его голову окунали в ведро с ледяной водой, чтобы тот очнулся. Когда сеанс пыток закончился, Алексей умолял отнести его на носилках обратно в камеру, так как он не мог даже встать. Но Ваалзефон с издевкой предложил Алексею ползти до камеры на четвереньках, и парню ничего другого не оставалось, как добираться медленно, почти ползком.
Услышав, как щелкнув ключ в замке, Алексей откинул голову и тихо заскулил. Правый глаз заплыл, лицо было разбито, несколько зубов выбито, а на плече кровоточила свежая рана, которую никто, конечно, перевязывать ему не собирался. Леше хотелось побыстрее забыться, но ужасная боль во всем теле не давала ему такой возможности. Он оглянул камеру - такую крохотную, тусклую, что даже во весь рост в ней нельзя было развернуться.
"Как больно бы мне сейчас ни было, я все равно знаю, что все сделал правильно". - Каждое слово будто прорывалось сквозь невыносимую боль, отдавая в голову раскаленным молотком.
Снова шаги - теперь Ваалзефон открывал ключом соседнюю камеру, в которой заключенный демон давно уже даже не кричал, когда его вели на пытки.
"Наверное, давно он уже тут, смирился", - размышлял Алексей, чувствуя, как его всасывает в себя серый омут забытья.
Но тут его оцепенение, граничащее со странной полудремой, было нарушено невероятным грохотом, раздавшимся откуда-то снизу. Подскочив на месте, Алексей испуганно оглянулся. Но в камере ровным счетом ничего не изменилось. Но шум продолжался, и вот до Леши уже начали доноситься какие-то крики и звуки стрельбы. Больше всего ему сейчас хотелось зажать уши, но руки его были связаны и уже давно затекли и онемели. Грохот становился все ближе и ближе, и вот уже где-то совсем рядом звучала пистолетная очередь. Чувствуя, что теряет сознание, Алексей только успел увидеть, как кто-то выбил дверь камеры и ринулся к нему.
"Вот и мой конец пришел, - прозвучало у него в голове. - Меня убьют. Но может, так будет даже... " - не успев додумать конец фразы, Алексей погрузился в полное, глубокое забытье, принесшее долгожданный покой и тишину.