Она вошла в пространство экспозиции, улыбаясь ярче и прекраснее всех софитов. С разной степенью динамики на нее оглянулись и посмотрели все, иначе было невозможно. Она была очень яркой. Грань эксцентричности в подборе тканей, цветов и фасонов она переступала мягко, как будто босяком. Крупные кольца, ожерелья, белые брюки. Бывает ли вызов серому городу не агрессивно-протестным? Бывает. Она улыбалась миру.
Выставка была так себе, как и многое модное искусство в XXI веке. Люди всегда были ярче и глубже картин, но со временем люди стали еще ярче, но обмельчали, а картины сначала пытались сохранить глубину, а потом скатились к людям. Картины древности начинались с фразы: Это вам...а современное искусство начинает репликой: Это я...
Но даже если бы по стенам в тот вечер висели Шагал, Гоген или Матисс, она не стала бы менее яркой и заметной. Была ли она глубока? Кто знает...
Он шел сквозь поземку к дороге и улыбался. Когда он выходил из подъезда она шепотом крикнула ему слова любви из окна. Он кинул ей своё сердце. Она поймала. Мимический этюд закончился. Она закрыла окно, а он пошел к дороге. Он никогда не оглядывался, а сейчас он шел счастливым, чуть напряженным шагом, сжимая в кармане собственный телефон. Торопиться в три часа ночи было некуда. Машин почти не было. От холода ощущение счастья чуть отступало и наваливалась мука жаворонка, который вовремя не уснул. Вдалеке появился свет фар. Он поднял руку и с надеждой посмотрел на приближающийся автомобиль. Именно в этот момент в кармане всё же случилась вибрация телефона и ждать нельзя было не минуты. Он опустил руку и полез в карман. Сообщение было от нее: «я очень соскучилась...». Счастье победило холод и нахлынуло с новой силой. Мимо прошелестели покрышки ночной машины, возможно последней на этой улице до утра. Он стоял на бордюре и писал ответное сообщение негнущимися пальцами...
Город продолжал жить. В нем по-прежнему открывались выставки и вернисажи, случались закрытые и открытые премьеры. Кто-то тратил тысячи рублей на листья салата, а кто-то выбирал руками луковицы покрепче. Время шло себе, ничего не замечая. Они жили. Она жила. Он жил. Только чуть по-другому. Обогатив прошлое и обездолив будущее. Может быть, и не вспоминая этой истории. Кто знает...