Нервных и легко ранимых прошу не читать или, по крайней мере, не дочитывать до конца.
Если мы начнём глубоко копать, причём в прямом смысле этого слова, то докопаемся до древнего Рима. Ну да! А вы что думаете? Рим — это была настоящая цивилизация со всеми атрибутами, в том числе детскими играми-головоломками. А приличные родители-римляне уже в ту пору думали о воспитании подрастающего поколения, будущих патрициев. Так что та самая игрушка-головоломка, будущий «Тетрис», уже тогда присутствовала на полках универсамов древнего города.
Но мы так глубоко копать не будем, а просто перенесёмся через века в год 1984-й. В тот самый обыкновенный весенний денёк молодой и потому младший научный сотрудник московского вычислительного центра Алёша Пажитнов свалил с работы пораньше, чтобы купить подарок своей дочери на день рождения. Свалить пораньше, если есть возможность, было совершенно нормальным тактическим ходом, чтобы успеть в магазин «Детский мир» до того, как кончится смена и толпы страждущих будут ломиться в магазины за покупками. Ну вот — кругом всё тихо-спокойно. Людей не много. Можно обратиться к продавщице: «Девушка, покажите, пожалуйста, ту вот игру» и не получить гневную отповедь в ответ: «Вас много, я одна!».
И вот в руки Алёши Пажитного попадает игра-головоломка с цветными формочками разного вида — тот самый будущий «Тетрис». Купил ли Алёша Пажитнов ту самую игру или взял что-то более интересное, не известно. Но известно то, что игра эта, точнее, идея игры засела в голове Алексея так прочно, что буквально на следующий день на работе он уселся за терминал своей настольной электронно-вычислительной машины «Электроника-60» и начал писать ту самую игру, пока ещё без названия.
Экран машины (компьютером в полном смысле это чудо техники назвать было нельзя) был вечно чёрным. Единственный доступный цвет был зелёный, а символы, которые он использовал для очерчивания форм, — это квадратные скобки и чёрточки. Дальше, как поётся в песне: «а мне всегда чего-то не хватает», в компьютере чего-то не доставало. В общем, для того, чтобы всё это запрограммировать по-хорошему, не хватило какой-то обычной электронно-программной требухи — то ли регистров, то ли слов.
Поэтому Алёша принимает простое решение, продиктованное самым обыкновенным желанием младшего, а потому не очень ответственного, научного сотрудника: просто «срезать углы». Воспользоваться известной русской присказкой «и так сойдёт». Он уменьшил количество и разнообразие форм, изначально использованных в этой игре. Как потом выяснилось, это решение, продиктованное самыми что ни на есть тривиальными обстоятельствами, было решающим. «Тетрис» оказался достаточно простым сравнительно с изначальной головоломкой, но достаточно сложным, чтобы не сразу же победить в игре.
«Самое то», что нужно для прилипчивой игры. А игра эта оказалась действительно прилипчивой и популярной. В мгновенье ока «Тетрис» разнёсся по всему вычислительному центру, где работал Алексей, и все счастливые обладатели машин «Электроника» с утра до вечера, позабыв о своих диссертациях и научных проектах, жарились в эту игру. Так же быстро, будто цепная реакция, «Тетрис» распространился по всем прочим академическим и научным заведениям Советского Союза. Отправляясь в командировку, молодые учёные не забывали положить в чемодан дискету с этой игрой, чтобы поразвлечься самим, ну и приобщить к передовой науке провинциалов. Игра стала дико популярной, и к концу года не было в Советском Союзе ни единой машины «Электроника», где бы не была установлена эта игра.
В это же время, вскоре после создания игры «Тетрис», Алёша просто, по-семейному, встретился со своим другом Владимиром Похилько. Исключительно талантливый человек, имеющий сразу два образования (техническое и психологическое), Похилько сразу же оценил возможности «Тетриса». Для себя он решил использовать эту игру как анализ психического состояния пациента. Кроме того, он фактически взял на себя роль менеджера, толкателя, промоутера этой игры. Похилько уговорил своего друга Алексея не бросать, а развивать эту игру. Перенести на появившиеся к тому времени персональные компьютеры и серьёзно отнестись к авторству.
А игра, тем временем, жила своей жизнью. Тихо переместилась в ближнее зарубежье. В те годы ближнее зарубежье было несколько дальше, чем сейчас, и включало в себя Польшу, Венгрию и много чего ещё. Именно в Венгрии её обнаружили западные компании, после чего начались уже бои на западном фронте за право на игру. Особенно здесь усердствовала британская компания «Андромеда», желающая задешево получить права на «Тетрис». Пажитнов с Похилько переговаривались с ними, договаривались, передоговаривались...
Работники же КГБ, прослушивавшие все эти телефонные разговоры, только диву давались по поводу двух мудаков, решивших загнать на запад свою игрушку. Не надо забывать, что на дворе был 1986 год. Страна только-только проводила в последний путь трёх генсеков — «дарагого» Леонида Ильича, кэгэбэшника Андропова и профсоюзника Черненко. Молодой Горбачёв только начал хватать бразды власти. До перестройки ещё далеко. Всё было, как всегда. КГБ решило заняться ребятами посерьёзней. Шпионскую статью подшить этим мудакам трудно, поскольку они вроде ничего не украли. Торгуют своей игрушкой, но деньги за это большие предлагают — аж 100 тысяч баксов. И с каждым днём всё больше.
Ребят вызвали на собеседование. Дали им урок географии, пояснив, что в Советском Союзе есть не только Москва, но также и Сибирь, а Пажитному, как автору игрушки, велели расписаться вот здесь. Это была некая бумага, в которой Пажитнов отдавал все права на свою игрушку «Тетрис» своей любимой Родине СССР на десять лет. Про большее никто и не думал, потому что считали, что за десять лет народ наиграется и повзрослеет.
Можно, конечно, здесь стенать по поводу несправедливостей, но в результате получилось то, что КГБ нежданно-негаданно оказало Пажитному огромную услугу. Этой бумажкой за ним было юридически закреплено авторство игры и поставлена точка в разборках всяких халявщиков, предъявлявших права на «Тетрис». Ещё можно немножко поплакать, что Советский Союз, а в последствии Россия, за десять лет получила 40 миллионов долларов в качестве royalty (плата за использование), но в конце концов успокоимся тем, что деньги эти пошли на благие дела — в карманы чиновников, которые хорошо знали, куда и как тратить чужие «бабки».
Тем временем, получив по носу от своей Родины, затем вкусив всех прелестей перестройки, Пажитнов с Похилько в 1991 году переезжают в Америку — в Калифорнию, Силиконовую долину. Приехав, они попадают под «микроскоп» некоего мистера Роджерса. Мистер Роджерс почему-то решает, что если ребята изобрели такую замечательную игру, работая в Союзе на 140 рублей в месяц, то здесь, на американские-то миллионы, они уж такого наворочают!
Ошибка мистера Роджерса состояла в том, что нанимать на разработку игр бывших удачливых программистов — это всё равно что посылать в магазин за лотерейным билетом счастливчика, который только что выиграл «Волгу». Результат примерно один, прямо из мудрой книжки по теории вероятности: бывший успех не гарантирует успех будущий.
Но это он поймёт потом. А пока во вновь организованной в Сан-Франциско компании «АнимаТек» Похилько становится президентом и управляющим, Алексей Пажитнов — кем-то типа главного теоретика. Десять или двенадцать человек трудятся в Америке. Восемьдесят человек — в России. Ребята там могут горы свернуть. Но вот беда — не знают, какие. Головы Похилько и Пажитнова искрятся от новых идей. А результат, прямо скажем, нулевой. Идеи не оцениваются. Создаётся серия электронных игр — Weltris, Hatris, Wordris, а народ в них не играет.
Тогда ребята переключаются на создание умной интеллектуальной игры El Fish. Расчёт — на интеллигентного умного пользователя. Интеллектуалов нет. Думающие люди в пупсиков и рыбок не играют. Короче, полный провал. Это видят все кругом, кроме Владимира Похилько. Ему всё кажется, вот-вот, ещё чуть-чуть и удача придёт. Но удача не приходит. Компания попросту прожигает деньги, и мистер Роджерс даёт их всё с большей и большей неохотой, видимо, уже не веря, что когда-нибудь что-нибудь получится.
И вот приходит год 1996-й. Тот знаменательный год, когда истекают те десять лет прав на игру, когда-то отписанных Алексеем Пажитновым своей Родине — СССР, а теперь уже новым российским чиновникам. Всё, ребятки-чиновнички. Наелись, напились, в казино наигрались, с девками натрахались. Пора и честь знать. Теперь игрушка «Тетрис» на все 100 процентов принадлежит Алёше Пажитнову, и мистер Роджерс это прекрасно знает. Поэтому мистер Роджерс предлагает Пажитному выкупить у него все права на игру — всю, с потрохами, и вроде за хорошие деньги.
И вот перед Алексеем стоит задача — что делать? Поступить ли по сермяжной справедливости — поделиться ли этой игрой со своим другом и, по сути, соавтором Похилько? Но дружок Похилько уже не раз за годы своего президентства в «АнимаТек» демонстрировал свои недюжинные способности в деле «чего-нибудь развалить-похоронить-закопать». Либо... Страшно подумать... Сдать права мистеру Роджерсу? Он американец, бизнесмен с деньгами. У него, наверняка, что-нибудь да получится.
Долго ли, недолго ли подумав, Алексей останавливается на втором варианте. Вскоре об этом узнает Владимир Похилько. Какой бесчестный удар! Нож в спину! Отдать «Тетрис» за чечевичную похлебку, за тридцать сребреников! Поступиться годами дружбы. Нет, такого вынести невозможно. Тут уж не только в одной компании не ужиться, тут в одной Силиконовой долине жить невозможно. И вот они разбежались. Мистер Роджерс организовывает компанию The Tetris и начинает толкать дальше эту игрушку. Алексей Пажитнов перебирается в другой штат — город Сиэтл, в «Микрософт» в департамент по разработке игр, где и работает следующие восемь лет.
Владимир Похилько остаётся со своей злополучной компанией «АнимаТек». Изо всех сил пытается не дать компании исчезнуть. Ищет инвесторов, униженно просит денег, лелеет самое главное детище своей жизни. Но чувства безысходности и предательства никуда не уходят, и в голову Владимира Похилько закрадывается безумие. Днём, на людях, этого ещё не видно, но по ночам какие-то голоса нашёптывают: «Ты должен отомстить! Должен! Должен!». Кому? Бывшему другу, предателю? Мистеру Роджерсу? Нет! Своей семье. Своим близким. И не спрашивай, почему ...
И вот, два года спустя, в один погожий денёк 1998 года Владимир Похилько не приходит на работу. Проходит ещё один день. Друзья начинают беспокоиться. На звонки не отвечают ни он, ни его жена. А это так непохоже на Владимира. Друзья надеются, что Владимир просто уехал отдохнуть, не предупредив никого, отключив телефон и отрезав себя от реальности. Но всё же решают проверить. Приезжают к его дому. Автомобиль на улице. Дверь не открывают. Подозревая теперь уже самое худшее, друзья звонят в полицию. Приезжают полицейские, вскрывают двери дома, и перед глазами предстает жуткая кровавая сцена. Жена Елена в спальне забита молотком до неузнаваемости. Вокруг кровь, на теле — многочисленные ножевые раны. Вторая спальня. Двенадцатилетний сын. Такая же участь. Рядом лежит сам Владимир Похилько с перерезанным горлом, а ещё неподалеку — охотничий нож с 20-сантиметровым лезвием. Всё кончено. Проигрыш. Окровавленные трупы — заключительная сцена игры «Тетрис». Когда-то сам Похилько разрабатывал картинку конца игры, но никогда не предполагал, что она будет столь кровавой.
Дело было взято в разработку полицией и ФБР. В ту пору в Америке вовсю шли голливудские кинофильмы о русской мафии, и потому прорабатывалась версия о мести русских мафиози из-за денег или ещё чего-нибудь. Полиция о расследовании молчала, в том числе отрицая существование предсмертной записки. Лишь через год дело было официально закрыто с вердиктом «Murder suicide (убийство с последующим самоубийством)».
Содержание записки, найденной на письменном столе, было предано гласности: «Я был съеден живьём. Владимир. Помните, я существую. Давол». Последнее слово «Давол» (в записке значилось The davol) вызывало какие-то кривотолки. Была ли это элементарная описка (the devil — дьявол). Помутнённое ли сознание заставило назвать кого-то этим именем. А может, это условный знак, предупреждение от вездесущей русской мафии? Никто теперь не узнает…
P.S.
Прошло много лет, а игра всё так же популярна среди игроков — геймеров — и обычного люда, как и 30 лет назад. Она всё так же входит в тройку наиболее загружаемых игр. Новая электроника — смартфоны и айпады — вдохнули вторую жизнь в «Тетрис», и уже к 2013 году было продано более 100 миллионов копий этой увлекательной и прилипчивой игры.
P.P.S.
Так всё же, чья это заслуга, что спустя 30 с лишним лет эта игра всё так же будоражит, ну если не умы, то, по крайней мере, пальчики миллионов людей? Мистер ли Роджерс — кто в конце концов раскрутил эту игрушку? Или Владимир Похилько, не давший в своё время пропасть и уйти в небытие этой игре? Или Алексей Пажитнов — программист и создатель этой игры? А может, та никому не известная продавщица из «Детского мира», которая когда-то сняла с полки и протянула коробку с цветными формочками интеллигентному очкарику?
;