Бунт семейного мужчины

Глава первая
      
   Жизнь не баловала меня, и я не был ее любимчиком. Все, что я заработал к полным 35 годам, умещалась в трех строчках завещания или в багажнике автомобиля. Хвастать было особо нечем.  Возраст был такой, что согласно всем канонам - будущее будет только еще хуже.  А чем я мог гордиться, безработный, четыре месяца назад уехавший с севера? Да ничем! Лишь купленной тесной трехкомнатной «хрущовкой» и обставленной новой мебелью. На это ушли все заработанные на Севере деньги.

  Деньги – это главный вопрос в наше время у мужчины!

  И мужчина ты или нет, определяется  отнюдь не количеством актов с партнершей, а по тому, сколько у тебя наличных и сколько у тебя их будет спустя месяц или два. Пусть неопытный юнец,  тайно влюбленный в прыщавую парикмахершу из соседнего подъезда, спорит, что главное - это чувство и  любовь. В тридцать пять лет четко понимаешь, что чувство у мужчины одно - это чувство долга. Ты должен и обязан - найти, заработать или достать эти деньги. А любовь - это…

   Просто, заработав, ты должен добровольно отдать и забыть о них. Причем количество заработанных кровных в данный момент не имеет никакого значения, в следующий раз на алтарь любви ты должен принести монет не меньше.

  Деньги - это мерило  всех мыслимых черт и качеств мужчины. Если ты можешь приносить их в количестве достаточном, чтобы твоя дрожащая половина могла  хотя бы на миг подумать, что же с ними делать, ты молодец, ты исполнил свой супружеский долг, ты ее удовлетворил, можешь отдохнуть и расслабиться. Если нет, то все твои прежние достоинства,  которыми восторгалась твоя ненаглядная: твой ум, красноречие, твоя фигура, твой голос – все будет раздражать ее и напоминать ей о твоей  беспомощности и финансовой импотенции.

   Сегодня был обычный день из тех, которыми я жил в последнее время.  Нужно было с утра взять машину, чтобы  поехать на дачу. Всю ночь лил дождь, лишь под утро он стих. Было сыро и грязно, на небе повисли тяжелые, набухшие облака, готовые вновь разрядиться мелким, холодным, надоедливым дождь. Я шел знакомым маршрутом, через убогий двор, обходя лужи, затем пересек дорогу, обезображенную шрамами выбоин. В субботу, несмотря на довольно позднее время, прохожих встречалось мало, да и те торопились, уныло опустив голову. Около гаража разлилась лужа. Стараясь в нее не наступить, я открыл замки: два навесных и один внутренний. Дверь отворилась, и на меня пахнуло знакомым запахом масла, солидола и прелого дерева. Машина завелась легко. Некоторое время я ее прогревал, слушая привычное урчание, затем вырулил из гаража. Нужно было доехать до дома, разбудить всех, собрать и загрузить в машину. По пути остановиться у магазина, чтобы купить колбасу и хлеб, а детям - печенье и воду. Приехав на дачу, работать там не покладая рук, а вечером проделать то же самое, но в обратном порядке.

  Эти серые дни текли один за другим, в них ничего не происходило, и они усыпляли мою бдительность. Мне казалось, что это не моя жизнь, это просто проверка, глупая шутка.  Я хотел яркого, энергичного, хотел подвигов и достижений, ничего этого не было, была лишь размеренность и серость. Я ощущал, что меня используют, как простого шофера: привезти и отвезти, а на даче я исполнял роль колхозника-любителя: копал, поливал, окучивал, носил землю и песок. Я был придатком своей жены, ее дачным инструментом, эдаким универсальным трактором, который не пыхтит и не ломается, а чтобы этот примитивный агрегат не бунтовал, требовалось лишь еда и немного секса. Когда я стал таким орудием? Я всегда старался быть независимым и самостоятельным, и вот итог свободы!  Меня просто  использует без зазрения совести моя же супруга.

   Когда ты приносишь домой деньги, ты сексуальный символ, ты идол, ты банкомат. Тебя помещают на самое видное место, стирают пыль, лелеют и ублажают, когда они заканчиваются, ты  становишься таким же ненужным аппаратом, который и выбросить жалко и использовать по основному назначению нельзя.

  Я должен заработать деньги, став богатым! Деньги дадут свободу прежде всего от родных, от их мелочных просьб и разговоров о том, что нужно купить и то, и это. Когда же они скупят все, чтобы просто отстать от меня? Книги стали моим спасением. Я стал много читать, причем не просто там всякую ерунду – романы с детективами, а выбирал книги, в которых  мог найти ответ на свой вопрос: где взять деньги? Одна фраза мне запомнилась: «Если вы хотите собрать много грибов, то вам вовсе не обязательно бегать за остальными грибниками, достаточно просто пойти в другую сторону». «Другая Сторона» - вот ответ на мой мучительный вопрос, делать и поступать не так, как делают и поступают все, если все решат, что это хорошо, то значит это плохо, а если все с пренебрежение отвернутся от чего-то, то значит именно этим я и должен заниматься.

   Почему в мои годы одни являются богатыми и удовлетворенными жизнью, а другие  горбатятся за копейки? Причем копейки, это относительно, нужен капитал, сразу все, много и регулярно. Миллион не рублей, а долларов, вот цель, к которой я буду стремиться. Не нужно компромиссов! Не хочу подачек в виде заработной платы! Это самоуспокоение, самообман, что ты зарабатываешь, что ты нужен. Может быть, все дело  в моей фамилии Беднов, может в ней уже изначально звёздами заложено не быть богатым?

   Почему эти мысли приходят именно тогда, когда и десяти долларов в кармане нет, почему они не беспокоили меня раньше? Интересно, когда ты голоден, нищ и раздет, тебе хочется завоевать полмира, ты готов страдать и дальше ради этих призрачных идей. А если появятся даже небольшие копейки, ты покупаешь еду, вещи и уже согласен целый месяц работать за скромную кормежку.

  Ты довольствуешься малым!

  Сколько было таких самообманов! А кем я действительно могу стать и сколько стою на рынке труда? Я умею разговаривать с людьми и убеждать их, из меня получился бы хороший продавец, а лучше сказать менеджер. Умею управлять людьми, знаю сокровенные  струны души, за которые можно потянуть, люди тянуться ко мне, я всегда был их лидером, из меня получился бы хороший управляющий или директор. То есть я могу работать в этом обществе, я ему нужен и востребован. Но это все не то, даже самый большой директор – это лишь наемный человек, исполняющий чью-то волю, он не хозяин, а я хочу быть собственником.  Откуда такие мысли? Кто мне их рассказал? Я мучительно пытался установить их происхождение, ведь раньше так никогда не думал…

Глава вторая

 
  За размышлениями я и не заметил, как подъехали к даче. Обычный участок в шесть соток. Жена настояла  на покупке, чтобы детям было где играть. Пока играть особо негде, все засажено овощами. Две гряды морковки, участок свеклы, поле капусты и, конечно, картошка. Я попробовал мысленно сосчитать урожай, перевести в  деньги и поделить на человеко-часы. Получилось, что за один час зарабатываю лишь себе на хлеб, а за весь день  еще на тарелку супа из бараньей косточки. Жену этот умозрительный процесс не интересовал, это была голоя теория, не подкрепленная рублем, а урожай на даче - это ее реальность. Кочаны капусты налились, были сочными и крепкими, морковь выросла, и была сладкой на вкус. Старшая дочь с аппетитом уплетала морковку. Все были довольны, кроме меня. Правда, на это внимание никто и не обращал.

- Сегодня мы должны копать картошку, - сообщила жена.

  Это значило, чего стоишь? Бери вилы, ведра и давай наяривай, если тебя на большее не хватает! Взяв ведра, я уныло побрел к грядке. Клубни были разные, но, конечно, больше попадалось мелочи. С непривычки почти в каждом гнезде я накалывал самую большую картоху на вилы. Жена некоторое время стояла рядом, увидев такое варварство, недовольно хмыкнув, ушла заниматься младшим. Через двадцать минут копания спина неприятно заныла, и я продолжил свои научные исследования, давно заметив, что при монотонном труде в голове рождаются интересные идеи. 

  Итак, где же я этому набрался? Я легко увлекался, мне нравились разные теории и необычные люди. Казалось, что если я буду общаться с такими неординарными личностями, то и моя серая жизнь изменится. Учась в институте, я познакомился с йогами, исповедующими вегетарианский образ жизни.  В конце одной из лекций зашли два парня и рассказали, что судьба у человека изменится, если поменять отношение к пище. Они толковали о колбасе, которая лежит в желудке,  разлагается и гниет. Эта картина «гниющей колбасы» так меня поразила, что я подошел к ним после лекции. Они вручили мне книжку, кажется, она называлась «Жизнь бесконечна». Все последующие дни я старался следовать мудрым рекомендациям, хотя было нелегко. Втянувшись, я стал посещать кришнаитские собрания. С вегетарианцами было интересно, откуда они столько знали, хотя были моего возраста? Часто спорили о происхождении Бога и о религии. В этих вопросах я был дилетант. Дожив до своих лет, я с грустью осознавал, что вырос в твердой вере, что Бога нет, на этом мои скудные познания в теологии заканчивались. Йоги рассказывали о Кришне, о восточной философии, о своем пути в жизни. Они смеялись над остальными студентами. Меня кришнаиты приняли за своего, и хотя даже спустя год, я не все понимал, о чем они говорили, мне льстило, что я принадлежу к лучшей касте людей, меня заботит душа, и я пытаюсь понять, для чего живу. Спустя какое-то время я встретил девушку, которая и стала моей женой. Времени становилось все меньше, и я все реже и реже посещал собрания, и к тому же к своему стыду я осознал, что часть догм, которые мне проповедовали, я с радостью стал нарушать - испытывая от этого просто дикий восторг, снова опустившись на грешную землю и погрузившись в самые обычные человеческие переживания.

   Через два часа я решил передохнуть. Странно, как люди добровольно соглашаются иметь дачу. И не просто домик  на берегу озера, а именно участок с садовыми посадками. Несколько драгоценных соток с яблоней и вишней,  с кустиками смородины и крыжовника, с облепихой и жимолостью, с клубникой и малиной. Пока все насаждения, как новорожденные дети, только тянутся к солнцу молодыми веточками, между ними в борозде легко можно рассадить три ведра картошки, которые к осени благодатно превратятся в четыре мешка отборных клубней. Натуральное хозяйство. Я не знаю причин, заставляющих с виду нормальных людей  после обычного трудового дня преодолевать  еще двадцать километров и до глубокой ночи пахать на даче. Быть может, люди чувствуют, что образование им не нужно, что они живут не своей жизнью в этих современных офисах, они должны просто трудиться на земле. Их корни крестьянские. Их руки привыкли к мозолям и тяжелому колхозному быту, и в современных квартирах они испытывают тягу к трудностям, им нечем заняться, руки требуют работы, а телевизор и газеты перегружают их ненужной информацией. Им хочется забыть эти ежедневные стрессы и не думать о сегодняшнем своем положении, хочется снять с себя ответственность, хочется простоты и чистоты, и дача отлично с этим справляется…

   За обедом жена промурлыкала себе под нос:
-Вчера я водила сына к невропатологу, и доктор (опытный специалист) посоветовала новое лекарство «Мозговые капсулы». Капсулы эффективные, без побочных действий. Излечивают даже самые тяжелые заболевания. Правда, они не дешевые, но здоровье сына бесценно!

  Я слушал молча. Моей жене какая-то дура врачиха вместо того, чтобы провести полноценное обследование, выписать нормальное лекарство, проталкивает китайские капсулы без рецепта. Половину денег, без сомнения, берет себе. Эти капсулы она назначает всем без исключения и при инсульте, и при парезе, и при параличе - она нашла панацею. Не нужно больше кропотливо учить симптомы, пытаясь диагнозцировать сложное заболевание, не нужно регулярно проходить курсы переподготовки, все известно: по одной капсуле два раза в день.

Приняв моё ледяное молчание за согласие, за чаем жена, с горящими от нетерпения глазами, продолжила:
-В капсулы входит трава айфаригон,  которая произрастает только в предгорье Тянь-Шаня, она эффективно помогает сбалансировать вес. Представляешь, я буду весить шестьдесят два килограмма, нет, наверное, лучше шестьдесят пять килограммов,- при этом обняла меня так, как обычно обхватывают бойцы сумо противника для решающего броска.

  Я смотрел на жену, конечно, после рождения  второго ребенка она поправилась и, быть может, даже сильно, но почему для борьбы с лишним весом  она идет именно таким путем?  Опять покупать китайской барахло… Что изменится, если жена похудеет даже на десять килограммов?! Она опять недовольно прогундит, что одеть нечего и ничего ей не подходит, потребовав денег на новые наряды. Все то же самое.

  Намазывая гусиный паштет на кусочек хлеба, я предложил заняться ей бегом по утрам, и был тут же обвинен в злобном характере. Почему вопросы похудения у женщин такие острые? Они все довольны своим интеллектом, многие довольны цветом глаз, у некоторых есть успокоение по поводу своего роста, но я не встречал ни одной барышни, которая не хотела бы похудеть. Целлюлит - его боятся все дамы, и ни одна не может просто ограничить себя в еде. Это банально, тяжело и не модно. Лучше воспользоваться модными капсулами, иголками, гипнозом, мазями или, на худой конец, чаем. Да это все стоит денег, причем громадных, но эффект…  Его, как правило, не бывает. Повздыхав, она успокаивается на три-четыре месяца, чтобы потом с новой силой начать  клянчить деньги на новый удивительный препарат.

  За окном пошел дождь, крупные, тяжелые капли забарабанили по металлической крыше.  Дети притихли, пытаясь понять, что происходит. Я смотрел на жену, думая, что сейчас она применит свой излюбленный прием – поджав губы, обидится и замолчит. Да, это высший пилотаж манипуляции мной, обычно я не выдерживал и пятнадцати минут, соглашаясь на все эти женские штучки. Вопрос сейчас был в другом, денег не было и когда они появятся, я не знал. Я с тоской думал, как жаль, что у меня нет престарелой состоятельной бабушки в штатах, чтобы нечаянно, в один миг стать богатым, независимым мужчиной. Я на секунду представил себе круизы на океанском лайнере, виллу на островах, машину с персональным водителем, темнокожих умелых массажисток…

  Жена прогнала мои сладкие думы:
-А мне еще кое-что предложили.

 Чтобы поддержать семейную игру, я в ответ растянул улыбку, которая получилась вымученная, как у менеджера на месячном отчете.

- Вот,- и она протянула маленькую, тоненькую брошюрку.- Это я тебе специально приберегла.
  Иногда она меня удивляет, я понимаю, что отношусь к ней плохо, а она думает обо мне и заботится. Взяв книгу, прочитал «Самый богатый человек в городе». Пролистал как обычно с середины, отметив мелованную бумагу и шрифт с завитушками.

  Ко мне подбежала дочь, прося показать картинки. Супруга отогнала ее, это правильно, она наконец нашла программу для своего банкомата, и нужно теперь следить, чтобы случайные мелочи не отвлекли от главного.

  Деньги - вопрос в них!

   Я начал читать, потом полистал, вернулся на начало, написано было легко, с юмором.  Я всегда удивлялся способности людей излагать свои мысли на бумаге. Все было неплохо. Смысл был понятен, можно было заниматься одними капсулами и через пять лет превратиться в миллионера.  И все это легко и играючи. Нужно лишь найти двух человек, которые тоже захотят стать миллионерами, каждый из них найдет еще два человека, те в свою очередь еще двух и так до бесконечности. Все просто. Когда за мной выстроится цепочка в шестнадцать человек, я получу премию в двести пятьдесят долларов, тридцать два человек – пятьсот долларов, шестьдесят четыре человека – тысячу долларов. Все просто, но так не может быть! Я просматривал триумфальные страницы и лихорадочно соображал: «Кто пойдет, где я найду двух человек?” Книга услужливо рассеивала мои сомнения: «…Это собственный бизнес, нужно строить свою цепочку, создавая свою команду единомышленников, которые пойдут за тобой, преданные тебя навсегда, потому что нас будет связывать вечное – деньги!»

  Жена затаилась рядом, не мешая и не говоря ни слова. Оставив книгу, я прошелся по комнате, пытаясь понять слабые стороны. Они же должны быть обязательно! Не может быть, что всё хорошо. Это же сетевой маркетинг! От этих слов у нормальных людей перекашивает лицо, это же громадные баулы в автобусах и электричках с натруженным голосом, с глупыми и не нужными предложениями; это энергичные молодые ребята, которые неистребимыми полчищами рыжих тараканов со сладкой улыбкой пролазят в офис, сообщая, что только сегодня арабский словарь продаётся по безобразно низкой цене.

  Сетевой маркетинг - нет ни одного  человека, кто бы ни обругал его,  значит все это ерунда, все это подстава, выманить у меня триста долларов на вступительный контракт, у меня, оборвыша, у которого денег и так нет. Дождик за окном перестал, и так же быстро таяли мои фантазии о яхте и бесконечном голубом океане.

-Ерунда, лохотрон и надувательство,- вынес я свой вердикт.

 Жена равнодушно обратилась то ли к столу, то ли к свернувшимися калачиком спящим детям спросила:
-Может ли невропатолог в нашей стране купить себе новый джип и ремонтировать  новый трех комнатный офис в центре? Она приглашает нас во вторник на свое заседание. Все бесплатно. Нас никто не держит, не понравилось, встали  и ушли, а если захотим, то останемся. За карман тоже никто не тянет, когда захотим - сделаем первый взнос. Мы ничего не теряем!

  Я всегда удивлялся способностям жены, так четко решать проблемы и все ставить на свои места. Добавить было нечего, и я с нетерпением стал ждать вторника.

   Когда среди огромного безбрежного простора свободного времени вдруг появляется один маленький маяк дела, который  для тебя важен - все меняется.

 Три дня отделяло меня от заветного вторника. В эти дни внешне было все как обычно, я ходил за машиной, возил всё семейство на дачу, но это было внешнее. Я чувствовал, как поменялось отношение жены. Я опять мог приносить деньги, став в надеждой. Несмотря на то, что на даче нужно было работать, стояла самая пора сбора урожая, супруга ,казалось, охладела к капусте и морковке. Ужины стали более пикантными, она уделяла мне максимум внимания, даже не спрашивая меня, что я решил по поводу бизнеса. Все замерло.

   Несколько раз я перечитывал брошюру. Автор  занимался сетевым маркетингом  более десяти лет. Фраза из книги « что многие кладоискатели так и остались нищими и  неудачниками, потому что бросили копать, когда до клада оставалось несколько сантиметров», «идти до конца, поверив в идею», «не рассуждать, а действовать», «это твое и ты это сможешь»...

  Я перечитывал эти строки и чувствовал, как мой расслабленный организм оживает, наполняется живительными соками. Я почувствовал тягу к работе, и только сейчас ощутил, что мне ее не хватало. Не знаю почему, но мне понравилась брошюру. Она была словно библия для человека уставшего и утомленного, брошенного всеми и, самое главное, разуверившегося в своей полезности и полноценности. Еще цитата из книги: “У вас больше не будет ненужной работы, у вас больше не будет идиота начальника, вы больше не будете выпрашивать маленькие прибавки к зарплате, вы больше не будете отчитываться ни перед кем. Вы и только вы  будете владельцем своего бизнеса”. Это то, о чем я всегда мечтал, у меня будет свой капитал, я буду думать, куда его размещать, у меня будет своя команда сотрудников, свой индивидуальный распорядок дня. Я буду работать, много работать...

  Задача найти двух сотрудников казалась мне простой и понятной.  Я ждал вторника, я готовился к нему, и вот он настал.   

   
Глава третья


        В этот знаменательный день мы не поехали на дачу. Давно я не был на таких мероприятиях и не знал, что обычно надевают, чтобы не показаться полным придурком. Выбор был небольшой: надеть красный вязанный ещё довольно приличный джемпер (хотя я его проносил на севере практически не снимая два года) или костюм с сиреневым отливом, купленный лет пять назад по случаю отъезда на север. Я надевал его пару раз, а всё остальное время он беззаботно в одиночестве провисел в шкафу. Ели не считать чуть коротковатых брюк, то костюм смотрелся более выигрышно. Я решил, что главное, быстро сесть и поджать ноги, тогда этот дефект никому не бросится в глаза. Серый мышиный галстук импозантности в мой имидж не добавлял, но идти без галстука мне не хотелось.

   К вечеру супруга все отутюжила и повесила на плечики. Мне хотелось казаться человеком бывалым и солидным, чтобы не стушеваться на презентации. Я представлял, как меня будут уговаривать и “раскручивать” и придумывал заранее ответы и отговорки. Надев ботинки, решил, что не лишним было бы их заменить, выглядели они еще неплохо, только квадратная форма носка выдавала их уже не девический возраст.

   Выйдя на улицу из серого дома, ощутил душевный прилив, все складывалось как нельзя лучше. Впереди меня ожидала новая волнующая жизнь. Лишь подходя к офису ощутил внутреннюю дрожь. Напрасно пробовал успокоиться, даже прикрикивал на себя, называл «тряпкой», тревога только усиливалась. Огромный мраморный вестибюль подавил меня. Бесшумный лифт поднял на последний двенадцатый этаж. В просторном офисе компании уже были расставлены стулья перед большой ученической доской. В углу висел телевизор. Пластиковые стены украшали групповые и одиночные фотографии счастливых людей. Присутствовало около двадцати человек, причем те, кто пришел впервые, сели в центре зала, а постоянные сотрудники разместились рядом. В основном сидели уставшие женщины, которым было далеко за сорок. Мужчин было двое, и ходил молодой парень в клетчатой рубашке, по-видимому, сотрудник. У всех на лицах застыла улыбка и чувствовалась атмосфера радости и праздника. Что-то должно было случиться, все этого ждали и все за этим пришли.
   В назначенный час перед собравшимися выступила моложавая женщина, одетая со вкусом, она представилась, Стоимёнова Алла Федоровна, руководитель городского отделения Международного Дистрибьюторского Центра. Заиграла музыка, все заулыбались и захлопали, я невольно, почувствовав единение с присутствующими. Стоимёнова приятным свежим голосом рассказывала о себе, о дистрибьюторском центре и о том, как изменилась ее жизнь после начала работы в компании. Я невольно заслушался, попав под мягкое, обволакивающее влияние её чарующего голоса. Радужная атмосфера успокаивала, и я невольно расслаблялся.
-Мы предлагаем несколько продуктов, которые прошли сертификацию  «Айфаригон Императорская формула», «Айфаригон простой», «Мозговые капсулы» и  «Айфаригон Стройная Фигура». Во все эти препараты входит уникальная трава айфаригон, произрастающее в единственном месте на земном шаре -  склоны  Тянь-Шаня. Давайте посмотрим фильм о нашей компании.

  На экране появились жизнерадостные люди, как они не гармонировали с моей сегодняшней жизнью. Мужчины и женщины смеялись, им было легко в том киношном беспроблемном мире, без тяжелого гнета семейного быта и безденежья. Счастливцы! Интересно, когда я был такой же беззаботный? Наверное, в детстве, когда бегал с ребятами во дворе, гоняя мяч. В фильме ненавязчиво вещали об уникальных свойствах этого препарата, о его безвредности и о том, что с его помощью излечены тысячи и тысячи страждущих. И всё это на фоне бескрайнего лазурного океан, манящего острова с диковинными пальмами, населенного блаженствующими мирянами.

   Когда экран погрузился в темноту, послышался  уже знакомый бравурный  гимн MDS. Присутствующие захлопали. Стоимёнова, чутко уловив момент, когда хлопки поредели,  продолжила:
-В чем же заключается секрет счастливого и успешного дистрибьютора? Он зиждется на двух несложных вещах. Первое, заключить контракт на триста долларов и второе, разыскать двух единомышленников, которые продолжат ваше начинание, заключат контракт, а следом и они преуспеют в поиске своей пары сотрудников,- Стоимёнова замолчала, давая всем присутствующим вкусить простоту и легкость желанного рецепта человеческого благополучия, а затем ещё более земляничным тоном проворковала.- Цикл - это шестьдесят четыре контракта. При закрытии десяти циклов дистрибьютор премируется экскурсией в поднебесный в Китай, а за пятьдесят циклов компания вручает престижный автомобиль. Если первый цикл можно закрывать и месяц, и год, то с ростом собственной цепочки неутомимых сотрудников, это будет получаться все легче и быстрее. Премия выплачивается раз в неделю. Сколько заработаете, столько и получите. Никто вас не ограничивает. Мы работаем на себя, а труд наш нужен людям!- победоносно громыхнула Стоимёнова.

   Участники захлопали, и вновь полилась убаюкивающая музыка. Я ожидал бешенной атаки, коварных убеждений, а ничего этого не было. На этом мероприятие закончилось. Несколько минут я сидел ошеломленный увиденным. Ко мне подсела Стоимёнова.

-Понравилось?
-Очень,- честно ответил я.
-Ну что ж, все в ваших руках, вам же нечего терять, а вы хотите найти?- погрузила меня в глубь воспоминаний.

Перед глазами ещё проплывала лазурная легкость успеха. Кивнув головой, я невольно поддался влиянию её желтых змеиных глаз.
- Вы готовы заключит контракт, сделав первый шаг к успеху?
-Да, готов, - прошептали мои губы.
-Не будем терять время!- и она, со змеиной легкостью скрутив мою волю, поволокла в соседнюю комнату.

   В ней уже собралось несколько человек, таких же лакомых ошеломленных новичков, с каждым занимался персональный сотрудник. Шелестели договора, мелькали купюры. Счастливых людей становилось всё больше.

  Стоимёнова ловко подсунула один экземпляр договора мне на ознакомление, а другой привычно начала заполнять, непринужденно выуживая мои паспортные данные.  Стремительно заполнив (я не успел дочитать договор и до половины), она невзначай протянула мне на подпись, попутно, с легким зевком проворковала:
-Завтра до шестнадцати часов вы должны внести триста долларов, а на эту сумму получите оздоровительную продукцию компании.

  Ещё раз настойчиво уточнив время завтрашнего визита, Стоимёнова как бы невзначай прикоснулась своим гибким телом к моему плечу, сладко проворковав:
- Приятно было познакомиться! До завтра!

  Неуклюжа попрощавшись, я выбрался на темную шумную улицу. Холодный осенний воздух не сразу остудил меня. Лишь через два квартала я несколько успокоился и постарался привести свои всклокоченные мысли в порядок. Неожиданно для самого себя я вступил в организацию MDS, став агентом сетевого маркетинга. А ещё подписал контракт и к завтрашнему обеду должен принести триста долларов. Вот это как раз и было самое сложное. С непривычки от долгой ходьбы ноги загудели, и оставшуюся часть пути я преодолел на рейсовом автобусе, рассматривая залитый ярким светом ночной безразличный к моим судьбоносным переменам город. Супруга с нетерпением ждала моего возвращения, засыпав вопросами. Я, ничего не тая, поведал про огромный холл, мраморные лестницы, манящие островные лагуны и эйфорию всеобщего благоденствия, а ещё про триста долларов, которые от меня ждут уже завтра в обед. Последнее, по-видимому, ее ничуть не смутило. За ужином, поглощая жаренную на сале картошку, макая хлеб в свежеприготовленную хреновину, окруженный с двух сторон присмиревшими детьми, я на десятый раз повествовал про манящие острова и тенистые пальмы, беззаботно трепал о сытом времени, будучи владельцами своего бизнеса.


Глава четвёртая


  Этой ночью я засыпал счастливым, было волнительно и радостно, что буду заниматься чем-то новым.  Неужели это мой путь к богатству? А я мог пройти мимо! Неужели Бог видит мои метания? Он показывает мне дорогу, которой нужно идти! Я ему небезразличен, быть может, я избранный, не такой как все, я выполняю миссию, и моя миссия нести здоровье людям.

   Мне представлялись длинные очереди, в которых стояли старики и дети. Все заворожено смотрели на меня, молились и плакали. Я - Спаситель, я даю людям свободу. Вот он мой путь, мой смысл жизни. Этот сон неожиданно закончился, и глубоко сидящее сомнение навеяло мне другое видение. Будто я один сижу на лавке у торгового центра, голодный и оборванный, а рядом проходят и проезжают мои бывшие сотрудники, которых я нашел, научил. Они проходят и проезжают, не останавливаясь, показывают на меня пальцем и смеются. Ужасное видение!

   Я проснулся, взбудораженный тяжелым видением, в три часа ночи. Все спали. Опять появились назойливые мысли, что хвастать перед родственниками и друзьями особо нечем. Агент сетевого маркетинга - это не директор банка или хотя бы коммерческий директор продуктовой компании. Они меня не поймут, а просто засмеют. Дожить до моих лет и с моим опытом работы пойти работать простым агентом. Сколько было блестящих предложений от которых я просто отмахнулся. Вскоре вновь подобралась ночная дремота, я успокоился, погрузившись в глубокий сон без снов и видений, и пробудился лишь от звонкого голоса моей жены. Она весело тормошила и толкала в бок:
-Вставай! На работу опоздаешь!

-Какая работа?- спросонья пробурчал я, и тут события вчерашнего вечера плавно выстроились передо мной.

  Дети еще спали, мы завтракали вдвоем, и жена по-хозяйски известила, что её мама даст необходимую сумму в долг, когда разбогатеем (она подмигнула), тогда и отдадим, а при этом уже прикинула, какое лекарство можно взять на эти триста долларов:
.-Вот, смотри,- и она умчалась в спальню и вернулась оттуда с листом бумаги и ручкой. - У меня получилось четыре упаковки «Мозговых капсул», одна упаковка  «Айфаригон Императорская формула»  и две упаковки  «Айфаригон Стройная Фигура». Представляешь, я буду стройной и красивой. Ты рад?

  В эту минуту я был рад за нее. Все как в том фильме, такие же счастливые и радостные, так все оказывается просто.

  Нужно было решить, кто станет моими помощниками в новом бизнесе. Ведь это важный момент! Нужно подойти к этому основательно и встретиться со всеми потенциальными покупателями. В принципе, все могут немного потратиться на контракт, если даже мы без денег смогли купить!

   Быстро допив кофе, я приволок из спальни с десяток семейных альбомов с фотографиями. Это было необычно: искать себе работу среди друзей, родственников и бывших сотрудников. Я истосковался по работе и с огоньком принялся за новое дело. Открыв первый альбом, я погрузился в далекий школьный мир. С тремя товарищами я общался довольно тесно, ещё через них мог выведать с десяток телефонов. Все имена я старательно выписывал в огромную тетрадь своего успеха. Затем замелькали студенческие лица, и список потенциальных сотрудников увеличился на двадцать семь человек. Работа спорилась! Выбрать из этой яркой, неординарной массы пару человек, для заключения контракта, казалось уже пустяковой работенкой. Альбомы плавно менялись, золотой список неумолимо увеличивался. С каждой новой страницей я выискивал новых и новых сотрудников для счастливой жизни. Увлекшись, я не сразу заметил, что нужно бежать к теще за деньгами и за контрактом. Быстро наделся, особо не заморачиваясь и двинул за новой жизнью.

  Стоял прохладный осенний день, крепко смоченный холодным утренним дождём. Шлёпая по лужам, я рассматривал немногочисленных пешеходов, пытаясь познать их жизнь. Кто они? Счастливы ли и где зарабатывают на хлеб насущный? Прохожие сумрачно семенили, не поднимая глаз. Потом мной овладела странная, но не лишенная основания мысль, что все эти ходоки представляют меня типичным неудачником. Счастливцы и везунчики  проносились мимов на разноцветных маститых авто. Эта мысль развеселила меня. Пойдет совсем немного времени и моя жизнь расцветёт шоколадным сиропом. Я буду знаменит и богат. Спина невольно расправилась, шаг выровнялся, будто на меня уже сейчас направлены софиты и множество камер.

   Теща передала приготовленные деньги. Хорошо просто брать деньги, не объясняя, для чего они нужны. Отделавшись несколькими формальными фразами, я поспешил в офис к Стоимёновой. Бесшумные лифты и умиротворяющий холод мрамора не произвели на меня вчерашнего впечатления. Стоимёнова сосредоточенно просматривала какие-то списки, но увидев меня, приветливо потянулась навстречу. Присев напротив стола на высокий стул я небрежно протянул триста долларов. Мне вновь хотелось быть своим в доску, вытащив из набитого портмоне стопку банкнот, отслюнявить триста на дело, а все остальные пихнуть обратно в кожаный бумажник. Стоимёнова перехватила деньги, ловко отправив их в сейф. Улыбнулась. Я с сожалением, даже с каким-то скрытым недовольством уставился на  железный ящик. Повисла пауза прерванная вопросом:
-Вы уже решили, что вы будете брать?

  Я протянул незатейливый список, составленный женой.
-С чего думаете начать и как построить свою работу?- поинтересовалась Стоимёнова, выстраивая на столе пеструю гору коробочек.

В голове бушевал хаос, хотелось звонить, встречаться, наконец, перевернуть свою обрюзгшую жизнь…

Не дождавшись моего ответа, Стоимёнова продолжила допрос:
- Вы уже составили бизнес-план?  Когда планируйте закрыть первый цикл? Расчёт  имеет первостепенное значение, - в завершении мотнула змеиной головой на огромный офис.
Офис, деньги, машина, сотрудники,- всё зависит только от меня, я приложу силы, вернее я приложу все силы, чтобы стать успешным и богатым. Это носилось в моём воспаленном мозгу, а ответил совсем иначе, коротко:
-Я буду работать с большим желанием.
-Хорошо! Каждый вторник идет презентация «MDS», и ваша задача просто давать небольшую начальную информацию, приглашая кандидатов в офис, а здесь мы уже вам поможем. Не думайте, что будет легко, но кто не старается, у того ничего не получается.

  Стоимёнова опять, как вчера, уставилась своими холодными, змеиными глазищами, и как бы невзначай тронула меня за плечо. Я стушевался, стал прощаться, неуклюжа попятился спиной к выходу, запнулся об ножку стола и что-то с досады пробормотав, выскочил из офиса.

  Дома я вручил пакет супруге и детям. До вечера им было чем заниматься, разглядывая  разноцветные китайские коробочки. Сынишка с довольным урчанием сооружал из них башни, потом, притомившись, стал вытаскивать лекарства, пытаясь засунуть яркие пилюли  себе в рот, на этом, к его большому огорчению, общение с «Айфаригоном» у него исчерпалось.

  Я просматривал список кандидатов, планируя визиты и встречи. Задребезжал входной звонок. Оставшись без денег, мы остались и без кучи знакомых и друзей. У богатых свои причуды, и они старательно обходили наш дом. Их не интересовала моя философия, почему я не работал, они видели результат - наши скучные лица, финансовую зажатость и  озлобленность на весь мир.

   Открыл дверь. На пороге переступал с ноги на ногу лучший друг Цуцульников Ярослав. Наверное, единственный, кто меня не бросил, а продолжал наносить регулярные визиты. Я для него был необычной живучей лабораторной мышкой, которая не хотела дохнуть, а упорно барахталась, оставшись без воды и пищи. Цуцульников методично, каждый день открывал банку и видел, что грызун по-прежнему бодренько ползает и шевелит усиками, тогда он со вздохом закупоривал её, думая, что нужно еще подождать. В этом лабораторном опыте не было садизма, Цуцульников не кормил не потому, что хотел, чтобы мышь сдохла, просто она выделялась из общей мышиной массы. Она была другая, не подчиняясь общим законам. Цуцульников просто хотел доказать, что всё в этом вечном мире подчиняется одним чугунным правилам, и не нужно ничего придумывать и открывать. Все давно открыто.

   Цуцульников улыбался. В последнее время у него получалась красивая, голливудская улыбка. Сняв курточку из тонкой замшевой кожи, он с подозрительным высокомерием осмотрел прихожую, в которой должен был ее повесить. Тесная прихожая  с разрисованными детьми обоями не внушила ему должного уважения, и Цуцульников прихватил курточку с собой в комнату. Вытянувшись в кресле Цуцульников по-хозяйски оценил обстановку, пройдясь внимательным взглядом по щербатому потолку, по сиротским стенам и крашенному полу, прикрытому кусками полового покрытия, как прораб перед началом строительных работ. В своей квартире он делал ремонт, поэтому все мысли его были там. Успокоившись, еще раз сверкнул белоснежными зубами и кашлянул:
- Ну как, дружище, дела?

  Это означало, что у него припасена специально для меня история. Я лишь пожал плечами, но Цуцульников этого было достаточно, чтобы разредиться очередной бытовой заварухой.  Он увлеченно докладывал, при чём подробно, не пропуская малейшей детали, про тягомотный ремонт в ванной комнате, где редкую и дорогую испанскую плитку с лазерной нарезкой, идеально подходящую друг к другу, безрукие мастера-плиточники не удосужились ровно уложить.

-Разругался с ними, ядрени-колени, велел все сдирать и переклеивать. Устал. Беготни много, нервничаю постоянно, ночью просыпаюсь. Сердце чего-то покалывает. Знаешь, хочется уехать далеко-далеко, на остров. На целый месяц, чтобы ни телефона, ни почты, ни этих проблем. Остаться совершенно одному, -  загрустил Ярослав.

  Цуцульников входил у меня в категорию людей, которые реально могут купить контракт. Слушая его душевные откровения, я практически не слышал его, а внутренне продумывал первую фразу. Мне хотелось, чтобы эти слова, как белоснежные лебеди, восхитили и попали точно в цель. Триста долларов для Цуцульникова сумма смешная, а лекарства ему нужны, вон как нервничает по пустякам, аж красными пятнами весь исходит, когда тупорогих плиточников кастерит!

   Наконец, фонтан строительного красноречия издох, Цуцульников откинулся на спинку кресла, оскалился острыми белоснежными зубами, ожидая моей оценки. Я глотнул воздуха, в горле появился предательский комок. Больше ни секунды не мешкая, я огорошил Цуцульникову словами, что замутил собственный бизнес. У него выщипанные брови полезли вверх и растворилась самодовольная улыбка. Цуцульников напрягся и внимательно уставился на меня. В глазах появилось напряженное любопытство, что опять придумала эта хитрая лабораторная мышка, вместо того, чтобы  спокойно окочуриться и подтвердить все известные законы.

-Меня пригласили в международной компании MDS, - и сделал значительную паузу.
- Ну-ну и что?-  Цуцульников покрылся фиолетовыми нездоровыми пятнами, да ещё предательски задергался правый глаз, его победа на мышкой была близка и вдруг очередной финт и лабораторный экспонат снова впереди.

-А то, что через пару лет я буду долларовым миллионером, и плюс абсолютно здоровым. Если хочешь, то я и за тебя слово замолвлю.

-Погоди, не спеши, расскажи все по-порядку, - Цуцульников заёрзал в кресле, мышь предлагала ему самому залезть в убогую испытательскую банку, а взамен обещала какие-то несметные сокровища. Все это в голове не укладывалось.

-Я буду помогать людям быть счастливыми, здоровыми и независимыми.
Цуцульников уставился на меня, мышка решила заняться целительством, а за одно и проповедничеством.  «Вот ведь как голод повлиял, совсем голова плохая стала”,-  присвистнул Цуцульников.

-На какую должность пристроился? - уже просил Ярослав.

-Финансовый советник.

Люди не всегда хотят знать правду, им спокойнее и комфортнее заблуждаться или находиться в неведении. Мне легко было с ним разговаривать, Цуцульников смотрел на меня, как на ожившую мумию, и моргал уже двумя глазами, что случалось в минуты сильного волнения.
-Оклад по вторникам шестьсот долларов,  итого две тысячи четыреста в месяц.

   Цуцульников тяжело вздохнул. Несколько минут он молчал и думал. Я не прерывал его, иногда даже такие люди могут позволить себе минуту слабости. Наконец изрёк:
-Ты меня порадовал, старик, куча бабок! Молодец, ушел в тень и на тебе - такое место отхватил.

  Мышка не просто выжила, она мутировала и буквально на глазах превращалась в огромного удава. «Бывает же такое?! Нужно было крышку плотнее закрывать»,- с горечью подумал Ярослав.

  Потрясенный новостью, Цуцульников осознал, что здесь больше делать нечего, самое забавное закончилось, робко попытался встать, зажав в руке кожаную курточку. Я остановил его. Весь спектакль удался, но мне нужны были его деньги, немного, всего триста долларов.

-Ярослав, ты обязательно должен купить у меня препаратов на триста долларов, нервы совсем расшатались, тебе подлечиться нужно, иммунную систему укрепить, да и сердце, поди, шалит, вон какой бледный сидишь,- уже не так убедительно и напористо продолжил я.
Цуцульников опять озадачился, на этот раз мыслить ему было приятно, это прослеживалось по восходящей белозубой улыбке.

-Ты хочешь, чтобы я у тебя купил препаратов на триста долларов?
Я кивнул головой, с интересом наблюдая за мыслительными процессами.
-И ты получишь их в виде зарплаты во вторник?

Я опять неопределенно кивнул головой . Цуцульников рассмеялся. Прежняя легкость возвращалась к нему. Хитрая лабораторная мышка вовсе не превратилась в огромного удава, а встав на задние лапки, смиренно просила сыру на триста долларов, чтобы, подкрепившись, начать глумиться и издеваться над ним.

-Нет,- высек он, и крышка в банке с треском закрылась.- Я считаю, что все это чушь, у тебя нет бизнес-плана, даже не это главное. Зачем ты занимаешься такой ерундой?! У меня куча знакомых, которые связались с сетевым маркетингом, и у них ничего не получилось. Все это туфта! Я не хочу покупать эти лекарства у тебя, а лучше нарою этих таблеток в обычной аптеке, где и сертификат, и лицензия, и чистые руки и халат фармацевта.

-Таких лекарств в аптеках нет, только в нашей компании! Тем более ты поможешь своему другу начать новый бизнес. Для тебя, Ярослав, это же  пустяк, ты же не сможешь отказать другу?!

-Не знаю, я должен подумать, посоветоваться со своим доктором, что думает официальная медицина. Ты же знаешь, я всё для тебя сделаю, и в любом деле и в любом начинании, но только не в этом!

  Цуцульников был спокоен, на коне, опять отказывая...
  Почему самые близкие приятели считают, что могут пожертвовать все для друга, а не делают и самых пустяковых вещей?

   Я не испытывал злости, кто знает, как бы я повел себя, будь у меня столько денег? Они дурманят, кружат голову, заставляя поверить в свою исключительность и гениальность, подавляя разум и сострадание, вынуждая на всех остальных смотреть свысока и особенно бросить и отвернуться от прежних друзей и соратников. Тех людей, которые еще недавно были рядом, которые вместе с тобой мечтали и верили, что бедность пройдет, наступят дни финансовой независимости. Тогда даже не думалось, что с этой независимостью наступит и отречение от всего, что было раньше.

   Да, Цуцульников меня забыл, да он меня предал, да он меня предал не один раз, да он мне не протянул руки, когда это ему ничего не стоила.

   Самые близкие люди бросают тебя в тот момент, когда ты этого не ждешь и так нужна их помощь! Ты просишь оказать маленькую услугу, а они с гордым видом сообщают, что не собираются ничего делать.

   Может и не было никогда этой дружбы? Люди от скуки придумывают и играют в разные игры: в любовь, в родителей, в начальников и, наверное, очень популярна игра в друзей.

   Меня мучил не сам отказ Цуцульникова в помощи, а вопрос: как бы я поступил на его месте? Смог ли помочь и не отвернуться?

  Я бы дал не триста долларов, а шестьсот! Быть может, я излишне добр, и по этому все кажется по другому. Помогая, ты даешь человеку шанс: кем-то стать, самовыразиться, что-то изменить. Давая, нужно иметь в виду, что когда придет время и все у него получиться, последний человек, которому он будет обязан и благодарен - будешь ты. Нужно быть к этому готовым. Нужно просто давать и забывать, ничего не прося взамен.

 Надев курточку, Цуцульников еще раз обвел комнату длинным назидательным взглядом:
-Я считаю, что бизнес должен быть конкретным и стабильным: продукты питания, ресторан, сотовая связь. Рисковать нельзя.

  Это он уже обращался не ко мне, а к лабораторной мышке, чтобы та ползала в банке и не питала никаких иллюзий и, главное, чтобы не обижалась. Потому что Цуцульников хочет как лучше, а лучше не страдать и не мучиться, а делать то, чему тебя научили, и что уже делал. Он хочет мышке добра.

  Я был уверен, что именно Цуцульников, когда мышка, наконец, издохнет, сможет организовать  все на высшем уровне: вскрытие, похороны и отпевание.

   Он сделает все, а в конце обязательно вставит фразу: «Я же говорил, что так не нужно делать, все равно ничего не получится!»

  Закрыв дверь, первым же желанием было стереть его сотовый телефон со своего мобильника, но я взял себя в руки. Появилась супруга.

-Ну, как все прошло?- спросила скорее по инерции, потому что глядя на меня, нельзя было подумать, что все хорошо.- Я тебе всегда говорила, что ничего хорошего от него не жди. Зазнался он!

   «Еще одна провидица,- промолчал я.- Как бы ты повела себя на его месте?!»

   Первый опыт был отрицательный, но это только раззадорило меня: я сам был ещё не уверен в себе, а должен измениться, поверить в «Айфаригон» и сетевой маркетинг.

  Встав перед большим зеркалом, стал проговаривать вопросы из брошюры: «Кем вы хотите стать через пять лет? Вам разве не хочется делать чуть меньше, а получать больше? Разве вы никогда не мечтали иметь дополнительно пятьсот долларов ежемесячно на мелкие расходы?..»
Повторяя заклинания, ко мне вновь возвращалась уверенность и прежняя утраченная сила.


Глава пятая


 Спал я крепко, ничего, правда, не снилось, и проснулся утром бодрым и отдохнувшим.  Быстро умывшись и наскоро позавтракав, я углубился в перечень кандидатов, выбирая, кому позвонить. Список был большой, с этими людьми меня что-то связывало.  Я всегда был лучший, и вел их за собой, а вот сейчас буду вызванивать и предлагать заняться сетевым маркетингом. С другой стороны, я же считаю, что за ним будущее, что именно сетевой маркетинг сможет принести мне и моим детям стабильный доход, только он сделает меня владельцем своего бизнеса. По телефону эти важные вопросы не обговоришь, нужна личная встреча, и моя задача была организовать её. Делать это нужно быстро, не задумываясь и не вспоминая события, которые нас в свое время связывали с этим человеком, или события, которые заставили расстаться. Все забыть и просто набрать номер.

   Чтобы не выбирать, я закрыл глаза и ткнул наугад в листочек, попав в телефонный номер моего бывшего водителя Виктора. Он обрадовался моему звонку нежданному звонку, договорившись о встрече, я нарисовал первый крестик против его фамилии. Работа закипела! Потом, закрыв глаза, снова ткнул наугад, судьба на этот раз благословила на встречу с бухгалтером Натальей. Быстро набрав и узнав, что она ожидает пополнение семейства, я и с ней договорился о встрече. Всё получалось! Хотя с некоторыми я не виделся много лет, со всеми удалось договориться встретиться. График получился насыщенный, чтобы все успеть, я поспешил в гараж за машиной.

  День выдался теплый и солнечный. Начало замечательное – вдохновленный результатами размышлял я по дороге в гараж. Проходя мимо пивного ларька, ко мне притерся потасканный бомж. Заплывшие, покрасневшие глаза, заценивали меня уверенно и нагло:
-Землячок, помоги рублем, горю я весь. Выручи, братан!

  Я нашарил рубль  и протянул ему. Он небрежно, и с каким-то даже одолжением его принял.
  Бог, наверное, проверяет меня, смогу ли я помочь ближнему.

  Эта мысль меня успокоила, я стал высматривать по сторонам, кому еще может понадобится моя помощь. Утром было мало людей, в стороне играли дети, совсем рядом шла женщина с ребенком, я услышал, как девочка повторяет считалочку. Все было спокойно и тихо. Силы переполняли меня. Первый неприятный сюрприз ожидал меня в машине - стрелка бензобака маячила на нуле. В кошельке лежали припасенные триста рублей на черный день. Поморщившись и повздыхав, я залил бензина на двести и поспешил на первую встречу.

   Первая встреча запланирована с Оксаной, бывшей моей сотрудницей. Пришла устраиваться на работу вместе со своим мужем. Красивая умная и ничего не знающая в бизнесе. В некоторых людях есть огонек потайной. Пройдут такие люди-огоньки – некто не заметит, уж очень они непримечательные. А я его вижу, мне этот душевный огонёк самому требуется, без него у меня всё из рук валится и делать ничего не хочется. Ещё почему-то вспомнил её красивые вишнёвые глаза с твердым, как косточка, взглядом. Через какое-то время Оксана продвинулась по служебной лестнице, а затем неожиданно для всех покинула родную компанию (не потому что в другой платили больше или должность светила круче, а просто тянуло её заняться чем-то новым), резко сменив рынок, начав всё с нуля. Пару раз мы созванивались, но не встречались. Работа-злодейка львиную часть нашей жизнь забирает.
  Её компания арендовала склады-ангары на окраине города, там же располагался и офис. Ленивый охранник даже не взглянул на меня. Поблудив в нагороженных офисных лабиринтах, я добрался до уютного кабинета Оксаны. Она ничуть не изменилась, может, стала чуть мягче и женственнее.  Её глаза светились тем же очаровательным и притягательным светом, что в свое время подсказал выбрать именно ее, из множества кандидатов. Мы некоторое время молчали и, улыбаясь, смотрели друг на друга.

-Какие люди в моем офисе! Чай или кофе, Николай?
А шутки остались те же – простые и незатейливые, но душевные и милые.
-Как ты, Оксана?

-Вы сами видите - коммерческий директор, занимаюсь продажами. Все как раньше. Изменился лишь рынок, а команда интересная, сама набирала. А вы как?

  На секунду представил, что будет, если скажу правду, но врать не хотелось, нас всегда связывали искренние отношения.

-Я стал сетевым агентом, занимаюсь продажей биологических добавок, вчера подписал контракт, а сегодня приехал к тебе.

По её лицу пробежались еле заметные тучки. Оксана помрачнела и внутренне напряглась.
-Да уж, не ожидала! Как им удалось вас заполучить? Колитесь, что дальше думаете делать?

  Я подробно поведал ничего, не скрывая, про контракт, про лекарства, про двух необходимых сотрудников и цепочку из шестнадцати человек. Оксана не перебивала, одновременно отточенным карандашом рисуя на бумаге лилию.

-Что вы хотите от меня?
-Я хочу, что бы ты была в моей команде.
-Да уж, немало хотите.

Опустив карандаш, уперлась в меня своим тяжелым, пронзительным взглядом. Сколько длился этот взгляд, я не знаю, только мне показался он бесконечно долгим.

Наконец выдохнула:
-Николай, я не могу вам отказать, но и принять ваше предложение не могу. Не представляю себе, как буду ходить и предлагать эти… (она запнулась) контракты. Со стыда сгореть можно, денег никаких не нужно! Дуриловка сплошная!

-А я ведь предлагаю!

-Вы другое дело. Не знаю, зачем вы это делайте. Вы словно не контракты предлагаете, а нечто другое. Я могу выкупить пару-тройку упаковок препарата, если этого захотите, только, Николай, с вашими-то способностями заниматься такой мелочью...

-А если я смогу убедить шестнадцать человек заниматься этим?

-Какая разница! Это ведь пирамида, рано или поздно она рухнет! Ведь вы это понимаете лучше меня, и основной доход с этой пирамиды получат те, кто находиться на вершине. Честным этот бизнес можно назвать с большим трудом. Главное - это все такая бесполезная ерунда.

 Сломать Оксану нельзя, можно только убедить, но как, если я еще сам не уверен в правильности выбора?

Я перевёл тему, спросив о дочери. Оксана расцвела вишнёвым цветом.
-Растет стремительно, в этом году уже в третий класс пойдет. Такая егоза непоседливая, учителя от нее стреляются.

-Это в маму.

 Поболтав по-приятельски еще немного, я попрощался. Это был бы лучший сотрудник моего бизнеса, но убеждать ее можно только фактами: автомобилем или бешеными гонорарами, а так это все пока беспочвенная иллюзия.

   Она не поверила в миф, что можно стать миллионером,  который я безоговорочно принял на веру.

  Уже в машине я постарался забыть неудачный разговор, ведь трудности закаляют, а впереди меня ждёт успех, и поспешил навстречу с бывшим однокурсником и товарищем Яковом. Когда-то вместе начинали бизнес, правда, дороги разошлись: я уехал на север, а он продолжил развитие в городе, открыв еще три торговых центра. Именно через эти торговые центры я собирался организовать розничную продажу «Айфаригона». Подъехав к офису, я увидел  на его парковочном месте новую спортивную машину.

   «Все меняется и развивается, а деградация – это то же  развитие, но только назад»,- взгрустнул я, осматривая свое незатейливое отечественное авто.

  Ещё казалось совсем недавно, мы часами просиживали вместе, споря о жизни и бизнесе. Для него жизнь и бизнес были неразрывны, торгаш от рождения. Любые факты, любые идеи и начинания он тут же просчитывал, в его голове помещалась полная бухгалтерия. Начав с нуля и управляя в настоящее время целой торговой империей, он так и не смог завести себе заместителя. Яков всегда отличался осторожностью, а с годами и с ростом капитала эта черта переросла в подозрительность и недоверчивость. Он никому не верил, считая, что все хотят его обмануть, всем нужны его деньги или доля бизнеса.

  Маленький  неприметный офис, кто бы мог подумать, что в этой «офисной лачужке» крутятся огромные деньги. Яков, как обычно, просчитывал что-то в ежедневнике. Увидев меня, приветливо поднялся на встречу:
-Здравствуй, дорогой, посиди немного, закончу с расчетами, а потом спокойно поговорим.

   Я плюхнулся в мягкое кресло, осматривая по сторонам. Прошло столько лет, а все осталось по-старому. Он выписал несколько цифр и вызвал бухгалтера. В дверь протиснулась бухгалтерша. Я её вспомнил – весьма недалекая женщина. Яков так и не поменял ее.

  Умный бухгалтер, конечно, лучше, но она будет задавать ненужные вопросы, начнёт допытываться про серую схему движения денег, наконец, ей нужно платить, а не дай бог, захочет уволиться, то сколько же секретов с собой прихватит, а эта…

  Яков протянул бухгалтерше листок с сегодняшними платежами, и еще в слух медленно проговорил, каким компаниям сегодня должны быть сделаны платежи. Бухгалтерша близоруко и бестолково уставилась в список:
-А разве «Протеку» платить не будем?

-Нет! Я же тебе сказал кому отплачиваем, в листе все написано!
-А налоги будем платить за второй квартал?

-Слушай, ты же бухгалтер, конечно, надо платить! Разве ты еще не заплатила?- фыркнул Яков.
-Я платежку на прошлой неделе напечатала по НДС, но банк ее вернул. У них новая форма с этого квартала,- стала оправдываться.

-Ну так и что же, что вернул?! Значит печатай снова, по новой форме, сегодня же уже четверг! - практически закричал Яков.

  Бухгалтерша недовольно выползла из кабинета. Некоторое время он раздраженно перебирал бумаги, мысли его были далеко, чтобы ему помочь, я кивнул в сторону двери:
-Не надумал её заменить?

-Конечно, нужно заменить, но кого взять, Николай, кого? Воруют все, честных нет, а это же бухгалтерия! Тут все циферки должны сходиться и вдоль и поперёк. Ответственность, а она ничего не понимает! Сегодня какое число, а в компании ещё НДС не заплачен. Теперь опять штраф. Банк вернул платежку (делов-то!) - тут же вернулась, перепечатала и заново отнесла. Банк за углом находится. 

  Высказавшись, Яков мгновенно остыл. Покрутил ручку, повздыхал, затем позвонил и попросил принести чай. Замолчал, откинувшись в кресле. Воспоминания, по-видимому, его тоже захлестнули:
-Давай, дорогой Николай, выкладывай, как ты, бродяга, живешь? Не звонишь и не пишешь!

 За эти годы Яков заматерел, округлился, лицо избороздили  морщин, только живые, хитрые глаза блестели тем же дьявольским огнём.

-Яков, дорогой, расскажи сам, как живешь, как дети, как бизнес, как конкуренты?

-Сам знаешь, что бизнес сложный. Вот запустил еще два торговых центра: в восточном микрорайоне - думаю, через годик отобью; и в самом центре на Тульской. Там труба, всё влёт уходит. Цены даже не снижал, народ валом валит, потому что центр! Хороший ремонт оганизовал, оборудование завез. Директора взял из прежнего магазина, ты ее, наверное, помнишь. Сложно сейчас - для того, чтобы заработать, нужно крутиться, покупателя приучить. Цены контролирую. Наценка и так небольшая, поэтому самый дешевый товар выискиваем, кто цены сбрасывает, у того и берем, но много берём и деньги сразу. Всем выгодно.

-А ты как, дорогой?

-А я, Яков, занимаюсь сетевым маркетингом,- Яков от неожиданности поперхнулся чаем.
-Книги что ли продаешь? Где же твои сумки, почему мне всё эту туфту не предлагаешь?
-Ты же читать не любишь! Последнюю книжку, поди, в восьмом классе одолел.

  Мы оба рассмеялись, и я без лишних обиняков поведал про компанию «MDS» и «Айфаригон». То, что  идея Якову не нравилась, было понятно сразу. Он хмурился, не смотрел на меня, забавляясь на столе разными побрякушками.
-Да, Николай, продался ты узкоглазым китайцам за триста баксов,- и невесело хохотнул. - Чем я могу тебе помочь?

-Помоги запустить продажу «Айфаригона» в розницу, через твои торговые центры. Препарат дорогой, это будет выгодно и тебе, и мне.

-Послушай, Николай, а как там всякие бухгалтерские документы: накладные, расходные, фактуры и сертификаты. Это ты в сетевом маркетинге можешь спихнуть лекарство, а что в него входит: фаригон тибетский или корень уральской редьки - никто и не узнает. Как его применять? Какие показания и противопоказания, сколько пить, где написано?

  Ничего этого в сетевом маркетинге нет! Если бы было, его зарегистрировали бы как обычное лекарство и продавали бы в розницу. Весь твой сетевой маркетинг – сарафанное радио: я купил - попил, вроде бы не загнулся, и даже полегчало, и ты купи!

  А если кто-то отравится, кому-то станет плохо, кто будет отвечать, ты или я? Покупатель придет ко мне и потребует сертификат, а у тебя они есть? Документов качества нет!

   Все это чушь, разводиловка для пенсионеров, даже не думал, что на такую гнилушку поведёшься. Займись лучше чем-нибудь полезным!

-Чем заняться, у тебя свой бизнес, а я что делать должен?

-У тебя образование, иди работай!

-Яков, ты сам знаешь, что говоришь ерунду.

 Разговор дальше не клеился, конечно, он был прав: запускать препарат в продажу без документов нельзя, а с рук продавать можно?

   Назначил доктор препарат на приеме, взял деньги и все, ни чека, ни записи в карточке.
   Яков был прав, тем не менее я был зол на него. Когда свой бизнес начинал, не думал ни о сертификатах, ни о качестве. Как меняют людей деньги!


Глава шестая


   Вот и трудности начинаются: есть нечего, денег нет, детей одевать нужно. Самые великие начинания разбиваются о скалы семейного быта и долга. В этом моя вина, что ничего нет, а есть только перспектива, причем довольно туманная.

  Как хорошо идти к своей мечте одному, отрекшись от всех, особенно от близких.

Ничего тебя не связывает, никто не путается у тебя под ногами, никто не тянет тебя за рукав и не заглядывает в твой карман.

  Чтобы чего-то достигнуть, нужно отказаться от всего, что тебе дорого, что тебя связывает с прошлой твоей жизнью: от любви и от семьи. Это упыри, они сидят на шее и пьют твою кровь, высасывая твою жизнь по крохам, по минутам и часам. Они питаются твоими мозгами, им нравится копаться в твоей печени, ты принадлежишь им полностью, без остатка, ничего своего у тебя нет, даже самые сокровенные мысли они будут узнавать и выпытывать, чтобы опошлить их, высмеяв на каком-нибудь бабском собрании.

  Дети, бегающие кругом, тоже не на моей стороне. Супруга, утолив свой биологический позыв к размножению, теперь стала втройне неприступна. Она воспитывает моих детей, будто я просил и умолял завести ребенка, уговаривая, что они такие милые и чудесные. Теперь я должен и обязан.

  Закон общества, в котором я живу, не на моей стороне. Общество не хочет меняться, оно стабильно, оно связывает меня по рукам и ногам, ничего не давая ни сделать, ни изменить. Все должно остаться также. Чтобы создать новые правила, я должен сломать старые. Главное из них, что мужчина должен женщине всегда и во всем.

  Самое интересное, что это придумали сами мужчины, чтобы остальные шли следом, не задумываясь и не поднимая головы, не загружая себя лишними вопросами. Я же хотел изменить эти правила, найти короткий обходной и запрещенный путь к богатству. Я не хотел копить и зарабатывать, я хотел получить все и сразу…

- Кушать будешь? - прервала мои мысли супруга, которая чувствовала, что в моей голове зреет неудовлетворённость этой жизнью, и хотела сорвать заговор против себя и своих детей. Хотя аппетит у меня уменьшился, но объявлять полную голодовку я не собирался.

  За ужином супруга взяла инициативу в свои руки, и он проходил под ее монотонное бурчание о том, что в семье финансовый кризис:
-Дома нет денег, закончились продукты, нужно платить за квартиру, за школу, за садик, за свет, покупать теплые вещи детям. Уже стало холодно, а они у нас одеваются по-летнему...
Ей нравилось все это перечислять, я не перебивал ее. Жена тоже имеет право получать удовлетворение от семейной жизни.

Когда же этот монолог закончился, я спросил:
-Сколько нужно денег?

-Хотя бы двадцать тысяч рублей.

Двадцать тысяч рублей - это какая-то астрономическая сумма. Бюджет нашей семьи напоминал бюджет маленького африканского государства: все надо, все закончилось и взять неоткуда. Интересно, почему вне зависимости от того есть у нас деньги или их нет, мы тратим одинаковые суммы. Я ответил ей, что подумаю, где можно их достать.

Ночь прошла. Супруга спала на другом конце кровати, поделив ее незримой границей. Я не особо и покушался на ее спокойный, девственный сон. У меня было занятие и поинтереснее. Я размышлял о том, что нравится мне или нет, я должен играть по ее правилам. Нужно достать деньги и вначале накормить семью. Если угроза голода и нищеты еще не маячила перед нами, то безденежье уже чувствовалось во всем.

  Еще не было и восьми часов утра, кто-то позвонил в дверь. Только мой отец мог себе это позволить. По вечерам он не ходил в гости принципиально, а днем меня было дома не застать.
Я поспешил открыть дверь. Точно,  не ошибся, на пороге застыл отец. Еще даже не поздоровавшись, отец начал извиняться за свой ранний визит:
-Шел мимо. Дай, думаю, зайду в гости, узнаю, как дела.

-Проходи, давай кофе попьем с жареными гренками.

Но папа прижался к двери и проходить не торопился.

-А где дети? – засуетился отец, зачерпывая из кармана целую гору дешевых карамелек.
Я громко позвал малышей, и тот час они примчались. Отец оживился, увидев внуков. Младший таращился на эту гору, как на несметное богатство, от волнения даже не смог все ухватить. Внучка, посмотрев на дешевые фантики, фыркнула, но тоже прихватила парочку, бросив короткое «спасибо», убежала.

-Что ты не проходишь, застрял истуканом каменным в коридоре.
Отец проходить по-прежнему не собирался:
-Я на минуточку зашел. Узнать как у вас дела, как дети…

Мы с отцом сейчас общались мало, впрочем, как и раньше. Он жил в своем мирке далекими и непонятными заботами, и я для него был лучиком света. Он гордился мной.

  Гордость его была странная. Отец гордился и любил меня внутренне, но не мог об этом никому сказать, да пожалуй, даже себе не хотел признаться в этом. Отец и внуков любил больше тогда, когда они были маленькие, когда их можно было брать на руки и носить, не отпуская. А когда они подросли и стали задавать вопросы, он и с ними не мог объяснить свои чувства.

  Он хотел мне счастья, а сам не знал, что это такое, откуда оно берется и куда девается. Поэтому его радовали внешние проявления счастья, наши покупки: машина, мебель, одежда. Он оживал, испытывая необычайный подъем. Ему хватало сил обойти своих родственников, поговорить с ними, рассказать какая у меня радость и вернуться обратно ко мне.  Он не мог понять, да и не пытался разобраться, что со мной происходит. Отец лишь видел, что я не работаю и даже не ищу работу. Он каждый раз рассказывал об очередной двоюродной племяннице по материнской линии, которой повезло, так как в свое время за нее похлопотали, и она сейчас работает и неплохо живет, и он готов похлопотать, чтобы меня пристроить к ней в компанию. Делать это старался корректно, но будучи от природы грубым, предложение получалось чугунным и аляповатым. Это тоже было проявление его любви. Я обычно ласково хлопал его по плечу, и говорил, что сам разберусь со своими проблемами.

  Жил отец один. Отсутствие общества и собеседников испортили и без того тяжелый характер. Мало общаясь с людьми, утратив границы дозволенного, и порой его шутливые замечания глубоко ранили людей, а он этого даже не замечал.

  Отец наверняка любил меня. Как многолико чувство, которое называют этим словом! Он жил ради меня, ради внуков, жил бесполезной и никчемной жизнью, не делая того, в чем мы действительно нуждались, в естественных приятных мелочах жизни: в теплом слове, в ободрении, в радости от наших маленьких достижений. Он был с нами, как глухонемой великан, охранявший нашу избушку, не пускал ни хороших, ни плохих.

Он сухо спросил, зачем-то копаясь в кармане пиджака:
-Как у тебя дела?

Я ответил, как обычно отвечал на этот вопрос:
-Нормально!

Эта была та сыновья таблетка, тот волшебный эликсир, что я ему мог дать, не боясь, что он его не переварит или ему будет от него плохо.

  Хорошо жить - не живя, закрыв глаза и не веря своим глазам и ушам!
Я увидел, как посветлело его лицо, он успокоился, но сегодня наше обычное общение на этом не закончилось, мне нужны были деньги.

-Папа, мне нужны на пару месяцев двадцать тысяч рублей.

Он опустил голову, глаза забегали в разные стороны. Я редко просил денег у него. Стараясь обходиться сам своими силами.

-А когда тебе они нужны? - тихо уточнил он.
-Желательно сегодня, получится у тебя?

-Нужно дома подсчитать, сколько у меня есть.
-Хорошо, я к тебе после обеда зайду.

Он вышел. Я всегда возвращал ему деньги, взятые в долг. Всегда! Для меня, в былые времена, эта сумма бы вызвала смех, а он собирал деньги по крохам, откладывая каждую копеечку, отказывая себе во всем. Он этого и не осознавал, что можно жить иначе, вечно ходил в одном костюме и в своих рваных ботинках. Отец жил для этих мгновений. Он знал, что когда-то понадобится его помощь, он будет мне нужен и тогда, не раздумывая, бросится мне на выручку, не спрашивая, не осуждая и не уча, сделая все, что мне нужно и что в его силах.

  Когда дверь за отцом закрылась, на пороге показалась супруга:
-Ну что, дает?

-Да, после обеда можно будет забрать.
Она радостно закричала и захлопала в ладоши.

  «Вот, - прочитал я на ее лице. - Стоило тебе только захотеть, и у нас опять появились деньги». Ночная тактика принесла свои плоды. Она уже все простила и хотела меня немножечко наградить лакомым кусочком секса, потащив в кровать. Ей хотелось закрепить рефлекс, как у собаки академика Павлова: еда-слюна, деньги-секс.

  Все у нее просто и предсказуемо!

  Она смотрела на меня взглядом, каким удав смотрит на кролика, гипнотизируя и подавляя волю. Я уже практически готов был отдаться, но тут младший, прыгая, не рассчитал, ударил ножку, громко захныкал. Тотчас удав превратился в нежную, кормящую самку, и кролик благополучно выскользнул на свободу, избежав сексуальной экзекуции.

  Быстро выпив кофе, я оделся и выскользнул за дверь. Домашний воздух, пропитанный заботой и любовью, отравлял мне сердце, хотелось вдохнуть живительного газа равнодушия и скуки улицы.
Глава седьмая


   Я отправился к торговому центру, а вернее в парк с фонтаном, разбитый рядом с ним. Осознавая себя свободным человеком. Я никуда не спешил и не должен был ни перед кем отчитываться, не обязан был сидеть в офисе до конца рабочего дня, томительно считая часы и минуты, мне не нужно было составлять никчемные отчеты и писать бесконечные служебные записки.

  Я свободен, занимаюсь своим бизнесом. Я сделаю всё своими руками, создам цепочку, найду своих людей, чтобы сделать их своими единомышленниками.

  День выдался, как и мое настроение, безоблачным и теплым. Мне нравилось наблюдать за проходившими рядом людьми. Я старался понять, куда и зачем они стремятся, о чем думают, но еще больше я любил переносить их во времени. Навстречу шел мужчина в самом расцвете сил, наверное, ему было пятьдесят два года. Я смотрел на него и представлял плотного двенадцатилетнего крепыша, спешащего с мячом в кроссовках и гетрах на тренировку.

   Или вон, молоденькая девушка, круглолицая и застенчивая, с пухленькими щечками, я видел ее через сорок лет, уже полной уставшей от жизни женщиной с тяжелым лбом и  маленькими поросячьими глазами. Или вот, молодая женщина, высокая и стройная, тут я оборвал свои перевоплощения, так как узнал ее. Да, это была она, Анжела. Я познакомился с ней несколько лет назад, именно с ее легкой руки, она в то время работала в кадровом агентстве, я и оказался на севере. Она меня тоже заметила. В последнюю нашу встречу Анжела меня заинтриговала тем, что в свои тридцать лет была одна. Одинокая, очаровательная, умная женщина, в этом возрасте вызывала мое любопытство, почему она не востребована природой, где мужчины, которые ищут свою единственную? По ее следу должны бежать самцы, чтобы навеки сделать  ее своей подругой. Возможно, если в сердце заложено семя любви, оно обязательно взойдет, и возраст уже не будет иметь значения. Душа женщины сложна и противоречива.

   Она перебила мои мысли, начался обычный разговор двух старых знакомых, судьбой или обстоятельствами разлученных на несколько лет. Анжела по-прежнему работала в агентстве, правда уже более крупном, а я? Немного подумав, я выложил все на чистоту, что являюсь сетевым агентом и хочу преуспеть в этом бизнесе. Она искренне и звонко смеялась, слушая меня. Все это напоминало розыгрыш, и она ему охотно верила. Когда я закончил свое повествование, она серьезно спросила:
-Ну, правда, Николай, где вы сейчас работайте?

После того, как я подтвердил правдивость своего рассказа, Анжела беззаботно сообщила, что сетевым маркетингом занимаются те, кто неспособен адаптироваться в обществе - это еще не изгои, а просто люди с небольшими проблемами общения.

-Ну вот, появилась Анжела, и выявила все мои скрытые наклонности и недостатки.
-Нет, я не хотела вас обидеть! Извините, Николай, я спешу.

Мы, обменявшись телефонами и дежурными улыбками, расстались.

  Оставшись один, я еще некоторое время наблюдал за  праздношатающимися, потом устал и решил дойти до отца, забрать деньги, а по пути останавливать всех знакомых и малознакомых и предлагать «Айфаригон». Я себя убеждал, что это мое, я должен это сделать и у меня это получится.

  По дороге к отцу я встретил лишь соседа по гаражу, Вихляева Петра, который меня вначале и не признал. Бесцельно брёл пьяным перекати-полем, громко разговаривая сам с собой, ругаясь и жестикулируя.

-Привет, Петр. Как жизнь?

-Какая жизнь? О чём ты? Надоела эта работа неконкретная. Сегодня поехал в аэропорт, встречать груз, а он и не пришел. А туда мотаться двадцать километров да столько же обратно. И это значит, завтра грузу прилетит за два дня: и за сегодня, и за завтра, то есть я должен за двоих пахать до ночи, как папа Карло? Я директору говорю: «Эй, давай доплачивай тогда за интенсивный труд, это не по моей вине груз не пришел», а он мне, типа, разводит: «Ты же сейчас отдыхаешь!». А я сейчас не хочу отдыхать, я работать устраивался нормально, к девяти приехал и к шести освободился. А то, что это за шарашкина контора, сегодня делать нечего, а завтра я должен угробиться на этой вшивой работе.

  Вихляев внушал отвращение. Человек был гаденький, скользкий и противный, меня тошнило от его пьяных откровений. Сколько мест он уже сменил, а через три месяца история про «вшивую работу» повторялась. В одном месте ему не нравился график, в другом - что ее было очень много, а платили мало «я же им не лошадь криволапая над собой изыматься». А в этом месте его не устраивало, что работы неделями не было, а зарплату за простой платили такую, будто он пахал с утра до вечера.

 Бизнес есть бизнес, я поморщился и презентовал:
-Нужно правильную работу выбирать, вот как у меня! Сам себе график устанавливаю, с людьми встречаюсь, про жизнь новое узнаю, да и зарплату в отличии от тебя получаю раз в неделю и не маленькую. А нужно-то всего найти двух человек, которые готовы лечиться  новыми препаратами.

Вихляев громким рыганием перебил меня:
-Я что, как аптека, должен ходить и всем предлагать: купи, купи!

-Не нравится как аптека, вози как машина. Ну пока, сосед!
Он забубнил опять и пошел дальше, после его рукопожатий хотелось помыть руки.

  Подойдя к отцовскому дому и поднявшись на площадку, я отметил, что ничего не меняется здесь, разве только ниже становиться потолок, хотя это зрительный обман.

Отец открыл дверь сразу и протянул деньги, аккуратно завернутые в старенькую пожелтевшую газету.
-Сколько здесь?

-А ты посчитай.

Я развернул бумагу, было ровно двадцать тысяч рублей. Я обнял и поцеловал его.
  Я развернулся и вышел. Больше меня здесь ничего не задерживало.

  Спускаясь по лестнице, я увидел соседку Веру, жившую на втором этаже. Её мать несколько лет назад умерла, а перед этим длительно и тяжело болела, практически не вставая. Она была некрасива и уродлива с рождения, при ходьбе сильно косолапя и подворачивая внутрь правую стопу. Говорила медленно, с трудом произнося непонятные слова. При рождении ей поставили ДЦП, отец девочки не смог пережить позора уродливой дочери, сначала сильно запил, а затем и вовсе бросил мать одну с больной дочерью. Мать сама, как могла, лечила и воспитывала дочь. Бог знает, сколько сил и здоровья ей это стоило! Вера окончила школу, и даже получила аттестат.

  Она не ощущала своего уродства и даже не переживала по этому поводу. Мать, работая оператором на почте, денег получала мало, поэтому подрабатывала: мыла подъезды, подметала двор. В суете и спешке где-то и надорвала здоровье. Вера старалась помогать матери во всем (правда, какая из нее никудышная помощница!) Во дворе бессердечные мальчишки дразнили Веру, обзывая «косоглазой страшилой». А она, медленно проходя мимо своих обидчиков, только улыбалась и от этого выглядела еще уродливей, чем доставляла своим обидчикам новый повод для смеха. К счастью, это было в прошлом, хулиганы выросли, поумнели, кто сам осознал низость своих обзывалок, а кого и жизнь наказала.

  Жила Вера на одну пенсию да в последний год устроилась работать лифтером в районную больницу, где часто лежала ее мать. Работа была не сложная, нужно было открывать и закрывать дверь-решетку больничного лифта, помогая вкатывать каталку с больными или с перевязочными биксами. Вера гордилась своей работой. Медицинский персонал, терпеливый и снисходительный, когда она не могла справиться с такой же неуклюжей, как сама дверью, кто-нибудь всегда приходил на помощь. В свои тридцать Вера чувствовала себя счастливым человеком, в наше время всеобщей неудовлетворенность – редкое чувство. Платили мало, но если бы ей, вообще, перестали платить, Вера ни за что на свете не отказалась бы от этой работы.

  Моя мама, в свое время, видя, как им тяжело, пыталась помочь тем, что доставала санаторные путевки  сначала для Веры, а потом и для ее матери. Вера меня помнила, хотя это было давно, но она, кажется, не забывала ничего, как губка впитывала по каплям людскую доброту. Обычно при встрече я просто с ней здоровался. Увидев сегодня, я решил с ней заговорить:
-Вера, здравствуй, как дела?

-Зздраввствуйте, Николай, хорошо. Я сейчас с р-работы иду.- пробубнила она с усилием, глотая набежавшие слюни.

-Ты сейчас лечишься, какие-нибудь лекарства принимаешь?
-Р-раньше пр-ринимала, а теперь нет.

-Есть такой препарат «Айфаригон», помогающий при ДЦП. Ноги лучше двигаются, речь становится четкой и слюна не бежит. Нравится тебе?
-Д-да, ндраввится.

-Только он дорогой, девять тысяч рублей стоит.
-Пойдемте, я вам покажу, что пила р-раньше.

 Я согласился. Вера долго возилась с ключом, затем толкнула дверь. Я проследовал за ней. Запах квартиры, в которой живет больной человек, ударил в нос. Несмотря на теплую погоду, все окна были плотно закрыты. 

 Я вспомнил, что много лет назад уже был в этой квартире. С тех пор ничего не изменилось: задвинутый в угол тяжелый шкаф, напротив – железная панцирная кровать, на полу замаскировался одеждой и стародавними газетами допотопный телевизор. Побеленные стены и потолок уже пожелтели, с деревянных полов краска совсем исшаркалась за столько лет. Не было ни дорожек на полу, ни занавесок на окнах. Веры проковыляла в комнату, отперла ключом шкаф, стала рыться, доставая и складывая мятые пожелтевшие коробочки от лекарств. Наконец нашла. Протянула мне, чтобы я прочитал названия.

-Это ты принимала в этом году?
-Нет, не в этом, и не в пр-рошлом, а еще р-раньше. А лекар-рство девять тысяч стоит?
-Да, дорогое оно. Ты много получаешь?

-В пр-рошлом месяце с пр-ремией трри тысячи семьсот ррублей в-выдали.
Я был не рад, что завел этот разговор, хотелось поскорее уйти:
-Не думай о лекарстве, спроси у своих докторов, они тебе таблетки бесплатно выпишут, - и заторопился к выходу.

-Сспассибо вам, что думайте обо мне,- уже в дверях услышал я Верин голос.

  На душе свербило. Меня грызли черви сомнения по поводу лекарств, а если ничего в них нет, обычная пустышка? В лучшем случае добавят дешевых витамин и микроэлементов, да какой-нибудь ерунды для тонуса подмешают. А люди верят, что я им говорю! Нужно будет обязательно расспросить об этом Стоимёнову. И где эти чертовы сертификаты, кто их вообще видел!

  Я устремился домой, сжимая в руках огромную сумму в двадцать тысяч рублей. Не важно, что их не заработал, главное, они были.

  Дома супруга сообщила две новости, причем, как ни странно, обе оказались плохими: заболел сынишка. Резко затемпературил, по-видимому, ОРЗ, уже вызвала участкового; и накрылась стиральная машина.

 Почему все ломается в такой неподходящий момент?
 Я протянул ей деньги.

-Двадцать?- хмыкнула жена.

Я мотнул головой.

-Этого мало, на лекарство нужно не меньше тысячи, да стиральную машину нужно делать, сколько будет ремонт стоить неизвестно, не меньше двух или даже трех тысяч.

  Услышав, что кто-то пришел, проснулся и вылез сынишка из кроватки. Глаза воспалились, нос не дышал, он с трудом сдерживал кашель. Стоило только начать ходить в садик, уже заболел. Трудности адаптации. Сколько у него еще будет таких моментов! Хорошо сейчас – не понравился этот сопливый коллектив, не устраивают садичные игрушки, не нравятся комочки в манной каше, тут же заболел и опять дома. И не надо ни о чем думать!


Глава восьмая


  Несколько дней дул холодный северный ветер. Выходить из дома не хотелось, а нужно было сходить в гараж и посмотреть, что с машиной, которая  с трудом заводилась и глохла на малых оборотах.

   Если случаются неприятности, то сразу все.

  Открыв капот, я стал размышлять, с чего начать ремонт и смогу ли его сделать своими силами. Единственное, что я смогу, это заменить свечи. Вряд ли причина только в них, но гнать сейчас ее в сервис - нет денег. И я стал выкручивать свечи. С непривычки весь перемазался, пока их менял. Раздался ухающий стук в дверь, и до меня донёсся голос Вихляева:
-Сосед, ты живой?

  Положив свечной ключ и обтерев руки, я вышел. Вихляев был в отличном настроении, ему хотелось со мной поболтать. Он в очередной раз сменил работу, устроившись в кондитерскую компанию по доставке тортов и выпечки. Было ему чуть за сорок, высокий, долговязый, с вечной подленькой улыбкой на лице.

-А прежних я бросил. Пришел к директору требую: «Рассчитай меня, не хочу в бардаке работать, не фирма, а геморрой». Правда, перед этим я со своим другом Витьком, конечно, выпил пива. Ты его не знаешь? Он раньше сантехником работал, а теперь кочегаром. Мировой мужик,- закашлялся от избытка чувств и продолжил.- Я директору и говорю: «Чё должен в этой конторе за всех работать? Такого уговора не было, тем более от клиентов за день наслушаешься, и так поносят и так. Раньше и так вашу контору выгораживал за бесплатно, а теперь всё, дудки».

  Вихляев попробовал закурить, спички вымокли и не загорались. И уже с некоторым сожалением добавил:
- Правда, платили много, а черт, все равно их кинул, даже хорошо на сердце стало. Не люблю неконкретных.

   Вихляев поддал уже с утра. Разговаривая, подходил совсем близко, окутывая  зловонным запахом спирта, курева и гнилого рта. Интересно, он помнит наш последний разговор?
   Угадав мои мысли, Вихляев продолжил:
-А ты же, Николай, лекарствами занимаешься? И говоришь зарплата высокая, нужно только двоих человек найти? Так это не проблема! Одного я знаю – это Витек, мой кореш, а сколько нужно контрактов подписать?

-Шестнадцать контрактов для того, чтобы получить первые деньги.

-Да я мигом это сделаю! У меня родни в полдеревни, и я всё там  для них делаю. Одни бабки остались, мужики-то скопытились. Кому мясо вожу, кому молоко, кому какую передачу в город пересылаю, они мне все там контракты подпишут. Это все серьезно, что деньги будут идти, раз в неделю без обмана, конкретно, а то я, вообще, за честность и за открытость. Меня все мужика за это уважают. Я вчера устроил представление директору, сидит на стульчике весь бледный, глаза бегают, а я ему смеюсь так в лицо и говорю: «Не повезу я больше никакие ваши таблетки. Сам вези!» Ох, как я ждал этого момента всё ему выложить, терпел от него все, а я мальчик что ли? Не  люблю я всю эту медицину - гниль сплошная...

  Затрезвонил мой мобильный.
-…Ладно, я тебе потом перезвоню, потом еще посидим, поконкретнее все расскажешь.
  Звонил Цицульников, сердце сжалось и застучало. Неужели он купит контракт? В душе я сильно на это надеялся.

  Я все же зря так о нем думаю, нельзя двадцать лет дружбы вот так одним движением зачеркнуть. Не прав я, не прав!
-Да, Ярослав, привет!

-Привет, Николай, как дела? А я звоню рассказать, что я вчера в аптеку зашел, ну и спросил какие лекарства есть нормальные, чтобы тонус поднять, иммунитет тоже, ну и там сердце подкачать. А аптека такая солидная в самом центре города, в ней такие вежливые аптекарши сидят, и, представляешь, забегали все. Сначала там ерунду какую-то по двести рублей предложили. Я им говорю: «Ну, что вы, типа, не понимаете, что мой иммунитет этим не поднимешь. Нужно серьезные лекарства назначить!». Посоветовали мне очень редкий препарат взять, какой-то солидной фирмы швейцарской. Я дома посмотрю, ты же специалист, говорят, подделок не бывает, как раз для меня. Жене я взял там, чтобы, чисто, по-женски ее укрепить. Там какие-то у нее проблемы, уколы взял проставить и капсулы и сыну тоже. Баксов на пятьсот получилось. Аптекари мне даже сертификат какой-то всучили, а я в этом не разбираюсь, мне главное, чтобы фирменное было. Жалко, конечно, денег. Да думаю, ты прав - нужно о здоровье своем заботиться! Ладно, давай звони, не теряйся, советы ты дельные даешь. Ну пока!

  Я застыл на месте. Пережитая боль и чувство обиды с новой силой вернулись ко мне. Почему это все мне? Зачем звонить, зачем издеваться? Хотя  он и не хотел издеваться, Цуцульников же друг, а друзья должны делиться друг с другом.

   Я подумал и удалил его запись из записной книжки телефона. Стало легко, я словно вырвался на свободу. Ничего меня больше с ним не связывало. Самообман все. Как хорошо ставить точки в отношениях. Освободилось место в телефоне и когда-нибудь, я в этом уверен, в нем появится новая запись.

Глава девятая


   Все последующие дни были похожи один на другой, как близнецы.

   Я вставал, быстро пил кофе и, пока дома еще все спали, убегал в гараж. Только закрыв за собой дверь, я облегченно вздыхал и начинал медленно просыпаться. Дома стало невыносимо оставаться. Семейные проблемы охватывали своими мягкими, нежными объятиями все сильнее и сильнее. Денег не было и, несмотря на все мои старания, они не появлялись.

   Каждое утро, уходя из дому, я сидел, когда было тепло и сухо, в парке на скамейке, если дул холодный ветер и моросил дождь, тогда в автомобиле, и анализировал список потенциальных владельцев контракта. Я отдельно выделил список людей, с которыми хотел бы встретиться, но из-за смены телефона или адреса не мог их найти . Ниточка была потеряна, и я пытался среди многочисленных знакомых отыскать их.

  Отдельно у меня шли «дозревающие» - те, кто готов был подписать контракт, но по каким-либо обстоятельствам оттягивал это.

  Еще был список людей, с кем я не встретился лично, он медленно каждый день сокращался. Ежедневно я обзванивал людей из этого списка, не знаю, быть может, что-то надломилось у меня в душе, или люди чувствовали в моем искусственно бодром голосе фальшь и сомнения. Многие отказывались, переносили встречу на другой месяц или предлагали встретиться после отпуска, или в начале зимы. Я старательно помечал у себя, что этому необходимо перезвонить через неделю, так как он  уехал в деревню к родной бабушке, а этому через месяц, так как она учится в Питере.

  У меня возникало чувство, что моих телефонных звонков боятся, и если даже соглашаются встретиться, то лишь благодаря прежним моим отношением и заслугам. Правда, как бы я в свое время не помог и какую бы важную не оказал услугу, все отказывались от приобретения контракта легко и буднично. Никто не считал, обязанным мне, наоборот, в этих отказах мне мерещилось что-то дружеское. Иногда мне стало казаться, что они отказывают ради меня, чтобы помочь мне одуматься. Я уже ни в чем не был уверен, ни в себе, ни в том деле, что выбрал, ни в тех препаратах, которые я так яростно предлагал. Сомнения мучили меня. И я решил их развеять. Сегодня был вторник, а по вторникам презентация «MDS».  Вечером я притащился на презентацию.

   Все было как в первый раз, кандидаты сидели в центре зала, а сотрудники расселись или рядом, или с краю. В назначенный час, как в прошлый раз, вышла Стоимёнова в элегантно обтягивающем змеином платье и открыла презентацию.

  Отточенные фразы, жесты и интонация полностью повторяют предыдущее собрание. Так же играла музыка, так же весь зал хлопал. Рассматривая окружающих меня сотрудников и глядя на актеров в фильме, мне уже не казалось, что они счастливы и веселы.

   Я уже хорошо знал, что скрывается за этими застывшими улыбками: отчаянье, неуверенность и страх за свое будущее.

   Когда все закончилось, несколько приглашенных кандидатов, встали и ушли, а другие остались сидеть. По глазам было видно, что это мероприятие произвело на них огромное впечатление. С каждым кандидатом работал сотрудники «MDS», многие агенты присоединялись к обрабатыванию тепленького кандидата, и тогда жертву обрабатывал уже не один, а двое или даже трое подготовленных спецов.

   Я смотрел на происходящее как на сон. Пока меня не тронули за плечо. Я обернулся и увидел Стоимёнову.

-Здравствуйте, Николай, пойдемте побеседуем. Я вижу, вам есть, что рассказать.
Я окунулся в ее глубокие, как омут, глаза и почувствовал, как исчезли приготовленные фразы. Она одним взглядом ободряла и согревала меня.

-Я хотел узнать, а это правда, что наши препараты помогают и излечивают?

 Я злился на себя, хотел же начать не с этого, но почему-то именно эта фраза вырвалась у меня первой.

-Правда, абсолютная правда, все препараты изготовлены из качественного сырья и проходят строгую сертификацию и контроль. Но вы же сюда пришли не для того, чтобы стать врачом и заниматься целительством? Это не ваша задача – ставить правильный диагноз и подбирать дозы. Это не живая вода и чудес в жизни не бывает! Вас интересует бизнес, ваша цель создать цепочку сильных сотрудников, которые могут найти еще сильных лидеров. Вы строите свой бизнес. Чем энергичнее будут ваши сотрудники, чем больше они смогут принести вам контрактов, тем успешнее, а значит богаче будете лично вы,- Стоимёнова сделала паузу, очень внимательно посмотрела мне в глаза и продолжила.- Есть и обратная сторона этого бизнеса, как и у любого другого.

  Мы просто предлагаем изменить себя, свой мир и свои ощущения приемом этих препаратов. Гарантию никто не дает, да она и не нужна. Есть пастух и есть овцы, понимаете меня? Кто-то должен принимать эти препараты. Мы должны прежде всего думать, насколько полезен данный человек в дистрибьюторской цепочке, не будет ли он пустым звеном. Мы с вами строим бизнес, мы с вами хотим хорошо зарабатывать, ради этих глобальных задач  мы иногда кем-то жертвуем. В субботу у нас будет замечательная лекция Ястребовой Анастасии Павловны в десять часов, я вас приглашаю.

   Абсолютно пустой и потерянный я провалился в прохладную темноту улицы, повторяя последние фразы как заклинания: я строю свой бизнес; это мой бизнес; я должен создавать сильные дистрибьюторские цепочки; кем-то нужно жертвовать; и я не занимаюсь целительством.

  Дома меня встретили ниспавшие дети и уставшая, встревоженная супруга. Деньги опять заканчивались, и она рассчитывала, на сколько дней их хватит при самом экономном хозяйствовании. Выходило что на десять.

  Подошла старшая дочь с красными от слёз глазами:
-Сегодня в школе было собрание, учительница предложила всем сходить в театр на новый детский спектакль. А я подняла руку и сказала, что очень люблю театр, но не смогу сходить, потому что дома у нас нет денег. Весь класс засмеялся.

Супруга сидела рядом и что-то вязала.
-Ты слышала?

Она кивнула головой.

-Скоро мы будем вспоминать эти черные дни, когда у нас будет много денег, мы станем путешествовать, отдыхать на море, покупать в магазинах всё что захотим.
-Папа, ты всегда так говоришь, а у нас их нет и нет, а спектакль хочется смотреть сейчас, а не когда я выросту и стану бабушкой!

  Без денег дом опустел. Все разговоры сводились к проклятым деньгам. Я обычно отмалчивался. Безденежье давило, не позволяя дышать.

  Каждый день я вставал, одевался и шел на работу, уже понимая, что и этот безрадостный день ничего не изменит, но дома оставаться было невыносимо, над нашей квартирой витало финансовое проклятие.


Глава десятая


  В субботу, выскользнув из квартиры, я помчался на лекцию. Город еще спал в этот утренний час, но я уже давно жил по другим законам.

   Подойдя к офису, я удивился многолюдию. Пришло множество сотрудников желающих послушать лекцию, даже несколько опоздавших стояли в проходе. Наконец показалась Ястребова, известный практический психолог, ей было чуть за пятьдесят, с очень живыми цепкими глазами. Ястребова не состояла в сетевом маркетинге, но ее связывала с «MDS» многолетняя дружба, и она периодически читала лекции и проводила семинары.

-Сегодняшнюю лекцию я хотела бы посвятить тому, как следует отбирать людей для сетевого маркетинга и кто может купить контракт.

 Она говорила просто, часто повторяя одну и ту же фразу. Я слушал ее заворожено. Она не просто читала лекцию, а простыми душевными словами отогревала агентов «MDS», собравшихся в зале. Людей, задавленных жизненными проблемами, хроническим безденежьем, семейными кризисами и собственными комплексами. В этом сетевом бизнесе она видела для них спасательный круг, в их тяжелой беспросветной жизни. Ястребова помогала жить, помогала решать свои проблемы, от которых люди прятались годами: от пьяных родственников, детей-наркоманов, от неверных мужей, от каторжной работы, не приносящей радость.

   Ястребова говорила прописные истины, но говорила так, что хотелось записать каждую фразу.

-Для привлечения новых сотрудников мы должны работать только с группой риска, с проблемными людьми. Люди со счастливой, полной семьей, физически здоровые и материально обеспеченные негативно будут относиться к сетевому маркетингу. Работа с ними - это зря потерянное время! Есть три группы людей, с которыми необходимо строить свою работу. Первая, матери-одиночки;  вторая, мужчины в возрасте сорока лет; и третья, одинокие пенсионеры и инвалиды. Сейчас я подробно остановлюсь на характеристике каждых из этих групп. Запишем фразы, на которых мы должны строить с ними свои продажи. Наша задача - минимальными затратами обработать максимальное количество контрактов. Всегда помните - это бизнес, ничего личного, и не надо заниматься лечением! Ну, а теперь характеристика первой группы…

   Лекция закончилась, а я ещё долгое время находился под впечатлением услышанного. Её фразы крутились в голове: «Мы должны чувствовать запах денег. Деньги - это вектор жизненного успеха! Деньги – вот что самое важное!»

  Нужно было взять машину. У ворот меня поджидал абсолютно трезвый Вихляев:
-Привет, Николай! До тебя и не дозвонишься, мобильный отключил  что ли? Я вот думал, думал - это нужно всего шестнадцать контрактов подписать, чтобы пошли первые деньги? Так я практически их уже нашел. Когда тебе деньги отдать можно? Я уже триста долларов приготовил, всё тебя ждал. Давай завтра позвони мне, встретимся, я тебе деньги отдам, и начнем работать, партнер. Ты вот только договор и все такое там приготовь, я еще своего напарника  Витьку завтра приведу, я тебе про него  рассказывал. Общаться с людьми любит - это который в кочегарке работает. Видишь, сосед, всем охота хорошо жить!  Буду лекарством заниматься, я же дохтор в душе! Сейчас в деревню поеду, там я быстро этих контрактов насшибаю. Куда деревенским бабкам деваться, будут корень китайский пить и оздоравливаться. Хочется мне, сосед, бизнесом заняться! Ты мне все расскажи, как и что, а то ведь я в нем полный профан. С людьми то я могу договариваться, потому что я искренний и без всякого образования. Что думаю, то и леплю! Вчерась у свояченицы день рождения был, я выпил немного, хочется еще пива взять, но не сейчас, прежде всего бизнес! Вот до деревни доберусь, самогона выпью. Славный самогон гонит золовка, запаху практически нет, а бьет лучше всякой водки, и голова на следующий день не болит. Буду там дистрибьюцией заниматься, всех бабок  омолаживать,- и он заржал.- Да, Николай, видно неспроста у нас с тобой гаражи рядом стоят, общими руками будем бизнес делать!

  Машина так и не завелась – я вернулся домой пешком. Около подъезда увидел Веру. Она  стояла, прислонившись к железной ограде, видно боялась меня пропустить. Меньше всего я хотел ее сейчас видеть.

-Здравствуй, Вера, а ты что здесь делаешь?
-Зд-дравствуйте, мне ваш ад-дрес отец д-дал,- начала говорить Вера, вытягивая губы.-Я пр-ришла сказать, что хочу купить лекарство. Я д-даже д-деньги принесла!

  Достав из кармана платочек, стала его развязывать. От волнения пальцы не слушались. Наконец, развязала, но не удержала в дрожащих пальцах, и деньги, свернутые пополам, посыпались на асфальт, она неуклюже, как курица, закудахтала, собирая их:
-Все девять тысяч, как вы и г-говоррили. Хочу л-лекарство купить, чтобы оно помог-гло, а то ведь вс-сякие шарл-латаны предлагают купить, а я им не верю, а вам пов-верила, потому, что д-добра желаете. В-вот в-возьмите!

  Я молча взял деньги. Поднес к глазам и долго на них смотрел. Вот это все! И я этого хотел! Ради этого я все затеял, чтобы забрать эти последние деньги у больной  Веры. Вот это и есть бизнес, отбирать деньги у инвалидов? Зачем она пришла, зачем она меня мучает? Она меня испытывает! Кто она такая, что бы меня испытывать? Никто, полный ноль, больная, полоумная  уродка! Она хочет сломать мою мечту своими грязными деньгами, своим присутствием, она ничего не знает, ничего не знает и не узнает…

- Вера, ты дура, что ли? Ты дура! Дура ты! На, забери деньги, положи в карман и уходи. Никому не верь, никому  и мне тоже не верь! Мне первому и не верь, нет никакого лекарства, нет! Иди, что ты стоишь, ничего тебе не поможет, ничего, иди отсюда и никогда больше не приходи!

Вера застыла на месте, потом повернулась и заплакала.

Я отвернулся и пошел к подъезду, потом еще раз оглянулся на Веру, она так и застыла,  уткнувшись в платок, и плакала.

-Все, прощай, уходи, а деньги спрячь и никому не давай!
Я медленно стал подниматься. Ноги были как ватные, я шел и ничего не чувствовал. Позвонил в дверь, ее открыла радостная дочь:
-Папа, хорошо, что ты пришел. Сегодня какая-то тетенька звонила уже два раза и сказала, что через час опять перезвонит. И ещё сказала, что это срочно!

Я постарался улыбнуться.

-Ты молодец у меня, дай я тебя обниму.

  Прижал ее к себе. Дочь выросла, а я даже этого и не заметил, все чего-то доказываю, хотя ответ вот он рядом.

 Прошел в комнату и лег на кровать. Мысли путались в голове, и я не мог сосредоточиться: слова Ястребовой, речь Вихляева и слезы Веры - всё перемешалось.

Зазвонил телефон, и я услышал, как дети наперегонки побежали принести «папе телефонную трубку».

-Алло.

-Николай, здравствуйте! Это Анжела, помните, с кадрового агентства. Извините, что на домашний, мобильный у вас почему-то выключен. Как у вас дела?

-У меня все замечательно.

  Я не узнал сам свой голос. «Все замечательно» - эту фразу я произносил по десять раз за день, когда денег дома не было вообще, а нужно было на что-то жить. Даже не сама фраза, а интонация, с которой она произносится. «Все замечательно!», а в голосе слышится отчаянье и страх за сегодняшний день, страх за детей и за свое будущее и злость на того человека, к которому она обращена. Фраза словно говорит: «Разве ты не видишь, как мне тяжело, как мне больно, страшно и одиноко? Я раздавлен своими проблемами, меня терзают сомнения. Просто помоги мне!»

-Я звоню, чтобы предложить интересную вакансию на севере, как раз по вашей специальности, предоставляется квартира и оклад пятьдесят тысяч рублей на испытательный срок…

Я перебил ее, вернее не я, а мой внутренний голос:
-Ты что, мы с тобой общаемся, а ты так ничего и не поняла! Что я и сейчас зарабатываю неплохо, пусть меньше, но через пять лет, я буду получать по пятьсот тысяч в месяц. Я буду миллионером. Я никогда не соглашусь работать на этой тупой работе. Бегать по клиентам! К чему все это? Все бессмысленно! Я создам команду единомышленников, которые пойдут за мной, а через пять лет я буду не просто миллионером, а долларовым. Ты считаешь, что меня выгнали с работы? Я сам ушел! Я сам выбрал для себя этот путь, а ты так ничего и не поняла. Мне жаль тебя, что ты работаешь ради этих копеек. Что будет с тобой через пять лет? А у меня будет все, что я захочу! Я знаю, точно знаю,- голос мой сорвался, я тяжело дышал. Я замолчал. Некоторое время мы молчали.

-Всё, прощай! - И  повесил трубку.

В комнате повисла напряженная тишина. В дверях показалась супруга.

-Что случилось? Ты так кричал!

-Ничего, дорогая, все кончилось! Я так устал, сильно устал, полежу немного.

   Когда проснулся, в комнате стемнело, наступил вечер. Сон помог, мне стало легче. Я пошел на кухню, сел за стол и включил чайник, наблюдая, как закипает вода. Вошла жена, она старалась мне не мешать, мыла посуду младшего.

-Сын покушал, уже аппетит вернулся?- спросил я.

-Да, температуры уже весь день не было. Кашель сохраняется, но уже стал разжижаться и вот кушать попросил сам. Наверное, через пару дней в садик можно будет отвезти. Да и я сама хочу на работу выходить, засиделась дома,  соскучилась уже по работе! Людка звонила, можно пока на полдня выходить первый месяц, а там посмотрю, может и на полный день смогу выйти. Все хорошо у нас будет! По гороскопу в следующий месяц у тебя  финансовая стабильность и денежные премии,- потом запнулась, засобиралась и попятилась к двери.

 Я остановил ее.
-Посиди со мной.

-Да, конечно, я с радостью. Просто ты в последнее время сам не свой, молчишь, все о чем-то думаешь и избегаешь меня. Я все понимаю, если скажешь терпеть и ждать - я готова ждать сколько угодно.

   Я сидел и молча смотрел на нее, сколько она пережила со мной и ни слова упрека я не слышал. Все в себе держит и с детьми управляется, и продукты где-то достает.
   Все кончено, нет сил идти дальше!

-Что-то не получается у меня, не знаю, почему так. Хочу, чтобы все было хорошо, а ничего не выходит. Мучаюсь, с людьми встречаюсь, а уже и сам не верю ни во что. Вижу, как ты страдаешь, молчишь. Спасибо тебе, что ты в меня веришь, без твоей поддержки жить было бы вовсе невыносимо. Почему так, почему я не могу стать, кем захочу? Почему я не могу работать на себя? Почему у меня не получается открыть свой бизнес?

  Денег нет и когда они  будут, не знаю!

  Вещи детям покупать надо, кушать надо, за квартиру платить надо! Совсем уже сидим дома, как кроты, никуда не выходим. Людям уже на глаза стыдно показываться. Только все деньги у них попрошайничаю да клянчу! Ведь парадокс в том, что у кого денег тоже немного, готов просто помочь, даже из-за сострадания. Нужны или нет им эти лекарства – вопрос не в этом. Да, нужны! Но покупать их дорого, безумных денег стоят.

  А кто запросто может купить, отказываются - не верят. Сердце у них жестокое, коркой покрытое, не видят, да и не хотят увидеть, где с них хотят копейку сорвать, а где можно немного и помочь.

  Мир такой жестокий! Чтобы эти деньги заработать, нужно не только через себя пройти, наступив и раздавив в себе светлое и чистое, но и через других, прежде всего через родных и близких.

  Деньги-то у них есть, а сердца не осталось, остыло оно.

  Жалко мне тебя и детей наших жалко. Радости у вас в жизни не стало, все мысли о деньгах. Я один в этом виноват! Брошу я это занятие, не по мне оно. Не смог я заработать миллион! Все же не продавал, а старался помочь всем, а это в бизнесе не допустимо.

 Это и в дружбе-то запрещается, а в бизнесе вообще против всякого закона.

  Груб я с тобой бываю и не ласков. Прости! Общаюсь с этими каменными сердцами, сам черстветь начал. Все на деньги, рублики захотел мерить! Нет, милая, разве чувства рублем измеришь?

   Время так быстро летит, вот уже пятнадцать лет как мы с тобой женаты. Дети через несколько лет уйдут из семьи. Не нужно мне ничего делать, пусть будет все как будет. Устал я. Не верю я ни в кого и в себя не верю! Полез в дело, в котором ничего не соображаю. Не могу я просто так деньги забирать, не мое это! Уважать потом себя перестану, как мне потом в глаза людям смотреть, в твои глаза, глаза детей!

   Прости, но не смогу я так ходить и торговать, не лоточник я! Да и собственный бизнес мне не нужен. Миф это все, нереальность, замки воздушные.

  Давай опять уедем на север, хорошо там, и люди другие, открытые и честные.

  Там другие и не уживаются.

 А деньги будут. Заработаю я деньги, заработаю!




Бунт семейного мужчины

Глава первая
      
   Жизнь не баловала меня, и я не был ее любимчиком. Все, что я заработал к полным 35 годам, умещалась в трех строчках завещания или в багажнике автомобиля. Хвастать было особо нечем.  Возраст был такой, что согласно всем канонам - будущее будет только еще хуже.  А чем я мог гордиться, безработный, четыре месяца назад уехавший с севера? Да ничем! Лишь купленной тесной трехкомнатной «хрущовкой» и обставленной новой мебелью. На это ушли все заработанные на Севере деньги.

  Деньги – это главный вопрос в наше время у мужчины!

  И мужчина ты или нет, определяется  отнюдь не количеством актов с партнершей, а по тому, сколько у тебя наличных и сколько у тебя их будет спустя месяц или два. Пусть неопытный юнец,  тайно влюбленный в прыщавую парикмахершу из соседнего подъезда, спорит, что главное - это чувство и  любовь. В тридцать пять лет четко понимаешь, что чувство у мужчины одно - это чувство долга. Ты должен и обязан - найти, заработать или достать эти деньги. А любовь - это…

   Просто, заработав, ты должен добровольно отдать и забыть о них. Причем количество заработанных кровных в данный момент не имеет никакого значения, в следующий раз на алтарь любви ты должен принести монет не меньше.

  Деньги - это мерило  всех мыслимых черт и качеств мужчины. Если ты можешь приносить их в количестве достаточном, чтобы твоя дрожащая половина могла  хотя бы на миг подумать, что же с ними делать, ты молодец, ты исполнил свой супружеский долг, ты ее удовлетворил, можешь отдохнуть и расслабиться. Если нет, то все твои прежние достоинства,  которыми восторгалась твоя ненаглядная: твой ум, красноречие, твоя фигура, твой голос – все будет раздражать ее и напоминать ей о твоей  беспомощности и финансовой импотенции.

   Сегодня был обычный день из тех, которыми я жил в последнее время.  Нужно было с утра взять машину, чтобы  поехать на дачу. Всю ночь лил дождь, лишь под утро он стих. Было сыро и грязно, на небе повисли тяжелые, набухшие облака, готовые вновь разрядиться мелким, холодным, надоедливым дождь. Я шел знакомым маршрутом, через убогий двор, обходя лужи, затем пересек дорогу, обезображенную шрамами выбоин. В субботу, несмотря на довольно позднее время, прохожих встречалось мало, да и те торопились, уныло опустив голову. Около гаража разлилась лужа. Стараясь в нее не наступить, я открыл замки: два навесных и один внутренний. Дверь отворилась, и на меня пахнуло знакомым запахом масла, солидола и прелого дерева. Машина завелась легко. Некоторое время я ее прогревал, слушая привычное урчание, затем вырулил из гаража. Нужно было доехать до дома, разбудить всех, собрать и загрузить в машину. По пути остановиться у магазина, чтобы купить колбасу и хлеб, а детям - печенье и воду. Приехав на дачу, работать там не покладая рук, а вечером проделать то же самое, но в обратном порядке.

  Эти серые дни текли один за другим, в них ничего не происходило, и они усыпляли мою бдительность. Мне казалось, что это не моя жизнь, это просто проверка, глупая шутка.  Я хотел яркого, энергичного, хотел подвигов и достижений, ничего этого не было, была лишь размеренность и серость. Я ощущал, что меня используют, как простого шофера: привезти и отвезти, а на даче я исполнял роль колхозника-любителя: копал, поливал, окучивал, носил землю и песок. Я был придатком своей жены, ее дачным инструментом, эдаким универсальным трактором, который не пыхтит и не ломается, а чтобы этот примитивный агрегат не бунтовал, требовалось лишь еда и немного секса. Когда я стал таким орудием? Я всегда старался быть независимым и самостоятельным, и вот итог свободы!  Меня просто  использует без зазрения совести моя же супруга.

   Когда ты приносишь домой деньги, ты сексуальный символ, ты идол, ты банкомат. Тебя помещают на самое видное место, стирают пыль, лелеют и ублажают, когда они заканчиваются, ты  становишься таким же ненужным аппаратом, который и выбросить жалко и использовать по основному назначению нельзя.

  Я должен заработать деньги, став богатым! Деньги дадут свободу прежде всего от родных, от их мелочных просьб и разговоров о том, что нужно купить и то, и это. Когда же они скупят все, чтобы просто отстать от меня? Книги стали моим спасением. Я стал много читать, причем не просто там всякую ерунду – романы с детективами, а выбирал книги, в которых  мог найти ответ на свой вопрос: где взять деньги? Одна фраза мне запомнилась: «Если вы хотите собрать много грибов, то вам вовсе не обязательно бегать за остальными грибниками, достаточно просто пойти в другую сторону». «Другая Сторона» - вот ответ на мой мучительный вопрос, делать и поступать не так, как делают и поступают все, если все решат, что это хорошо, то значит это плохо, а если все с пренебрежение отвернутся от чего-то, то значит именно этим я и должен заниматься.

   Почему в мои годы одни являются богатыми и удовлетворенными жизнью, а другие  горбатятся за копейки? Причем копейки, это относительно, нужен капитал, сразу все, много и регулярно. Миллион не рублей, а долларов, вот цель, к которой я буду стремиться. Не нужно компромиссов! Не хочу подачек в виде заработной платы! Это самоуспокоение, самообман, что ты зарабатываешь, что ты нужен. Может быть, все дело  в моей фамилии Беднов, может в ней уже изначально звёздами заложено не быть богатым?

   Почему эти мысли приходят именно тогда, когда и десяти долларов в кармане нет, почему они не беспокоили меня раньше? Интересно, когда ты голоден, нищ и раздет, тебе хочется завоевать полмира, ты готов страдать и дальше ради этих призрачных идей. А если появятся даже небольшие копейки, ты покупаешь еду, вещи и уже согласен целый месяц работать за скромную кормежку.

  Ты довольствуешься малым!

  Сколько было таких самообманов! А кем я действительно могу стать и сколько стою на рынке труда? Я умею разговаривать с людьми и убеждать их, из меня получился бы хороший продавец, а лучше сказать менеджер. Умею управлять людьми, знаю сокровенные  струны души, за которые можно потянуть, люди тянуться ко мне, я всегда был их лидером, из меня получился бы хороший управляющий или директор. То есть я могу работать в этом обществе, я ему нужен и востребован. Но это все не то, даже самый большой директор – это лишь наемный человек, исполняющий чью-то волю, он не хозяин, а я хочу быть собственником.  Откуда такие мысли? Кто мне их рассказал? Я мучительно пытался установить их происхождение, ведь раньше так никогда не думал…

Глава вторая

 
  За размышлениями я и не заметил, как подъехали к даче. Обычный участок в шесть соток. Жена настояла  на покупке, чтобы детям было где играть. Пока играть особо негде, все засажено овощами. Две гряды морковки, участок свеклы, поле капусты и, конечно, картошка. Я попробовал мысленно сосчитать урожай, перевести в  деньги и поделить на человеко-часы. Получилось, что за один час зарабатываю лишь себе на хлеб, а за весь день  еще на тарелку супа из бараньей косточки. Жену этот умозрительный процесс не интересовал, это была голоя теория, не подкрепленная рублем, а урожай на даче - это ее реальность. Кочаны капусты налились, были сочными и крепкими, морковь выросла, и была сладкой на вкус. Старшая дочь с аппетитом уплетала морковку. Все были довольны, кроме меня. Правда, на это внимание никто и не обращал.

- Сегодня мы должны копать картошку, - сообщила жена.

  Это значило, чего стоишь? Бери вилы, ведра и давай наяривай, если тебя на большее не хватает! Взяв ведра, я уныло побрел к грядке. Клубни были разные, но, конечно, больше попадалось мелочи. С непривычки почти в каждом гнезде я накалывал самую большую картоху на вилы. Жена некоторое время стояла рядом, увидев такое варварство, недовольно хмыкнув, ушла заниматься младшим. Через двадцать минут копания спина неприятно заныла, и я продолжил свои научные исследования, давно заметив, что при монотонном труде в голове рождаются интересные идеи. 

  Итак, где же я этому набрался? Я легко увлекался, мне нравились разные теории и необычные люди. Казалось, что если я буду общаться с такими неординарными личностями, то и моя серая жизнь изменится. Учась в институте, я познакомился с йогами, исповедующими вегетарианский образ жизни.  В конце одной из лекций зашли два парня и рассказали, что судьба у человека изменится, если поменять отношение к пище. Они толковали о колбасе, которая лежит в желудке,  разлагается и гниет. Эта картина «гниющей колбасы» так меня поразила, что я подошел к ним после лекции. Они вручили мне книжку, кажется, она называлась «Жизнь бесконечна». Все последующие дни я старался следовать мудрым рекомендациям, хотя было нелегко. Втянувшись, я стал посещать кришнаитские собрания. С вегетарианцами было интересно, откуда они столько знали, хотя были моего возраста? Часто спорили о происхождении Бога и о религии. В этих вопросах я был дилетант. Дожив до своих лет, я с грустью осознавал, что вырос в твердой вере, что Бога нет, на этом мои скудные познания в теологии заканчивались. Йоги рассказывали о Кришне, о восточной философии, о своем пути в жизни. Они смеялись над остальными студентами. Меня кришнаиты приняли за своего, и хотя даже спустя год, я не все понимал, о чем они говорили, мне льстило, что я принадлежу к лучшей касте людей, меня заботит душа, и я пытаюсь понять, для чего живу. Спустя какое-то время я встретил девушку, которая и стала моей женой. Времени становилось все меньше, и я все реже и реже посещал собрания, и к тому же к своему стыду я осознал, что часть догм, которые мне проповедовали, я с радостью стал нарушать - испытывая от этого просто дикий восторг, снова опустившись на грешную землю и погрузившись в самые обычные человеческие переживания.

   Через два часа я решил передохнуть. Странно, как люди добровольно соглашаются иметь дачу. И не просто домик  на берегу озера, а именно участок с садовыми посадками. Несколько драгоценных соток с яблоней и вишней,  с кустиками смородины и крыжовника, с облепихой и жимолостью, с клубникой и малиной. Пока все насаждения, как новорожденные дети, только тянутся к солнцу молодыми веточками, между ними в борозде легко можно рассадить три ведра картошки, которые к осени благодатно превратятся в четыре мешка отборных клубней. Натуральное хозяйство. Я не знаю причин, заставляющих с виду нормальных людей  после обычного трудового дня преодолевать  еще двадцать километров и до глубокой ночи пахать на даче. Быть может, люди чувствуют, что образование им не нужно, что они живут не своей жизнью в этих современных офисах, они должны просто трудиться на земле. Их корни крестьянские. Их руки привыкли к мозолям и тяжелому колхозному быту, и в современных квартирах они испытывают тягу к трудностям, им нечем заняться, руки требуют работы, а телевизор и газеты перегружают их ненужной информацией. Им хочется забыть эти ежедневные стрессы и не думать о сегодняшнем своем положении, хочется снять с себя ответственность, хочется простоты и чистоты, и дача отлично с этим справляется…

   За обедом жена промурлыкала себе под нос:
-Вчера я водила сына к невропатологу, и доктор (опытный специалист) посоветовала новое лекарство «Мозговые капсулы». Капсулы эффективные, без побочных действий. Излечивают даже самые тяжелые заболевания. Правда, они не дешевые, но здоровье сына бесценно!

  Я слушал молча. Моей жене какая-то дура врачиха вместо того, чтобы провести полноценное обследование, выписать нормальное лекарство, проталкивает китайские капсулы без рецепта. Половину денег, без сомнения, берет себе. Эти капсулы она назначает всем без исключения и при инсульте, и при парезе, и при параличе - она нашла панацею. Не нужно больше кропотливо учить симптомы, пытаясь диагнозцировать сложное заболевание, не нужно регулярно проходить курсы переподготовки, все известно: по одной капсуле два раза в день.

Приняв моё ледяное молчание за согласие, за чаем жена, с горящими от нетерпения глазами, продолжила:
-В капсулы входит трава айфаригон,  которая произрастает только в предгорье Тянь-Шаня, она эффективно помогает сбалансировать вес. Представляешь, я буду весить шестьдесят два килограмма, нет, наверное, лучше шестьдесят пять килограммов,- при этом обняла меня так, как обычно обхватывают бойцы сумо противника для решающего броска.

  Я смотрел на жену, конечно, после рождения  второго ребенка она поправилась и, быть может, даже сильно, но почему для борьбы с лишним весом  она идет именно таким путем?  Опять покупать китайской барахло… Что изменится, если жена похудеет даже на десять килограммов?! Она опять недовольно прогундит, что одеть нечего и ничего ей не подходит, потребовав денег на новые наряды. Все то же самое.

  Намазывая гусиный паштет на кусочек хлеба, я предложил заняться ей бегом по утрам, и был тут же обвинен в злобном характере. Почему вопросы похудения у женщин такие острые? Они все довольны своим интеллектом, многие довольны цветом глаз, у некоторых есть успокоение по поводу своего роста, но я не встречал ни одной барышни, которая не хотела бы похудеть. Целлюлит - его боятся все дамы, и ни одна не может просто ограничить себя в еде. Это банально, тяжело и не модно. Лучше воспользоваться модными капсулами, иголками, гипнозом, мазями или, на худой конец, чаем. Да это все стоит денег, причем громадных, но эффект…  Его, как правило, не бывает. Повздыхав, она успокаивается на три-четыре месяца, чтобы потом с новой силой начать  клянчить деньги на новый удивительный препарат.

  За окном пошел дождь, крупные, тяжелые капли забарабанили по металлической крыше.  Дети притихли, пытаясь понять, что происходит. Я смотрел на жену, думая, что сейчас она применит свой излюбленный прием – поджав губы, обидится и замолчит. Да, это высший пилотаж манипуляции мной, обычно я не выдерживал и пятнадцати минут, соглашаясь на все эти женские штучки. Вопрос сейчас был в другом, денег не было и когда они появятся, я не знал. Я с тоской думал, как жаль, что у меня нет престарелой состоятельной бабушки в штатах, чтобы нечаянно, в один миг стать богатым, независимым мужчиной. Я на секунду представил себе круизы на океанском лайнере, виллу на островах, машину с персональным водителем, темнокожих умелых массажисток…

  Жена прогнала мои сладкие думы:
-А мне еще кое-что предложили.

 Чтобы поддержать семейную игру, я в ответ растянул улыбку, которая получилась вымученная, как у менеджера на месячном отчете.

- Вот,- и она протянула маленькую, тоненькую брошюрку.- Это я тебе специально приберегла.
  Иногда она меня удивляет, я понимаю, что отношусь к ней плохо, а она думает обо мне и заботится. Взяв книгу, прочитал «Самый богатый человек в городе». Пролистал как обычно с середины, отметив мелованную бумагу и шрифт с завитушками.

  Ко мне подбежала дочь, прося показать картинки. Супруга отогнала ее, это правильно, она наконец нашла программу для своего банкомата, и нужно теперь следить, чтобы случайные мелочи не отвлекли от главного.

  Деньги - вопрос в них!

   Я начал читать, потом полистал, вернулся на начало, написано было легко, с юмором.  Я всегда удивлялся способности людей излагать свои мысли на бумаге. Все было неплохо. Смысл был понятен, можно было заниматься одними капсулами и через пять лет превратиться в миллионера.  И все это легко и играючи. Нужно лишь найти двух человек, которые тоже захотят стать миллионерами, каждый из них найдет еще два человека, те в свою очередь еще двух и так до бесконечности. Все просто. Когда за мной выстроится цепочка в шестнадцать человек, я получу премию в двести пятьдесят долларов, тридцать два человек – пятьсот долларов, шестьдесят четыре человека – тысячу долларов. Все просто, но так не может быть! Я просматривал триумфальные страницы и лихорадочно соображал: «Кто пойдет, где я найду двух человек?” Книга услужливо рассеивала мои сомнения: «…Это собственный бизнес, нужно строить свою цепочку, создавая свою команду единомышленников, которые пойдут за тобой, преданные тебя навсегда, потому что нас будет связывать вечное – деньги!»

  Жена затаилась рядом, не мешая и не говоря ни слова. Оставив книгу, я прошелся по комнате, пытаясь понять слабые стороны. Они же должны быть обязательно! Не может быть, что всё хорошо. Это же сетевой маркетинг! От этих слов у нормальных людей перекашивает лицо, это же громадные баулы в автобусах и электричках с натруженным голосом, с глупыми и не нужными предложениями; это энергичные молодые ребята, которые неистребимыми полчищами рыжих тараканов со сладкой улыбкой пролазят в офис, сообщая, что только сегодня арабский словарь продаётся по безобразно низкой цене.

  Сетевой маркетинг - нет ни одного  человека, кто бы ни обругал его,  значит все это ерунда, все это подстава, выманить у меня триста долларов на вступительный контракт, у меня, оборвыша, у которого денег и так нет. Дождик за окном перестал, и так же быстро таяли мои фантазии о яхте и бесконечном голубом океане.

-Ерунда, лохотрон и надувательство,- вынес я свой вердикт.

 Жена равнодушно обратилась то ли к столу, то ли к свернувшимися калачиком спящим детям спросила:
-Может ли невропатолог в нашей стране купить себе новый джип и ремонтировать  новый трех комнатный офис в центре? Она приглашает нас во вторник на свое заседание. Все бесплатно. Нас никто не держит, не понравилось, встали  и ушли, а если захотим, то останемся. За карман тоже никто не тянет, когда захотим - сделаем первый взнос. Мы ничего не теряем!

  Я всегда удивлялся способностям жены, так четко решать проблемы и все ставить на свои места. Добавить было нечего, и я с нетерпением стал ждать вторника.

   Когда среди огромного безбрежного простора свободного времени вдруг появляется один маленький маяк дела, который  для тебя важен - все меняется.

 Три дня отделяло меня от заветного вторника. В эти дни внешне было все как обычно, я ходил за машиной, возил всё семейство на дачу, но это было внешнее. Я чувствовал, как поменялось отношение жены. Я опять мог приносить деньги, став в надеждой. Несмотря на то, что на даче нужно было работать, стояла самая пора сбора урожая, супруга ,казалось, охладела к капусте и морковке. Ужины стали более пикантными, она уделяла мне максимум внимания, даже не спрашивая меня, что я решил по поводу бизнеса. Все замерло.

   Несколько раз я перечитывал брошюру. Автор  занимался сетевым маркетингом  более десяти лет. Фраза из книги « что многие кладоискатели так и остались нищими и  неудачниками, потому что бросили копать, когда до клада оставалось несколько сантиметров», «идти до конца, поверив в идею», «не рассуждать, а действовать», «это твое и ты это сможешь»...

  Я перечитывал эти строки и чувствовал, как мой расслабленный организм оживает, наполняется живительными соками. Я почувствовал тягу к работе, и только сейчас ощутил, что мне ее не хватало. Не знаю почему, но мне понравилась брошюру. Она была словно библия для человека уставшего и утомленного, брошенного всеми и, самое главное, разуверившегося в своей полезности и полноценности. Еще цитата из книги: “У вас больше не будет ненужной работы, у вас больше не будет идиота начальника, вы больше не будете выпрашивать маленькие прибавки к зарплате, вы больше не будете отчитываться ни перед кем. Вы и только вы  будете владельцем своего бизнеса”. Это то, о чем я всегда мечтал, у меня будет свой капитал, я буду думать, куда его размещать, у меня будет своя команда сотрудников, свой индивидуальный распорядок дня. Я буду работать, много работать...

  Задача найти двух сотрудников казалась мне простой и понятной.  Я ждал вторника, я готовился к нему, и вот он настал.   

   
Глава третья


        В этот знаменательный день мы не поехали на дачу. Давно я не был на таких мероприятиях и не знал, что обычно надевают, чтобы не показаться полным придурком. Выбор был небольшой: надеть красный вязанный ещё довольно приличный джемпер (хотя я его проносил на севере практически не снимая два года) или костюм с сиреневым отливом, купленный лет пять назад по случаю отъезда на север. Я надевал его пару раз, а всё остальное время он беззаботно в одиночестве провисел в шкафу. Ели не считать чуть коротковатых брюк, то костюм смотрелся более выигрышно. Я решил, что главное, быстро сесть и поджать ноги, тогда этот дефект никому не бросится в глаза. Серый мышиный галстук импозантности в мой имидж не добавлял, но идти без галстука мне не хотелось.

   К вечеру супруга все отутюжила и повесила на плечики. Мне хотелось казаться человеком бывалым и солидным, чтобы не стушеваться на презентации. Я представлял, как меня будут уговаривать и “раскручивать” и придумывал заранее ответы и отговорки. Надев ботинки, решил, что не лишним было бы их заменить, выглядели они еще неплохо, только квадратная форма носка выдавала их уже не девический возраст.

   Выйдя на улицу из серого дома, ощутил душевный прилив, все складывалось как нельзя лучше. Впереди меня ожидала новая волнующая жизнь. Лишь подходя к офису ощутил внутреннюю дрожь. Напрасно пробовал успокоиться, даже прикрикивал на себя, называл «тряпкой», тревога только усиливалась. Огромный мраморный вестибюль подавил меня. Бесшумный лифт поднял на последний двенадцатый этаж. В просторном офисе компании уже были расставлены стулья перед большой ученической доской. В углу висел телевизор. Пластиковые стены украшали групповые и одиночные фотографии счастливых людей. Присутствовало около двадцати человек, причем те, кто пришел впервые, сели в центре зала, а постоянные сотрудники разместились рядом. В основном сидели уставшие женщины, которым было далеко за сорок. Мужчин было двое, и ходил молодой парень в клетчатой рубашке, по-видимому, сотрудник. У всех на лицах застыла улыбка и чувствовалась атмосфера радости и праздника. Что-то должно было случиться, все этого ждали и все за этим пришли.
   В назначенный час перед собравшимися выступила моложавая женщина, одетая со вкусом, она представилась, Стоимёнова Алла Федоровна, руководитель городского отделения Международного Дистрибьюторского Центра. Заиграла музыка, все заулыбались и захлопали, я невольно, почувствовав единение с присутствующими. Стоимёнова приятным свежим голосом рассказывала о себе, о дистрибьюторском центре и о том, как изменилась ее жизнь после начала работы в компании. Я невольно заслушался, попав под мягкое, обволакивающее влияние её чарующего голоса. Радужная атмосфера успокаивала, и я невольно расслаблялся.
-Мы предлагаем несколько продуктов, которые прошли сертификацию  «Айфаригон Императорская формула», «Айфаригон простой», «Мозговые капсулы» и  «Айфаригон Стройная Фигура». Во все эти препараты входит уникальная трава айфаригон, произрастающее в единственном месте на земном шаре -  склоны  Тянь-Шаня. Давайте посмотрим фильм о нашей компании.

  На экране появились жизнерадостные люди, как они не гармонировали с моей сегодняшней жизнью. Мужчины и женщины смеялись, им было легко в том киношном беспроблемном мире, без тяжелого гнета семейного быта и безденежья. Счастливцы! Интересно, когда я был такой же беззаботный? Наверное, в детстве, когда бегал с ребятами во дворе, гоняя мяч. В фильме ненавязчиво вещали об уникальных свойствах этого препарата, о его безвредности и о том, что с его помощью излечены тысячи и тысячи страждущих. И всё это на фоне бескрайнего лазурного океан, манящего острова с диковинными пальмами, населенного блаженствующими мирянами.

   Когда экран погрузился в темноту, послышался  уже знакомый бравурный  гимн MDS. Присутствующие захлопали. Стоимёнова, чутко уловив момент, когда хлопки поредели,  продолжила:
-В чем же заключается секрет счастливого и успешного дистрибьютора? Он зиждется на двух несложных вещах. Первое, заключить контракт на триста долларов и второе, разыскать двух единомышленников, которые продолжат ваше начинание, заключат контракт, а следом и они преуспеют в поиске своей пары сотрудников,- Стоимёнова замолчала, давая всем присутствующим вкусить простоту и легкость желанного рецепта человеческого благополучия, а затем ещё более земляничным тоном проворковала.- Цикл - это шестьдесят четыре контракта. При закрытии десяти циклов дистрибьютор премируется экскурсией в поднебесный в Китай, а за пятьдесят циклов компания вручает престижный автомобиль. Если первый цикл можно закрывать и месяц, и год, то с ростом собственной цепочки неутомимых сотрудников, это будет получаться все легче и быстрее. Премия выплачивается раз в неделю. Сколько заработаете, столько и получите. Никто вас не ограничивает. Мы работаем на себя, а труд наш нужен людям!- победоносно громыхнула Стоимёнова.

   Участники захлопали, и вновь полилась убаюкивающая музыка. Я ожидал бешенной атаки, коварных убеждений, а ничего этого не было. На этом мероприятие закончилось. Несколько минут я сидел ошеломленный увиденным. Ко мне подсела Стоимёнова.

-Понравилось?
-Очень,- честно ответил я.
-Ну что ж, все в ваших руках, вам же нечего терять, а вы хотите найти?- погрузила меня в глубь воспоминаний.

Перед глазами ещё проплывала лазурная легкость успеха. Кивнув головой, я невольно поддался влиянию её желтых змеиных глаз.
- Вы готовы заключит контракт, сделав первый шаг к успеху?
-Да, готов, - прошептали мои губы.
-Не будем терять время!- и она, со змеиной легкостью скрутив мою волю, поволокла в соседнюю комнату.

   В ней уже собралось несколько человек, таких же лакомых ошеломленных новичков, с каждым занимался персональный сотрудник. Шелестели договора, мелькали купюры. Счастливых людей становилось всё больше.

  Стоимёнова ловко подсунула один экземпляр договора мне на ознакомление, а другой привычно начала заполнять, непринужденно выуживая мои паспортные данные.  Стремительно заполнив (я не успел дочитать договор и до половины), она невзначай протянула мне на подпись, попутно, с легким зевком проворковала:
-Завтра до шестнадцати часов вы должны внести триста долларов, а на эту сумму получите оздоровительную продукцию компании.

  Ещё раз настойчиво уточнив время завтрашнего визита, Стоимёнова как бы невзначай прикоснулась своим гибким телом к моему плечу, сладко проворковав:
- Приятно было познакомиться! До завтра!

  Неуклюжа попрощавшись, я выбрался на темную шумную улицу. Холодный осенний воздух не сразу остудил меня. Лишь через два квартала я несколько успокоился и постарался привести свои всклокоченные мысли в порядок. Неожиданно для самого себя я вступил в организацию MDS, став агентом сетевого маркетинга. А ещё подписал контракт и к завтрашнему обеду должен принести триста долларов. Вот это как раз и было самое сложное. С непривычки от долгой ходьбы ноги загудели, и оставшуюся часть пути я преодолел на рейсовом автобусе, рассматривая залитый ярким светом ночной безразличный к моим судьбоносным переменам город. Супруга с нетерпением ждала моего возвращения, засыпав вопросами. Я, ничего не тая, поведал про огромный холл, мраморные лестницы, манящие островные лагуны и эйфорию всеобщего благоденствия, а ещё про триста долларов, которые от меня ждут уже завтра в обед. Последнее, по-видимому, ее ничуть не смутило. За ужином, поглощая жаренную на сале картошку, макая хлеб в свежеприготовленную хреновину, окруженный с двух сторон присмиревшими детьми, я на десятый раз повествовал про манящие острова и тенистые пальмы, беззаботно трепал о сытом времени, будучи владельцами своего бизнеса.


Глава четвёртая


  Этой ночью я засыпал счастливым, было волнительно и радостно, что буду заниматься чем-то новым.  Неужели это мой путь к богатству? А я мог пройти мимо! Неужели Бог видит мои метания? Он показывает мне дорогу, которой нужно идти! Я ему небезразличен, быть может, я избранный, не такой как все, я выполняю миссию, и моя миссия нести здоровье людям.

   Мне представлялись длинные очереди, в которых стояли старики и дети. Все заворожено смотрели на меня, молились и плакали. Я - Спаситель, я даю людям свободу. Вот он мой путь, мой смысл жизни. Этот сон неожиданно закончился, и глубоко сидящее сомнение навеяло мне другое видение. Будто я один сижу на лавке у торгового центра, голодный и оборванный, а рядом проходят и проезжают мои бывшие сотрудники, которых я нашел, научил. Они проходят и проезжают, не останавливаясь, показывают на меня пальцем и смеются. Ужасное видение!

   Я проснулся, взбудораженный тяжелым видением, в три часа ночи. Все спали. Опять появились назойливые мысли, что хвастать перед родственниками и друзьями особо нечем. Агент сетевого маркетинга - это не директор банка или хотя бы коммерческий директор продуктовой компании. Они меня не поймут, а просто засмеют. Дожить до моих лет и с моим опытом работы пойти работать простым агентом. Сколько было блестящих предложений от которых я просто отмахнулся. Вскоре вновь подобралась ночная дремота, я успокоился, погрузившись в глубокий сон без снов и видений, и пробудился лишь от звонкого голоса моей жены. Она весело тормошила и толкала в бок:
-Вставай! На работу опоздаешь!

-Какая работа?- спросонья пробурчал я, и тут события вчерашнего вечера плавно выстроились передо мной.

  Дети еще спали, мы завтракали вдвоем, и жена по-хозяйски известила, что её мама даст необходимую сумму в долг, когда разбогатеем (она подмигнула), тогда и отдадим, а при этом уже прикинула, какое лекарство можно взять на эти триста долларов:
.-Вот, смотри,- и она умчалась в спальню и вернулась оттуда с листом бумаги и ручкой. - У меня получилось четыре упаковки «Мозговых капсул», одна упаковка  «Айфаригон Императорская формула»  и две упаковки  «Айфаригон Стройная Фигура». Представляешь, я буду стройной и красивой. Ты рад?

  В эту минуту я был рад за нее. Все как в том фильме, такие же счастливые и радостные, так все оказывается просто.

  Нужно было решить, кто станет моими помощниками в новом бизнесе. Ведь это важный момент! Нужно подойти к этому основательно и встретиться со всеми потенциальными покупателями. В принципе, все могут немного потратиться на контракт, если даже мы без денег смогли купить!

   Быстро допив кофе, я приволок из спальни с десяток семейных альбомов с фотографиями. Это было необычно: искать себе работу среди друзей, родственников и бывших сотрудников. Я истосковался по работе и с огоньком принялся за новое дело. Открыв первый альбом, я погрузился в далекий школьный мир. С тремя товарищами я общался довольно тесно, ещё через них мог выведать с десяток телефонов. Все имена я старательно выписывал в огромную тетрадь своего успеха. Затем замелькали студенческие лица, и список потенциальных сотрудников увеличился на двадцать семь человек. Работа спорилась! Выбрать из этой яркой, неординарной массы пару человек, для заключения контракта, казалось уже пустяковой работенкой. Альбомы плавно менялись, золотой список неумолимо увеличивался. С каждой новой страницей я выискивал новых и новых сотрудников для счастливой жизни. Увлекшись, я не сразу заметил, что нужно бежать к теще за деньгами и за контрактом. Быстро наделся, особо не заморачиваясь и двинул за новой жизнью.

  Стоял прохладный осенний день, крепко смоченный холодным утренним дождём. Шлёпая по лужам, я рассматривал немногочисленных пешеходов, пытаясь познать их жизнь. Кто они? Счастливы ли и где зарабатывают на хлеб насущный? Прохожие сумрачно семенили, не поднимая глаз. Потом мной овладела странная, но не лишенная основания мысль, что все эти ходоки представляют меня типичным неудачником. Счастливцы и везунчики  проносились мимов на разноцветных маститых авто. Эта мысль развеселила меня. Пойдет совсем немного времени и моя жизнь расцветёт шоколадным сиропом. Я буду знаменит и богат. Спина невольно расправилась, шаг выровнялся, будто на меня уже сейчас направлены софиты и множество камер.

   Теща передала приготовленные деньги. Хорошо просто брать деньги, не объясняя, для чего они нужны. Отделавшись несколькими формальными фразами, я поспешил в офис к Стоимёновой. Бесшумные лифты и умиротворяющий холод мрамора не произвели на меня вчерашнего впечатления. Стоимёнова сосредоточенно просматривала какие-то списки, но увидев меня, приветливо потянулась навстречу. Присев напротив стола на высокий стул я небрежно протянул триста долларов. Мне вновь хотелось быть своим в доску, вытащив из набитого портмоне стопку банкнот, отслюнявить триста на дело, а все остальные пихнуть обратно в кожаный бумажник. Стоимёнова перехватила деньги, ловко отправив их в сейф. Улыбнулась. Я с сожалением, даже с каким-то скрытым недовольством уставился на  железный ящик. Повисла пауза прерванная вопросом:
-Вы уже решили, что вы будете брать?

  Я протянул незатейливый список, составленный женой.
-С чего думаете начать и как построить свою работу?- поинтересовалась Стоимёнова, выстраивая на столе пеструю гору коробочек.

В голове бушевал хаос, хотелось звонить, встречаться, наконец, перевернуть свою обрюзгшую жизнь…

Не дождавшись моего ответа, Стоимёнова продолжила допрос:
- Вы уже составили бизнес-план?  Когда планируйте закрыть первый цикл? Расчёт  имеет первостепенное значение, - в завершении мотнула змеиной головой на огромный офис.
Офис, деньги, машина, сотрудники,- всё зависит только от меня, я приложу силы, вернее я приложу все силы, чтобы стать успешным и богатым. Это носилось в моём воспаленном мозгу, а ответил совсем иначе, коротко:
-Я буду работать с большим желанием.
-Хорошо! Каждый вторник идет презентация «MDS», и ваша задача просто давать небольшую начальную информацию, приглашая кандидатов в офис, а здесь мы уже вам поможем. Не думайте, что будет легко, но кто не старается, у того ничего не получается.

  Стоимёнова опять, как вчера, уставилась своими холодными, змеиными глазищами, и как бы невзначай тронула меня за плечо. Я стушевался, стал прощаться, неуклюжа попятился спиной к выходу, запнулся об ножку стола и что-то с досады пробормотав, выскочил из офиса.

  Дома я вручил пакет супруге и детям. До вечера им было чем заниматься, разглядывая  разноцветные китайские коробочки. Сынишка с довольным урчанием сооружал из них башни, потом, притомившись, стал вытаскивать лекарства, пытаясь засунуть яркие пилюли  себе в рот, на этом, к его большому огорчению, общение с «Айфаригоном» у него исчерпалось.

  Я просматривал список кандидатов, планируя визиты и встречи. Задребезжал входной звонок. Оставшись без денег, мы остались и без кучи знакомых и друзей. У богатых свои причуды, и они старательно обходили наш дом. Их не интересовала моя философия, почему я не работал, они видели результат - наши скучные лица, финансовую зажатость и  озлобленность на весь мир.

   Открыл дверь. На пороге переступал с ноги на ногу лучший друг Цуцульников Ярослав. Наверное, единственный, кто меня не бросил, а продолжал наносить регулярные визиты. Я для него был необычной живучей лабораторной мышкой, которая не хотела дохнуть, а упорно барахталась, оставшись без воды и пищи. Цуцульников методично, каждый день открывал банку и видел, что грызун по-прежнему бодренько ползает и шевелит усиками, тогда он со вздохом закупоривал её, думая, что нужно еще подождать. В этом лабораторном опыте не было садизма, Цуцульников не кормил не потому, что хотел, чтобы мышь сдохла, просто она выделялась из общей мышиной массы. Она была другая, не подчиняясь общим законам. Цуцульников просто хотел доказать, что всё в этом вечном мире подчиняется одним чугунным правилам, и не нужно ничего придумывать и открывать. Все давно открыто.

   Цуцульников улыбался. В последнее время у него получалась красивая, голливудская улыбка. Сняв курточку из тонкой замшевой кожи, он с подозрительным высокомерием осмотрел прихожую, в которой должен был ее повесить. Тесная прихожая  с разрисованными детьми обоями не внушила ему должного уважения, и Цуцульников прихватил курточку с собой в комнату. Вытянувшись в кресле Цуцульников по-хозяйски оценил обстановку, пройдясь внимательным взглядом по щербатому потолку, по сиротским стенам и крашенному полу, прикрытому кусками полового покрытия, как прораб перед началом строительных работ. В своей квартире он делал ремонт, поэтому все мысли его были там. Успокоившись, еще раз сверкнул белоснежными зубами и кашлянул:
- Ну как, дружище, дела?

  Это означало, что у него припасена специально для меня история. Я лишь пожал плечами, но Цуцульников этого было достаточно, чтобы разредиться очередной бытовой заварухой.  Он увлеченно докладывал, при чём подробно, не пропуская малейшей детали, про тягомотный ремонт в ванной комнате, где редкую и дорогую испанскую плитку с лазерной нарезкой, идеально подходящую друг к другу, безрукие мастера-плиточники не удосужились ровно уложить.

-Разругался с ними, ядрени-колени, велел все сдирать и переклеивать. Устал. Беготни много, нервничаю постоянно, ночью просыпаюсь. Сердце чего-то покалывает. Знаешь, хочется уехать далеко-далеко, на остров. На целый месяц, чтобы ни телефона, ни почты, ни этих проблем. Остаться совершенно одному, -  загрустил Ярослав.

  Цуцульников входил у меня в категорию людей, которые реально могут купить контракт. Слушая его душевные откровения, я практически не слышал его, а внутренне продумывал первую фразу. Мне хотелось, чтобы эти слова, как белоснежные лебеди, восхитили и попали точно в цель. Триста долларов для Цуцульникова сумма смешная, а лекарства ему нужны, вон как нервничает по пустякам, аж красными пятнами весь исходит, когда тупорогих плиточников кастерит!

   Наконец, фонтан строительного красноречия издох, Цуцульников откинулся на спинку кресла, оскалился острыми белоснежными зубами, ожидая моей оценки. Я глотнул воздуха, в горле появился предательский комок. Больше ни секунды не мешкая, я огорошил Цуцульникову словами, что замутил собственный бизнес. У него выщипанные брови полезли вверх и растворилась самодовольная улыбка. Цуцульников напрягся и внимательно уставился на меня. В глазах появилось напряженное любопытство, что опять придумала эта хитрая лабораторная мышка, вместо того, чтобы  спокойно окочуриться и подтвердить все известные законы.

-Меня пригласили в международной компании MDS, - и сделал значительную паузу.
- Ну-ну и что?-  Цуцульников покрылся фиолетовыми нездоровыми пятнами, да ещё предательски задергался правый глаз, его победа на мышкой была близка и вдруг очередной финт и лабораторный экспонат снова впереди.

-А то, что через пару лет я буду долларовым миллионером, и плюс абсолютно здоровым. Если хочешь, то я и за тебя слово замолвлю.

-Погоди, не спеши, расскажи все по-порядку, - Цуцульников заёрзал в кресле, мышь предлагала ему самому залезть в убогую испытательскую банку, а взамен обещала какие-то несметные сокровища. Все это в голове не укладывалось.

-Я буду помогать людям быть счастливыми, здоровыми и независимыми.
Цуцульников уставился на меня, мышка решила заняться целительством, а за одно и проповедничеством.  «Вот ведь как голод повлиял, совсем голова плохая стала”,-  присвистнул Цуцульников.

-На какую должность пристроился? - уже просил Ярослав.

-Финансовый советник.

Люди не всегда хотят знать правду, им спокойнее и комфортнее заблуждаться или находиться в неведении. Мне легко было с ним разговаривать, Цуцульников смотрел на меня, как на ожившую мумию, и моргал уже двумя глазами, что случалось в минуты сильного волнения.
-Оклад по вторникам шестьсот долларов,  итого две тысячи четыреста в месяц.

   Цуцульников тяжело вздохнул. Несколько минут он молчал и думал. Я не прерывал его, иногда даже такие люди могут позволить себе минуту слабости. Наконец изрёк:
-Ты меня порадовал, старик, куча бабок! Молодец, ушел в тень и на тебе - такое место отхватил.

  Мышка не просто выжила, она мутировала и буквально на глазах превращалась в огромного удава. «Бывает же такое?! Нужно было крышку плотнее закрывать»,- с горечью подумал Ярослав.

  Потрясенный новостью, Цуцульников осознал, что здесь больше делать нечего, самое забавное закончилось, робко попытался встать, зажав в руке кожаную курточку. Я остановил его. Весь спектакль удался, но мне нужны были его деньги, немного, всего триста долларов.

-Ярослав, ты обязательно должен купить у меня препаратов на триста долларов, нервы совсем расшатались, тебе подлечиться нужно, иммунную систему укрепить, да и сердце, поди, шалит, вон какой бледный сидишь,- уже не так убедительно и напористо продолжил я.
Цуцульников опять озадачился, на этот раз мыслить ему было приятно, это прослеживалось по восходящей белозубой улыбке.

-Ты хочешь, чтобы я у тебя купил препаратов на триста долларов?
Я кивнул головой, с интересом наблюдая за мыслительными процессами.
-И ты получишь их в виде зарплаты во вторник?

Я опять неопределенно кивнул головой . Цуцульников рассмеялся. Прежняя легкость возвращалась к нему. Хитрая лабораторная мышка вовсе не превратилась в огромного удава, а встав на задние лапки, смиренно просила сыру на триста долларов, чтобы, подкрепившись, начать глумиться и издеваться над ним.

-Нет,- высек он, и крышка в банке с треском закрылась.- Я считаю, что все это чушь, у тебя нет бизнес-плана, даже не это главное. Зачем ты занимаешься такой ерундой?! У меня куча знакомых, которые связались с сетевым маркетингом, и у них ничего не получилось. Все это туфта! Я не хочу покупать эти лекарства у тебя, а лучше нарою этих таблеток в обычной аптеке, где и сертификат, и лицензия, и чистые руки и халат фармацевта.

-Таких лекарств в аптеках нет, только в нашей компании! Тем более ты поможешь своему другу начать новый бизнес. Для тебя, Ярослав, это же  пустяк, ты же не сможешь отказать другу?!

-Не знаю, я должен подумать, посоветоваться со своим доктором, что думает официальная медицина. Ты же знаешь, я всё для тебя сделаю, и в любом деле и в любом начинании, но только не в этом!

  Цуцульников был спокоен, на коне, опять отказывая...
  Почему самые близкие приятели считают, что могут пожертвовать все для друга, а не делают и самых пустяковых вещей?

   Я не испытывал злости, кто знает, как бы я повел себя, будь у меня столько денег? Они дурманят, кружат голову, заставляя поверить в свою исключительность и гениальность, подавляя разум и сострадание, вынуждая на всех остальных смотреть свысока и особенно бросить и отвернуться от прежних друзей и соратников. Тех людей, которые еще недавно были рядом, которые вместе с тобой мечтали и верили, что бедность пройдет, наступят дни финансовой независимости. Тогда даже не думалось, что с этой независимостью наступит и отречение от всего, что было раньше.

   Да, Цуцульников меня забыл, да он меня предал, да он меня предал не один раз, да он мне не протянул руки, когда это ему ничего не стоила.

   Самые близкие люди бросают тебя в тот момент, когда ты этого не ждешь и так нужна их помощь! Ты просишь оказать маленькую услугу, а они с гордым видом сообщают, что не собираются ничего делать.

   Может и не было никогда этой дружбы? Люди от скуки придумывают и играют в разные игры: в любовь, в родителей, в начальников и, наверное, очень популярна игра в друзей.

   Меня мучил не сам отказ Цуцульникова в помощи, а вопрос: как бы я поступил на его месте? Смог ли помочь и не отвернуться?

  Я бы дал не триста долларов, а шестьсот! Быть может, я излишне добр, и по этому все кажется по другому. Помогая, ты даешь человеку шанс: кем-то стать, самовыразиться, что-то изменить. Давая, нужно иметь в виду, что когда придет время и все у него получиться, последний человек, которому он будет обязан и благодарен - будешь ты. Нужно быть к этому готовым. Нужно просто давать и забывать, ничего не прося взамен.

 Надев курточку, Цуцульников еще раз обвел комнату длинным назидательным взглядом:
-Я считаю, что бизнес должен быть конкретным и стабильным: продукты питания, ресторан, сотовая связь. Рисковать нельзя.

  Это он уже обращался не ко мне, а к лабораторной мышке, чтобы та ползала в банке и не питала никаких иллюзий и, главное, чтобы не обижалась. Потому что Цуцульников хочет как лучше, а лучше не страдать и не мучиться, а делать то, чему тебя научили, и что уже делал. Он хочет мышке добра.

  Я был уверен, что именно Цуцульников, когда мышка, наконец, издохнет, сможет организовать  все на высшем уровне: вскрытие, похороны и отпевание.

   Он сделает все, а в конце обязательно вставит фразу: «Я же говорил, что так не нужно делать, все равно ничего не получится!»

  Закрыв дверь, первым же желанием было стереть его сотовый телефон со своего мобильника, но я взял себя в руки. Появилась супруга.

-Ну, как все прошло?- спросила скорее по инерции, потому что глядя на меня, нельзя было подумать, что все хорошо.- Я тебе всегда говорила, что ничего хорошего от него не жди. Зазнался он!

   «Еще одна провидица,- промолчал я.- Как бы ты повела себя на его месте?!»

   Первый опыт был отрицательный, но это только раззадорило меня: я сам был ещё не уверен в себе, а должен измениться, поверить в «Айфаригон» и сетевой маркетинг.

  Встав перед большим зеркалом, стал проговаривать вопросы из брошюры: «Кем вы хотите стать через пять лет? Вам разве не хочется делать чуть меньше, а получать больше? Разве вы никогда не мечтали иметь дополнительно пятьсот долларов ежемесячно на мелкие расходы?..»
Повторяя заклинания, ко мне вновь возвращалась уверенность и прежняя утраченная сила.


Глава пятая


 Спал я крепко, ничего, правда, не снилось, и проснулся утром бодрым и отдохнувшим.  Быстро умывшись и наскоро позавтракав, я углубился в перечень кандидатов, выбирая, кому позвонить. Список был большой, с этими людьми меня что-то связывало.  Я всегда был лучший, и вел их за собой, а вот сейчас буду вызванивать и предлагать заняться сетевым маркетингом. С другой стороны, я же считаю, что за ним будущее, что именно сетевой маркетинг сможет принести мне и моим детям стабильный доход, только он сделает меня владельцем своего бизнеса. По телефону эти важные вопросы не обговоришь, нужна личная встреча, и моя задача была организовать её. Делать это нужно быстро, не задумываясь и не вспоминая события, которые нас в свое время связывали с этим человеком, или события, которые заставили расстаться. Все забыть и просто набрать номер.

   Чтобы не выбирать, я закрыл глаза и ткнул наугад в листочек, попав в телефонный номер моего бывшего водителя Виктора. Он обрадовался моему звонку нежданному звонку, договорившись о встрече, я нарисовал первый крестик против его фамилии. Работа закипела! Потом, закрыв глаза, снова ткнул наугад, судьба на этот раз благословила на встречу с бухгалтером Натальей. Быстро набрав и узнав, что она ожидает пополнение семейства, я и с ней договорился о встрече. Всё получалось! Хотя с некоторыми я не виделся много лет, со всеми удалось договориться встретиться. График получился насыщенный, чтобы все успеть, я поспешил в гараж за машиной.

  День выдался теплый и солнечный. Начало замечательное – вдохновленный результатами размышлял я по дороге в гараж. Проходя мимо пивного ларька, ко мне притерся потасканный бомж. Заплывшие, покрасневшие глаза, заценивали меня уверенно и нагло:
-Землячок, помоги рублем, горю я весь. Выручи, братан!

  Я нашарил рубль  и протянул ему. Он небрежно, и с каким-то даже одолжением его принял.
  Бог, наверное, проверяет меня, смогу ли я помочь ближнему.

  Эта мысль меня успокоила, я стал высматривать по сторонам, кому еще может понадобится моя помощь. Утром было мало людей, в стороне играли дети, совсем рядом шла женщина с ребенком, я услышал, как девочка повторяет считалочку. Все было спокойно и тихо. Силы переполняли меня. Первый неприятный сюрприз ожидал меня в машине - стрелка бензобака маячила на нуле. В кошельке лежали припасенные триста рублей на черный день. Поморщившись и повздыхав, я залил бензина на двести и поспешил на первую встречу.

   Первая встреча запланирована с Оксаной, бывшей моей сотрудницей. Пришла устраиваться на работу вместе со своим мужем. Красивая умная и ничего не знающая в бизнесе. В некоторых людях есть огонек потайной. Пройдут такие люди-огоньки – некто не заметит, уж очень они непримечательные. А я его вижу, мне этот душевный огонёк самому требуется, без него у меня всё из рук валится и делать ничего не хочется. Ещё почему-то вспомнил её красивые вишнёвые глаза с твердым, как косточка, взглядом. Через какое-то время Оксана продвинулась по служебной лестнице, а затем неожиданно для всех покинула родную компанию (не потому что в другой платили больше или должность светила круче, а просто тянуло её заняться чем-то новым), резко сменив рынок, начав всё с нуля. Пару раз мы созванивались, но не встречались. Работа-злодейка львиную часть нашей жизнь забирает.
  Её компания арендовала склады-ангары на окраине города, там же располагался и офис. Ленивый охранник даже не взглянул на меня. Поблудив в нагороженных офисных лабиринтах, я добрался до уютного кабинета Оксаны. Она ничуть не изменилась, может, стала чуть мягче и женственнее.  Её глаза светились тем же очаровательным и притягательным светом, что в свое время подсказал выбрать именно ее, из множества кандидатов. Мы некоторое время молчали и, улыбаясь, смотрели друг на друга.

-Какие люди в моем офисе! Чай или кофе, Николай?
А шутки остались те же – простые и незатейливые, но душевные и милые.
-Как ты, Оксана?

-Вы сами видите - коммерческий директор, занимаюсь продажами. Все как раньше. Изменился лишь рынок, а команда интересная, сама набирала. А вы как?

  На секунду представил, что будет, если скажу правду, но врать не хотелось, нас всегда связывали искренние отношения.

-Я стал сетевым агентом, занимаюсь продажей биологических добавок, вчера подписал контракт, а сегодня приехал к тебе.

По её лицу пробежались еле заметные тучки. Оксана помрачнела и внутренне напряглась.
-Да уж, не ожидала! Как им удалось вас заполучить? Колитесь, что дальше думаете делать?

  Я подробно поведал ничего, не скрывая, про контракт, про лекарства, про двух необходимых сотрудников и цепочку из шестнадцати человек. Оксана не перебивала, одновременно отточенным карандашом рисуя на бумаге лилию.

-Что вы хотите от меня?
-Я хочу, что бы ты была в моей команде.
-Да уж, немало хотите.

Опустив карандаш, уперлась в меня своим тяжелым, пронзительным взглядом. Сколько длился этот взгляд, я не знаю, только мне показался он бесконечно долгим.

Наконец выдохнула:
-Николай, я не могу вам отказать, но и принять ваше предложение не могу. Не представляю себе, как буду ходить и предлагать эти… (она запнулась) контракты. Со стыда сгореть можно, денег никаких не нужно! Дуриловка сплошная!

-А я ведь предлагаю!

-Вы другое дело. Не знаю, зачем вы это делайте. Вы словно не контракты предлагаете, а нечто другое. Я могу выкупить пару-тройку упаковок препарата, если этого захотите, только, Николай, с вашими-то способностями заниматься такой мелочью...

-А если я смогу убедить шестнадцать человек заниматься этим?

-Какая разница! Это ведь пирамида, рано или поздно она рухнет! Ведь вы это понимаете лучше меня, и основной доход с этой пирамиды получат те, кто находиться на вершине. Честным этот бизнес можно назвать с большим трудом. Главное - это все такая бесполезная ерунда.

 Сломать Оксану нельзя, можно только убедить, но как, если я еще сам не уверен в правильности выбора?

Я перевёл тему, спросив о дочери. Оксана расцвела вишнёвым цветом.
-Растет стремительно, в этом году уже в третий класс пойдет. Такая егоза непоседливая, учителя от нее стреляются.

-Это в маму.

 Поболтав по-приятельски еще немного, я попрощался. Это был бы лучший сотрудник моего бизнеса, но убеждать ее можно только фактами: автомобилем или бешеными гонорарами, а так это все пока беспочвенная иллюзия.

   Она не поверила в миф, что можно стать миллионером,  который я безоговорочно принял на веру.

  Уже в машине я постарался забыть неудачный разговор, ведь трудности закаляют, а впереди меня ждёт успех, и поспешил навстречу с бывшим однокурсником и товарищем Яковом. Когда-то вместе начинали бизнес, правда, дороги разошлись: я уехал на север, а он продолжил развитие в городе, открыв еще три торговых центра. Именно через эти торговые центры я собирался организовать розничную продажу «Айфаригона». Подъехав к офису, я увидел  на его парковочном месте новую спортивную машину.

   «Все меняется и развивается, а деградация – это то же  развитие, но только назад»,- взгрустнул я, осматривая свое незатейливое отечественное авто.

  Ещё казалось совсем недавно, мы часами просиживали вместе, споря о жизни и бизнесе. Для него жизнь и бизнес были неразрывны, торгаш от рождения. Любые факты, любые идеи и начинания он тут же просчитывал, в его голове помещалась полная бухгалтерия. Начав с нуля и управляя в настоящее время целой торговой империей, он так и не смог завести себе заместителя. Яков всегда отличался осторожностью, а с годами и с ростом капитала эта черта переросла в подозрительность и недоверчивость. Он никому не верил, считая, что все хотят его обмануть, всем нужны его деньги или доля бизнеса.

  Маленький  неприметный офис, кто бы мог подумать, что в этой «офисной лачужке» крутятся огромные деньги. Яков, как обычно, просчитывал что-то в ежедневнике. Увидев меня, приветливо поднялся на встречу:
-Здравствуй, дорогой, посиди немного, закончу с расчетами, а потом спокойно поговорим.

   Я плюхнулся в мягкое кресло, осматривая по сторонам. Прошло столько лет, а все осталось по-старому. Он выписал несколько цифр и вызвал бухгалтера. В дверь протиснулась бухгалтерша. Я её вспомнил – весьма недалекая женщина. Яков так и не поменял ее.

  Умный бухгалтер, конечно, лучше, но она будет задавать ненужные вопросы, начнёт допытываться про серую схему движения денег, наконец, ей нужно платить, а не дай бог, захочет уволиться, то сколько же секретов с собой прихватит, а эта…

  Яков протянул бухгалтерше листок с сегодняшними платежами, и еще в слух медленно проговорил, каким компаниям сегодня должны быть сделаны платежи. Бухгалтерша близоруко и бестолково уставилась в список:
-А разве «Протеку» платить не будем?

-Нет! Я же тебе сказал кому отплачиваем, в листе все написано!
-А налоги будем платить за второй квартал?

-Слушай, ты же бухгалтер, конечно, надо платить! Разве ты еще не заплатила?- фыркнул Яков.
-Я платежку на прошлой неделе напечатала по НДС, но банк ее вернул. У них новая форма с этого квартала,- стала оправдываться.

-Ну так и что же, что вернул?! Значит печатай снова, по новой форме, сегодня же уже четверг! - практически закричал Яков.

  Бухгалтерша недовольно выползла из кабинета. Некоторое время он раздраженно перебирал бумаги, мысли его были далеко, чтобы ему помочь, я кивнул в сторону двери:
-Не надумал её заменить?

-Конечно, нужно заменить, но кого взять, Николай, кого? Воруют все, честных нет, а это же бухгалтерия! Тут все циферки должны сходиться и вдоль и поперёк. Ответственность, а она ничего не понимает! Сегодня какое число, а в компании ещё НДС не заплачен. Теперь опять штраф. Банк вернул платежку (делов-то!) - тут же вернулась, перепечатала и заново отнесла. Банк за углом находится. 

  Высказавшись, Яков мгновенно остыл. Покрутил ручку, повздыхал, затем позвонил и попросил принести чай. Замолчал, откинувшись в кресле. Воспоминания, по-видимому, его тоже захлестнули:
-Давай, дорогой Николай, выкладывай, как ты, бродяга, живешь? Не звонишь и не пишешь!

 За эти годы Яков заматерел, округлился, лицо избороздили  морщин, только живые, хитрые глаза блестели тем же дьявольским огнём.

-Яков, дорогой, расскажи сам, как живешь, как дети, как бизнес, как конкуренты?

-Сам знаешь, что бизнес сложный. Вот запустил еще два торговых центра: в восточном микрорайоне - думаю, через годик отобью; и в самом центре на Тульской. Там труба, всё влёт уходит. Цены даже не снижал, народ валом валит, потому что центр! Хороший ремонт оганизовал, оборудование завез. Директора взял из прежнего магазина, ты ее, наверное, помнишь. Сложно сейчас - для того, чтобы заработать, нужно крутиться, покупателя приучить. Цены контролирую. Наценка и так небольшая, поэтому самый дешевый товар выискиваем, кто цены сбрасывает, у того и берем, но много берём и деньги сразу. Всем выгодно.

-А ты как, дорогой?

-А я, Яков, занимаюсь сетевым маркетингом,- Яков от неожиданности поперхнулся чаем.
-Книги что ли продаешь? Где же твои сумки, почему мне всё эту туфту не предлагаешь?
-Ты же читать не любишь! Последнюю книжку, поди, в восьмом классе одолел.

  Мы оба рассмеялись, и я без лишних обиняков поведал про компанию «MDS» и «Айфаригон». То, что  идея Якову не нравилась, было понятно сразу. Он хмурился, не смотрел на меня, забавляясь на столе разными побрякушками.
-Да, Николай, продался ты узкоглазым китайцам за триста баксов,- и невесело хохотнул. - Чем я могу тебе помочь?

-Помоги запустить продажу «Айфаригона» в розницу, через твои торговые центры. Препарат дорогой, это будет выгодно и тебе, и мне.

-Послушай, Николай, а как там всякие бухгалтерские документы: накладные, расходные, фактуры и сертификаты. Это ты в сетевом маркетинге можешь спихнуть лекарство, а что в него входит: фаригон тибетский или корень уральской редьки - никто и не узнает. Как его применять? Какие показания и противопоказания, сколько пить, где написано?

  Ничего этого в сетевом маркетинге нет! Если бы было, его зарегистрировали бы как обычное лекарство и продавали бы в розницу. Весь твой сетевой маркетинг – сарафанное радио: я купил - попил, вроде бы не загнулся, и даже полегчало, и ты купи!

  А если кто-то отравится, кому-то станет плохо, кто будет отвечать, ты или я? Покупатель придет ко мне и потребует сертификат, а у тебя они есть? Документов качества нет!

   Все это чушь, разводиловка для пенсионеров, даже не думал, что на такую гнилушку поведёшься. Займись лучше чем-нибудь полезным!

-Чем заняться, у тебя свой бизнес, а я что делать должен?

-У тебя образование, иди работай!

-Яков, ты сам знаешь, что говоришь ерунду.

 Разговор дальше не клеился, конечно, он был прав: запускать препарат в продажу без документов нельзя, а с рук продавать можно?

   Назначил доктор препарат на приеме, взял деньги и все, ни чека, ни записи в карточке.
   Яков был прав, тем не менее я был зол на него. Когда свой бизнес начинал, не думал ни о сертификатах, ни о качестве. Как меняют людей деньги!


Глава шестая


   Вот и трудности начинаются: есть нечего, денег нет, детей одевать нужно. Самые великие начинания разбиваются о скалы семейного быта и долга. В этом моя вина, что ничего нет, а есть только перспектива, причем довольно туманная.

  Как хорошо идти к своей мечте одному, отрекшись от всех, особенно от близких.

Ничего тебя не связывает, никто не путается у тебя под ногами, никто не тянет тебя за рукав и не заглядывает в твой карман.

  Чтобы чего-то достигнуть, нужно отказаться от всего, что тебе дорого, что тебя связывает с прошлой твоей жизнью: от любви и от семьи. Это упыри, они сидят на шее и пьют твою кровь, высасывая твою жизнь по крохам, по минутам и часам. Они питаются твоими мозгами, им нравится копаться в твоей печени, ты принадлежишь им полностью, без остатка, ничего своего у тебя нет, даже самые сокровенные мысли они будут узнавать и выпытывать, чтобы опошлить их, высмеяв на каком-нибудь бабском собрании.

  Дети, бегающие кругом, тоже не на моей стороне. Супруга, утолив свой биологический позыв к размножению, теперь стала втройне неприступна. Она воспитывает моих детей, будто я просил и умолял завести ребенка, уговаривая, что они такие милые и чудесные. Теперь я должен и обязан.

  Закон общества, в котором я живу, не на моей стороне. Общество не хочет меняться, оно стабильно, оно связывает меня по рукам и ногам, ничего не давая ни сделать, ни изменить. Все должно остаться также. Чтобы создать новые правила, я должен сломать старые. Главное из них, что мужчина должен женщине всегда и во всем.

  Самое интересное, что это придумали сами мужчины, чтобы остальные шли следом, не задумываясь и не поднимая головы, не загружая себя лишними вопросами. Я же хотел изменить эти правила, найти короткий обходной и запрещенный путь к богатству. Я не хотел копить и зарабатывать, я хотел получить все и сразу…

- Кушать будешь? - прервала мои мысли супруга, которая чувствовала, что в моей голове зреет неудовлетворённость этой жизнью, и хотела сорвать заговор против себя и своих детей. Хотя аппетит у меня уменьшился, но объявлять полную голодовку я не собирался.

  За ужином супруга взяла инициативу в свои руки, и он проходил под ее монотонное бурчание о том, что в семье финансовый кризис:
-Дома нет денег, закончились продукты, нужно платить за квартиру, за школу, за садик, за свет, покупать теплые вещи детям. Уже стало холодно, а они у нас одеваются по-летнему...
Ей нравилось все это перечислять, я не перебивал ее. Жена тоже имеет право получать удовлетворение от семейной жизни.

Когда же этот монолог закончился, я спросил:
-Сколько нужно денег?

-Хотя бы двадцать тысяч рублей.

Двадцать тысяч рублей - это какая-то астрономическая сумма. Бюджет нашей семьи напоминал бюджет маленького африканского государства: все надо, все закончилось и взять неоткуда. Интересно, почему вне зависимости от того есть у нас деньги или их нет, мы тратим одинаковые суммы. Я ответил ей, что подумаю, где можно их достать.

Ночь прошла. Супруга спала на другом конце кровати, поделив ее незримой границей. Я не особо и покушался на ее спокойный, девственный сон. У меня было занятие и поинтереснее. Я размышлял о том, что нравится мне или нет, я должен играть по ее правилам. Нужно достать деньги и вначале накормить семью. Если угроза голода и нищеты еще не маячила перед нами, то безденежье уже чувствовалось во всем.

  Еще не было и восьми часов утра, кто-то позвонил в дверь. Только мой отец мог себе это позволить. По вечерам он не ходил в гости принципиально, а днем меня было дома не застать.
Я поспешил открыть дверь. Точно,  не ошибся, на пороге застыл отец. Еще даже не поздоровавшись, отец начал извиняться за свой ранний визит:
-Шел мимо. Дай, думаю, зайду в гости, узнаю, как дела.

-Проходи, давай кофе попьем с жареными гренками.

Но папа прижался к двери и проходить не торопился.

-А где дети? – засуетился отец, зачерпывая из кармана целую гору дешевых карамелек.
Я громко позвал малышей, и тот час они примчались. Отец оживился, увидев внуков. Младший таращился на эту гору, как на несметное богатство, от волнения даже не смог все ухватить. Внучка, посмотрев на дешевые фантики, фыркнула, но тоже прихватила парочку, бросив короткое «спасибо», убежала.

-Что ты не проходишь, застрял истуканом каменным в коридоре.
Отец проходить по-прежнему не собирался:
-Я на минуточку зашел. Узнать как у вас дела, как дети…

Мы с отцом сейчас общались мало, впрочем, как и раньше. Он жил в своем мирке далекими и непонятными заботами, и я для него был лучиком света. Он гордился мной.

  Гордость его была странная. Отец гордился и любил меня внутренне, но не мог об этом никому сказать, да пожалуй, даже себе не хотел признаться в этом. Отец и внуков любил больше тогда, когда они были маленькие, когда их можно было брать на руки и носить, не отпуская. А когда они подросли и стали задавать вопросы, он и с ними не мог объяснить свои чувства.

  Он хотел мне счастья, а сам не знал, что это такое, откуда оно берется и куда девается. Поэтому его радовали внешние проявления счастья, наши покупки: машина, мебель, одежда. Он оживал, испытывая необычайный подъем. Ему хватало сил обойти своих родственников, поговорить с ними, рассказать какая у меня радость и вернуться обратно ко мне.  Он не мог понять, да и не пытался разобраться, что со мной происходит. Отец лишь видел, что я не работаю и даже не ищу работу. Он каждый раз рассказывал об очередной двоюродной племяннице по материнской линии, которой повезло, так как в свое время за нее похлопотали, и она сейчас работает и неплохо живет, и он готов похлопотать, чтобы меня пристроить к ней в компанию. Делать это старался корректно, но будучи от природы грубым, предложение получалось чугунным и аляповатым. Это тоже было проявление его любви. Я обычно ласково хлопал его по плечу, и говорил, что сам разберусь со своими проблемами.

  Жил отец один. Отсутствие общества и собеседников испортили и без того тяжелый характер. Мало общаясь с людьми, утратив границы дозволенного, и порой его шутливые замечания глубоко ранили людей, а он этого даже не замечал.

  Отец наверняка любил меня. Как многолико чувство, которое называют этим словом! Он жил ради меня, ради внуков, жил бесполезной и никчемной жизнью, не делая того, в чем мы действительно нуждались, в естественных приятных мелочах жизни: в теплом слове, в ободрении, в радости от наших маленьких достижений. Он был с нами, как глухонемой великан, охранявший нашу избушку, не пускал ни хороших, ни плохих.

Он сухо спросил, зачем-то копаясь в кармане пиджака:
-Как у тебя дела?

Я ответил, как обычно отвечал на этот вопрос:
-Нормально!

Эта была та сыновья таблетка, тот волшебный эликсир, что я ему мог дать, не боясь, что он его не переварит или ему будет от него плохо.

  Хорошо жить - не живя, закрыв глаза и не веря своим глазам и ушам!
Я увидел, как посветлело его лицо, он успокоился, но сегодня наше обычное общение на этом не закончилось, мне нужны были деньги.

-Папа, мне нужны на пару месяцев двадцать тысяч рублей.

Он опустил голову, глаза забегали в разные стороны. Я редко просил денег у него. Стараясь обходиться сам своими силами.

-А когда тебе они нужны? - тихо уточнил он.
-Желательно сегодня, получится у тебя?

-Нужно дома подсчитать, сколько у меня есть.
-Хорошо, я к тебе после обеда зайду.

Он вышел. Я всегда возвращал ему деньги, взятые в долг. Всегда! Для меня, в былые времена, эта сумма бы вызвала смех, а он собирал деньги по крохам, откладывая каждую копеечку, отказывая себе во всем. Он этого и не осознавал, что можно жить иначе, вечно ходил в одном костюме и в своих рваных ботинках. Отец жил для этих мгновений. Он знал, что когда-то понадобится его помощь, он будет мне нужен и тогда, не раздумывая, бросится мне на выручку, не спрашивая, не осуждая и не уча, сделая все, что мне нужно и что в его силах.

  Когда дверь за отцом закрылась, на пороге показалась супруга:
-Ну что, дает?

-Да, после обеда можно будет забрать.
Она радостно закричала и захлопала в ладоши.

  «Вот, - прочитал я на ее лице. - Стоило тебе только захотеть, и у нас опять появились деньги». Ночная тактика принесла свои плоды. Она уже все простила и хотела меня немножечко наградить лакомым кусочком секса, потащив в кровать. Ей хотелось закрепить рефлекс, как у собаки академика Павлова: еда-слюна, деньги-секс.

  Все у нее просто и предсказуемо!

  Она смотрела на меня взглядом, каким удав смотрит на кролика, гипнотизируя и подавляя волю. Я уже практически готов был отдаться, но тут младший, прыгая, не рассчитал, ударил ножку, громко захныкал. Тотчас удав превратился в нежную, кормящую самку, и кролик благополучно выскользнул на свободу, избежав сексуальной экзекуции.

  Быстро выпив кофе, я оделся и выскользнул за дверь. Домашний воздух, пропитанный заботой и любовью, отравлял мне сердце, хотелось вдохнуть живительного газа равнодушия и скуки улицы.
Глава седьмая


   Я отправился к торговому центру, а вернее в парк с фонтаном, разбитый рядом с ним. Осознавая себя свободным человеком. Я никуда не спешил и не должен был ни перед кем отчитываться, не обязан был сидеть в офисе до конца рабочего дня, томительно считая часы и минуты, мне не нужно было составлять никчемные отчеты и писать бесконечные служебные записки.

  Я свободен, занимаюсь своим бизнесом. Я сделаю всё своими руками, создам цепочку, найду своих людей, чтобы сделать их своими единомышленниками.

  День выдался, как и мое настроение, безоблачным и теплым. Мне нравилось наблюдать за проходившими рядом людьми. Я старался понять, куда и зачем они стремятся, о чем думают, но еще больше я любил переносить их во времени. Навстречу шел мужчина в самом расцвете сил, наверное, ему было пятьдесят два года. Я смотрел на него и представлял плотного двенадцатилетнего крепыша, спешащего с мячом в кроссовках и гетрах на тренировку.

   Или вон, молоденькая девушка, круглолицая и застенчивая, с пухленькими щечками, я видел ее через сорок лет, уже полной уставшей от жизни женщиной с тяжелым лбом и  маленькими поросячьими глазами. Или вот, молодая женщина, высокая и стройная, тут я оборвал свои перевоплощения, так как узнал ее. Да, это была она, Анжела. Я познакомился с ней несколько лет назад, именно с ее легкой руки, она в то время работала в кадровом агентстве, я и оказался на севере. Она меня тоже заметила. В последнюю нашу встречу Анжела меня заинтриговала тем, что в свои тридцать лет была одна. Одинокая, очаровательная, умная женщина, в этом возрасте вызывала мое любопытство, почему она не востребована природой, где мужчины, которые ищут свою единственную? По ее следу должны бежать самцы, чтобы навеки сделать  ее своей подругой. Возможно, если в сердце заложено семя любви, оно обязательно взойдет, и возраст уже не будет иметь значения. Душа женщины сложна и противоречива.

   Она перебила мои мысли, начался обычный разговор двух старых знакомых, судьбой или обстоятельствами разлученных на несколько лет. Анжела по-прежнему работала в агентстве, правда уже более крупном, а я? Немного подумав, я выложил все на чистоту, что являюсь сетевым агентом и хочу преуспеть в этом бизнесе. Она искренне и звонко смеялась, слушая меня. Все это напоминало розыгрыш, и она ему охотно верила. Когда я закончил свое повествование, она серьезно спросила:
-Ну, правда, Николай, где вы сейчас работайте?

После того, как я подтвердил правдивость своего рассказа, Анжела беззаботно сообщила, что сетевым маркетингом занимаются те, кто неспособен адаптироваться в обществе - это еще не изгои, а просто люди с небольшими проблемами общения.

-Ну вот, появилась Анжела, и выявила все мои скрытые наклонности и недостатки.
-Нет, я не хотела вас обидеть! Извините, Николай, я спешу.

Мы, обменявшись телефонами и дежурными улыбками, расстались.

  Оставшись один, я еще некоторое время наблюдал за  праздношатающимися, потом устал и решил дойти до отца, забрать деньги, а по пути останавливать всех знакомых и малознакомых и предлагать «Айфаригон». Я себя убеждал, что это мое, я должен это сделать и у меня это получится.

  По дороге к отцу я встретил лишь соседа по гаражу, Вихляева Петра, который меня вначале и не признал. Бесцельно брёл пьяным перекати-полем, громко разговаривая сам с собой, ругаясь и жестикулируя.

-Привет, Петр. Как жизнь?

-Какая жизнь? О чём ты? Надоела эта работа неконкретная. Сегодня поехал в аэропорт, встречать груз, а он и не пришел. А туда мотаться двадцать километров да столько же обратно. И это значит, завтра грузу прилетит за два дня: и за сегодня, и за завтра, то есть я должен за двоих пахать до ночи, как папа Карло? Я директору говорю: «Эй, давай доплачивай тогда за интенсивный труд, это не по моей вине груз не пришел», а он мне, типа, разводит: «Ты же сейчас отдыхаешь!». А я сейчас не хочу отдыхать, я работать устраивался нормально, к девяти приехал и к шести освободился. А то, что это за шарашкина контора, сегодня делать нечего, а завтра я должен угробиться на этой вшивой работе.

  Вихляев внушал отвращение. Человек был гаденький, скользкий и противный, меня тошнило от его пьяных откровений. Сколько мест он уже сменил, а через три месяца история про «вшивую работу» повторялась. В одном месте ему не нравился график, в другом - что ее было очень много, а платили мало «я же им не лошадь криволапая над собой изыматься». А в этом месте его не устраивало, что работы неделями не было, а зарплату за простой платили такую, будто он пахал с утра до вечера.

 Бизнес есть бизнес, я поморщился и презентовал:
-Нужно правильную работу выбирать, вот как у меня! Сам себе график устанавливаю, с людьми встречаюсь, про жизнь новое узнаю, да и зарплату в отличии от тебя получаю раз в неделю и не маленькую. А нужно-то всего найти двух человек, которые готовы лечиться  новыми препаратами.

Вихляев громким рыганием перебил меня:
-Я что, как аптека, должен ходить и всем предлагать: купи, купи!

-Не нравится как аптека, вози как машина. Ну пока, сосед!
Он забубнил опять и пошел дальше, после его рукопожатий хотелось помыть руки.

  Подойдя к отцовскому дому и поднявшись на площадку, я отметил, что ничего не меняется здесь, разве только ниже становиться потолок, хотя это зрительный обман.

Отец открыл дверь сразу и протянул деньги, аккуратно завернутые в старенькую пожелтевшую газету.
-Сколько здесь?

-А ты посчитай.

Я развернул бумагу, было ровно двадцать тысяч рублей. Я обнял и поцеловал его.
  Я развернулся и вышел. Больше меня здесь ничего не задерживало.

  Спускаясь по лестнице, я увидел соседку Веру, жившую на втором этаже. Её мать несколько лет назад умерла, а перед этим длительно и тяжело болела, практически не вставая. Она была некрасива и уродлива с рождения, при ходьбе сильно косолапя и подворачивая внутрь правую стопу. Говорила медленно, с трудом произнося непонятные слова. При рождении ей поставили ДЦП, отец девочки не смог пережить позора уродливой дочери, сначала сильно запил, а затем и вовсе бросил мать одну с больной дочерью. Мать сама, как могла, лечила и воспитывала дочь. Бог знает, сколько сил и здоровья ей это стоило! Вера окончила школу, и даже получила аттестат.

  Она не ощущала своего уродства и даже не переживала по этому поводу. Мать, работая оператором на почте, денег получала мало, поэтому подрабатывала: мыла подъезды, подметала двор. В суете и спешке где-то и надорвала здоровье. Вера старалась помогать матери во всем (правда, какая из нее никудышная помощница!) Во дворе бессердечные мальчишки дразнили Веру, обзывая «косоглазой страшилой». А она, медленно проходя мимо своих обидчиков, только улыбалась и от этого выглядела еще уродливей, чем доставляла своим обидчикам новый повод для смеха. К счастью, это было в прошлом, хулиганы выросли, поумнели, кто сам осознал низость своих обзывалок, а кого и жизнь наказала.

  Жила Вера на одну пенсию да в последний год устроилась работать лифтером в районную больницу, где часто лежала ее мать. Работа была не сложная, нужно было открывать и закрывать дверь-решетку больничного лифта, помогая вкатывать каталку с больными или с перевязочными биксами. Вера гордилась своей работой. Медицинский персонал, терпеливый и снисходительный, когда она не могла справиться с такой же неуклюжей, как сама дверью, кто-нибудь всегда приходил на помощь. В свои тридцать Вера чувствовала себя счастливым человеком, в наше время всеобщей неудовлетворенность – редкое чувство. Платили мало, но если бы ей, вообще, перестали платить, Вера ни за что на свете не отказалась бы от этой работы.

  Моя мама, в свое время, видя, как им тяжело, пыталась помочь тем, что доставала санаторные путевки  сначала для Веры, а потом и для ее матери. Вера меня помнила, хотя это было давно, но она, кажется, не забывала ничего, как губка впитывала по каплям людскую доброту. Обычно при встрече я просто с ней здоровался. Увидев сегодня, я решил с ней заговорить:
-Вера, здравствуй, как дела?

-Зздраввствуйте, Николай, хорошо. Я сейчас с р-работы иду.- пробубнила она с усилием, глотая набежавшие слюни.

-Ты сейчас лечишься, какие-нибудь лекарства принимаешь?
-Р-раньше пр-ринимала, а теперь нет.

-Есть такой препарат «Айфаригон», помогающий при ДЦП. Ноги лучше двигаются, речь становится четкой и слюна не бежит. Нравится тебе?
-Д-да, ндраввится.

-Только он дорогой, девять тысяч рублей стоит.
-Пойдемте, я вам покажу, что пила р-раньше.

 Я согласился. Вера долго возилась с ключом, затем толкнула дверь. Я проследовал за ней. Запах квартиры, в которой живет больной человек, ударил в нос. Несмотря на теплую погоду, все окна были плотно закрыты. 

 Я вспомнил, что много лет назад уже был в этой квартире. С тех пор ничего не изменилось: задвинутый в угол тяжелый шкаф, напротив – железная панцирная кровать, на полу замаскировался одеждой и стародавними газетами допотопный телевизор. Побеленные стены и потолок уже пожелтели, с деревянных полов краска совсем исшаркалась за столько лет. Не было ни дорожек на полу, ни занавесок на окнах. Веры проковыляла в комнату, отперла ключом шкаф, стала рыться, доставая и складывая мятые пожелтевшие коробочки от лекарств. Наконец нашла. Протянула мне, чтобы я прочитал названия.

-Это ты принимала в этом году?
-Нет, не в этом, и не в пр-рошлом, а еще р-раньше. А лекар-рство девять тысяч стоит?
-Да, дорогое оно. Ты много получаешь?

-В пр-рошлом месяце с пр-ремией трри тысячи семьсот ррублей в-выдали.
Я был не рад, что завел этот разговор, хотелось поскорее уйти:
-Не думай о лекарстве, спроси у своих докторов, они тебе таблетки бесплатно выпишут, - и заторопился к выходу.

-Сспассибо вам, что думайте обо мне,- уже в дверях услышал я Верин голос.

  На душе свербило. Меня грызли черви сомнения по поводу лекарств, а если ничего в них нет, обычная пустышка? В лучшем случае добавят дешевых витамин и микроэлементов, да какой-нибудь ерунды для тонуса подмешают. А люди верят, что я им говорю! Нужно будет обязательно расспросить об этом Стоимёнову. И где эти чертовы сертификаты, кто их вообще видел!

  Я устремился домой, сжимая в руках огромную сумму в двадцать тысяч рублей. Не важно, что их не заработал, главное, они были.

  Дома супруга сообщила две новости, причем, как ни странно, обе оказались плохими: заболел сынишка. Резко затемпературил, по-видимому, ОРЗ, уже вызвала участкового; и накрылась стиральная машина.

 Почему все ломается в такой неподходящий момент?
 Я протянул ей деньги.

-Двадцать?- хмыкнула жена.

Я мотнул головой.

-Этого мало, на лекарство нужно не меньше тысячи, да стиральную машину нужно делать, сколько будет ремонт стоить неизвестно, не меньше двух или даже трех тысяч.

  Услышав, что кто-то пришел, проснулся и вылез сынишка из кроватки. Глаза воспалились, нос не дышал, он с трудом сдерживал кашель. Стоило только начать ходить в садик, уже заболел. Трудности адаптации. Сколько у него еще будет таких моментов! Хорошо сейчас – не понравился этот сопливый коллектив, не устраивают садичные игрушки, не нравятся комочки в манной каше, тут же заболел и опять дома. И не надо ни о чем думать!


Глава восьмая


  Несколько дней дул холодный северный ветер. Выходить из дома не хотелось, а нужно было сходить в гараж и посмотреть, что с машиной, которая  с трудом заводилась и глохла на малых оборотах.

   Если случаются неприятности, то сразу все.

  Открыв капот, я стал размышлять, с чего начать ремонт и смогу ли его сделать своими силами. Единственное, что я смогу, это заменить свечи. Вряд ли причина только в них, но гнать сейчас ее в сервис - нет денег. И я стал выкручивать свечи. С непривычки весь перемазался, пока их менял. Раздался ухающий стук в дверь, и до меня донёсся голос Вихляева:
-Сосед, ты живой?

  Положив свечной ключ и обтерев руки, я вышел. Вихляев был в отличном настроении, ему хотелось со мной поболтать. Он в очередной раз сменил работу, устроившись в кондитерскую компанию по доставке тортов и выпечки. Было ему чуть за сорок, высокий, долговязый, с вечной подленькой улыбкой на лице.

-А прежних я бросил. Пришел к директору требую: «Рассчитай меня, не хочу в бардаке работать, не фирма, а геморрой». Правда, перед этим я со своим другом Витьком, конечно, выпил пива. Ты его не знаешь? Он раньше сантехником работал, а теперь кочегаром. Мировой мужик,- закашлялся от избытка чувств и продолжил.- Я директору и говорю: «Чё должен в этой конторе за всех работать? Такого уговора не было, тем более от клиентов за день наслушаешься, и так поносят и так. Раньше и так вашу контору выгораживал за бесплатно, а теперь всё, дудки».

  Вихляев попробовал закурить, спички вымокли и не загорались. И уже с некоторым сожалением добавил:
- Правда, платили много, а черт, все равно их кинул, даже хорошо на сердце стало. Не люблю неконкретных.

   Вихляев поддал уже с утра. Разговаривая, подходил совсем близко, окутывая  зловонным запахом спирта, курева и гнилого рта. Интересно, он помнит наш последний разговор?
   Угадав мои мысли, Вихляев продолжил:
-А ты же, Николай, лекарствами занимаешься? И говоришь зарплата высокая, нужно только двоих человек найти? Так это не проблема! Одного я знаю – это Витек, мой кореш, а сколько нужно контрактов подписать?

-Шестнадцать контрактов для того, чтобы получить первые деньги.

-Да я мигом это сделаю! У меня родни в полдеревни, и я всё там  для них делаю. Одни бабки остались, мужики-то скопытились. Кому мясо вожу, кому молоко, кому какую передачу в город пересылаю, они мне все там контракты подпишут. Это все серьезно, что деньги будут идти, раз в неделю без обмана, конкретно, а то я, вообще, за честность и за открытость. Меня все мужика за это уважают. Я вчера устроил представление директору, сидит на стульчике весь бледный, глаза бегают, а я ему смеюсь так в лицо и говорю: «Не повезу я больше никакие ваши таблетки. Сам вези!» Ох, как я ждал этого момента всё ему выложить, терпел от него все, а я мальчик что ли? Не  люблю я всю эту медицину - гниль сплошная...

  Затрезвонил мой мобильный.
-…Ладно, я тебе потом перезвоню, потом еще посидим, поконкретнее все расскажешь.
  Звонил Цицульников, сердце сжалось и застучало. Неужели он купит контракт? В душе я сильно на это надеялся.

  Я все же зря так о нем думаю, нельзя двадцать лет дружбы вот так одним движением зачеркнуть. Не прав я, не прав!
-Да, Ярослав, привет!

-Привет, Николай, как дела? А я звоню рассказать, что я вчера в аптеку зашел, ну и спросил какие лекарства есть нормальные, чтобы тонус поднять, иммунитет тоже, ну и там сердце подкачать. А аптека такая солидная в самом центре города, в ней такие вежливые аптекарши сидят, и, представляешь, забегали все. Сначала там ерунду какую-то по двести рублей предложили. Я им говорю: «Ну, что вы, типа, не понимаете, что мой иммунитет этим не поднимешь. Нужно серьезные лекарства назначить!». Посоветовали мне очень редкий препарат взять, какой-то солидной фирмы швейцарской. Я дома посмотрю, ты же специалист, говорят, подделок не бывает, как раз для меня. Жене я взял там, чтобы, чисто, по-женски ее укрепить. Там какие-то у нее проблемы, уколы взял проставить и капсулы и сыну тоже. Баксов на пятьсот получилось. Аптекари мне даже сертификат какой-то всучили, а я в этом не разбираюсь, мне главное, чтобы фирменное было. Жалко, конечно, денег. Да думаю, ты прав - нужно о здоровье своем заботиться! Ладно, давай звони, не теряйся, советы ты дельные даешь. Ну пока!

  Я застыл на месте. Пережитая боль и чувство обиды с новой силой вернулись ко мне. Почему это все мне? Зачем звонить, зачем издеваться? Хотя  он и не хотел издеваться, Цуцульников же друг, а друзья должны делиться друг с другом.

   Я подумал и удалил его запись из записной книжки телефона. Стало легко, я словно вырвался на свободу. Ничего меня больше с ним не связывало. Самообман все. Как хорошо ставить точки в отношениях. Освободилось место в телефоне и когда-нибудь, я в этом уверен, в нем появится новая запись.

Глава девятая


   Все последующие дни были похожи один на другой, как близнецы.

   Я вставал, быстро пил кофе и, пока дома еще все спали, убегал в гараж. Только закрыв за собой дверь, я облегченно вздыхал и начинал медленно просыпаться. Дома стало невыносимо оставаться. Семейные проблемы охватывали своими мягкими, нежными объятиями все сильнее и сильнее. Денег не было и, несмотря на все мои старания, они не появлялись.

   Каждое утро, уходя из дому, я сидел, когда было тепло и сухо, в парке на скамейке, если дул холодный ветер и моросил дождь, тогда в автомобиле, и анализировал список потенциальных владельцев контракта. Я отдельно выделил список людей, с которыми хотел бы встретиться, но из-за смены телефона или адреса не мог их найти . Ниточка была потеряна, и я пытался среди многочисленных знакомых отыскать их.

  Отдельно у меня шли «дозревающие» - те, кто готов был подписать контракт, но по каким-либо обстоятельствам оттягивал это.

  Еще был список людей, с кем я не встретился лично, он медленно каждый день сокращался. Ежедневно я обзванивал людей из этого списка, не знаю, быть может, что-то надломилось у меня в душе, или люди чувствовали в моем искусственно бодром голосе фальшь и сомнения. Многие отказывались, переносили встречу на другой месяц или предлагали встретиться после отпуска, или в начале зимы. Я старательно помечал у себя, что этому необходимо перезвонить через неделю, так как он  уехал в деревню к родной бабушке, а этому через месяц, так как она учится в Питере.

  У меня возникало чувство, что моих телефонных звонков боятся, и если даже соглашаются встретиться, то лишь благодаря прежним моим отношением и заслугам. Правда, как бы я в свое время не помог и какую бы важную не оказал услугу, все отказывались от приобретения контракта легко и буднично. Никто не считал, обязанным мне, наоборот, в этих отказах мне мерещилось что-то дружеское. Иногда мне стало казаться, что они отказывают ради меня, чтобы помочь мне одуматься. Я уже ни в чем не был уверен, ни в себе, ни в том деле, что выбрал, ни в тех препаратах, которые я так яростно предлагал. Сомнения мучили меня. И я решил их развеять. Сегодня был вторник, а по вторникам презентация «MDS».  Вечером я притащился на презентацию.

   Все было как в первый раз, кандидаты сидели в центре зала, а сотрудники расселись или рядом, или с краю. В назначенный час, как в прошлый раз, вышла Стоимёнова в элегантно обтягивающем змеином платье и открыла презентацию.

  Отточенные фразы, жесты и интонация полностью повторяют предыдущее собрание. Так же играла музыка, так же весь зал хлопал. Рассматривая окружающих меня сотрудников и глядя на актеров в фильме, мне уже не казалось, что они счастливы и веселы.

   Я уже хорошо знал, что скрывается за этими застывшими улыбками: отчаянье, неуверенность и страх за свое будущее.

   Когда все закончилось, несколько приглашенных кандидатов, встали и ушли, а другие остались сидеть. По глазам было видно, что это мероприятие произвело на них огромное впечатление. С каждым кандидатом работал сотрудники «MDS», многие агенты присоединялись к обрабатыванию тепленького кандидата, и тогда жертву обрабатывал уже не один, а двое или даже трое подготовленных спецов.

   Я смотрел на происходящее как на сон. Пока меня не тронули за плечо. Я обернулся и увидел Стоимёнову.

-Здравствуйте, Николай, пойдемте побеседуем. Я вижу, вам есть, что рассказать.
Я окунулся в ее глубокие, как омут, глаза и почувствовал, как исчезли приготовленные фразы. Она одним взглядом ободряла и согревала меня.

-Я хотел узнать, а это правда, что наши препараты помогают и излечивают?

 Я злился на себя, хотел же начать не с этого, но почему-то именно эта фраза вырвалась у меня первой.

-Правда, абсолютная правда, все препараты изготовлены из качественного сырья и проходят строгую сертификацию и контроль. Но вы же сюда пришли не для того, чтобы стать врачом и заниматься целительством? Это не ваша задача – ставить правильный диагноз и подбирать дозы. Это не живая вода и чудес в жизни не бывает! Вас интересует бизнес, ваша цель создать цепочку сильных сотрудников, которые могут найти еще сильных лидеров. Вы строите свой бизнес. Чем энергичнее будут ваши сотрудники, чем больше они смогут принести вам контрактов, тем успешнее, а значит богаче будете лично вы,- Стоимёнова сделала паузу, очень внимательно посмотрела мне в глаза и продолжила.- Есть и обратная сторона этого бизнеса, как и у любого другого.

  Мы просто предлагаем изменить себя, свой мир и свои ощущения приемом этих препаратов. Гарантию никто не дает, да она и не нужна. Есть пастух и есть овцы, понимаете меня? Кто-то должен принимать эти препараты. Мы должны прежде всего думать, насколько полезен данный человек в дистрибьюторской цепочке, не будет ли он пустым звеном. Мы с вами строим бизнес, мы с вами хотим хорошо зарабатывать, ради этих глобальных задач  мы иногда кем-то жертвуем. В субботу у нас будет замечательная лекция Ястребовой Анастасии Павловны в десять часов, я вас приглашаю.

   Абсолютно пустой и потерянный я провалился в прохладную темноту улицы, повторяя последние фразы как заклинания: я строю свой бизнес; это мой бизнес; я должен создавать сильные дистрибьюторские цепочки; кем-то нужно жертвовать; и я не занимаюсь целительством.

  Дома меня встретили ниспавшие дети и уставшая, встревоженная супруга. Деньги опять заканчивались, и она рассчитывала, на сколько дней их хватит при самом экономном хозяйствовании. Выходило что на десять.

  Подошла старшая дочь с красными от слёз глазами:
-Сегодня в школе было собрание, учительница предложила всем сходить в театр на новый детский спектакль. А я подняла руку и сказала, что очень люблю театр, но не смогу сходить, потому что дома у нас нет денег. Весь класс засмеялся.

Супруга сидела рядом и что-то вязала.
-Ты слышала?

Она кивнула головой.

-Скоро мы будем вспоминать эти черные дни, когда у нас будет много денег, мы станем путешествовать, отдыхать на море, покупать в магазинах всё что захотим.
-Папа, ты всегда так говоришь, а у нас их нет и нет, а спектакль хочется смотреть сейчас, а не когда я выросту и стану бабушкой!

  Без денег дом опустел. Все разговоры сводились к проклятым деньгам. Я обычно отмалчивался. Безденежье давило, не позволяя дышать.

  Каждый день я вставал, одевался и шел на работу, уже понимая, что и этот безрадостный день ничего не изменит, но дома оставаться было невыносимо, над нашей квартирой витало финансовое проклятие.


Глава десятая


  В субботу, выскользнув из квартиры, я помчался на лекцию. Город еще спал в этот утренний час, но я уже давно жил по другим законам.

   Подойдя к офису, я удивился многолюдию. Пришло множество сотрудников желающих послушать лекцию, даже несколько опоздавших стояли в проходе. Наконец показалась Ястребова, известный практический психолог, ей было чуть за пятьдесят, с очень живыми цепкими глазами. Ястребова не состояла в сетевом маркетинге, но ее связывала с «MDS» многолетняя дружба, и она периодически читала лекции и проводила семинары.

-Сегодняшнюю лекцию я хотела бы посвятить тому, как следует отбирать людей для сетевого маркетинга и кто может купить контракт.

 Она говорила просто, часто повторяя одну и ту же фразу. Я слушал ее заворожено. Она не просто читала лекцию, а простыми душевными словами отогревала агентов «MDS», собравшихся в зале. Людей, задавленных жизненными проблемами, хроническим безденежьем, семейными кризисами и собственными комплексами. В этом сетевом бизнесе она видела для них спасательный круг, в их тяжелой беспросветной жизни. Ястребова помогала жить, помогала решать свои проблемы, от которых люди прятались годами: от пьяных родственников, детей-наркоманов, от неверных мужей, от каторжной работы, не приносящей радость.

   Ястребова говорила прописные истины, но говорила так, что хотелось записать каждую фразу.

-Для привлечения новых сотрудников мы должны работать только с группой риска, с проблемными людьми. Люди со счастливой, полной семьей, физически здоровые и материально обеспеченные негативно будут относиться к сетевому маркетингу. Работа с ними - это зря потерянное время! Есть три группы людей, с которыми необходимо строить свою работу. Первая, матери-одиночки;  вторая, мужчины в возрасте сорока лет; и третья, одинокие пенсионеры и инвалиды. Сейчас я подробно остановлюсь на характеристике каждых из этих групп. Запишем фразы, на которых мы должны строить с ними свои продажи. Наша задача - минимальными затратами обработать максимальное количество контрактов. Всегда помните - это бизнес, ничего личного, и не надо заниматься лечением! Ну, а теперь характеристика первой группы…

   Лекция закончилась, а я ещё долгое время находился под впечатлением услышанного. Её фразы крутились в голове: «Мы должны чувствовать запах денег. Деньги - это вектор жизненного успеха! Деньги – вот что самое важное!»

  Нужно было взять машину. У ворот меня поджидал абсолютно трезвый Вихляев:
-Привет, Николай! До тебя и не дозвонишься, мобильный отключил  что ли? Я вот думал, думал - это нужно всего шестнадцать контрактов подписать, чтобы пошли первые деньги? Так я практически их уже нашел. Когда тебе деньги отдать можно? Я уже триста долларов приготовил, всё тебя ждал. Давай завтра позвони мне, встретимся, я тебе деньги отдам, и начнем работать, партнер. Ты вот только договор и все такое там приготовь, я еще своего напарника  Витьку завтра приведу, я тебе про него  рассказывал. Общаться с людьми любит - это который в кочегарке работает. Видишь, сосед, всем охота хорошо жить!  Буду лекарством заниматься, я же дохтор в душе! Сейчас в деревню поеду, там я быстро этих контрактов насшибаю. Куда деревенским бабкам деваться, будут корень китайский пить и оздоравливаться. Хочется мне, сосед, бизнесом заняться! Ты мне все расскажи, как и что, а то ведь я в нем полный профан. С людьми то я могу договариваться, потому что я искренний и без всякого образования. Что думаю, то и леплю! Вчерась у свояченицы день рождения был, я выпил немного, хочется еще пива взять, но не сейчас, прежде всего бизнес! Вот до деревни доберусь, самогона выпью. Славный самогон гонит золовка, запаху практически нет, а бьет лучше всякой водки, и голова на следующий день не болит. Буду там дистрибьюцией заниматься, всех бабок  омолаживать,- и он заржал.- Да, Николай, видно неспроста у нас с тобой гаражи рядом стоят, общими руками будем бизнес делать!

  Машина так и не завелась – я вернулся домой пешком. Около подъезда увидел Веру. Она  стояла, прислонившись к железной ограде, видно боялась меня пропустить. Меньше всего я хотел ее сейчас видеть.

-Здравствуй, Вера, а ты что здесь делаешь?
-Зд-дравствуйте, мне ваш ад-дрес отец д-дал,- начала говорить Вера, вытягивая губы.-Я пр-ришла сказать, что хочу купить лекарство. Я д-даже д-деньги принесла!

  Достав из кармана платочек, стала его развязывать. От волнения пальцы не слушались. Наконец, развязала, но не удержала в дрожащих пальцах, и деньги, свернутые пополам, посыпались на асфальт, она неуклюже, как курица, закудахтала, собирая их:
-Все девять тысяч, как вы и г-говоррили. Хочу л-лекарство купить, чтобы оно помог-гло, а то ведь вс-сякие шарл-латаны предлагают купить, а я им не верю, а вам пов-верила, потому, что д-добра желаете. В-вот в-возьмите!

  Я молча взял деньги. Поднес к глазам и долго на них смотрел. Вот это все! И я этого хотел! Ради этого я все затеял, чтобы забрать эти последние деньги у больной  Веры. Вот это и есть бизнес, отбирать деньги у инвалидов? Зачем она пришла, зачем она меня мучает? Она меня испытывает! Кто она такая, что бы меня испытывать? Никто, полный ноль, больная, полоумная  уродка! Она хочет сломать мою мечту своими грязными деньгами, своим присутствием, она ничего не знает, ничего не знает и не узнает…

- Вера, ты дура, что ли? Ты дура! Дура ты! На, забери деньги, положи в карман и уходи. Никому не верь, никому  и мне тоже не верь! Мне первому и не верь, нет никакого лекарства, нет! Иди, что ты стоишь, ничего тебе не поможет, ничего, иди отсюда и никогда больше не приходи!

Вера застыла на месте, потом повернулась и заплакала.

Я отвернулся и пошел к подъезду, потом еще раз оглянулся на Веру, она так и застыла,  уткнувшись в платок, и плакала.

-Все, прощай, уходи, а деньги спрячь и никому не давай!
Я медленно стал подниматься. Ноги были как ватные, я шел и ничего не чувствовал. Позвонил в дверь, ее открыла радостная дочь:
-Папа, хорошо, что ты пришел. Сегодня какая-то тетенька звонила уже два раза и сказала, что через час опять перезвонит. И ещё сказала, что это срочно!

Я постарался улыбнуться.

-Ты молодец у меня, дай я тебя обниму.

  Прижал ее к себе. Дочь выросла, а я даже этого и не заметил, все чего-то доказываю, хотя ответ вот он рядом.

 Прошел в комнату и лег на кровать. Мысли путались в голове, и я не мог сосредоточиться: слова Ястребовой, речь Вихляева и слезы Веры - всё перемешалось.

Зазвонил телефон, и я услышал, как дети наперегонки побежали принести «папе телефонную трубку».

-Алло.

-Николай, здравствуйте! Это Анжела, помните, с кадрового агентства. Извините, что на домашний, мобильный у вас почему-то выключен. Как у вас дела?

-У меня все замечательно.

  Я не узнал сам свой голос. «Все замечательно» - эту фразу я произносил по десять раз за день, когда денег дома не было вообще, а нужно было на что-то жить. Даже не сама фраза, а интонация, с которой она произносится. «Все замечательно!», а в голосе слышится отчаянье и страх за сегодняшний день, страх за детей и за свое будущее и злость на того человека, к которому она обращена. Фраза словно говорит: «Разве ты не видишь, как мне тяжело, как мне больно, страшно и одиноко? Я раздавлен своими проблемами, меня терзают сомнения. Просто помоги мне!»

-Я звоню, чтобы предложить интересную вакансию на севере, как раз по вашей специальности, предоставляется квартира и оклад пятьдесят тысяч рублей на испытательный срок…

Я перебил ее, вернее не я, а мой внутренний голос:
-Ты что, мы с тобой общаемся, а ты так ничего и не поняла! Что я и сейчас зарабатываю неплохо, пусть меньше, но через пять лет, я буду получать по пятьсот тысяч в месяц. Я буду миллионером. Я никогда не соглашусь работать на этой тупой работе. Бегать по клиентам! К чему все это? Все бессмысленно! Я создам команду единомышленников, которые пойдут за мной, а через пять лет я буду не просто миллионером, а долларовым. Ты считаешь, что меня выгнали с работы? Я сам ушел! Я сам выбрал для себя этот путь, а ты так ничего и не поняла. Мне жаль тебя, что ты работаешь ради этих копеек. Что будет с тобой через пять лет? А у меня будет все, что я захочу! Я знаю, точно знаю,- голос мой сорвался, я тяжело дышал. Я замолчал. Некоторое время мы молчали.

-Всё, прощай! - И  повесил трубку.

В комнате повисла напряженная тишина. В дверях показалась супруга.

-Что случилось? Ты так кричал!

-Ничего, дорогая, все кончилось! Я так устал, сильно устал, полежу немного.

   Когда проснулся, в комнате стемнело, наступил вечер. Сон помог, мне стало легче. Я пошел на кухню, сел за стол и включил чайник, наблюдая, как закипает вода. Вошла жена, она старалась мне не мешать, мыла посуду младшего.

-Сын покушал, уже аппетит вернулся?- спросил я.

-Да, температуры уже весь день не было. Кашель сохраняется, но уже стал разжижаться и вот кушать попросил сам. Наверное, через пару дней в садик можно будет отвезти. Да и я сама хочу на работу выходить, засиделась дома,  соскучилась уже по работе! Людка звонила, можно пока на полдня выходить первый месяц, а там посмотрю, может и на полный день смогу выйти. Все хорошо у нас будет! По гороскопу в следующий месяц у тебя  финансовая стабильность и денежные премии,- потом запнулась, засобиралась и попятилась к двери.

 Я остановил ее.
-Посиди со мной.

-Да, конечно, я с радостью. Просто ты в последнее время сам не свой, молчишь, все о чем-то думаешь и избегаешь меня. Я все понимаю, если скажешь терпеть и ждать - я готова ждать сколько угодно.

   Я сидел и молча смотрел на нее, сколько она пережила со мной и ни слова упрека я не слышал. Все в себе держит и с детьми управляется, и продукты где-то достает.
   Все кончено, нет сил идти дальше!

-Что-то не получается у меня, не знаю, почему так. Хочу, чтобы все было хорошо, а ничего не выходит. Мучаюсь, с людьми встречаюсь, а уже и сам не верю ни во что. Вижу, как ты страдаешь, молчишь. Спасибо тебе, что ты в меня веришь, без твоей поддержки жить было бы вовсе невыносимо. Почему так, почему я не могу стать, кем захочу? Почему я не могу работать на себя? Почему у меня не получается открыть свой бизнес?

  Денег нет и когда они  будут, не знаю!

  Вещи детям покупать надо, кушать надо, за квартиру платить надо! Совсем уже сидим дома, как кроты, никуда не выходим. Людям уже на глаза стыдно показываться. Только все деньги у них попрошайничаю да клянчу! Ведь парадокс в том, что у кого денег тоже немного, готов просто помочь, даже из-за сострадания. Нужны или нет им эти лекарства – вопрос не в этом. Да, нужны! Но покупать их дорого, безумных денег стоят.

  А кто запросто может купить, отказываются - не верят. Сердце у них жестокое, коркой покрытое, не видят, да и не хотят увидеть, где с них хотят копейку сорвать, а где можно немного и помочь.

  Мир такой жестокий! Чтобы эти деньги заработать, нужно не только через себя пройти, наступив и раздавив в себе светлое и чистое, но и через других, прежде всего через родных и близких.

  Деньги-то у них есть, а сердца не осталось, остыло оно.

  Жалко мне тебя и детей наших жалко. Радости у вас в жизни не стало, все мысли о деньгах. Я один в этом виноват! Брошу я это занятие, не по мне оно. Не смог я заработать миллион! Все же не продавал, а старался помочь всем, а это в бизнесе не допустимо.

 Это и в дружбе-то запрещается, а в бизнесе вообще против всякого закона.

  Груб я с тобой бываю и не ласков. Прости! Общаюсь с этими каменными сердцами, сам черстветь начал. Все на деньги, рублики захотел мерить! Нет, милая, разве чувства рублем измеришь?

   Время так быстро летит, вот уже пятнадцать лет как мы с тобой женаты. Дети через несколько лет уйдут из семьи. Не нужно мне ничего делать, пусть будет все как будет. Устал я. Не верю я ни в кого и в себя не верю! Полез в дело, в котором ничего не соображаю. Не могу я просто так деньги забирать, не мое это! Уважать потом себя перестану, как мне потом в глаза людям смотреть, в твои глаза, глаза детей!

   Прости, но не смогу я так ходить и торговать, не лоточник я! Да и собственный бизнес мне не нужен. Миф это все, нереальность, замки воздушные.

  Давай опять уедем на север, хорошо там, и люди другие, открытые и честные.

  Там другие и не уживаются.

 А деньги будут. Заработаю я деньги, заработаю!