Шипы и розы

 
            
             Жидким голубым стеклом   таял  над  проселком  август 1963. Поднимая серую пыль, по нему  шибко катил  легковой автомобиль.  За  рулем  "Москвича" счастливо улыбался статный мужчина. Это  был главный агроном одного из местных  совхозов П. И. Солоненко. Мужчина  был пьян без вина. Глаза его блестели  от радости, когда он поворачивал свое лицо к молодой женщине, которая сидела  на пассажирском сиденье. Это была его жена  Галина, которую он не видел целый месяц. Она  приехала к нему  за полтысячи километров, чтоб посмотреть, как он устроился на новом месте.
               Но  вот и  открылась  цель их поездки: центральная  усадьба хозяйства.  Его единственная  улочка, с   потемневшими, северной постройки,  бревенчатыми домами, с тесовыми заборами, воротами, калитками, на минуту обомлела  от тишины.   Перевалившись через штакетник,  замерли кусты сирени.   Залитое светом и теплом, неподвижно блестело  под  солнцем поджильное озеро.   Оставила на минуту свои игры местная ребятня и  с любопытством смотрела на незнакомую женщину. А она,  выйдя из салона машины, вдруг   скептически поджала губы и сказала.
          -Петя, это и есть ваша центральная усадьба? А я - то думала. Ну, нет уж, в эту гоголевскую деревню я ни за что не поеду жить!.
        Но   все - таки  приехала.   Приехала  через год с  дипломом агронома, с гитарой. Во время своей учебы в омском институте  Галина была солисткой городского  народного хора и знала себе цену.   К  ее приезду,  на  северной околице села,  совхозные строители  успели построить  два двухквартирных  дома.  В одном из них поселилась   чета молодых агрономов.

   Стены того дома, наверное, до сих пор помнят их  разговоры,   звучный  полный душевности грудной голос Галины. За селом  стоял серый туман и сквозь него,  по скользкой дороге, завывая моторами,  возвращались  домой из тяжелых рейсов последние грузовики,  но Петру было тепло  возле печного огня, рядом с   любимой женщиной.

        Существует мнение, что чем больше влюбленные  дают друг другу пространства, тем более они  вместе,  чем больше они  позволяют  друг другу свободы, тем более они близки.  Это ошибочное мнение. Короткая сказка этой семьи еще раз  подтвердила, что   жизнь многообразней любой философии.

        -Земля, это вам не скатерть самобранка,- напористо говорил кому то по телефону директор совхоза Ян Павлович Мармышев, когда Солоненко   и его жена  зашли к нему в  рабочий кабинет по поводу   трудоустройства нового специалиста.

            - Только что из Гоглино звонил управляющий Дюжан Екимов,- повернулся он к ним,   говорит, ни единого там трактора у них   живого нет.  Все  пять гусеничников требуют ремонта. Давыд Романович, крутитесь, обратился Мармышев к  сидящему рядом с ним завгару,  но к началу поднятия зяби все трактора должны быть на ходу. Трудно у нас пока. Не хватает квартир,   нет путных дорог.  Семена нынешней весной привозили за сто километров, из самой Омутинки. Но со временем у нас будет все;  склады, сушилки,  новая современная школа и детские сады, новые машины, и  новые улицы. А сейчас нашему хозяйству  нужны  энтузиасты, своего дела.

          -Я бывший моряк тихоокеанского флота,  трудности мне не страшны,- откликнулся Петр.

         Галине было предложено место в бухгалтерии. До этого дня Петр, конечно, знал, что его жена способна на дерзость, но те ошибки, что она себе позволяла на первых местах своей  работы, были  просто детскими. Написала вдруг письмо в Ленинград, чьей - то жене, что нечего требовать от мужа алиментов, а надо иметь женскую гордость и  зарабатывать на жизнь самой. После жалобы из Ленинграда, Галину перевели работать заведующей столовой, но и там она долго не задержалась, потому что не пропустила на раздаче без очереди первого секретаря обкома партии Щербину.

           -У нас здесь все равны,- осадила она его.
  Ее приняли на работу в школу, где она стала вести  музыку и географию. Потом постепенно стали  охлаждаться   их семейные отношения.   Намеки разногласий    становились все более определенными и через год   переросли в откровенные ссоры.   Она  цеплялась к его словам с болезненной навязчивостью и обостренным чувством задетого самолюбия. Последней каплей,  переполнившей чашу ее терпения,  стало то, что Петр уехал  в туристическую поездку  без нее. Вскоре они  с ней, и как оказалось навсегда. У каждого из них была своя правда. Она ушла без оглядки вместе с их малолетней дочерью Светланой. Галина уходила   с обидой в душе на мужа, на суровый сибирский климат, на бытовую неустроенность. На прощание  сказала сухо.

        -Не провожай меня!.
       Но  он проводил ее до попутного лесовоза, который  увозил за горизонт   самых близких ему  людей.  Ветер шевелил сухие травы,  холодил его щеки. Сложилось закономерное. Счастье выскользнуло  от него через те же двери, в которые вошло. Ему хотелось вернуть его, но интуиция подсказывала, что делать это уже поздно. Перестала играть в душе музыка, и только по ночам продолжал звучать в душе ее голос. Север тащил тучи,   осеннее солнце  пряталось в них. Галина уехала жить на берег Черного моря, в Одессу.  Для  каждого из них жизнь начиналась с белого листа.
             Конечно, в любой ссоре не бывает виноватым только один человек, но никому из них не было    легче от этой мысли. Петр остался в одиночестве. Шумел буран за стеной. Тряс стены его дома. Душа его томилась в замкнутом пространстве,  мечтала о золоченых нитях экзотики. Не было в его квартире ни телефона, ни телевизора, ни интернета. Только немного книг. И тогда он поставил себе цель: уехать в Казахстан, подальше от этого села, где все напоминало об утерянном счастье.
 
             Первый секретарь Армизонского райкома партии  Старцев, выслушав его, сказал.
        -Хочешь свежих впечатлений, Петр Илларионович, пожалуйста, вот тебе партийное поручение: у нас в районе только что образовался Калмацкий совхоз. Хозяйство компактное. Поезжай туда главным агрономом.

      -Но тогда мне надо будет обзаводиться семьей.
      -Оглянись, моряк вокруг. Девушек хороших  у нас и в Армизоне полно.
      Однажды, после семинара пропагандистов, на организованных там танцах, объявили белый танец. К Петру подошла и пригласила танцевать вальс миловидная девушка. Это была Галина Дубских,    педагог по образованию.   В 1965 году она работала  в райкоме комсомола. У них  с ней завязались отношения. Так вот бывает, отнимет у тебя  Бог  что то, а взамен вдруг даст еще лучше.

             -Ну а что же сталось с  теми горами, которые вы, как и все волонтеры наших полей мечтали, если не свернуть, то хотя бы сдвинуть? -спросил я Петра.

        -Мне довелось поработать  агрономом, директором совхоза, начальником сельскохозяйственного управления. Люди мне доверяли. А  большой хлеб пошел, когда  минеральные удобрения стали не рассыпать с самолетов, а врезать их в почву вместе с семенами.  Сразу стало интересней работать.  Но это было  уже в семидесятые. Рядом с нами тогда еще плечом к плечу стояли  фронтовики, готовые подбодрить и подсказать.  Они были полны  сил и опыта.  Кто тогда мог предположить, что все то, что мы успеем сделать за десятки лет, потом начнем разрушать сами своими же руками? Первый  секретарь  Армизонского райкома партии А.В Старцев, в те самые  девяностые,  работал уже  в аппарате  ЦК КПСС.   Он умер от разрыва в сердца,   когда понял, что начался необратимый развал его страны.  Разруха тогда ударила в самую сердцевину    налаженного хозяйства Советского союза, в которое и он успел вложить немалую часть своей души.

         -Но вот прошло  время, а наша земля не дичает, продолжает жить.
        -Да,  наши хлеборобы   сеют,   жнут и трудятся. Жизнь потихоньку налаживается    и воздает каждому своё, -подвел итог нашему разговору мой собеседник.   
               
  Мне было не безразлична судьба той женщины, что уехала от моего героя на берег теплого моря, но он опередил меня, рассказав, что его дочь Светлана от  первого брака вышла замуж за какого то немецкого коммерсанта  и уехала с ним жить в Германию. Туда же со временем переехала и ее мать Галина.
               
 
На снимке:   третий слева Петр Солоненко    в окружении работников Ю.Дубровинского  совхоза. Слева от него семеновод Мария Животягина, справа садовод Тамара Крайкова.
фото из семейного архива моего героя
.