ПРОЛОГ.
Сейчас говорила с людьми из Донбасса по телефону: безрадостно все...Они из тех, кто хотел и хочет быть с Украиной, а выехать сюда не могут...По телевидению одни московские каналы, несут несусветную чушь, смотреть нечего, ни фильмов нет, даже мультфильмов не показывают... Сплошное зомбо-грузилово...Мои знакомые даже свой телек отключили совсем, запаковали опять в коробку и сложили на антресоль, тарелку тоже спрятали, что бы террористы не забрали. Отец подруги так и сказал - "пусть все полежит до лучших времен". Но зато они стали больше читать, у них всегда дома была хорошая библиотека. Гулять стали больше на воздухе... Знакомая рассказывает, что оказывается только теперь заметила, что у них в городе есть прекрасный парк...И сейчас осенью там особенно красиво, просто пронзительно красиво...Только радости нет в душе, да и долго не гуляют, потому как у них там вроде комендантский час, да и вообще людей в городе практически не осталось...Все заброшено...Она теперь весь Донбасс стала называть - наша "Сумеречная зона", как у Стивена Кинга...Но, говорит, лучше пусть по Стивену Кингу, чем по дебильному - донецкая республика или еще хуже - соседний лугандон...Говорит, что их завоевали вампиры и зомби, смеется...Правда с горечью в душе...Работы нет, все закрыто, продукты стали исчезать совсем, и кругом - вата...одна сплошная вата...Так мне и говорит: "Иду, а вокруг колорады с автоматами стоят, и кругом - ваааата...". Утешаю ее, говорю - пусть потерпят, пусть продержатся, все вернется на круги своя и Донбасс вернется полностью в Украину...
***
...А сама вспоминаю свои давние сны, что снились мне много лет назад, еще в 90-е годы, когда я видела в городах много немцев-оккупантов со второй мировой и удивлялась во сне, что вроде бы это же 90-е годы, но откуда взялось столько фашистов?...А кругом германская свастика, флаги, комендатура...Это были кошмарные сны, такие реальные, что жуть брала, я просыпалась ночью от выстрелов, что слышались мне во сне, покрываясь от этого холодным потом, потом боялась заснуть... Так это было реально... В моих, тех, давних снах, происходило какое-то, как бы, наложение эпох: с одной стороны - на улицах иномарки, время - 90-е годы, уже появлялись супермаркеты, "Мак-дональдс", шикарные офисы, компьютеры, а с другой стороны - техника и немцы с 1940-х годов... Та же форма, здание Гестапо там, где на самом деле новое здание управления ГУ МВД... А на улицах немецкие "Тигры" Второй мировой... Я попадала в перестрелки, которые велись в городе, кто-то с кем-то воевал, вроде как партизаны и немцы. Правда, в моих снах я была невидима для всех остальных, поэтому все могла видеть и везде бывать, меня ничто не могло задеть и никто не мог мне причинить никакого зла... Я была призраком, привидением, человеком-невидимкой... Но двигать предметы могла... Могла даже по шее заехать, что в принципе и проделывала при каждом удобном случае, и что приводило к неминуемым кровавым дракам в стане противника и многочисленным перестрелкам. Меня это весьма забавляло... А однажды, будучи все так же невидимой, в одном из таких снов мне удалось проникнуть на здоровенный продуктовый склад оккупантов и провести туда, наверное с пол сотни партизан, я так думаю. Вообще точно не могу сказать, кто это был, но наверное они, партизаны, раз мы так шифровались круто, прокрадываясь к оному складу, и который успешно зачистили... Весь... Сосиски были вкусные, жаренные на костерке в лесу да с боварским пивком, холодненьким, да таким ароматным!... А фашисты были злые, голодные и в бешенстве... Да, смешно... Если бы не было все так грустно... По прошествии нескольких лет мои давние ночные и при том цветные кошмары о продолжающейся войне 1941-го, воплотились теперь в прямую реальность 2014-го...
***
... И вот теперь весь Донбасс стал той "Сумеречной зоной", которая являлась в моих снах на протяжении 10 лет всех 90-х годов конца прошлого века... И тот городок, который был всегда одним из самых уютных и благополучных, светленьких таких, чистеньких, как кукольный домик Барби, теперь стал тоже мрачной Сумеречной зоной, как в моем далеком сне, что снился мне так долго с начала 90х годов, когда я жила еще в Питере... Или может это мой давний дар, проявлявшийся еще в детстве, когда в моих снах возникал некий светящийся прозрачный тоннель, и по нему я уходила в любые миры, реальности и измерения, самые невероятные, в прошлое и будущее, видела и настоящее, то, которого я не знала, но которое было в реале, видела неведомые мне страны, говорила на неведомых мне языках. С возрастом такое должно было бы исчезнуть у любого взрослого человека, но у меня все только начинается, с новой, неведомой мне силой...
***
...Маленький, светленький чистенький городок, как домик Барби, из моей прошлой жизни, оккупирован в этой реальности... Все как в моих снах, до миллиметра... Только это не немцы, это ....Я даже не знаю, кто это... Как не знала я этого и тогда, в моих кошмарных ночных видениях, в далеких 90-х годах прошлого века. Ибо в облике тех, кого я видела в моих снах под видом немецких фашистов из фильмов, книг и истории, все же было нечто не реальное, не естественное... Не понятное мне...Чужеродное...Это были не люди… И так, как можно уже понять из моего повествования, вот эдакие сны мне снились часто, густо и долго, с интервалом в несколько месяцев, что зачастую повергало меня в шок при моем пробуждении, а так же - в шок тех, кому я сразу же поутру рассказывала все, что видела ночью... Кто-то улыбался и откровенно крутил пальцем у виска, советуя мне найти парня и не маяться дурью, ибо это все от недостатка личной жизни, и непростительно-дурного качества оной, другие же задумчиво слушали, и просто недоумевали, откуда в голове столь романтического существа, какой знали меня все сокурсники и одногруппники, такое может взяться, третьи все же считали, что в моих снах есть некий скрытый смысл-послание, но что оно может означать, никто тогда не понимал. Со временем я догадалась, что мои ночные кошмары о внедренной, в тогдашнюю реальность 90-х, реальности 1940-х годов - это как длящиеся события определенного временного периода, неведомо, откуда взявшегося в моем сознании и в моей той реальности. То, что я проживаю за один такой сон - это несколько дней и ночей там, в той "сумеречной" (назовем ее теперь так, по Стивену Кингу) зоне сна, в которую вплеталось все, что я доселе могла узнать: история, политика, культура, искусство, альтернативные миры и вселенные, параллельные измерения, супер-герои из фильмов, сериалов и книг, исторические личности из всех доступных, на тот момент, моему сознанию временных исторических периодов, эпох и цивилизаций, любимые персонажи из книг, некогда мной прочитанных и даже те, о которых я узнаю много лет спустя, уже в ином веке, в ином мире, например - эльфы, гномы и хоббиты Толкина, миры Вселенной Warcraft и эльфы Тарры, и даже в моих тех снах был мальчишка, в котором теперь я узнаю Гарри Поттера, все тот же очкарик-волшебник, который тогда снился мне, когда сны становились особенно страшными, и он всегда выводил меня из всех переделок и тупиков ... Но тогда, в 90-м году, я еще этого ничего не знала, но в своих снах это все видела, только не знала всей этой абракадабре названия. В такие вот видения об ином реальном мире попадали даже древние Боги всех культур и эпох, и даже инопланетяне с нло на борту и разного рода вампиры со всякой потусторонней нечистью из Гоголевских сказок и мрачных рассказов Брема Стокера о Владе Дракуле, и таких мрачных рассказов Стивена Кинга, и фильмов Хичкока... Если бы мне тогда на ум пришло записывать те мои сны о непонятной мне, но такой знакомой теперь, реальности, то можно бы было наскрести на приличный сценарий для сериала в несколько сезонов об альтернативно-фантастической вселенной... Думаю, побил бы все мировые рекорды проката...
***
Запомнился мне один такой сон, все о том же городке, оккупированном, непонятными мне тогда, немцо-фашисто-боевиками. Была поздняя осень... Сумрачно... Серый, черно-белый, безрадостный день и такой же мутный вечер... Бледно-тягучий, вязкий туман... Редкие фонари освещали глухие, заковыристые улочки, в которых поселилась настоящая тьма и безысходность... Листва облетела и деревья, с их торчащими голыми черными сучьями и ветвями, напоминали мертвецов, вышедших из могил и простирающих к небу свои худые черные руки, как бы вымаливающих у неба прощение за некие многочисленные, страшные и давно позабытые грехи...
***
Среди обитателей этого городка стали расползаться слухи о страшных, ночных, кошмарных, то ли людях, то ли призраках, что появляются ни с того ни с сего на улицах города после полуночи...Как затем рассказал один охранник, что служил у новых хозяев города, он видел таких вот "ходоков", как он их тогда назвал. Те появлялись всегда в один и тот же час, каждую ночь где-то в районе дороги, что вела на местное старое кладбище, расположенное на окраине. Поначалу все считали, что это всего лишь наркологические бредовые россказни, и этот охранник во время своих ночных бдений и полного безделья вконец обкурился какой-то хрени, которой о ту пору стал наводнен город, как только появились новые хозяева, от чего у этого "шкафа" и случился полный "писец" с психикой. Никто и не принял всерьез его перепуганного лепета, когда этот кадр очухался через несколько суток в единственном, оставшемся не закрытым, после оккупации, медучреждении города - морге, отчего еще больше тронулся мозгами (если то, что было в его черепной коробке, можно было вообще назвать мозгами), пока не произошло действительно, странное событие, взбудоражившее не только этот маленький городок и его безобидных жителей, но и всех оккупантов а так же и близлежащие территории соседних государств...
***
А началось все с того, что однажды в городе, из охраняемого вкруговую здания городской комендатуры, расположившейся в некогда самой элитной школе с английским уклоном для одаренных детей, а теперь беспардонно занятой этой самой комендатурой, среди бела дня бесследно исчезла любимая секретарша местного коменданта ну и конечно всей местной комендантской роты, которая теперь контролировала город и близлежащие окрестности. Надо сказать, что Алина (так звали секретаршу, Алина Кабаненко) полностью оправдывала свою девичью фамилию, которую она вернула после развода с третьим своим мужем Ромкой Абраменко, как только гражданина Абраменка по кличке "Абрам" закрыли менты за грабеж "хаты" бизнесменшы и его бывшей любовницы Дашки Жуковской, когда та, вытащив из Ромчика все бабки, вильнула хвостом и свалила с новым своим ухажером ни куда-нить, а в самую Японию, гейша хренова... Вот Ромыч и задумамал такую мстю. Вскоре Ромчика, не долго думая, менты и повязали.
***
А Алина, надо сказать была - деваха всегда. Ее отменно-стратегические формы возбуждали тактическое любопытство всех городских начальников от секретарей до мэров, из чего следует, что баба была уже далеко не первой свежести, но уморить нафиг могла любого, как говорится от мала до велика, в общем бабуля не промах. Правда, что подводило ее всегда, так это отсутствие вкуса и зверский макияж, просто маниакально-депрессивный, что делало ее всегда объектом внимания от экстра-психиатров-невропатологов до экстрасенсов-контактеров с высшим разумом и прочих тронувшихся умом, обычно стоявших на учете у этих самых невропатологов. Вот и теперь, коротая последние времена, Алина связалась с каким-то хмырем, который познакомил ее с будущим новым начальником городка, у которого в подчинении и была эта самая комендантская рота, наскоро сколоченная из приблудившихся отщепенцев, но яро мнящих себя новыми завоевателями МИРА. Да и сам новый начальник оккупированного им городка, был давно уже подстароват, подслеповат и лысоват, но еще мнил себя эдаким завидным мачо, хотя здоровья и росточка был весьма незначительного, карьеры в жизни особой не сделал, что весьма и весьма его задевало, вечно ненавидел своих бывших сослуживцев, кто устроился в жизни тепленько и с комфортом, вечно брюзжал и шипел, после чего по-пьяни закрутил роман с какой-то страшной, как птеродактиль, фифой, что его, наградив популярной болезнью, еще и подставила по службе. Далее - скандал и с треском увольнение, чем вконец разозлил и разочаровал свою благоверную супругу, строгую Аделаиду Александровну, прожив с ней без малого 10 лет, эдакую пышную еврейку, которая однажды, двинув промеж глаз незадачливого муженька, забрала своих детей, деньги, ключи от машины, квартиры и дачи и уехала к маме навсегда!... Оставшись без денег, квартиры, машины и дачи и шишкой во лбу, этот, непонятый обществом, обиженный на все и вся, герой, было, совсем опустился и запил, пока его не отыскал его однокашник сотоварищ по службе, и не предложил не пыльную работенку в отжатом на скоро у соседской страны, городке. Надо сказать, мастерски навешанная лапша на уши и радужные перспективы, нарисованные ушлым сослуживцем, взбодрили потасканного будущего команданте, и вот этот неприметный, серенький страус, возомнивший себя великим павлином, распушив свои потрепанные изрядно и выщипанные перья, так и появился в этом, забытом уже Богом и оккупированном непонятными существами, городке. Там он сразу же попал на Алину, намедни изрядно побитую в пьяной драке очередным своим кавалером, наскоро словленным ею в переулке незадолго до комендантского часа. Надо сказать, Алина в долгу не осталась, как женщина основательная: две черепно-мозговые травмы и перелом шейки тазобедренного сустава сделали свое дело - кавалер, так опрометчиво поднявший руку и ногу на мадам Кабаненко после четырех бутылок неизвестного мутного шмурдяка, промаявшись трое суток от нанесенных побоев и токсического отравления, таки да, скончался, не дожив до утра, все в том же, оставшемся единственным, после оккупации, работающем медицинском учреждении - морге, где и находился, так как родных и близких, что бы забрать тело, у него не было. Алина - не в счет. Вот на этой печальной и в то же время торжественной ноте, шеф и его будущая роскошная секретарша с подбитым глазом, встретились. Как пропел бы Вахтанг Кикабидзе - "Вот и встретились два одиночества"...
***
И так, в один из прекрасных солнечных теплых дней в начале сентября, в этот маленький, мирный городок, что стоял себе много веков спокойненько на окраине большой страны и никого не трогал, ворвалась вооруженная до зубов бригада наемников на БТРе. То ли наемники были изрядно под шафе, то ли их водила обкурился вкрай, да только занесла их нелегкая по какой-то причине вместо центра городка, прямо в центр старого городского кладбища, на котором как раз проходила похоронная процессия. А хоронили старую - престарую бабку, которая и приходилась единственной родственницей этой самой Алине, и которой эта самая Алина, скинула на старческие плечи воспитание единственного своего отпрыска - продукта мимолетной вольной залетной любви, болвана, двоечника, лоботряса и хулигана Кольку Линина. Почему у Кольки вдруг получилась фамилия не матери, так никто и не знал, а кличка у малолетнего, уже тогда преступника, которому едва стукнуло 12 лет, была известной в городе - "Ленин". Так в милиции в инспекции по делам несовершеннолетних и говорили - опять наш Ленин грабанул ларек с водкой. После чего мать, проведя несколько ночей с начальником отдела по делам несовершеннолетних, забирала Кольку домой, давая по дороге ему массу оплеух и затрещин. Так вот и рос тезка вождя международного люмпен-пролетариата, от грабежа ларьков с водкой до затрещин. А о Макаровне слухи ходили, что была она не просто родственницей этой Алинке - любимой секретарши нового коменданта городка, а еще и местной колдуньей и даже ведьмой. Боялись ее многие... За все время, как жила тут Макаровна (так звали новоприставленную), к ней шли все за помощью, кого околдовать, кого расколдовать, кого завести, кого обвести, кому навести, всех бабка принимала, и работу свою делала, надо сказать профессионально, быстро, чисто, на высоком идейном и политическом. Шли к ней в былые времена даже партийные и высокое начальство из милиции, даже из области приезжали, всех принимала...Хороша, говорят, была Макаровна в молодости: красавица, высока, стройна, волосы черные, до пят, брови соболиные, глаза как угли костра, гибкий стан, гордая осанка петербургской аристократки, порода, не в пример мужиковатой, провинциальной до боли в зубах, селючке сисястой дылде Алинке... Многие за Макаровной в былые времена-то, ой, как упадали...Один командировочный из самой Москвы приезжал, так околдовала мужика, что он бросил свою Москву, министерство, жену, тестя в Верховном Совете и даже застрелится хотел...но передумал, кгбешники повязали. А самой Макаровне пригрозили, мол, упекут за занятие запрещенной деятельностью. Да разве Макаровну-то было испугать, как же! Держи карман шире!...Повела бровью соболиной, усмехнулась устами своими сахарными, и через пол года один высокий начальник в Москве ехал по трассе Рублевкого шоссе да на полном ходу врубался в дерево и помер на месте, даже скорую вызвать менты не успели, на том все и закончилось. Макаровну оставили в покое, а со временем еще и участком земельным наградили, где теперь красовался старый двухэтажный дом, на окраине города, как раз недалеко от старого городского кладбища. Род Макаровны, издавна жил в этих краях, по словам самой, еще со времен покойной матушки императрицы Елизаветты Петровны, ее предки были выпровожены из самого Петербурга в эти места на поселение. Вот так тут и осели. Так что бабка видать была из потомственных, а вот Алинка - не в тын, не в ворота, кобыла кобылой вымахала, да и фамилия точно - Кабаненко.
***
Так вот, налетели эти наемники своим БТРом прямо на похоронную процессию, и давай всех, по старому, русскому обычаю матом крыть, что мол попались тут местные аборигены на кладбище, нечего мол лазить, когда у них, у освободителей освободительная миссия. А потом подумав, вдруг вообще заявили, что хоронить старую бабку они не позволят, потому как окоп, вырытый для захоронения упокоенной, исключительно возымел для новой армии стратегическое значение, и потому именем новой власти повелели процессии с похоронами упокоенной немедля убраться и не мешать новой армии осваивать позиции. А для пущей важности еще и пару выстрелов в воздух из автомата, что б народ напугать, ну люди-то были в похоронной колоне уже совсем старые - деды да бабки, да парочка блаженных теток, по меркам наемников, совсем "не съедобных". Потому, народ постоял, подумал, не воевать же с вооруженными до зубов головорезами на БТРе, да и вернулись с покойной обратно в дом, не бросать же ее посреди дороги. Да только, как уходили, одна из этих-то "не съедобных", покачав головой, сказала, что мол "Как приехали вы на кладбище, так и остаться вам тут на сим кладбище вместе с вашими новыми властями". Да только кто ж ее послушал, да и не слушали, да и не слышали...А только в ту яму зарыли новые армейцы свои какие-то с чем-то большие ящики, да парочку больших коробок с каким-то импортным спиртным пойлом.
***
А процессия вся вернулись домой. Да дом то уже был «оккупирован» самой Алинкой и ее новым шефом, не считая лоботряса, малолетнего преступника Кольки по кличке «Ленин», который уже в бабкином сарае намеревался прикуривать анашу со своими дружками, которую подогнал ему и его братве новый мамкин ухажер. Алинка-то с шефом уже успели изрядно набраться на радостях, что старая ведьма померла, и оставила Алине, как своей единственной наследнице такую домину и приусадебный участок. И только Алина и шеф расположились на диване в зале, как тут в комнату вплывает гроб с покойной бабкой Макаровной ну и вся процессия в полном составе с парочкой блаженных теток, по меркам наемников, совсем "не съедобных". Алинка, да в самом неглеже-то, совсем пьяная, макияж на морде и без того зверский, принял совсем уже безобразно—чудовищный вид, как увидела вернувшихся с гробом упокоенной бабки, вконец рассвирепела, подняла крик, и вся похоронная процессия была вторично, по самое не могу обложена таким трехэтажным матом, что все террористы мира с их вооружением показались бы, по-сравнению с Алининым матом, просто милыми шалунишками… Короче, старые люди, пришедшие чинно проводить в последний путь их соседку, соратницу, друга и подругу по «цеху», просто были пинками выдворены из дома вместе с гробом, пьяной рассвирепевшей вконец Алиной и ее пьяным, таким же рассвирепевшим шефом, который в одних семейных трусах по самую шею, с голыми, тонкими волосатыми как у шимпанзе, ногами в одних порванных шлепанцах на босу ногу, армейской каске на голове и с пистолетом в руках, орал что-то невразумительное, брызгая слюной, целился в гроб новопреставленной Макаровны, перепугав собаку во дворе так, что бедная животина, зашедшись пенным лаем и в конец взбесившись от страха, сорвалась с цепи и, перепрыгнув забор, удрала в неизвестном направлении… Перепуганные гости похорон, бросив гроб, все вконец разбежались, крестившись по дороге и плюясь в сторону дома, Алины и нового пьяного коменданта городка, а так же его боевиков, оккупировавших кладбище и что-то лихорадочно там закапывающих в этот момент… Так закончился теплый, сентябрьский денек в маленьком, неприметном городке на окраине большой страны, который стоял там себе много веков подряд и никого не трогал, когда на его окраину в район старого кладбища ворвались странные, подвыпившие вооруженные люди на БТРе и разогнали похоронную процессию, что хоронила старую престарую бабку Макаровну, слывшую в округе то—ли ведьмой, толи ворожкой, толи колдуньей. «Один хрен!» — орала потом пьяная ее родственница Алинка Кабаненко в объятиях новоиспеченного такого же пьяного команданте оккупированного им и отжатого его страной, не виновного ни в чем, городка соседней страны.
***
Прошла ночь, наступило утро, день…Естественно, не Алина, ни ее ухажер в трусах и каске, в шлепанцах на босу ногу и с пистолетом в руке, заснувший в таком виде на Алинкином огромном бюсте почти 8 размера, как уставший миниатюрный кукурузник на гигантской посадочной полосе в международном аэропорту Гонконга, а равно как и Алинкин отпрыск, лоботряс, двоечник и хулиган Колька по кличке «Ленин», обкурившись вконец анаши с дружками и заснувший в бабкином сарае, так и не кинулись к вечеру и не задались вопросом, а куда же делся похоронный гроб вместе с их покойной бабкой Макаровной?... Вечер прошел серо, скучно. Начальник и он же новый любовник Алины, впопыхах собравшись, с больной головой после пьянки и драки с похоронной процессией, уехал по делам службы, искать новое бухло и за одно своих боевых орлов, перепутавших намедни центр города с центром кладбища. Алина, кое как убрав в прокуренной комнате всю посуду, сгрузив ее в на кухне в старую раковину, давно уже не видавшую воды, и в которой местные тараканы уже устроили свою военную базу НАТО на зло оккупантам, уселась в комнате, даже не подумав забрать сына из сарая в дом. Достав из холодильника пиво, устало отхлебывая из бутылки слушала последние новости по старенькому бабкиному черно—белому телевизору. Она уже начинала дремать, когда услышала легкий скрип двери и тяжелые шаркающие шаги в коридоре, подумав, что это ее Колька приперся обкуренный, уже собиралась разразиться очередной порцией любимого ею мата и запустить в непутевого сынишку пустой бутылкой из-под пива, когда, повернув голову, застыла… Алина почувствовала, как вся кровь, что была в ее полносисечном теле вдруг отхлынула не только от ее лица, но и от ее бюста почти 8 размера… На пороге, в тени не освещенного коридора стояла Макаровна, такая же бледная и худая, огромные черные глаза горели на бледном лице как угли костра, черные соболиные брови и такая же холодная, тонкая, где-то аристократическая, но какая-то совсем не человеческая, звериная, оскалившаяся двумя крупными, желтыми, как у собаки, клыками, ухмылка на ее мертвенном синеватом, тронутым трупными пятнами, лице… Алина не могла двинуться с места. Она даже не заметила, как теплая, резко пахнущая жидкость потекла где—то там внизу, между ног, на пол, изрядно намочив сиденье кресла и подол старого грязного халата, как стучало сильно в висках и сжимало сердце, как какая—то невидимая сила вдавливала ее в кресло, не давая закричать или двинуться с места, а в нос ударил резкий запах мертвого, гниющего и разлагающегося трупа… Только резкая сильная боль в шее, куда вонзилось что-то острое…перед глазами чья—то пасть…страшная и вонючая… тошнота, страшная тошнота и рвотная пена… конвульсии… Алина Кабаненко затихла…
***
Колька по кличке «Ленин» проснулся утром в бабкином сарае, ни пацанов своих дружков, с которыми на медни раздобыл траву и обкурился вкрай, ни матери в доме, ни ее нового лысого хахаля ни даже Альмы, бабкиной собаки, не нашел. Вспомнив, что бабка Макаровна померла, пошурувал в летнюю кухню в надежде, что может жратва какая от бабкиных поминок осталась, но не найдя ничего кроме горы грязной посуды, тараканьих бегов и пустых полок, опустошенного грязного раскрытого почему-то холодильника и развороченной морозилки, куда мать накануне загрузила купленную по случаю свинину, поплеся к своему другу. Все было кругом до тошноты противно, голова нещадно трещала. Одно радовало, после оккупации их города какими—то мутными обкуренными хмырями до зубов вооруженными, с которыми прибыл новый мамкин хахаль, почему—то все перестало в городе работать, даже школы, что значительно упростило процедуру непосещения Колькой так ненавистной ему школы.
***
Комендатура гудела. Команда боевиков, недавно прибывших к городку на новоотжатом у противника БТРе, вдруг бесследно исчезла, с ними исчезли деньги и партия импортного шотландского вискаря, который сперли из разгромленного супермаркета. Новый комендант был в ярости: не сколько исчезновение крупной суммы денег, сколько исчезновение вискаря бесило нового шефа городка, но еще больше его бесило исчезновение до зубов вооруженных и бесконтрольных отморозков-головорезов, которых новый команданте боялся больше, чем своего начальства в Центре. Перепахали всю округу, нигде не было ни БТРа, ни людей, а тем более денег и бухла… Жизнь, недавно казавшаяся такой томной и прекрасной, уже переставала казаться таковой… Да тут еще и Алина куда—то пропала… С утра на проходной ее не было, дома — тоже, соседи ее не видели, а уже обед. Шеф прошелся по коридору когда—то элитной школы, а теперь прокуренному и загаженному его соратниками по оружию, заглянул в кабинет, бывший некогда музыкальным классом, в захламленном какой—то макулатурой и досками темном углу вдруг показался женский силуэт, сомнений не было — это была Алина. Обрадовавшись но тут же окрысившись на свою новую даму сердца, шеф пнув ногой от злости подвернувшийся поломанный стул, подошел к приставленным к стене доскам, где в тени, таки да, стояла и ухмылялась сама Алинка Кабаненко. Он шагнул к ней, собираясь разразиться гневным матом по поводу исчезновения Алины и выяснить какого хрена эта дура делает в кромешной тьме захламленной комнаты, вместо того, что бы исполнять свой служебный долг секретарши комендатуры, и тут же сразу осекся, заметив нечто странное в ее всем облике, какая—то неестественность в ее взгляде, выражении лица, что—то наигранно непонятное и какая—то вонь, неизвестно откуда дикая вонь то ли кладбища, то ли гниения. Тут взгляд коменданта случайно упал на старое пианино, что одиноко стояло около стены, и команданте пробил холодный пот: на пианино стоял бюст бывшего вождя мирового пролетариата и ехидно корчил ему, коменданту города, рожи, а глаза вождя были налиты кровью как у вампира из фильма ужасов, и из—под усов морды бюста торчали желтые мощные собачьи клыки. Комендант не успел крикнуть, как на него со всего маху сиганула дебелая Алина и придавила его к стене своими огромными и тяжелыми как гири, сиськами. Поскольку комендант был небольшого росточка, плюгавенький, а Алина на голову выше его и по—мощнее, то голова коменданта враз оказалась промеж Алининого бюста, он понял, что пришел ему какой—то странный, совсем не логичный и необъяснимый с точки зрения стратегии и тактики, капец. Комендант стал задыхаться и брыкаться, как горный козел, пойманный бравым джигитом в горах Кавказа, и ведомый им на шашлык. Но вырваться из такого мощного оцепления не представлялось никакой возможности. Алинины громадные сиськи почти 8 размера так и прилипли к ушам коменданта, зафиксировав его голову в неподвижно поднятом положении, а перед глазами образовалась разинутая огромная клыкастая, с четырьмя мощными желтыми клыками, пасть то ли овчарки, то ли Алины, и эта страшная и ужасающая вонь… Комендант стал терять сознание и забылся…
***
К концу дня весь гарнизон в городе был поднят в штыки: пропали боевики с БТРом, бабками и бухлом, пропала секретарша и что самое непонятное — комендант зашел в сортир и вот уже часа 4 его в здании комендатуры никто не видел, из сортира он так и не вышел. Перерыли всю комендатуру и окрестности, облазили все подъезды близлежащих домов, все канализации, даже унитазы комендатуры обследовали с миноискателями — как в землю провалился, был человек и нет. К ночи приехал начальник из соседнего центра с вооруженными людьми, по городу прокатились обыски, рыскали до самого утра, результат поисков — нулевой. Через день в городе вывесили объявление о розыске пропавших людей и имущества а так же бабок и бухла, стали даже в области искать. Недели через четыре, а дело было уже под конец октября, явился в комендатуру один из добровольцев, кто согласился служить новой власти, да и рассказывает, что мол, в соседнем городе его кореш, как-то под вечер, когда начался комендантский час, патрулируя улицы города, увидел странную парочку: здоровая сисястая баба, в грязном халате, растрепанная, босая и с ней мужичишко такой, небольшого росточка, маленький, лысоватый, в шлепанцах на босу ногу, плюгавенький ну в точь по описанию на пропавшего команданте смахивает, шли по городу, обнявшись, вернее баба его так прижимала к себе, а он как бы не шел, а по воздуху просто ногами дрыгал, а под мышкой у этого мужичишки торчал чей-то бюст из гипса, похожий на бюст Ленина. Когда его приятель, что патрулировал улицы, подъехал на пазике поближе, что б забрать нарушителей комендантского часа и упечь в кутузку, тут мужик этот возьми и обернись. Парень этот так и обомлел: говорит, у мужичишки этого такие глазища были, так и сверкали как у упыря из фильмов ужасов, и уши у него, говорит, какие—то странные, распухшие как у Чебурашки и торчали, как вроде их кто накрахмалил. А гипсовый бюст, который тот держал под мышкой, вдруг как заорет матом...Страшно стало, этот патрульный развернулся и дал газу. Больше он их не видел. Естественно этим россказням никто не поверил. Да только стали затем все патрульные рассказывать, что после полуночи, со стороны старого кладбища часто стали видеть каких—то людей, то по—одному шли, то парами, и все со стороны кладбища. Пытались их задержать, но те сразу куда—то пропадали, пытались открывать огонь, без толку, пули куда—то улетали в пространство, а мужикам этим ничего, идут себе и как—то мрачно помалкивают. А тут однажды охранял склады этих самых боевиков один охранник, и было это недалеко от дороги как раз на кладбище. Рассказывает, что к часу ночи послышался какой—то странный гул и все со стороны того же долбанного кладбища, которое за месяц пребывания боевиков в городе, стало им всем отменной занозой в заднице. Так вот, где—то уже к часу ночи услышал этот охранник, как со стороны кладбищенских ворот раздался какой—то шум, как вроде гул голосов и какие—то люди вероятно пытаются открыть ворота со стороны кладбища. Охранник подумал, что наверное это какие—то вооруженные формирования, либо партизаны из местных активистов, либо еще кто, хотел поднять тревогу, когда залетел в свою каптерку и собрался было позвонить и вызвать бригаду, ан глядь, в комнате в его кресле развалилась роскошная сисястая телка, непонятно, откуда взявшаяся, вся растрепанная и накрашенная безобразно, а рядом с ней, кто бы вы думали — наш комендант, только с очень большими распухшими как у Чебурашки, ушами, а под мышкой он держал бюст Владимира Ильича. Только физиономия у Ильича была какая—то странная, сильно смахивающая на вампира с клыками. Охранник так и офигел, стал по стойке смирно. Начал этому коменданту рапортовать мол, что ищут тут его все и даже начальство из области прибежало, а комендант только смотрит и молча как—то странно ухмыляется. Тут бюст Ильича, что был под мышкой у этого коменданта, как заорет благим матом: «КАРАУЛ! УБИВАЮТ!» и стал вырываться из рук коменданта. Этот охранник совсем охренел вконец, подумав, что может это какая—то кукла типа или еще что механическое типа детской игрушки, да только Ильич этот, выскользнув из рук незадачливого коменданта, подскочил к охраннику и как цапнет его за между ног, тот бедолага как подскочит, да не успев ломануться в двери, что бы бежать, был в один прыжок оседлан этой самой сисястой растрепанной бабой в грязном халате, что была с комендантом. Охранник пытался вырваться, но с одной стороны его атаковал бюст вождя мирового пролетариата, пытаясь откусить ему ухо, а с другой стороны его атаковал сам комендант, пытаясь откусить ему нос, а сверху на него навалилось стокилограммовое чудо с двумя здоровенными сиськами почти 8 размера, и от которой несло не то запахом кладбища, не то запахом гниющего трехнедельного трупа. Спас бедного охранника соседский, чудом оставшийся в живых петух, что прокричал раннюю зорьку. Тут с нападающими стало происходить нечто невразумительное: стокилограммовая баба враз взмыла к потолку как Гагарин в безвоздушном пространстве, а комендант в два прыжка оказался около форточки и нырнув туда, исчез, бюст вождя шмыгнул за ним же, как кузнечик. А баба, говорит, побарахтавшись под потолком, как гигантский дирижабль "Zeppelin" времён Первой мировой, просто растворилась в пространстве, пригрозив охраннику кулаком. Бедный мужик не долго думая, рванул из своей каптерки бежать в комендатуру, да по дороге с размаху врезался в столб да так и затих, а очнулся уже почему—то в морге, и ничего не помнил…
***
...Короче, со временем в городе совсем стало невмоготу находится, и боевые командиры решили убраться оттуда по добру поздорову, плюнув на это все, и на все эти завоевания, и на все награды, которые им сулили из центра, тем более что народу у них уже пропало без вести немерено, так еще и покойники сплошь все какие-то беспокойные стали. Не успеет мужик или баба вдруг помереть, не успеют их закопать, как они через время уже разгуливают по городу в компании здоровенной дебелой сисястой растрепанной телки в грязном халате в компании тщедушного, лысенького, плюгавенького мужичишки в здоровенных семейных трусах по самую шею, в каске, шлепанцах на босу ногу а под мышкой у него бюст вечно орущего и ругающегося матом вождя мирового пролетариата… Вот такой странный сон мне привиделся тогда, давно, в далеком 1991 году… М-да...Вот такая она, альтернативная реальность...Вот такая она "Сумеречная зона"...почти по Стивену Кингу...2.00 ночи, а в наушниках Love Song For A Vampire, Annie Lennox...https://www.youtube.com/embed/vhG8zC4npsE
***
(писано в ночь с 4 на 5 октября, в славный год 2014 от Р.Х.)