Ранее публиковалось на andersval.nl
Одно хмурое ноябрьское утро драматически перечеркнуло счастливую жизнь двадцатилетней Моны Бейкер.
Ранним утром по дороге в аэропорт машина ее родителей на скорости вылетела на встречную полосу и попала под удар двигающегося навстречу самосвала. Родители отправлялись на теплоходный круиз, и, как всегда, планировали оставить машину в аэропорту, чтобы по прилету воспользоваться ею. В это время года в Виннетке - красивом северном пригороде Чикаго по ночам дороги покрываются тонкой корочкой льда, которую совершенно не видно из автомобиля. Эта тонкая корочка водяных кристаллов и решила судьбу двух людей - ее родителей. Мона спала, когда они уезжали, она сквозь сон попрощалась с матерью, и даже не почувствовала тревогу, когда часом позже в дверь дома настойчиво позвонили. Сонная, в халате, улыбаясь, она взглянула на полицейского, который произнес, - я глубоко сожалею, мисс Бейкер, что принес вам эту ужасную новость...
Университет пришлось бросить немедленно, даже не доучившись до конца семестра, за который уже было заплачено, поскольку надо было сразу найти хоть какую-то работу. Денег на счетах у родителей оказалось немного, да и те, по закону, она сможет получить только через полгода. Ни сохранить, ни продать родительский дом тоже оказалось невозможным, долг за него был выше его рыночной цены. Правда, семейный адвокат, мистер Смит, уверил, что жить в нем еще можно, по крайней мере, два года, не платя ипотеку - именно столько требовалось неповоротливой юридической системе на отчуждение собственности. Поэтому Мона и продолжала жить в родительском доме, отключив телефон и выбрасывая в мусор банковские письма угрожающего содержания типа «Мисс Бейкер, игнорирование ваших долговых обязательств не ведет к их исчезновению, а наоборот вынуждает нас ...» и так далее. Все ей сочувствовали, но помощи было ждать неоткуда. Появился даже бывший друг, или скорее партнер, сказал, что встречается с другой женщиной, но готов помочь всем, чем может вплоть до секс-терапии. От секс-терапии Мона отказалась, а другую помощь приняла, и первые несколько дней, когда требовалось посетить множество контор и оформить множество документов, он молча возил Мону по городу. Вид развороченной и залитой кровью родительской машины вызвал шок, после которого Мона просто не могла сесть за руль своей машины.
Работа вскоре нашлась. Первое объявление в «Чикаго Трибьюн», первое интервью и сразу место продавщицы в сети Грэйтис, где торговали парфюмерией, косметикой и дорогими аксессуарами для женщин. По вечерам Мона перебирала родительские вещи, поливая слезами каждое мамино платье, а днем ненадолго забывала личную трагедию, подбирая клиенткам дорогие сумочки к их не менее дорогим туфелькам. Мона не случайно выбрала магазин Грэйтис. Он располагался в центре Чикаго, куда можно было доехать поездом из Виннетки. Она любила эту короткую прогулку от станции до магазина по празднично украшенному Чикаго накануне Рождества. Красиво украшенные витрины, деревья с декорациями из маленьких светящихся лампочек, несуразные модернистские скульптуры, выставленные на улицах, бесчисленные Санта-Клаусы с колокольчиками, предлагающие делать пожертвования и праздничная толпа отвлекали Мону от грустных мыслей.
Как обычно бывает в это время года, их магазин объявил праздничную распродажу. Менеджер их отдела предупредил всех, что в связи с распродажей будут и мошенники с поддельными или крадеными кредитками. Он напомнил всем, что надо быть приветливыми с клиентками, но нельзя терять бдительность. Если стоимость покупки контрастирует с обликом покупательницы, то следует просить у нее любой другой документ с ее именем или, хотя бы, еще одну кредитку на то же имя. Мона не восприняла серьезно этот инструктаж и вспомнила про него только, когда черная покупательница, по виду напоминающая замученную повседневными заботами многодетную мать из негритянского гетто с юга Чикаго, грохнула на ее стол сумочку за почти тысячу долларов и небрежно швырнула кредитку с нетрадиционным для черного населения именем. На первое и очень вежливое предложение показать какой-нибудь документ, удостоверяющий личность, черная клиентка ринулась на скандал, как будто только этого и ждала. Сумочка оказалась тут же забыта. Пока Мона нервно обзванивала все номера, где в это время мог находиться спасительный менеджер, чей приказ она выполняла, покупательница и пара ее подруг достали мобильные телефоны и начали записывать изобличительную речь потерпевшей от расизма. Менеджер появился только после того, как вся компания удалилась, зачитав длинный список всех издевательств, которые претерпели афро-американцы за время существования Соединенных Штатов. Мона была на грани истерики. Менеджер ее успокоил, как мог, сказав, что он таких концертов перевидал достаточно, и отпустил ее домой раньше времени.
В подавленном настроении Мона ехала домой в поезде. Ну что она такого спросила у этой черной женщины? Она примеряла ситуацию на себя. Она бы так не отреагировала, а просто показала бы другой документ, а если бы его не оказалось, просто ушла бы и пришла бы в другой раз. Никуда б эта сумочка за тысячу долларов не делась бы, очередь за ними не стояла. Конечно, она другая, ей не доводилось слушать истории вечно безработного мужа, что его куда-то не приняли, потому что он черный и тому подобное, но все равно, непонятно откуда такая бурная реакция на обычную формальность. Может она просто скандалистка? Сколько бы Мона ни уговаривала себя, что она все сделала правильно, и что ничего особенного не произошло, неприятное чувство не уходило и казалось, что эта история будет иметь какие-то последствия. Хорошо, что завтра выходной, подумала она, выходя из поезда.
А в понедельник ее уволили, как только она появилась на работе. Менеджер ждал ее у входа и провел все необходимые формальности. Он бормотал, что она тут не причем, но история попала на телевидение, черное население угрожает бойкотом сети Грэйтис. Он очень удивился, что Мона не смотрит телевизор и посоветовал ей не отсвечивать в центре Чикаго. Поскольку ее лицо и все те нелепые реплики, которые она подавала, перебивая речь угнетенной афро-американки, напоминающей по своей остроте историческую речь Мартина Лютера Кинга, теперь непрерывно крутятся на программе РТН ТВ, и ее могут начать узнавать на улице.
Почему жизнь так медленно меняется к лучшему и так быстро к худшему? - думала Мона в поезде, натянув на всякий случай пониже на глаза свою вязаную шапочку. Возле дома ее ждал еще один сюрприз.
Из фургона с надписью РТН ТВ выскочила молодая афро-американка и с микрофоном наперевес и кинулась к Моне, - мисс Бейкер, какой была ваша начальная зарплата в магазине Грэйтис?
- Десять пятьдесят в час, - не задумываясь, ответила Мона.
- Десять пятьдесят, - глядя в камеру повторила журналистка, а моя сестра год назад там же начинала карьеру с зарплаты семь двадцать пять, - чем вы можете объяснить эту разницу, мисс Бейкер, тем, что вы белая?
Мона захлопнула дверь, поняв свою ошибку.
- Мисс Бейкер, мисс Бейкер, - слышала она голос из-за двери, - у нас к вам всего несколько вопросов, пожалуйста, откройте...
Два дня Мона не выходила из дома из-за осады телевизионщиков. Телевизор она смотреть не могла, он вызывал какое-то почти физическое отвращение - назойливые вопросы той самой черной журналистки к посетителям Грэйтис и заверения администрации магазина в том, что они не потерпят в стенах их фирмы расизма и будут искоренять все их проявления, как это случилось с Моной Бейкер. Приближалось Рождество, продукты в холодильнике кончались, но есть не хотелось. Ночью приснилась мама. Она молча улыбалась и долго ничего не говорила, а потом сказала, - ну не сиди дома на праздник, съезди в город за покупками, вот увидишь, все будет нормально, съезди в город обязательно.
Обмануть телевизионщиков оказалось нетрудно. Мона выскользнула с заднего двора. Был холодный, но солнечный день, поэтому уместными оказались солнечные очки. Она знала, что в вязаной шапочке и темных очках ее практически не узнать, поэтому спокойно ехала в вагоне поезда в сторону Чикаго. Ее внимание привлекли знакомые голоса двух пассажиров на сидении немного впереди по ходу. Она узнала голос бывшего менеджера и разозлилась, вот уж с кем не хотелось встречаться. Рядом с ним сидела темнокожая женщина, голос которой тоже показался знакомым. Мона быстро вспомнила - это был голос той самой потерпевшей, которая теперь, как сообщало телевидение, требовала от магазина компенсацию за нанесенный ей моральный ущерб. Мона все поняла - это просто сговор двух мошенников. Она быстро вынула из сумочки рекламный проспект, проделала в нем небольшое отверстие, достала мобильный телефон и устроилась на сидении напротив, прикрывшись проспектом, и сделав вид, что внимательно изучает рекламные скидки, направив камеру телефона сквозь отверстие в рекламе на сидящую напротив пару.
Мона вернулась домой открыто и объявила осаждающим журналистам, что она выйдет к ним через десять минут.
Этого времени хватило, чтоб поставить улику сговора потерпевшей и менеджера Грэйтиса на ютьюб. Она вышла и раздала всем распечатанный линк, пообещав, что там они найдут все ответы на интересующие их вопросы. Некоторое время она с наслаждением слышала, как от дома по одной отъезжали машины телевизионщиков, потом все стихло. Она подключила все телефоны, но никто не звонил. - Неужели успокоились? - обрадовано подумала она. Но утром раздался звонок.
- Я официальный представитель компании РТН ТВ Майкл Вайтхауз, наша компания приносит официальные извинения за недоразумение, которое произошло, мы уже дали опровержение в эфире и готовы обсудить размер денежной компенсации.
- Это к моему адвокату - мистеру Смиту из конторы Смит и Смит, извините, мне сейчас некогда, - ответила Мона и повесила трубку.
Мона быстро собралась и вышла из дома закупить продуктов. Город готовился к Рождеству, витрины были празднично украшены, на всех деревьях светлячками светились маленькие огоньки, на тротуарах стояли странные скульптурные сооружения, многочисленные Санта-Клаусы с колокольчиками предлагали делать пожертвования, везде завершались рождественские распродажи. На горизонте разноцветными небоскребами переливался Чикаго. Моне было радостно, что из этого первого испытания в ее новой самостоятельной жизни она вышла победитльницей.