Вчера я допоздна писал свою седьмую нравоучительную оду, и чтобы как-то
отвлекаться и менять ход мыслей, я разговаривал с жаркой ночью, сидевшей за моим
столом и терпеливо поджидавшей своего клиента.
- Ну-ка, попробуй, усыпи меня, - дразнил я её.
- Я посылаю тебе сны, но ты их прогоняешь, - осторожничала лиловая ночь, смакуя
мандариновый десерт и выгибая бровь.
- До сих пор я не встретил ни одного, - искренне признавался я.
- Ты поджидаешь сны у ног своих, как рабынь. А сны летают высоко, как песни, их -
в клетку не упрячешь, ими нужно любоваться, задрав голову, и разинув рот, -
улыбалась ночь медленным и тяжёлым звоном августовских цикад.
- Я добр и кроток, будь же милосердна! - скрипя пером, взывал я к сердцу роковой
обольстительницы поэтов.
Так мы шептались, она цедила мой холодный кофе, я взахлёб писал и вдруг, - настало утро.
Я понял, что незаметно ускользнувшая ночь в который раз обманула меня, потому что
в моих бумагах не прибавилось ни строчки.
Я посчитал.
И всё.
09.09.2014г.