Цена Предательства
Вот уже несколько дней, как не затихали над городом страсти по поводу подготовки к отправке эшелона с девушками на принудительные работы в Германию. Прошедшая накануне внезапная регистрация молодых девчат, отрезала пути укрывательства и побега, да и наказание за отказ от поездки было жестокое.
Над городом стоял стон и плач, город был в трауре.
Не для врага растили и лелеяли свои чада родители, чтобы, вот так, одним росчерком приказа, послать в неведомое своих милых дочерей. Три одноклассницы, жившие в одном многоквартирном доме и только что окончившие школу, входили в число несчастных, зарегистрированных к отправке.
Семья Дьяченко состояла: из матери Дарьи и дочери Марины.
Муж Дарьи погиб в результате несчастного случая на производстве.
Когда началась эвакуация, Дарья лежала в больнице с переломом ноги и потому не смогла своевременно уехать, а Марина не захотела оставлять мать, к которой была сильно привязана. Черноволосая и смуглая Марина несла в себе какое-то загадочное обаяние и девичью романтику.
Другая подружка – Галка, наоборот была раскрепощённая деваха, любившая покрутиться перед парнями. Она покоряла их не столько своими физическими данными, сколько податливостью естества.
И, наконец, третья девочка, Лида была совсем не от мира сего.
Она происходила из набожной семьи и все её поступки соизмерялись через призму религиозно-нравственных отношений.
Вот такие разные девушки попали в одну из рабочих бригад, которую собирались отправить в рабство в "великую" Германию.
Необходимо было восполнять поредевшие ряды собственного населения, так славно отдающего свои жизни во имя тысячелетнего рейха. Став побеждающей империей, Германия, в первую очередь, получила вознаграждение в виде рабов, как бесплатной живой силы.
По приезду девушек в Германию, их определили на богатую ферму в Баварии, которая принадлежала местному провинциальному фюреру. Добиться этот пост Генриху помогла его чисто арийская внешность, удовлетворяющая всем требования стандарта. Его жена Марта была под стать ему.
"Добрая" Марта никогда не била девушек. Если надо было наказать кого-то за нерадивость, то она просто оставляла девушку без обеда или без ужина, а то и без того и другого. Она понимала, что без необходимой строгости, её рабыни разленятся и перестанут работать, тем более, что этот тезис широко распространялся немецкой пропагандой. Работы на ферме было много, особенно на скотном дворе. Девушки работали по двенадцать часов, после чего их ожидала овощная похлёбка и соломенный матрас.
Фрау Марта гордилась, что её подневольные находятся в
"нормальных" условиях, не то что у соседей, где им приходилось работать по четырнадцать часов и спать вповалку в коровнике.
Генрих не принимал участия в распределении труда работниц и всегда важно проходя мимо них, не забывал стрельнуть взглядом на стройную фигуру Марины. Марина видела, проявляемый интерес к ней Генриха, и старалась в этот момент, как-то, стушеваться или, вообще, не попадаться ему на глаза.
Взгляды Генриха были всё ясней и похотливей. Теперь он старался, как бы в невзначай, проходя мимо, нечаянно задеть Марину локтем. Подружка Галка, с нескрываемой ревностью, следила за нелепыми ухаживаниями немецкого самца.
Раньше, в родном городе, их девичьи интересы никогда не пересекались между собой. У Марины ухажёры были более интеллигентны, тогда, как у Галины диапазон колебался от курсантов ремесленного до авиационного- училищ. Она любила ребят в униформе, которые бы безоговорочно подчинялись ей. Ребята потакали ей в этой страсти, но очень скоро покидали её.
Генрих был воплощением её грёз, хотя бы и потому, что кроме него на ферме не было достойного ухажёра в форме со множеством отличительных регалий. Но, она прекрасно понимала, что рядом с Мариной она будет всегда проигрывать и, потому, её женская гордость была ущемлена. Она видела неприязненное отношение Марины к ужимкам её кумира. Это Галине становилось уже неприятно - ведь игнорировали таким статным жеребцом.
Однажды, с трудом принимая ухаживания Генриха, как необходимую вежливость, Марина непроизвольно улыбнулась.
Галина, как всегда, случайно, находилась рядом.
Вежливость Марины она восприняла как ответ на его чувство.
Пламя ревности захлестнуло её, достигнув необходимого предела подлости, тем более, что Генрих совершенно не реагировал на все её жалкие ужимки привлечь к себе его внимание. После очередной такой вспышки, Галина не выдержала и упрекнула Марину: "Если ты будешь продолжать крутить с этим красавчиком, то я буду вынуждена открыть твой секрет".
Шантажируя подругу, она победоносно посмотрела, понимая, что секрет Марины находится в её руках. Марина побледнела и укоризненно ответила," что она не виновата в том, что Генрих прицепился к ней и не даёт ей прохода. Что касается её секрета то она надеется, что Галина, как подружка, не должна пойти на такую подлость."
Марина с надеждой посмотрела на подругу, как бы прося её о солидарности молчания. Галина снисходительно пожала плечами : " Посмотрим на твоё поведение ".
Галина, решившись на предательство разоблачения чужой тайны, стала вести себя с Мариной более развязнее и придирчивее. Она требовала, чтобы та оказывала ей кое-какие услуги, что унижало Марину. Чтобы сгладить раздражение подруги, она вынуждена была теперь находится под двойным рабством - фашистским и ревностью подруги. Одновременно, ей приходилось сдерживать настойчивые ухаживания Генриха. Иногда он забывал об осторожности, что стало предметом раздумий его жены Марты. Она стала замечать, что муж постоянно крутится в том месте, где работает Марина и, иногда, даже, помогает ей. Как-то она поймала притворно-сочувственный взгляд Галины и ей стало неприятно, что эта русская делает намёки на взаимоотношения Генриха с какой-то арестанткой. С этого момента, так называемые, "лояльные" отношения фрау Марты к пленным, перешли в явно враждебные. Было увеличено время работы, ухудшилось питание. Подтверждалось государственное немецкое мнение, что "русские варвары подлы и коварны и подлежат обращению в рабство".
Третья дивчина, Лида, осуждала действия Галины, как несовместимые с учением Христа о братстве и помощи. Но все её уговоры, чтобы Гала прекратила третировать свою несчастную подружку, наталкивались на стену упорного отчуждения. Галина вошла в роль вершительницы чужой судьбы и полагала, что не будь Марины, ухаживания Генриха перешли бы к ней. И вот, тогда-то, она и добилась бы привилегированного положения среди арестанток.
Ведь давно известно, что зависть, а тем более женская, является тем самым двигателем судеб и трагедий, которыми изобиловала история человечества.
Разумеется, каждый человек отвергает наличие зависти у себя, облегая её в красивые одежды собственной философии. Но в глубине всех этих рассуждений существует только одна голая зависть. ( Автор полагает, что она заложена в инстинкте человека и идёт впереди сексуального начала, открытого гениальным Фрейдом. Слишком много примеров в истории больше подтверждают первую идею. )
Итак, в Галине действовал первый инстинкт, который она не хотела сдерживать ради удовлетворения своих истинных страстей и уже была готова на предательство. Она не колебалась и совершенно не задумывалась о его последствиях. Такова психология людей, посылавших невинных под расстрел чекистов, только за то, чтобы приобрести лишнюю комнату или продвинуться по службе.
А Галина получала больше - Генриха и приоритет фаворитки. Однажды, оставшись наедине с Мартой, она открыла ей, не то, о чём Марта сама догадывалась в отношениях мужа к Марине, нет, она открыла ей тайну Марины. Тайна о том, что Марина - еврейка.
Что могло быть страшнее этой правды, раскрытой в центре страны, преследующей людей только по этому опасному признаку.
Отмеченные Богом люди, подлежали немедленному уничтожению. Теорий на этот счёт было создано много, но в них отсутствовало главное - человечность и сострадание.
Да, Марина - Мира была еврейка и спрятать это достоинство можно было, отправив Марину в ту самую страну, преследующую их. Оставлять Марину в родном городе, среди многих, знающих эту правду, было опасно. Но печать предательства нашла её и здесь.
В глазах Марты появилось решительность - теперь она знала, “что делать». Конечно, во имя благополучия Германии, конечно, выполняя свой гражданский долг, и, разумеется, из-за любви к своему фюреру. Была создана необходимая патриотическая формулировка, которая скрывала истинные намерения фрау. Такая формула действовала и в стране Советов. Нужно было только заменить название страны и имя фюрера. Марта, согласно своей немецкой педантичности, решила произвести немедленное расследование. Она вызвала троих советских девчат и спросила в упор: " Кто из вас еврейка?" Марина уже давно ждала этого вопроса, как только Галина стала её шантажировать.
Она всё же надеялась, что однокашник Галка, которой она неоднократно разрешала списывать контрольные по математике и давала напрокат одежду на свидание, всё- таки вспомнит то хорошее, когда они жили вместе в одном городе.
А Галка, как раз, вспомнив все эти благодеяния, злобно мстила за своё умственное убожество и материальное неблагополучие.
Марина спокойно, но твёрдо, смотря прямо в глаза Марте, проговорила: "Это я еврейка!"
Затем она перевела взгляд на предательницу. Не скрывая своего торжества безнаказанно- содеянной подлости, та не опустила глаза от гордости, что, наконец-то, она совершила что-то в своей жизни.
Марта тут-же позвонила в гестапо. Ещё-бы, так просто решалась проблема возвращения блудного мужа. В те времена немцы не задумывались - что стоит за визитом гестапо. Была схема - политическое преступление - гестапо, уголовное - полиция.
Быть еврейкой - было, несомненно, политическое преступление, уж в этом Марта разбиралась правильно. В этом и заключалась трагедия немецкого народа, в его педантичности и законопослушании.
Только сейчас Марина осознала весь ужас своего положения.
Все эти теоретические выкладки против евреев до сих пор были далеки от неё. Она, в принципе, не задумывалась над реальностью их исполнения. Здравый смысл противостоял этим нацистским бредням, этой нечеловеческой пропаганды людей против им подобных.
И вот, сейчас, должно было осуществиться немецкое правосудие. Гестапо не мешкало. Налицо - германский патриотизм простой немецкой фрау. Потом этот подвиг будет достойно преподнесён народу. В ту же ночь триумфаторша Галина на соломенном тюфяке отдалась Генриху, который тайком сбежал от другой триумфаторши.
Одна Лида заклеймила предательство Галки и предрекла ей "Божью кару". На что блудница, ответила, что она, наоборот, сделала богоугодное дело.
Но, не долго удавалось любовникам скрывать своё прелюбодеяние. Однажды, проснувшись в беспокойстве, Марта обнаружила, что постель Генриха пуста. Имея предыдущий опыт, она быстро последовала в барак пленниц. Здесь, она издали услышала знакомый голос -восторга Генриха.
Она уже знала, как бороться с “чесоткой в одном месте.”
Утром она позвонила "санитарам" из гестапо. Ничего, нового, придумывать не надо было. Клеймо - "еврейка", сработало безупречно. Гестапо тут же явилось и, несмотря, на вой проститутки о её чисто украинском происхождении, гестаповцы, под общий хохот и ужимки, уволокли брыкающуюся Галку.
"Правосудие свершилось", пробормотала Лида, прочитав утреннюю молитву.
В это время Марину ввели в "душевую", что бы сначала задушить газами, а потом. ..отпустить в бессмертие.