— У нее нет сердца! — прокричала некрасивая девочка, глядя на куклу, которую красивый мальчик прижимал к груди.
— Она пустая внутри! — поддакнула вторая. — Можешь оторвать ей голову и посмотреть.
Красивый мальчик им не верил. Не может она быть пустой! Он же ее любит!
В глаза попал невидимый сор, и воздух зарябил. Дышать горько: нечто густое залепило горло. В груди, полуживой, затаился стон.
Некрасивая девочка заметила это, выхватила из рук мальчика куклу и оторвала ей голову.
— На, смотри, нет там ничего, — и сунула ему под нос обезглавленное тело.
Мальчик вздрогнул, глядя на изуродованную красавицу, и его вырвало. Во рту и носу сделалось кисло от съеденной на завтрак каши.
Девочки скривились, отступили на шаг и дружно рассмеялись своей несмешной шутке. Обе знали, как сильно красивый мальчик любит свою куклу.
Вместе с пустотой в животе пришла безысходность. За нею — слезы. Тяжелые, мутные, катились они по щекам. Те ссыхались и западали. Обтягивали косточки, утончали линии. За миг лицо мальчика сделалось взрослым. От ангельской чистоты не осталось и следа.
Мальчик опустился на землю, прижал руки в груди и склонил голову. Кукла упала в траву. Кружевные юбки задрались, превращаясь в саван.
Мальчик беззвучно плакал. Его фарфоровое сердце лежало в пыли и не желало биться.
— Что с тобой? — ни мальчик, ни его сердце не заметили, как к ним подошел малыш.
— Ничего. Оставь меня в покое! — мальчик разозлился, и никто не посмел бы упрекнуть его в этом.
— Не могу, — заупрямился малыш.
— Убирайся прочь! — мальчик поднялся с колен и хотел оттолкнуть малыша, но заглянул ему в глаза и увидел в них свое разбитое сердце. Руки повисли вдоль тела.
— Не хочу. — Малыш выпятил губу и насупился, но даже такой грозный он излучал сдобное, восхитительно-румяное тепло. — Я останусь с тобой.
— Нет, — отрезал мальчик, понимая, что хочет сказать «да».
— Но я хочу, — малыш топнул ногой и увидел куклу. Глаза сделались большими, на лице отразились удивление и восторг того сорта, с которым дети глядят на все новое. Он не спросил разрешения и схватил куклу.
— Не трогай ее! — лицо мальчика вспыхнуло, и он грубо ударил малыша по руке. Тот выронил куклу, но вместо того, чтобы расплакаться, улыбнулся и прижал крохотный ротик к щеке мальчика.
Мальчик замер. В груди било крыльями незнакомое чувство. «Что это?» — спросил он у сердца, но то не ответило.
Малыш всё так же дышал ему в щеку. Его рот сложился буквой «О»; кожа вокруг него горела. Мальчик поежился и отдернул голову. Это было приятно — нежность, — но именно этого он и боялся.
— Хочешь, я буду вместо нее? — малыш не умел обижаться. Не на тех, кто в нем нуждался.
— Нет, — мальчик отвернулся; в носу защипало. Он потер его и продолжил: — Не нужно. Можешь быть моим другом.
— Лучшим?
— Лучшим, — мальчик наконец-то улыбнулся. Поглядел на малыша и, не удержавшись, потрепал его по волосам. Малыш и себе улыбнулся; на пухлой щечке нарисовалась ямочка. Мальчик рассмеялся и ткнул в нее пальцем.
Малыш довольно зажмурился, а мальчик одной рукой обнял его за плечо, прижал к себе и посмотрел на куклу, лежавшую у их ног.
— Нужно ее похоронить, — решил он и взглянул на лучшего друга. Тот согласно кивнул и поднял фарфоровое тельце на руки. Только сейчас мальчик понял, что его сердце никогда не умирало — оно никогда и не жило.
— Идем. Я знаю одно местечко под старой сливой… — малыш со всей серьезностью взялся за свою роль, а мальчик все гладил его по плечу и улыбался. Вот теперь он точно был жив.
— Идем, — он взял малыша за локоть и повел в сад. — Меня Девином зовут.
— Инхарн. Но все называют меня Лэем.
— Я буду звать тебя Инхарном.
— Хорошо, Девин…
Они все дальше и дальше уходили от некрасивых девочек, которые с отвращением глядели им в спины, а у стоптанных каблуков их туфелек, всеми забытая, лежала голова куклы. Ее красивые губы улыбались.
___________________
Девин (ирл.) - Олень
Инхарн (идиш) - Единорог
Олень символизирует Душу, а Единорог - Дух человека.